Нет способа справиться со стрессом лучше

День тянется долго. Даже патруль становится нудным и скучным, когда превращается в бесконечное тревожное ожидание. Когда совершенно ничего не происходит, а мышцы сводит от напряжения. Появляется раздражение. Майлзу сложно вот так просто ничего не делать. Но вернуться к учёбе он сейчас не может. Слишком мало времени прошло с происшествия (что уж там, катастрофы) с Пятном. Нервы всё ещё скачут, постоянно беспокоясь обо всём. Что что угодно, где угодно что-то может произойти и ему необходимо быть на месте в тот же момент. Он просто не может себе позволить такую роскошь, как личная жизнь. Поэтому он носится по всему городу в отчаянном поиске проблем. Хватается за всё, как утопающий. Потому что он и вправду тонет. Тонет в тревоге и воспоминаниях. Тонет в незаживших ранах и фантомных болях. В сходящих с ума чувствах. Он не знает, что он должен ощущать, и кажется, что он не знает вообще ничего. Поэтому он переводит стариков через дороги, снимает кошек с деревьев, поправляет рекламные щиты и без конца проверяет проводку каждого района. Просто, чтобы делать хоть что-то. Болит абсолютно всё. Конечности, глаза, даже внутренние органы. И безумно хочется спать. Но это невозможно. Он сидит на крыше какого-то очередного пострадавшего здания. Уже закат. Солнце красит небо в глубокий рыжий. Это определенно красиво. Но Майлз смотрит на него, вряд ли любуясь. Кажется, он бросает ему вызов. Играет в гляделки. Руки сцеплены на коленях и с силой сжимают чёрную маску. Кривится недовольно. В груди всё ещё бьётся беспокойный зверь. Требует немедленного двинуться с места бог знает куда. Лишь бы не сидеть здесь, как идиот, которому нечем заняться. Да, он иногда идиот и ему правда сейчас нечем заняться, но это не значит, что он может сидеть здесь. Красный шар с этими разливающимися вокруг рыжими лучами не мог не напоминать чёрно-белое тело с его окружающей подвижной темнотой. Карамельные глаза словно бы смотрели в никуда с напряжённо плотно сомкнутыми губами, но явно видели что-то куда большее, чем хотели бы. Медленный вдох через силу. Рваный выдох. И резкий вскрик. Когда широкие ладони без предупреждения легли на подобные натянутым струнам плечи. Да Майлз едва с краю не упал, подпрыгнув от страха! — Хоби, какого черта?! — моментально развернувшись, Майлз с напуганным гневом уставился в смеющиеся глаза, медленно поднимающиеся с сидячего положения.- В другой раз мой мир может лишиться уже второго человека-паука, и эта смерть будет на твоей совести! — он обвинительно ткнул пальцем в чужую грудь, но в его словах не было настоящей злости, только напусканное недовольство. Гость выглядел абсолютно довольным своей маленькой выходкой, с широкой улыбкой, вплоть до прищуренных глаз, наблюдая за парнем. — Конечно, пацан, в следующий раз буду рад обговорить встречу заранее.- и подмигивает в своей вечной самоуверенной манере. Моралес на это только подозрительно щурится и моргает пару раз, но потом, смягчаясь, вопросительно склоняет голову в сторону. Хоби выбирает только один из двух вопросов, — Мы тут с парой наших общих друзей решили собраться и потусить. Ты идёшь с нами. Ещё несколько секунд Майлз отчаянно надеется, что ему послышалось отсутствие вопроса. Но ему не послышалось. И карамельные глаза от того медленно округлились в страхе и удивлении одновременно. Он быстро замотал головой, повторяя раз за разом становящееся всё неразборчивей «нет, нет, нет», пытаясь отступить, но позади оказалась лишь огромная, шумящая людьми пропасть, что с неожиданности чуть не поглотила нерасторопного паучка. Лишь взмах рукой и ловко перехваченное крупной ладонью запястье спасли его от далёкого падения. Правда, аномалия не была уверена, что в данном случае лучше. Взгляд зацепился за крепко сцепленные тёмные пальцы. Мир ненадолго замер. Оба о чём-то думали. Возможно, чёрный паук искал способ сбежать. Но таких в любом случае не осталось в момент, когда лёгкое тело дёрнули на себя и быстро, цепко перехватили за плечи. Ужасно, как крупные руки Майлза легко помещались в обхват пальцев Брауна. А затем — ловко обернули и толкнули в глубь крыши, до конца так и не разрывая обжигающего тактильного контакта. Парень только хотел воспользоваться шансом и вырваться, как к его спине плотно прижались грудью и навалились всем немаленьким весом панка-паука, заставляя двинуться дальше. — Давай, Питер Пэн, не дрейфь, ничего не случится с твоей вселенной за ту пару часов, что тебя здесь не будет. Посидим вместе, поговорим, расслабимся, клянусь, тебе понравится. И я не верю в отказы.- такие уверенные чужие движения, сила, питающая их, и такой же твёрдый голос, смеющийся, но и вправду не верящий в отказы. Словно одно слово против и тот как дым испарится. Растворится в жизни, но никогда не исчезнет из памяти. Майлз искренне старался придумать себе хоть какую-нибудь правдоподобную отговорку, но паника не давала мыслить трезво, позволяя ронять лишь рваные обрывки наподобие «Хоби», «я» и «постой», склеивающиеся в совершенно бессмысленные фразы с редким добавлением не менее бессмысленных слов. А он всё продолжал со страхом смотреть на огненный шар за плечом, слабо тормозя пятками, словно это последний раз, когда он его видит, и отчаянно стараясь найти себе жалкую причину остаться. Но мерцающий свет спереди поглотил его слишком быстро, так и не дав возможности попрощаться с любимым миром.