Отчаянно и обречённо вздохнув, Годжо прошёл вглубь комнаты и сел на привычный ему уже предмет интерьера — тёмно-зелёное с изумрудным отливом кресло. Он слегка наклонил свой корпус вперёд, переплетая изящные пальцы рук в замок, который свисал между широко расставленных ног.
И вновь перед глазами белобрысого рисовалась та самая картина, которая повторялась на протяжении всей недели: утро, морозный воздух, включённая настольная лампа, широкий стол, ноутбук, разбросанные бумаги, яркие бумажные заметки и она… Такая прекрасная под светлыми лучами зимнего солнца
его девочка.
Азуми лежала головой на разбросанных по столу бумагах и заметках. Её руки раскинулись на плоской поверхности мебели: правая протянулась через всю столешницу, свисая с неё и всё ещё держа в пальцах ручку, которая чудом не вывалилась из них; левая в свою очередь служила подушкой для девушки, так как она была согнута и подпирала черепную коробку хозяйки, дабы как-то облегчить сон на неудобной псевдо-кровати.
Девушка слегка посапывала носом, вбирая в него ненавязчивые ароматы дубового стола и архивных бумаг. Кажись данное положение никак не влияло на качество её сна. Оно и не удивительно, ведь она опять сидела за различными документами всю ночь. И зря, что Сатору несколько раз заходил и проверял обстановку. Она пообещала ему, что через несколько минут пойдёт спать. Когда он наведался в очередной раз к ней, девушка всё ещё копалась в тонне нужных ей бумаг. Тогда-то голубоглазый начал поучительно ворчать на беднягу и наконец-таки заставил её лечь в постель, пожелав сладких снов
с его участием. Затем, поверив в послушание и благоразумие девицы, он устранился в свою комнату. А зря, ведь Азуми и вовсе не собиралась отправляться в царство сна и покоя.
Уже через несколько секунд, после ухода белобрысого, девушка вновь включила настольную лампу и продолжила своё расследование. Знал бы это сильнейший, то ни за чтобы не ушёл.
Больше он так не оплошает. Теперь он будет знать, что нужно быть более бдительным к нездоровому интересу киотского мага касательно их незваного гостя — той самой крысы, которая промышляла в стенах школы.
Всё усугубилось несколько дней назад, когда пропал ещё один магический артефакт. У Азуми появилась зацепка — остаток проклятой энергии злоумышленника. Теперь она тоже могла почувствовать «след», который вёл к противнику. С тех пор в голове девушки засела мысль, что она обязана найти похитителя во что бы то не стало. Все свои силы и ресурсы Игараси тратила на поиски истинны, а именно на теории, которые могли бы раскрыть личность преступника. С этого момента и началась неделя сумасшествия.
Азуми истощала себя до безумия, с манией отыскать правду, и Годжо, к своему большому сожалению, не мог с этим ничего поделать. Сильнейший мог лишь присматривать за ней, чтобы девушка не пошла на крайности и, хотя бы, изредка отдыхала. Как итог это произвело к тому, что сейчас она лежала в обнимку с бумагами,
а не с Годжо.
Внезапно девушка зашевелилась, слегка моргнув глазами. Видимо солнечные лучи дразнили её, играясь с тонкими, выпавшими на безмятежное лицо, локонами.
— И долго ты себя будешь так мучать, сидя до самого утра за документами из старого архива? — тихо произнёс Сатору, погрузившись в свои размышления. Он не желал будить эту
негодницу — пускай отоспится, а он пока будет приглядывать за её снами.
***
Азуми привыкла к утренним визитам голубоглазого. В глубине душе она была рада, что он приходил к ней. Конечно же девушка не говорила ему об этом и пыталась скрыть свою улыбку, вызванную его визитом.
Ей нравилось наблюдать с полуприкрытых глаз за сильнейшим. Утром он выглядел совершенно по-другому. Его лицо было умиротворённым, глаза отблескивали тихими волнами спокойного океана, волосы спадали красивыми белыми прядями вниз, обрамляя аккуратные скулы и тонкий нос, а розоватые губы манили к себе.
В такие моменты Азуми питала особую слабость к шаману. Ей хотелось, чтобы Годжо оказался совсем рядом с ней, дабы не хватало воздуха в лёгких от такой близости их тел. Её бы рука нежно касалась его утончённых черт лица, даря ласку и тепло. Но это было запретным плодом для девушки, от чего горечь осознания пробиралась в сердце.
Мозг киотского мага напрочь отказывался признавать симпатию к белобрысому. Он твердил, что это очередная ловушка мужчины, в которую она сначала поверит, а потом будет оплакивать. Да и не любовь это вовсе, а обычное влечение. Когда девушка в последний раз была с каким-либо мужчиной? Ответ прост — очень давно. Любые знакомства с противоположным полом были весьма недолгими, совсем уж мимолётными, ибо все они были какими-то не такими. Так что это просто дурацкие гормоны играют с ней в глупую шутку.
Годжо Сатору точно не тот, кто ей нужен. Он также мимолётная интрижка.
Если бы мозг и сердце Азуми были людьми, то они уже б давно отсиживали пятнадцать суток в изоляторе за дебош, который устраивали ежедневно.
Игараси не сомневалась, что шестиглазый ощущает её длительные взгляды на себе. Наверняка они щекотали его тело и душу, но девушка предпочитала не думать об этом. Он тоже не заикался насчёт долгих утренних
медитаций её пары глаз на нём, за что она ему была невероятно благодарна.
И сегодня, когда Годжо вошёл в её покои, Азуми сразу же это почувствовала. Ей не хотелось показывать то, что она не спит и готова к его визиту, наоборот, магу хотелось, как можно дольше поваляться в его присутствии, представляя то, как вальяжно мужчина раскинулся на старом кресле и дышит с ней одним и тем же воздухом.
Когда же желание поднять свой взор и увидеть сильнейшего шамана до боли начало драть душу, Азуми не удержалась и её глаза слегка приоткрылись на секунду. Она не смогла вовремя подавить в себе эту жгущую изнутри нужду посмотреть на семпая. Нет, не сейчас. Она ещё совершенно чутку хочет, дабы он безмолвно побыл в её распоряжении.
***
Когда солнце отвело в сторону свои лучи, а воздух в комнате стал терпким от аромата мужчины, девушка решилась открыть глаза. Она подняла свою голову со стола, параллельно роняя бумаги на пол. Недовольно хмыкнув тому факту, что ей придётся потом всё это собрать и привести в порядок, девушка посмотрела на Годжо.
Белобрысый поднял свой взгляд на неё и в ту же секунду залился громким смехом. Всё дело было в иероглифах на лице девушки, которые по-предательски отпечатались от документов внизу щеки шаманки. Сатору мгновенно достал свой телефон и запечатлел недоумевающее лицо мага с документацией на нём.
— Так заработалась, что информация буквально прилипла к тебе, либо ты к ней, — подбежав с неутомимым хохотом, Годжо протянул фотографию к Азуми.
Та лишь тихо потёрла то место, где должны бы были располагаться знаки, судя по фотографии. Затем посмотрела на возвышающегося над ней мужчину и наигранно произнесла укоризненным тоном:
— Сколько ты ещё будешь появляться в моей комнате без приглашения, да ещё и с самого утра? Разве ты не должен сеять зерно науки в головы своих студентов? — так нелепо блефовала девушка. Сатору прекрасно знал, что ей только за милость его утренние визиты. Что ж… он подыграет ей и сделает вид, что поверил её недовольству.
— Ну кто-то ж должен за тобой присматривать, — бодро ответил шаман. — Ты в курсе, что тебе нужны силы и энергия для того, чтобы поймать этого скользкого гада? А они на деревьях не растут — нужно отдыхать и спать.
Девушка не знала, что ответить, ведь Годжо был прав. Тем не менее её жутко выводил из себя тот факт, что она не могла найти ни единую зацепку, когда всё вокруг рушилось на глазах.
После того случая с новым похищением, ситуация всё больше накалилась. Яга Масамичи — директор Столичной технической школы магии, по совместительству бывший учитель Годжо и самой Игараси, был обвинён в преступлении. Точнее сказать, его назвали главным подозреваемым, но это не снимало подозрений с Годжо и других магов, которым не посчастливилось раздобыть себе надёжное алиби. Хотя светловолосому и это вряд ли помогло, как никак, старейшины имели зуб на революционные замашки сильнейшего.
***
Всё случилось внезапно. Годжо был в командировке, как и многие опытные шаманы, работающие на благо школы. Поскольку статус особого ранга предусматривает то, что опытный маг может справиться и в одиночку, а людей как всегда не хватает, тот был отправлен на небольшое задание за пределами Токио. Похожая участь настигла ещё нескольких магов, которые оказались на одиночных заданиях: Макото Като, Тсуиоши Тамура и Юичи Имаи. Больше всего не посчастливилось директору, ибо кто-то пустил слух, что во время исчезновения артефакта, Ягу видели неподалёку от зала, где находились ценные и опасные экземпляры проклятий.
Однако остатки проклятой энергии на месте преступления не совпадали с теми, которые принадлежали директору, тем не менее это не позволило снять подозрений с него. Полномочия и местонахождения Масамичи, а также контакт с кем-либо, были строго ограничены.
Пускай эту новость держали втайне от студентов и помощников, все равно тревога наростала с каждым днём, давая трещины в функциональности и сплочённости магов.
Именно это вынуждало действовать Игараси быстрее, жёстче и безостановочно.
***
Сатору неторопливо встал, распрямляя свои широкие плечи. Всего с помощью трёх-четырёх внушительно широких шагов, он быстро сократил расстояние между ними. Голубоглазый сенсей нависал над столом девушки, опираясь руками о него. Его горячее дыхание долетало до шаманки, даря волну диких мурашек, которые бегали по телу, вернее они бежали к одной определённой точке между бёдер.
— Ну что, разведчица, — с небольшой издёвкой в голосе, произнёс гость, — накопала что-нибудь? Что же за важная такая информация не даёт тебе спать ночами? — немного подумав и снова по-блядски улыбнувшись, Годжо добавил: — Знаешь ли, детка, бодрствовать под покровом ночи со мной было бы куда интереснее и
приятнее.
«Не сомневаюсь», — закатив, а после пустив куда-то в сторону глаза, Азуми отчаянно вздохнула. Ей понравилось то, что сказал мужчина. Она порой думала о таком в постели, душе, библиотеке, на собраниях магов. И если бы девушка посещала церковь, то и там бы поддавалась размышлениям о плотских утехах с наследником клана Годжо. Какие только порочные мысли не посещали её головошку. Узнав бы о них, Сатору до конца бы её жизни стебал за это. Хотя ничего его не останавливает делать это и просто так.
«Как только закончу с этой крысой, то сразу же разберусь с этим недотрахом. А то трахают мне пока только мозги, и так уже в кашу их превратили. В школе пока достаточно симпатичных магов, не так ли? За кого бы взяться? Может Нанами? Нет, слишком хорошенький для меня. А вот Кусакабэ отлично бы сгодился на эту роль…», — опять мысли девушки забирали всё её внимание, оставляя на небольшое мгновение Годжо в одиночестве.
— Ау, крошка. Я понимаю, что мысли обо мне весьма соблазнительные, но зачем они, если я и так перед тобой?
— Годжо, сейчас не время для твоих глупых шуточек,
сейчас самое время трахнуть меня как следует на этом же столе, — молча закончил предложение крик души Азуми. — Мы должны предпринять всё возможное, дабы поймать этого гада.
— Знаю, детка, но это вовсе не значит, что ты должна так себя истощать, — более строго и требовательно сказал белобрысый. Кажись внутри Годжо начинал просыпаться плохой полицейский.
Девушку такая забота мало волновала. У неё была цель, которую недавние событие ещё больше подогрели. Она искренне верила в непричастность былого своего учителя к всему этому. Да и Сатору угрожала та же участь, а это значит, что нужно ещё больше стараться.
— Я должна выйти на след этого поддонка, — прошипела Азуми. — Яга не мог такого сделать, да и улик против него особо нету! Но никто походу и не собирается в этом разбираться… — более грустно вздохнула девушка, подавляя в себе кипящее недовольство.
— Тот, кто ведёт эту игру весьма хитёр, — подметил белобрысый.
— Он очевидно, что подавляет свою проклятую энергию, а затем применяет её в точке своего преступления, видимо, чтобы снять барьеры вокруг артефакта. Однако он бы не смог пройти незамеченным для остальных. Думаешь всё дело в его технике?
Девушка пыталась адекватно и холодно раздумывать, не поддаваясь эмоциям. Раз она хочет победить, то нужно откинуть все личные переживания в сторону. Мир магов жесток и стоило бы бороться в нём проклятыми техниками, а не слезами, обидой или тоской.
— Да, нам пока неизвестно кто это и какие его способности, — задумчиво произнёс собеседник.
— Его следы указывают на то, что он передвигается в этих стенах и точно знает, как быть незамеченным. Такие выводы приводит к мысли, что это кто-то их нас и он явно неслабый противник, — немного неуверенно подытожила девушка.
Её сомнения сразу же были подмечены шестиглазым.
— Но ты сомневаешься, что это кто-то из нас, не так ли?
— Да… Такое чувство будто есть кто-то ещё… Кто-то неизвестный и непонятный мне. Как будто я могу увидеть его, прикоснуться к нему, но мой разум отвергает его существование. Я не знаю, как это объяснить…
Голубоглазый смотрел на мятежное лицо
возлюбленной. Ему было горько внутри от того, что он втянул её в это. Она была одной из немногих, кому маг доверял. Для него это показалось отличным шансом вернуть девушку в свою жизнь, заставить её вновь полюбить его, показав насколько он изменился, и просто быть рядом с ней. Также Годжо не покидал надежд на то, что именно Азуми сможет переубедить Гето остановиться, они ведь были более чем просто хорошими друзьями. Даже слишком близкими, порой беловолосый ревновал свою избранницу к лучшему другу, но старался не показывать этого, ведь он лучше и сильнее всех, а значит не может показывать неуверенность, которая грызла его изнутри.
Сатору потянул свою руку к Игараси, он хотел торкнуться её красивого личика и погладить своими длинными нежными пальцами по подбородку, заставляя смотреть ему в глаза. Но увидев испуганное лицо, которое смотрело на медленно приближающуюся ладонь шамана, Годжо мигом перенаправил конечность на стол, поддевая какие-то документы. Пришлось посмотреть на скучные ему бумаги, краям глаза подмечая как облегченно выдохнула девушка.
Это и вправду были архивные документы, вернее личное дело Тсуиоши Тамуры — мага, который также попал под подозрения. Там было расписано буквально всё: где и когда родился, годы учёбы, перечень учебных заведений, включая и Столичную техническую школу магии, история семьи, всевозможные родственники, достижения, миссии и прочие множественные записи.
Затем белокурый красавец перевёл свой взгляд и на остальные бумаги и папки, которые в хаосе валялись не только на столе, но и на полу, грозясь собой заполнить всё пространство здесь. Это были личные дела других магов. Годжо готов поспорить, что порыскав ещё лучше, он бы вытащил тяжелую папочку со своим именем.
— У тебя есть личные дела на каждого из работников и учеников школы? — удивлённо спросил Сатору.
— Ну почти, что на всех. Незадолго до того, как господина Ягу обвинили в краже артефакта и соучастии с противником, он мне дал доступ к этим документам, сказав, мол знал, что я приду к нему с этой просьбой, — прикусив от волнения нижнюю губу, произнесла Игараси. — Он был рад, что ты уговорил меня приехать, поэтому содействовал и помогал мне. Но некоторые документы остались засекреченными, поскольку там описывались особые техники магов, а также секретные миссии. Яга сказал, что попытается раздобыть мне доступ к ним. Вот только сейчас у меня большие сомнения насчёт этого, поскольку Масамичи временно отстранили от руководства, — сглотнув неприятный ком в горле, поведала девушка. — Ну и конечно же мне ничего неизвестно о старейшинах. Хотя я и так не думаю, что они втянуты в это — не их уровень и методы. А вот остальные вполне себе сойдут за подозреваемых.
— Ты уже успела изучить моё дело?! — сглотнув, как показалось Азуми, довольно-таки нервно поинтересовался голубоглазый. Он уже успел обогнуть стол и сесть на него лицом к девушке, свешивая длинные ноги вниз.
Азуми смотрела на него снизу-вверх. «Как и подобает смотреть на сильнейших», — подумала она, засмотревшись в голубую бесконечность в его глазах. Очаровывает.
— Нет, — тихо ответила шаманка. — Яга сказал, что ты ему и так жизни не даёшь, а тут небось ещё и истерику закатишь, поэтому посоветовал, чтобы я тебя лично попросила принести бумаги. Но поскольку я всё-таки верю в твою непричастность, то решила повременить с этим, разобравшись сначала с другими. Но потом обязательно просмотрю и твоё дело на наличие зацепок. Или тебе есть что скрывать? — Игараси хитро прищурила глаза. Она видела, что Годжо явно что-то скрывает от неё и это что-то играет едва уловим румянцем на светлом личике.
— Нет-нет, какие у меня могут быть секреты от тебя,
дорогая. Я как-нибудь потом сгоняю в архив и подам запрос на личное дело. Как только получу его, так сразу же сообщу, — выдавив из себя милую улыбку заявил сильнейший.
Было ли Годжо что скрывать?
Нет, только не от неё. Вот только мысль, что девушка увидит, как он спустя несколько месяцев после её отъезда и своих же душевных терзаний, подал заявление о своём переведении в Киотскую техническую школу магии, заставляла его чувствовать едва уловимую агонию во всём теле.
Сильнейший не хотел казаться слабым и уязвимым, но также чувствовал, что девушка должна знать, что ему никогда не было все равно на ту химию, что была между ними.
Хотя и физика интересовала его не меньше…
Яга лично отклонил заявления Годжо, обосновывая это тем, что Азуми нужно время и Сатору тоже. К тому же, на днях директор узнал, что юнная Игараси забрала свои документы из учебного заведения, тем самым окончив свой учебный путь и в Киото.
— И что есть какие-то зацепки? Многих уже просмотрела?
— Нет, пока нету никаких зацепок и теорий, — уставши вздохнула киотский маг.
Она дотошно изучила каждое дело, боясь что-либо упустить. Можно было ночью разбудить девушку и та достоверно б рассказала всё, что знала о каждом из их личных документов. Азуми знала всё и о всех. Порой ей даже было неловко, что приходилось нарушать чужие границы, но дело вынуждало копаться как можно глубже. Впрочем, девушке так и не получилось разглядеть чего-то ценного в бумагах.
— Что ж, тогда предлагаю дать покой этим записям и пойти позавтракать. Уверен, что ты с ума сойдёшь от того насколько вкусный какао я готовлю, — Годжо подскочил и облизнулся, в предвкушении сладкого напитка.
«Уверена, что ты с ума сойдёшь от того факта, что я ненавижу какао», — посмотрев на счастливого, словно ребёнок, мужчину, подумала девушка. Она прекрасно знала, что не захочет расстраивать этого белобрысого болвана, а поэтому ей придётся проглотить немного ненавистной жижи. После Азуми будет надеяться, что Сатору отвлечётся на что-либо и та сможет вылить остаток горячего напитка в какой-нибудь фикус на кухне.
***
Уже начинало смеркаться. Зимнее солнце не было таким щедрым на тепло и яркий свет, поэтому окраина Токио погружалась в вечернюю тьму.
Девушка гуляла длинными прохладными коридорами учебного заведения, растворяясь в своих размышлениях касательно личности преступника. Как вдруг кто-то окликнул её по имени, заставляя остановиться и обернуться на звук.
— Азуми-сан, подождите, пожалуйста, — кричала молодая девушка в костюме. Она бежала к Игараси с мольбой остановиться.
Киотский маг удивлённо вскинула бровь в ожидании. В облике светловолосой девушки в чёрном костюме с красным галстуком, она опознала Акари Нитту — помощницу, которая училась и работала здесь около четырёх лет. Игараси знала всё о приближавшейся к ней блондинке, детально изучив и её личное дело.
— Подождите, — немного задыхаясь проговорила Нитта. — Азуми-сан, госпожа Маруяма попросила найти и передать вам, что она собрала все документы, которые господин Яга велел подготовить для вас, — светловолосая помощница всё ещё сбивчиво дышала, не подозревая какую радостную новость она сообщила магу.
***
И вновь Азуми промчалась по коридорам магической школы. Она направлялась в библиотеку, дабы раздобыть новые архивные документы, к которым получила доступ буквально несколько секунд назад. Девушка бежала в ожидании того, как ей вручат новую тяжелую стопку бумаг, за которыми ей снова придётся просидеть аж к самому утру. Но как на зло, самой Игараси, по пути ей попались двое знакомых — милый и весьма элегантный блондин в светлом костюме, а также белобрысое
проклятие с приторно весёлой улыбкой на лице, устрашающе своими внушительными размерами.
Выругавшись на саму себя в голове за то, что она побежала в библиотеку именно этим коридором, девушка попыталась обогнуть встречно идущих молодых мужчин. Вот только Годжо не думал просто так пускать манящего к себе мага. Голубоглазый быстро протянул свою длиннющею руку и остановил
побег шаманки.
— Азуми-сан, куда это ты так спешишь? Бесплатные объятия с самым красивым и конечно же с самым сильным мужчиной раздают именно здесь, так что тебе безумно повезло, — весело лепетал белокурый сенсей, прижав к своей накаченной груди недовольное личико девчонки.
— Ахх, да. Ты прав, мне ведь так повезло повстречать здесь Нанами-куна. Что ж давай-ка обнимемся, семпай, — обращалась Азуми уже к блондину в голубой рубашке, протягивая свои руки к нему. Вот-вот и она бы схватила крепкую шею невозмутимого друга, если бы Годжо, с плохо скрытым недовольством на лице, не притянул её по-собственнически к себе назад, прижимая ту к своей груди ещё сильнее.
— И всё же, куда так торопишься? — с ещё большим любопытством томно шептал Сатору на ушко девушки, заставляя болеть, от учащенного до беспредела пульса, её жилку на шее.
— Мне срочно нужно в библиотеку, поэтому буду рада, если ты меня отпустишь, — пытаясь вырваться из сильной хватки, мычала Азуми.
— Ладно, сладкая, беги. Надеюсь, что мы вскорее вновь увидимся, — сжалился белобрысый, пуская девушку.
— Ещё увидимся, Нанами-кун, — игнорируя Годжо, Азуми разбежалась по коридору, одаряя Кэнто тёплой улыбкой. — С тебя обнимашки, как и говорил Годжо. — На
ахуевшее удивлённое, данной выходкой, лицо Сатору, девушка лишь оттянула указательным пальцем нижнее веко, высунув кончик языка со звуком «べえだ».
— Эта проказница дразнить меня удумала? — Годжо надул свои губы, тем самым показывая недовольство, которое разыгралось внутри. Ох уж этот вечный ребёнок, еоторым он был.
— А она хороша, — неожиданно пустил сдержанный хохот Нанами.
— Не смешно, пошли уже, — ворчало эго сильнейшего.
