The sorrow behind your smile All the way I've regretted missing it
Сузуму падала. Летела навстречу серому асфальту. Ветер раздувал волосы и хлестал по лицу. Подол чёрной юбки флагом развевался на высоте двадцати этажей. Сузуму падала. Как в прошлой жизни. Как во сне месячной давности, где она снова объяла собой землю. Той ночью она проснулась с дико колотящимся сердцем и липким страхом в голове. Сузуму пыталась втянуть ртом воздух, но не выходило ничего, кроме тихого хрипа. Оттягивая удушливый ворот пижамной футболки и беззвучно плача, она старалась привести мысли в порядок. Не получалось. Перед взором всё ещё стоял грязный асфальт в свете ночных огней города, толпа людей, в ушах – крики. Сузуму не понимала, где она и кто. Что было сном, а что явью. Она шарила мутным взглядом по комнате, делая рваные вдохи и обшаривая рукой по лицу. Пыталась понять – Сузуму Гето она или нет. Если вся вторая жизнь – лишь мгновение перед смертью, лишь иллюзия больного сознания. Если она мертва, если никогда не встречала Годжо, если не было никакого счастья. Еслиеслиесли Несмотря на знакомый вид спальни и спадающие на лицо длинные прямые пряди, которых в прошлой жизни у неё не было, Сузуму всё ещё не понимала, кто она. Паническая атака мешала думать здраво. Именно поэтому она тянется к телефону, ищет нужный контакт – не успокаивается только от вида номера – и звонит. В три часа ночи. Сатору отвечает – не может не ответить, ведь её номер был единственным, пробивающимся сквозь беззвучный режим. Он сонный. И обеспокоенный – как и каждый раз при её звонке. Он болтает с ней. Всю ночь. Не спрашивает, что случилось – Сузуму бы и не сказала. Шутит. Шепчет что-то успокаивающее. Говорит, как сильно любит. Восход они встречают вместе – на разных концах Токио, но под одним небом. Сузуму падала. И сейчас это был не сон. На мгновение Гето думает закрыть глаза и дать этому случиться. Ведь так проще. Знакомо и привычно. Легче – она уж точно знает. Принять решение она не успевает. Её ловят. Ладонью подхватывают под живот. Сузуму инерцией дёргает вверх, дискомфортно, даже болезненно. Но терпимо. Тёмные волосы, больше не отбрасываемые ветром, падают вниз и скрывают вид улицы. Сузуму висит горизонтально пару секунд, и только после этого её переворачивают в воздухе. Сатору меняет хватку, одной рукой обнимает за талию, крепко цепляясь за её коричневый ремень, второй в защитном жесте придерживает спереди, под грудью. Прижимает к себе. Дышит неровно. – Сузу… – Зачем ты меня поймал? Взгляд у него дикий и абсолютно неадекватный. – Чего? Ты падала! Я что, должен был смотреть на это?! – он вскидывает подбородок от недовольства. – Я бы призвала проклятье и сама справилась. Ты же знаешь, что я тоже могу летать. Годжо поднимает брови, будто бы молчаливо спрашивая, а не врёт ли она. Сузуму не отвечает, сама не знает, врёт или нет, стала бы она это делать или сдалась снова. Вместо этого она махнула рукой – в воздухе материализовалось проклятие, на вид как обычный скат – и шагнула на него. Сатору отпускать её не хотел, прижал эгоистично к себе, что-то хотел сказать, однако его прервал рёв сверху. На крыше здания, с которого Гето так неграциозно упала, буйствовало чудовище. Это был офис какой-то компании – место стресса, усталости, в общем, идеально для появления проклятий. По этой причине они тут и были. Класс оказался выше заявленного, оттого битва вышла чуть более затяжной и опасной – Сузуму вон уже получила так, что отлетела на добрые десятки метров. – Я поглощу его. Сатору аккуратным касанием, нежно, только подушечками пальцев убрал её растрёпанные волосы, некогда собранные в пучок, с лица и проверил порез на скуле. – Ой, скольких за последнее время ты уже поглотила? Это может быть опасно. К тому же этот класс ты ещё не пробовала подчинять, вдруг что. – Сейчас и проверим, – она выпутывается из его рук, чуть пошатывается на неустойчивой и мягкой поверхности, и направляет ската вверх. – Сузуму!***
Снаружи барьера их встречала Сёко. Обычно её не отправляли на миссии – берегли владельца столь искусной обратной техники, но сегодня она сама вызвалась, просто прибившись после уроков к ним. Да и всё равно она не совалась в бой, а ждала в безопасности. – Вы вовремя! Кофе ещё не остыл, я минут десять назад сходила, – она махнула в сторону стаканчиков, расположенных на лавочке. – Моя спасительница, – Сузуму, слабо улыбнувшись, забрала напиток. Она отрицательно мотнула головой, замечая, как Иэйри тянется залечить пару её ссадин. Раны совсем несерьёзные, Сузуму больше волнуется за рваную юбку, которую успели пожевать. – Эй, это кто тут спаситель? – Сатору тоже взял бумажный стакан, отпил и поморщился. – А сахар? – Нет. – Тц. – Сахар бы тут не помог, – влезла Сузуму. – Ты же обычный кофе не заказываешь. Мокко или раф. – Как ребёнок, – поддакнула Сёко. – Что? Я? – он возвысился над одноклассницей и скорчил рожицу. – Да я могу кофейные зёрна грызть просто так! – Я бы взглянула на это. – Сатору… – Гето тут же принялась доказывать ему, что это того не стоит. Сёко весело наблюдала за этим. Весной, при поступлении она твёрдо была уверена, что не сойдётся с этой странной парочкой. А сейчас? Сейчас она вовсю наслаждалась школьными буднями. Первое впечатление? Гето отстранённа и заносчива, Годжо высокомерен и невежественен. Сузуму действительно порой казалась дистанцированной от них всех и от мира, словно плыла где-то далеко и не замечала ничего. Но сама она оказалась приятной. С Сатору аналогично. Он был тем ещё самовлюблённым идиотом, но забавным и во многом безобидным. Сёко и не вспомнит, сколько раз смеялась рядом с этими двумя, забывая обо всех проблемах и просто наслаждаясь переменами. Магический колледж принёс ей меньше стресса, чем Иэйри рассчитывала. К тому же её главное опасение по поводу этой парочки не оправдалось. Их романтические отношения не выходили за рамки, во многом – как небеспричинно считала Сёко – благодаря Сузуму, способной остановить Сатору в нужные моменты. Конечно, это не значит, что Сёко не закатывала глаза по десять раз на дню, замечая, как эти двое не могут отлипнуть друг от друга. Сузуму и Сатору были вместе всегда. На одной им понятной волне. Иэйри знала, если посмотреть на них в любой момент времени, они будут слишком близко друг к другу. Будут всегда поддерживать физический контакт. Касаться локтями за обедом в столовой, коленями во время перемены, когда Годжо, не вытерпев расстояния между партами, подойдёт к девушке, они будут переплетать пальцы замком каждый раз, когда встанут рядом. Сатору начнёт шептать что-то, склонившись к уху Сузуму, поправлять ей спадающую длинную чёлку в кафе, когда она слишком сосредоточится на конспектах. Гето будет утыкаться в шею парня, обхватывать торс и стоять так, будто заряжая энергию на день. Слащаво? Не то слово. Но Сёко привыкла. Главное, не жмутся по углам в коридоре и не целуются у всех на виду, и на том спасибо. Да, она привыкла. Яга-сенсей тоже. А вот остальные в колледже не так часто пересекались с их классом, чтобы не удивляться от того, как близки эти двое и как даже не пытаются это скрыть. Уровень тактильности и доверия не раз вызывал у учеников постарше короткий ступор или смущение. – Сузуму, – отвлекла Сёко от шутливого спора. – Ты занята сегодня? – Занята. Мной! – тут же выступил вперёд Сатору, сверкая ухмылкой. Его проигнорировали. – Ты обещала, что мы как-нибудь сходим по магазинам. Мы как раз в Сибуе, самое то. Гето задумалась. – Что? Но разве мы не собирались посмотреть фильм у тебя? – Сатору согнул колени, чтобы стать ниже девушки и заглянуть ей в лицо взглядом, полным мольбы. – Я действительно обещала Сёко. – Но… – Ты можешь пойти с нами. Иэйри могла видеть, как в его голове начинают шевелиться шестерёнки, представляя, как Сузуму будет мерить милые наряды в магазине. – Я за! Это было настолько просто.***
Сузуму клевала носом, начиная дремать. Сатору заметил, как она наклоняется влево, и поймал, легко потянув на себя. Нечего ей спать на плече какого-то незнакомого мужика из метро, когда рядом есть он. Сатору потёрся щекой о её макушку, улыбнулся своим мыслям и немного сжал ладонь Сузуму. Она устала. Вначале тренировка в школе – Гето понимала, что нельзя полагаться только на проклятия, поэтому подтягивала физическую форму, потом задание в городе и прогулка по Сибуе – добыча была небольшой, Сузуму купила лишь новые джинсы и отказалась от ещё кучи предложений Сатору. Он слушал её тихое дыхание, игнорируя весь шум в вагоне. Целовал волосы, несмотря на все любопытные или колкие взгляды. Сатору был счастлив и этому никто не мог помешать. Когда объявили нужную станцию, он почти решил не будить Сузуму, пусть поспит и отдохнёт. Но поняв, что получит за это, прошептал на ухо: – Нам сейчас выходить. Она что-то промурчала в ответ, заставляя Сатору глупо хихикнуть. Покрепче обхватив её плечи и пакет с покупкой, он поднялся и, направляя девушку, подошёл к раздвижным дверям. В такой полудрёме, медленно они добрались до её жилого комплекса. – Открывай глаза, – он улыбается бесконтрольно, когда она, не желая отпускать, утыкается ему в надплечье лбом. – Если не хочешь идти сама, я могу донести. Сузуму фыркает. – Папа не оценит. – Рано или поздно он поймёт, в чём моё очарование. Она очень в этом сомневалась. – Тебе стоит отдохнуть и хорошо выспаться, – наклоняясь, он целует её в уголок губ. Поцеловал бы в губы, да знает, что Сузуму увернётся. У неё был пунктик на поцелуи после того, как она поглотит проклятие. Сатору проблем никаких не видел. Вряд ли он сможет почувствовать тот ужасный вкус, а если и сможет, то разве он против? Всё, что испытывала его девушка, он был готов принять. – И завтра тоже. – Мы же собирались в парк. – Лучше ты отдохнёшь. Скоро каникулы, так что мы ещё успеем покататься. Ещё прошлым летом Сатору узнал, что она не умеет кататься на велосипеде. Он учил её тогда, а сейчас, год спустя, они решили повторить. Хотя Сузуму уже сейчас понимала, что всё закончится тем же самым, они будут ездить на одном. Не потому, что она не научилась, наоборот. Однако Сатору обожал, когда она сидела позади и обнимала его. – Хорошо, – соглашается она и отпускает его руку. – Только потом не говори, что соскучился. Это твоё решение, так что будет не круто отступать. – Что? – он сдвинул очки. – Но я же могу хотя бы позвонить? Сузуму почти сказала «нет», из вредности, но сама знала, что не выдержит. Благо, Сатору применил свою излюбленную тактику, надул губы и начал строить глазки. – Ладно. Только один раз, у меня есть дела по дому всё-таки. И пусть этот один звонок продлится час… Всё ещё считается, верно? – Ура!***
Сёко чувствовала импульсы тряски, словно маленькое землетрясение – но нет, это Годжо нервно стучал ногой по полу, так, что даже через одну парту до неё доходила вибрация. – Перерыв, – бросил Яга, проверив входящее сообщение и выскочив быстро из класса. Наверное, что-то случилось. Сатору, ещё до того как учитель успел выйти, выхватил мобильник и раскрыл, гипнотизирующе вглядываясь в экран. Иэйри краем глаза замечает новую заставку – хмурую и недовольную Сузуму в ободке с ушками, которая смотрит в камеру. Это настолько в её характере, что Сёко не может не улыбнуться. – Почему она не пишет, – пробормотал парень, продолжая выстукивать раздражающий ритм пяткой. – Ты слишком волнуешься. – Нет! Это впервые, когда она заболела. Я не знаю, что делать! – он с искренним возмущением обернулся к однокласснице. – Она же сказала, что температура невысокая. И у её отца выходные после командировки, он присмотрит за ней. – Нет-нет, ты не понимаешь! Она там уставшая, без сил. И в окружении таблеток. Если она примет что-то неправильно? – Она же не ребёнок… – недовольство Сёко прервал рингтон. Сатору в ту же секунду принял вызов. – Сузуму! Ты как? – прижимая трубку, он внимательно вслушался в голос. Нервный топот прекратился, плечи его расслабились. Сатору нежно улыбался, прикрыв глаза. Сёко, на самом деле, начинала менять своё мнение по поводу отношений этих двоих. Весной она кривилась от их прилипчивости друг к другу. Летом – привыкла, даже находила в этом что-то умиротворяющее и, возможно, дарующее надежду всем, кто не верит в любовь. Но осенью, после августовских каникул, которые она провела порознь с ними, Иэйри с трезвой головой посмотрела на всё это снова. И сейчас, в октябре, она начала понимать, что не так. Несмотря на всё это визуальное очарование, детали их отношений немного напрягали. Разве Сатору не слишком одержим? Словно нет ничего важнее Сузуму. Словно всегда надо быть рядом. Разве она не справится сама? В его действиях не было контроля, по крайней мере, Сёко не замечала, но внимания чересчур много. И не как у подростков, отдающих всех себя в первых отношениях, нет, Годжо был серьёзен. Он словно хотел поглотить всю Сузуму. Без остатка. Словно она была его и только его. Что касается Гето… Сёко поначалу и не видела в ней ничего странного. Она могла сохранять дистанцию и вела себя сдержаннее. Только недавно Сёко заметила, как меняется Сузуму, когда Сатору нет рядом – происходило это невообразимо редко. Нет, она не становилась другим человеком. Всё ещё бесстрастна снаружи и мягка внутри – этим она и цепляла, несмотря на всю холодность, Сузуму была доброй – но в моменты, когда парня не было, взгляд Гето словно пустел. Лишался какого-то живого блеска, оставляя в тёмных глазах лишь бездонную яму. Как зависимая. Не видящая смысла ни в чём, когда Сатору нет. Сёко честно считала, что это его вина. Самовлюблённый мальчишка, что привык всё получать, просто сломал её. Как свою игрушку. Убедил, что без него она – никто. У Сёко опыта в психологии нет. Ей ближе другая наука – биология. Вместо опыта у неё – бывшая подруга из прошлой школы, которая отчаянно искала любви и каждый раз разбивала себе сердце. Вместо опыта у неё – родители, любовь которых без чужих глаз становилась не такой идеальной. Сёко знает, что значит «нездоровые отношения». И ради Сузуму, зацепившую её душу, она хочет бороться – ведь ни бывшей подруге, ни родителям она помочь уже не в силах. – Сузуму передаёт привет, – говорит Сатору, продолжавший смотреть на фотографию после завершения звонка. – Годжо, – зовёт она, тон чуть скачет из-за волнения. – Не думаешь, что ты чрезмерно… давишь на Сузуму? Не даёшь ей вдохнуть свободно? Как бы сказать… делаешь её зависимой? – Сёко, – звучит сухо, хладнокровно. Лампа отбрасывала тень на его лицо, солнцезащитные очки скрывали глаза. Но даже так Иэйри видела голубой безумный отблеск. – Ты ничего не знаешь, – ставит её на место. Показывает, что она точно не та, кто может лезть. Сёко сжимает кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Разочарование накрывает её. Точно, кто она такая? Для бывшей подруги? Для собственных родителей? И для этого идеального дуэта? – И не смей поднимать эту тему перед Сузуму. Его жестокая улыбка – последнее, что она увидела, прежде чем отвернуться к доске и в молчаливом напряжении продолжить ждать возвращения Масамичи.***
Сузуму с трудом разлепила глаза, чувствуя ломоту в теле, еле как повернулась набок – компресс, сделанный отцом, тут же свалился на постель – и увидела нежданного гостя. Сатору сидел на полу, расположив подбородок на краю её кровати, и мирно дремал. Закатное солнце выглядывало из-за окна и игралось в его волосах, окрашивая их в причудливые оттенки. Сузуму засмотрелась – на волосы, на лицо, на дрожащие длинные светлые ресницы. Она протянула руку и нежно дотронулась до прядей, провела пальцами, заставляя их покачнуться. Годжо открыл глаза. На мгновение они так и застыли. Голубое небо тонуло в чёрных водах. – Доброе утро, – тихо говорит он. – Уже вечер, – хрипло отвечает Гето, окончательно зарываясь пальцами в его волосы. – Как ты вошёл? – Залез в окно? – Это ты, конечно, можешь, но давай серьёзно. Мой папа не мог тебя пустить. – Я умею быть убедительным. – Жалобно молил, да? Пока не надоел ему? И, возможно, из гордости он бы поспорил, но Сузуму в этот момент еле слышно засмеялась, и он не посмел прерывать этот звук. Затаил дыхание и наслаждался. – Я принёс кое-что, – зашуршал пакетом, лежавшим на полу. – У меня есть лекарства. – Лучше! Здесь сладости, чтобы заесть горькие таблетки! – Ах, ну да, что ещё ты мог прин… – она заходится в сухом кашле, скрючиваясь на постели. Сатору пугается так, будто это не обычный случай при простуде, и подскакивает с места, взволнованно берёт стакан с тумбочки, который приметил ранее, когда клал туда свои очки. – Как себя чувствуешь? Он гладит её спину – Сузуму села, чтобы нормально попить – и наматывает на пальцы длинные волосы. – Нормально. – Это моя вина… – Что за глупость? – она ложится обратно, Сатору тоже занимает предыдущее положение, подставив голову под её ладонь. Всё возвращается на круги своя, девушка вновь ерошит его прическу, иногда нежно, а иногда задевая ногтями кожу, проводит по волосам. – Мне просто стоило после того ливня сразу подумать о том, как согреться и не заболеть. Осень в этот раз была дождливой, почти не уступая ливневому сезону в начале этого лета. – Я был с тобой, конечно, я виноват. Будь у Сузуму силы, она бы дала ему щелбан. – Дурак ты, – вздохнула. – Как школа? – Как обычно. Ничего интересного. – Да? А Сёко сказала, что ты вновь учудил что-то и тебя отругал сенсей. – Не так уж и учудил, – с весёлыми и хитрыми нотками уходит он от ответа. – А Сёко больше… ничего не говорила? Сузуму хочет пожать плечами, когда замечает, что Сатору смотрит уж слишком серьёзно. Не подходяще ситуации цепко и немного мрачно. Годжо не хочет, чтобы она вновь волновалась. Он знает: Сузуму слишком много думает, она обязательно накрутит себя, если Сёко скажет то же, что и ему. Будет считать себя виноватой, неправильной, прилипчивой. Лишней. Этого он допустить не мог. А уж как они выглядят со стороны, Сатору и вовсе было плевать. – Что ты ничего не записывал на уроке, так что она даст мне конспект. – Ох, ну как я мог сосредоточиться, когда тебя нет рядом? – он тут же возвращает свой обычный настрой. Глупый и легкомысленный. Всё происходит так быстро, что Сузуму списывает всё на игру её уставшего от температуры сознания. – Я был занят. Я скучал! Он опирается локтями о постель и тянется к ней. Гето, скучавшая не меньше, почти позволяет ему поцеловать её, но в последний момент вспоминает и кладёт ладонь на его губы. – Я болею. – И что? – бормочет глухо. – Ты заразишься. Она пальцами чувствует его улыбку. И потом мокрый язык. – Иу, – одёргивает руку. – Ну что за дурак. Сатору смеётся с её реакции. – А дураки, между прочим, не болеют, – и снова наклоняется. В этот раз ко лбу, оставляя поцелуй там и ненадолго задерживая свои губы на горячей коже. – Да и я не против забрать твою боль. – Ты так любишь драматизировать, – выдохнула она ему куда-то в грудь, сама, в противовес своих слов о заразности, цепляясь за рукава его школьного пиджака и наслаждаясь близостью. – Не спорю. Но тебя я люблю больше.***
Сёко вежливо сделала поклон. – Ой, не стоит, милая. Проходи-проходи, – женщина широко и очень искренне ей улыбается. Иэйри сразу подмечает, что Сузуму взяла черты лица от мамы. Овал, губы и разрез глаз. А вот волосы у её матери каштановые и забавно кудрявые. И рост пониже. «Сузуму пошла бы такая улыбка», – думает Сёко и вдруг понимает. Улыбалась ли Сузуму когда-то так? Они знакомы уже больше полугода, почему она не может вспомнить такого момента? – Я ухожу в магазин, так что не волнуйтесь, мешать не буду, – она пытается заглянуть в подъезд, за спину школьницы. – А Сатору? – Мам, – Сузуму выглядывает в коридор. – Я же говорила, что придёт только Сёко. – Точно-точно, – немного суетливо ответила женщина и, когда дочь скрылась, тихо сказала гостье: – Я так рада, что теперь ещё кто-то заглядывает. Ты вторая, кого она приводит домой. Потом, спохватившись, она быстро уходит, напоследок ещё раз дружелюбно посмотрев на подругу дочери. – Проходи в гостиную, я сейчас принесу нам перекусить, – Сузуму указывает на дверь и снова исчезает на кухне. Сёко заходит. Ставит на столик перед диваном пакет с пирожными – нельзя же с пустыми руками – и немного неловко замирает посреди комнаты, не зная куда себя девать. Глазами начинает изучать обстановку, и вскоре внимание переключается с планировки и мебели к самому выделяющемуся объекту – стеллажу с книгами, декором и фотографиями. Последних не очень много, но Сёко знает, что в каждой семье по-разному. Кто-то – например, её семья – готов обвесить всё снимками, кто-то хранит их в альбомах, а кто-то и вовсе избегает фотоаппаратов, запечатляя моменты жизни у себя в памяти. Иэйри на секунду забывает о вежливости, любопытство пересиливает, и она приближается к полочкам, рассматривая изображения. Вот совсем маленькая Сузуму на руках отца смотрит будто не в камеру, а куда-то мимо. В пустоту. В глазах – ничего. Вот Сузуму с большим школьным рюкзаком, рядом улыбается её мама, не сразу позволяя заметить, что девочка вновь безэмоциональна. Стоит лениво, незаинтересованная, и ждёт, когда всё закончится. На третьей фотографии Сузуму одна. На фоне – парк развлечений. Но ничего не меняется. Сузуму – с шариком и игрушкой – не старается позировать. Взгляд – безжизненный. Разумеется, фотографии могли поймать не лучший момент. Усталость, детский каприз или обиду. Но ни на что из этого эмоции Сузуму непохожи. Ощущения от этих фото – неправильные. Сёко смотрит на другую полочку, удивлённый выдох получается у неё непроизвольно. Разница заметна сразу. Школьные ворота, праздничная надпись с названием и годом зачисления. Сузуму в тёмно-зелёной форме. Смотрит в камеру, чуть закатывает глаза, уголок губ предательски поднят, поза – не ровно по струнке. Рядом – Сатору. Улыбается ярко, одной рукой показывает знак мира в камеру, второй – держит ладонь девочки. Картина такая знакомая, Сёко видит эти переплетённые пальцы изо дня в день. Словно их склеили. Следующая фотография – последняя. Торт. Цифра четырнадцать. Смеющаяся Сузуму, которой Сатору ерошит волосы. На фоне – мама с хлопушкой. Идиллия. – Я ещё чай заварила, – раздаётся сбоку. Сёко вздрагивает. – А? Ох, прости, я тут посмотрела, – Иэйри кажется, что она влезла куда-то не туда. В запретную зону. И узнала то, чего не должна. – М? Окей, они тут и стоят, чтобы на них смотрели… наверное. Я особо не обращаю внимания, это мама тут хозяйничает. Сёко ещё раз бросает взгляд на фото. – Слушай, я никогда не спрашивала, но когда вы с Сатору познакомились? – ей и в голову не приходило, что было время, когда эти двое друг друга не знали. В её представлениях они уже с пелёнок вместе. – Когда нам было по десять. Помню, словно это было только вчера. Брр, ужасный день, – она передёргивает плечами, словно действительно вспоминает что-то плохое, но блеск ностальгии в смягчившемся взгляде выдаёт девушку с головой. Она ни о чём не жалела. Иэйри смотрит на маленькую Сузуму – блеклую тень нынешней. Возраст не угадать точно, но ей определённо меньше десяти. Сёко становится стыдно. Она ошиблась. Сатору Годжо не ломал Сузуму. Он собрал её разбитые кусочки и склеил. И потом продолжил быть рядом, не давая всему этому треснуть. Сёко не могла знать причин. Почему Сузуму была такой? Родители? Одноклассники? Какое-то происшествие? Она не станет спрашивать. Это ведь и неважно. Главное, Гето сейчас была здесь. С ней. С ними. С живым светом в глазах. – Заранее спасибо, что согласилась позаниматься, – после болезни Сузуму хотела нагнать пропущенное, поэтому они тут. – Без проблем. – Сёко садится на диван и придвигает лежащий на уголке стола учебник. – Но почему ты не позвала Сатору сегодня? – Он и так мне часто помогает учиться. В средней школе вечно сидел над моими заданиями по физике. Знаешь, он может быть умным, когда захочет. Иэйри вспоминает про пирожные и достаёт их, сразу кладя на поднос с другими закусками, принесёнными Гето. – Вы с ним не ругались, пока меня не было? – щёлкнув ручкой, между делом спросила Сузуму. – А? – Мне кажется, в последние пару дней вы почти не разговариваете. Что-то случилось? – она переводит взгляд с открытой тетради на Сёко. – Он снова ругался на то, что ты куришь? Иэйри прыснула. Она не стала говорить, что Сатору недоволен её дрянной привычкой, исключительно когда Сузуму рядом. Если её нет, то парню без разницы, курит она или нет. Но стоит Гето появиться, как он тут же отгоняет её докуривать куда-то подальше, хотя самой Сузуму было на это всё равно. – Нет, всё в порядке. Сёко задел тогда жёсткий ответ Годжо. Словно они и не друзья. Но, возможно, она и сама была неправа, когда лезла в то, в чём не разбиралась. Извиняться она не будет, но надо бы помириться. – Тогда хорошо, – Сузуму откусывает пирожное и открывает учебник. В этот момент, при взгляде на сладости, Сёко вдруг осеняет. Сузуму не позвала Сатору, потому что чувствовала, что Сёко не хочет его видеть. От этой мысли внутри груди Иэйри теплеет.***
Крупные капли стучали по асфальту и падали совсем рядом с носками её кроссовок. Сузуму не любила дождь. Сырость и холод. А ещё то, как он манил к себе, будто звал. Сделай шаг. Почувствуй, как под кожу забираются фантомные иглы, не думай о последствиях, ощути свободу на секунду. – Гето? Чего стоишь здесь? Нечем прикрыться от дождя? Сузуму, вздрогнув, отвела взгляд от бегущих по луже кругов. – Семпай, – она кивнула в знак приветствия. – За мной сейчас подъедут, тебя подбросить куда-то? – Мэй Мэй вышла из школы, слабый ветер тут же подхватил её светлые густые волосы. В каждом её шаге сквозила уверенность. Сузуму подняла чёрный зонт, который не был виден с ракурса семпая и который, наверное, сливался с длинной юбкой. – У меня есть зонтик. Я просто жду Сатору, – которого снова отчитывал сенсей за излишнюю уверенность на вчерашней миссии. – Хм? Я могу подождать с тобой, – её яркие губы растянулись в лукавой улыбке. – Давно не видела его симпатичную мордашку. Семпай тут же рассмеялась и хлопнула ладонью по плечу Гето. В пасмурном свете переливался её маникюр. – Не хмурься так, я же шучу, – елейно протянула. – Да и какой мне смысл снова пытаться? Мальчишка ничего не видит, кроме тебя. Мэй Мэй придвигается к её уху. – А ты неплоха, хороший улов поймала. И деньги, и влияние. Гето поджала губы. – Хах, эмоции тебе к лицу. Будь такой почаще, а то спугнёшь своего принца. Неприятная пиявка сомнений, живущая в Сузуму не одно десятилетие и впавшая в спячку не так давно, снова начала шевелиться. Ладонь семпая резко пропадает с её плеча. И нет, это не Мэй Мэй её убрала. Сатору, возникший у них из-за спин, перехватил, сжимая, запястье девушки и небрежно откинул в сторону. – Эй, Сузуму. Заждалась? – громко позвал он, обнимая её сзади и прижимая к своей груди. Она мотнула головой, на которую тут же примостился подбородок Сатору – засранец вновь вырос. – О, Мэй Мэй? Давно здесь стоишь? – повернулся к семпаю так, словно заметил только что. Словно не сам её отодвинул и отгородил собой от Сузуму. Мэй Мэй весело усмехнулась, глядя на них. – Просто поздоровалась с кохаем, уже ухожу, не скучайте, – она раскрыла зонт, ведь ей ещё предстояло дойти приличное расстояние до выхода из школы, где и дожидался автомобиль. Сузуму проводила её удаляющуюся фигуру взглядом. – Она что-то сказала? – Мм? – Ты выглядела немного… – он тратит пару секунд, подбирая слово. – Расстроенной? Сузуму всегда казалось, что она умеет скрывать свои эмоции. Но Сатору так легко научился её читать, что даже странно. Неловко, страшно и где-то глубоко в душе приятно. – Предложила подвезти, ничего особенного. Годжо немного супится, чувствуя её ложь, но не давит, вместо этого снимает гакуран и протягивает ей. – Зачем? – удивлённо отходит. – Дождь, а ты только выздоровела. Не хватало, чтобы снова простудилась. Она хочет спорить. Не так на улице холодно, да и на ней собственный пиджак, ещё что-то ни к чему, но Сатору уже накидывает ткань ей на плечи и приобнимает. Ощущение слишком уютное, чтобы начинать перепалку. Сузуму вновь поднимает зонт и почти раскрывает его, когда парень в каком-то ужасе вскрикивает. – Нет-нет, мы не будем гулять под таким унылым зонтиком, – он кривится, отходит к подставке у входа и забирает оттуда свой зонт. Раскрывает, выдавая торжественное «та-да». Прозрачный. С цветастыми наклейками. Сузуму уже успела забыть, как они их клеили года два назад, когда весь май лило как из ведра. Одна половина зонта была обклеена почти вся, лишь небольшие промежутки виднелись между разномастными стикерами. Вторая половина – выверенная, с наклейками, равноудалёнными друг от друга… Сразу видно, кто из них какой стороной занимался. – Ты его не выбросил? – Что? Никогда! – он поднял его над головой и галантно подал девушке руку. Если бы не его шебутная мальчишеская улыбка, то он бы действительно мог сойти за джентльмена. Но Сузуму это в нём и нравилось.***
Она изумлённо смотрела на него, открывая дверь и неуклюже держась за ручку. – Ты рано, я ещё не собралась. Это было заметно по домашней одежде – топику и коротким шортам, на которые Сатору готов был молиться каждый раз, ведь они открывали вид на прекрасные ножки Сузуму. – Я подожду! – С родителями… – Ещё лучше! Давно я не болтал с твоей мамой. Сузуму громко вздохнула и пропустила внутрь, недовольно сканируя коробку в его руках. Там вновь какой-то дорогущий подарочный набор для её семьи? – Я постараюсь побыстрее, – и прошмыгнула к себе в комнату. Широкие джинсы и свитер уже лежали наготове, поэтому большую часть времени Сузуму потратила в ванной с одолженной у матери косметикой. Она не красилась. Никогда не пыталась. Разница какая? Что так, что с макияжем – Сузуму себе не нравилась. Вот и сейчас, смотря на подкрашенные ресницы, она чувствовала поднимающуюся волну жалости и отвращения. Хотелось всё смыть и запереться в комнате. Но её ждал Сатору. Она сдула чёлку, недовольно отвела взгляд от зеркала, оставляя всё как есть, и вышла. Разговоры на кухне прекратились, Сатору тут же выбежал в коридор. Комично замер, схватился за сердце и сделал вид, что падает в обморок. – Достойна каждой секунды ожидания. Моя Сузуму такая красивая! Щёки Гето предательски краснеют, настроение начинает подниматься со дна. – Моя Сузуму всегда красивая, – бурчит отец недовольно, за что получает лёгкий тычок от жены. – Чтобы к восьми вернул её. – К девяти, – поправила мама. – Так точно! – И потом, если у тебя нет планов, Сатору-кун, можешь отметить с нами. – У него своя семья есть, – продолжил бубнить мужчина. – С радостью, – не потратив ни мгновения на раздумье, ответил Годжо. – Первое Рождество с Сузуму! Она вытолкала его в прихожую до того, как папа бы что-то ответил. Уже когда они надевали куртки, Сузуму вспомнила, что забыла – быстро сбегала в комнату и вернулась с небольшой праздничной упаковкой. – Мы же договаривались без подарков? – обиженно и немного паникующе уточнил Годжо. Да, договаривались, ибо Сузуму и так хватало его дорогих презентов. Что делать с золотым браслетом, который он дал ей на прошлый день рождения, она не знала до сих пор. – Но ты ведь и так купил что-то моим родителям. Мы квиты. – Это другое… – Наклонись, – попросила, доставая белый шарф с голубым узором из снежинок. Такая расцветка весьма красноречиво выдавала, о ком думала Гето, выбирая этот подарок. – Ты связала? – спросил парень, пока она завязывала на его вечно открытой шее шарф. – Ты же знаешь, что у меня нет способностей ни к чему, – фыркнула и отошла, любуясь видом. – И так как я знаю, что ты забудешь его носить, то… Она достала второй такой же шарф и замотала на себе. – Парные! – чуть не подпрыгивая и не задевая потолок, возрадовался этот дылда и кинулся её обнимать. Он слишком любил парные вещи. Если всё началось с обычных брелоков, то теперь в их гардеробе насчитывались парные футболки, худи и конверсы – Сузуму всё ещё пытается забыть стоимость и тот факт, что Сатору не знает ценность деньгам. – Ладно, пошли уже, – она постаралась выпутаться из его рук до того, как намекающий кашель её папы перерастёт в настоящее раздражение. – Пока! Она быстро обулась и махнула родителям. – Пока, отец, матушка! Я верну Сузуму вовремя! – последние слова он уже кричал им из подъезда. Короткая пауза. – Он что… назвал меня отцом?!***
У них не было грандиозных планов. Большие мероприятия – то, что Сузуму вряд ли бы пережила. Они просто гуляли по украшенному Синдзюку, заходили в маленькие лавочки, пробовали сладости и грели руки о бумажные стаканчики с горячим шоколадом и чаем. Останавливались послушать праздничные песни и полюбоваться на гирлянды. Сузуму, на самом деле, двояко относилась к Рождеству. Огоньки на ночных улицах, преобразившиеся торговые центры – это было красиво. Действительно. Такие виды захватывали дух и почти вызывали у неё какие-то чувства. С другой стороны, Рождество всегда подавляло её. Подведение итогов, обещание на грядущий год, счастье вокруг, когда внутри – ничего. Это всё вызывало у неё панику и затрудняло дыхание. Наверное, поэтому в канун Рождества она и прощается с жизнью, решая не тащить своё жалкое существования в новый год. Но сейчас… – Сузуму! – зовёт радостно Сатору, качая головой с оленьими рожками. Его щёки чуть красны от лёгкого мороза. Сейчас Сузуму думает иначе. Её не трясёт. Она не задыхается. Ей, в общем-то, хорошо. С Сатору иначе и не бывает. Он словно делает её полноценнее. Наполняет жизнь смыслом. – Да, Сатору? – ласково зовёт, отчего у парня по спине бегут мурашки. – Давай сделаем фото! Гето морщит нос. – Ты же знаешь, я не люблю фотографироваться. – Ну сделай мне подарок на Рождество? – Я уже. – Совсем меня не балуешь! – невинно хлопает светлыми – как снег в эту бесснежную зиму – ресницами. Сузуму слишком падка на это. – Ладно. Годжо, не теряя времени, быстро встаёт рядом и поднимает раскладушку. О, нет, Сузуму не любила фотографии, но селфи – ещё больше. – Эй, Сатору! – Давай, улыбнись. Она теряется, забывая, как вообще позировать. Глупо смотрит вверх, в камеру, и чувствует, как дрожит Сатору от смеха. Он, веселясь, целует её в щёку и нажимает на кнопку ровно в тот момент, когда Сузуму жмурится от неожиданного касания губ. – Вышло отлично. – Совсем нет! – ужасается она, видя кадр. – Удали. Пытается достать, но Сатору высоко задирает телефон. – Буду ставить зимой на заставку, – на фото даже ёлка позади них не поместилась, так, всего лишь разноцветные огни бросают свет. Никакой праздничной атмосферы. – Са. То. Ру! Он хохочет и резво убирает телефон в карман, тут же освободившимися руками обхватывая надутое лицо девушки. Бережно сжимает щеки в ладонях, смотрит так, словно держит по меньшей мере целый мир, а не жалкую её. Улыбается игриво, будто вот-вот скажет одну из своих глупых шуток. Но вместо этого он говорит: – Я люблю тебя. Сузуму остолбенела. Он часто признавался. Во время своих шалостей, забавно вставляя в шутку. Напоминал в записках, которые кидал от скуки на уроках. Шептал в губы между поцелуями. А Сузуму… не могла выдавить из себя даже жалобного: «Я тоже». Или хотя бы «ты мне нравишься», что звучало бы убого в сравнении с его словами, но хоть так. Это не значит, что она не любит. Любит. Больше, чем кого-либо. Когда-либо. Больше, чем саму жизнь. Но она молчала, не способная издать ни звука. Словно в горле застряла особо большая сфера с проклятием и перекрывала всё. Сатору это будто бы и не волновало. Он улыбался. И сейчас, и в другие разы, когда Гето нелепо застывала. Ему ответ словно и не нужен. Словно просто хватает её рядом. Но это же Годжо. Он обожал, когда его хвалили. Внешность, новую одежду, ответ на уроке, трюк на тренировке, быстрое уничтожение проклятия. Сатору – самовлюблённый эгоцентрик. Но по какой-то странной ошибке его мир крутился вокруг неё. Сузуму вновь пытается. Изо рта вырывается лишь облачко пара – не более. Тогда она решает действовать иначе. Не может сказать – покажет. Она тянет за кончик шарфа – действительно полезный подарок – и целует парня. Не обращая внимания на смущение и людей вокруг. Плевать. Сейчас для неё существовал лишь Сатору. Его горячее дыхание и холодные губы. Весь мир мог подождать.***
– А нас старшеклассники не встречали, – Сёко тянется за утренней сигареткой в карман. Сузуму, сидевшая на ступеньках и набирающая сообщение Годжо, подняла растерянный взгляд, немного не уловив суть сказанного. Забавно, по-совьи, склонила голову к плечу, обдумывая слова подруги. – Ну, нас встречал Яга-сенсей. А сейчас все учителя заняты, – она пожала плечами и убрала телефон в карман. – Да и это хороший шанс познакомиться. Сами они со старшими студентами не сблизились за первый курс. Возможно, действительно пересеклись поздновато. Или, возможно, потому что втроём были на одной волне и не особо стремились к новым связям. Сейчас была удачная возможность это исправить. Какое-то время они обсуждали скорый период цветения сакуры, и Сёко нисколько не удивилась, услышав, что сладкая парочка уже запланировала свидание. Первым прибыл Нанами. Первокурсник вежливо представился, поклонился и затих, больше слушая короткий вводный экскурс от Гето. Сёко, честно, пыталась не смеяться, когда наблюдала за ними. Стоят напротив друг друга с одним и тем же отсутствующим выражением лица. Если бы не разительное отличие цвета волос, Иэйри грешным делом бы подумала, что эти двое – тайные родственники. Чуть позже подходит второй новенький. – Юу Хайбара, прошу, позаботьтесь обо мне! – сияет он улыбкой. Нанами сам представляется своему будущему однокласснику, а Сёко называет и себя, и Сузуму сразу. Парень сверкает в их сторону глазами. – Вааа, я вначале расстроился, узнав, что в магическом колледже не так много учащихся, но нам так повезло. Две красавицы-семпая. Верно же говорю? – и оборачивается к Кенто, который, впрочем, энтузиазма не разделял. Зато разделял кое-кто другой. – Эхехехе, а у нашего кохая глаз намётан, – Сатору, засунув руки в карманы брюк, пафосно поднимался по ступенькам. Поравнявшись с Хайбарой, он гордо кивнул, обошёл его и пристроился рядом с Гето, собственнически обвивая её талию. – Но Сузуму занята. Мной. Так что даже не мечтай. Второй рукой отодвинул очки и посмотрел с превосходством, ожидая возмущений. – Отлично смотритесь вместе! – без единого лукавства ответил парнишка, энергично выставляя поднятые вверх большие пальцы. Сатору гордо усмехнулся. – Я же говорил, наша пара создана на небесах, Сузуму. Все это видят. Она пихнула его локтем, не желая стыдиться в первую встречу. Хотя, очевидно, было поздно. Сёко уже хихикала в сторонке, пока Нанами со взглядом «что за идиот» осматривал последнего второкурсника. – Сатору Годжо. Прошу любить и не жаловаться. – Не слушайте его, – перебивает Гето. – Лучше пойдёмте, мы покажем вам школу. Хайбара радостно ринулся вперёд. Так и начался новый учебный год.***
Весна пролетела в один миг. Это было приятное время – не могла не признать Сузуму. Начиная с импровизированной приветственной вечеринки для новеньких, совместных тренировок и заканчивая днём рождения Нанами в начале лета, который наотрез отказывался надевать праздничный колпак, который в школу притащил Сатору. Сузуму наслаждалась своей второй юностью. И ни о чём не жалела. – Поверить не могу… – пробормотала она, невидяще смотря вперёд. – Это невозможно. «Lose» гласил экран её автомата. – Семпай, вы могли бы и поддаться своей девушке! – сказал Хайбара, только что чуть ли не громче всех восхваляющий победу Сатору. – Поддаться? Я не мог выиграть у неё семь лет, – он гаденько усмехнулся. – Я долго тренировался, так что полностью заслужил миг триумфа. – Вааа, ты действительно так жалок, что столько времени потратил, чтобы обойти Сузуму, – Сёко похлопала подругу по спине. – Бросай этого жалкого червя, милая, ты достойна лучшего. – Кыш, не неси чуши. Это никогда не случится. Сузуму не бросит меня, даже если я действительно стану червём. – Спорно, – пробормотал Нанами, сам не понимающий, что забыл в зале автоматов с этой компанией. – Сузуму-Сузуму, – Иэйри злодейски захихикала. – Скажи ему уже. Гето подняла взгляд на довольного парня и безапелляционно заявила: – Фу, черви. – Эээ? Сузуму? – Сто процентов нет, – добила. – Что? – его локоть соскользнул с поверхности. – В смысле? – Черви противные, – и это говорил человек, что ел проклятия. – Ты должна была сказать, что купишь мне аквариум и принесёшь земли. И будешь заботиться о бедном и бессильном мне. – Семпай… – сочувствующе протянул Хайбара, кажется, представляя, насколько это будет душетрепещущая картина. – Ни за что. Сёко уже помирала от смеха, согнувшись позади. Плавно, под наигранные рыдания Сатору, они все переместились в кафе, где Годжо начал заедать стресс и – как он выразился – разбитое сердце. Он не отставал от Сузуму всю дорогу до дома, крутясь рядом и мешаясь. – Ты же сказала это только потому, что я победил, да? Ты же не имела это в виду? Я был бы очень милым червём. Она сдалась. Впрочем, как и всегда, когда дело касалось Сатору. – Так уж и быть, я бы позаботилась о тебе. – Ура! – он повис на ней, прилипчиво обнимая и щекотно выдыхая ей на ухо. – Ты же знаешь, что я бы сделал для тебя то же самое? Сузуму решила подыграть. Чмокнула его в щёку и ответила: – Не сомневаюсь в тебе… Кстати, когда дойдём до дома, я надеру твой зад в приставке. Сатору, не сдерживаясь, расхохотался. А Сузуму счастливо вслушалась в этот звук. Но всё же не может быть так хорошо? Да? – Гето. Годжо. Для вас есть задание, – объявляет Масамичи. И отсюда всё начинает идти неправильно.***
С высотного здания падала девичья фигура. И, ловя её, Сузуму понимала всю иронию ситуации. Это было почти что до истерики смешно.***
Сатору снял очки и не забыл покрасоваться, слушая восторженные крики. Гордо принял позу и позволил себе насладиться моментом, но, когда учительница протянула ему номер, тут же состроил серьёзную моську. – У меня есть девушка, – и когда по часовне прошлись жалостливые стоны, он тут же достал телефон. – И она самая прекрасная на свете! Могу показать фотки! Рико схватила его за рукав и поволокла к выходу до того, как он успеет опозорить и себя, и Гето-сан на глазах у кучи незнакомых школьниц. – О! Аманай, хочешь посмотреть? – Нет! Я видела её вживую, зачем мне это? – воскликнула во дворе. – Многое теряешь, у меня, между прочим, есть ультраредкий кадр, где Сузуму спит на уроке. – Фотографировать спящих людей неправильно! – что Гето-сан вообще нашла в нём? Кроме, очевидно, личика. – И где она, вообще? Что случилось? Зачем вы пришли в школу? Парень огляделся и посмотрел в сторону другого крыла. – Появились нарушители, Сузуму разбирается. – Ой, тогда почему ты здесь, а не с ней? Сатору белозубо улыбнулся. – Она не только прекрасная, но ещё и сильная. Она справится. Рико скривилась. Прочитай она нечто такое в сёдзе-манге, обязательно бы умилилась. Но в жизни? Стыд, да и только.***
Сатору подкинул девочку повыше, и Рико с весёлым визгом плюхнулась в воду. В этот момент парень обернулся к берегу и быстро добрался до сидящей на песке Сузуму. – Точно не хочешь поплавать, а то мы скоро идём в океанариум, – он плюхнулся по соседству. – Точно, мне тут хорошо. Она внимательно взглянула на Годжо поверх солнцезащитных очков – его собственных, которые он одолжил ей, чтобы солнце не било в глаза, пока она пыталась загорать. – Лучше скажи, ты в порядке? – она зарылась пальцами в песок. – Ты непрерывно используешь технику и совсем не отдыхаешь со вчерашнего дня. Он беззаботно улыбается, придвигается ближе и утыкается носом ей в висок. – О чём ты? Море, пляж! И твой вид в купальнике. Чем это не отдых? Сузуму не планировала подобные активности, когда ехала сюда, поэтому и купальник не брала. Но Сатору вымолил этот поход на пляж и покупку одежды. Так что сейчас она чувствовала себя порядком неловко из-за купальника – довольно закрытого – и тёплых взглядов Годжо. – Дурак ты. – Зато я твой дурак. Ночью она вновь обратила внимание на его заметную усталость. Сузуму как раз заглянула в комнату, где спали Аманай и Курои, и возвращалась к себе, когда в холле их номера заметила Сатору, сидящего на лежаке. В тусклом освещении залёгшие круги под его глазами были не так заметны, но Гето знала, куда смотреть. – Ты уже давно не спал, – она наклонилась к нему. Распущенные из пучка волосы водопадом струились вниз, и Сатору немного залип. – Всё в порядке. – Я могу тебя подменить. Он мотнул головой. – Я ведь не только их защищаю, но и тебя. – Я могу с этим справиться, – хмуро заметила она. – Знаю, – он верил в её силы. Но сейчас ситуация слишком опасная и непонятная. – Иди спать. Упрямец. – Посижу с тобой немного, – она упряма не меньше. Она собирается сесть на лежак напротив, но парень ловит её запястье, тянет на себя. И Сузуму от неожиданности не успевает удержать равновесие, тут же падая ему на колени. Она смущённо ойкает. Ладонь на его груди – Сузуму чувствует ровный ритм чужого сердца. Его руки на её бедрах – и у Сузуму сердце бьётся совсем иначе. – Побудь немного так, – шепчет ей в шею, касаясь губами. – Хоть всю ночь, – отвечает так же тихо, гладит его волосы и целует веки, ощущая трепет длинных ресниц. Награду за девочку скоро отменят. Осталось совсем чуть-чуть. И потом всё будет хорошо… да?***
Мир Сузуму Гето трещит по швам. – Сатору! – кричит, надрывая горло. Его грудную клетку насквозь пронзает меч. Кровь расползается по школьной форме. Но этому придурку хватает наглости улыбнуться и сказать: – Ничего важного не задето, не волнуйся. Бери Аманай, а я тут справлюсь. Мир Сузуму Гето трещит по швам. Перед ними простиралась гробница звёздного пути. Они обе как завороженные осматривали это место. Сузуму поворачивается, чтобы взглянуть на девочку – опущенный подбородок и поблекшая синева. – Аманай, – зовёт её. – Я последний человек, который имеет право это говорить. Она усмехается собственным словам и мыслям. Ах, какая ирония. – С моей стороны это будет звучать лицемерно, но… Не сдавайся, если не хочешь всё это заканчивать. Живи, если хочешь жить. Мир Сузуму Гето трещит по швам. Рико улыбается со слезами на глазах и тянет к ней руку. Она хочет домой. Звучит выстрел. Она не попадёт домой. Мир Сузуму Гето трещит по швам. Хрупкое тело надломлено лежало на полу. Лужа крови. Вышибленные мозги. Аманай Рико – обычный невинный ребёнок – была мертва. Мир Сузуму Гето трещит по швам. – Я убил Сатору Годжо, – шрам искривился на чужом оскале. Сузуму потерянно переводит взгляд с трупа на мужчину. Осмысливает сказанное. И… Мир Сузуму Гето рвётся окончательно. Сатору… умер? Тогда… в чём смысл? Её жизни? Тогда зачем ей быть тут? Зачем пытаться? Зачем дышать? Зачем ей жить? Сузуму болезненно смеётся. Хрипит. Скребёт короткими ногтями по предплечью. Да, точно. Она умрёт. Здесь и сейчас. От рук этого же ублюдка. Потому что так быстрее и проще, чем искать, откуда сброситься. Потому что в память о Сатору она должна хотя бы попытаться сражаться. Мир Сузуму Гето рвётся. И она позволяет этому случиться.***
Он нёс маленькое тело, проходя через неприятно отбеленный зал и через толпу радостно аплодирующих людей. Сатору было жаль. Они ведь хотели спасти её… Он замирает, когда видит в широком проёме Сузуму. Растрёпанную, с порванным и испачканным багровыми пятнами пиджаком, под которым – чистая белая майка. Сатору знал, что она жива. Узнал ещё во время битвы, что тот монстр оставил её раненной, но не убил. Если бы не это, Годжо не представлял, что бы сделал. Снёс бы весь клан Зенин с лица земли. Но если бы всё закончилось иначе? Если бы сейчас на руках он нёс Сузуму? Что если бы это её холодное сломанное тело прижимал к себе? Что если бы это её сердце остановилось? Ему страшно от одной только мысли. – Сатору, – зовёт тихо. Но он слышит. Даже сквозь эхо хлопков. Он всегда уловит её голос. Сузуму смотрит на безвольно висящую бледную руку, выглядывающую из-под белого покрывала. Смотрит на Годжо. На разводы засохшей крови в его белоснежных волосах. В яркие голубые глаза, что были важнее неба над головой. Она улыбается – искренне и немного безумно. – Ты действительно жив, – она спешила сюда, чтобы убедиться. Потому что ни на мгновение не поверила Сёко, которая торопливо лечила Сузуму, пока та пыталась поскорее сбежать на поиски. Он всё ещё не двигался, в мыслях проносились картины иного развития – мёртвая Сузуму в его объятиях. – Может, мне стоит убить этих людей? – спрашивает вслух, но словно самого себя. Гето, не выказав никакого удивления, подходит. Тянет руку и дотрагивается до его щеки. – Зачем тратить силы? Давай просто заберём Аманай, – он не реагирует. Смотрит пустым беспросветным взглядом на её кровь, размазанную по чёрной ткани. – Сатору. Давай вернёмся домой. Он медленно моргает. Кивает.***
Вернув тело в школу, они не знали, что делать дальше. Сцепив ладони, они простояли кучу времени на школьном крыльце. Потом – просидели под фонарём на скамье. Словно боялись расставаться и отходить друг от друга. В итоге, Сузуму сама не поняла, как они оказались у его дома. Возвращаться к себе ей не хотелось, пугать родителей своим видом и вновь рваной формой. На самом деле, привести себя в порядок она могла бы и в школе, но они с Сатору пытаются исчезнуть до того, как сенсей начнёт им сочувствовать. Она пишет короткое сообщение маме и больше не заглядывает в телефон, не желая знать ответа. Всё равно ведь сегодня она не вернётся. Сузуму внутри впервые. Раньше, один раз, стояла снаружи, дожидаясь Сатору. Заходить всегда было страшно. Однако не сейчас. Парень тянет её за руку вперёд, по коридорам, оставляя за спинами любопытные взгляды и шепотки. Проводит в комнату, задвигает двери. Сузуму вид спальни знаком. По фотографиям. Вот стеллаж с мангой и фигурками – её подарок тоже здесь. Вот окно и красивый вид на пруд во дворе. Плакаты на стенах. Всё это она мельком видела до этого, на многочисленных селфи от Сатору, который в данный момент рылся в шкафу, выкидывая на пол вещи. Он приносит ей сложенную одежду и указывает на дверь ванной. – Тебе надо переодеться, – и сверлит взглядом пятна на её форме, хотя сам вряд ли выглядит лучше. Так она и оказывается в душевой кабинке. Под струями горячей – почти обжигающей – воды. Сузуму закрывает глаза. В голове, отдавая эхом в словно бы пустой черепушке, проносится глухой выстрел и звонкие хлопки в ладоши. Сузуму делает вдох ртом – чувствует пресный вкус капель – и выдыхает. Шум затихает. У неё своих демонов хватает. Новым в её больной голове не выжить. Она натягивает нижнее бельё, широкую серую футболку и шорты, настолько ей большие, что завязки не особо помогают. Выходит, хочет сказать, что очередь Сатору, но он уже в домашних штанах и майке. Точно. Это не квартира. Здесь несколько ванных комнат. Годжо слышит, как её голые босые ноги шлёпают по полу, и поворачивается. Немного медлит, оглядывая. – Ты чего не вытерлась нормально? – подходит и снимает полотенце со своих плеч, тут же накидывая на её мокрые волосы и массирующе ероша. Сузуму послушно не двигается, сквозь махровую ткань наблюдая за движением его рук, за напряжёнными мышцами. Смотрит на голые плечи. На дёргающийся кадык. Доходит до глаз. До лба, где уже не было раны. И не сдерживается. Трогательно тянется на носочках, поднимает руку к шее. Сатору не сопротивляется – даже и в мыслях не было – наоборот, охотно помогает, чуть наклоняясь, чтобы облегчить ей задачу. Их губы встречаются. Языки переплетаются. Пальцы Сузуму путают волосы на его затылке. Она делает шаг вперёд. Сатору – назад. Ещё. И ещё. Пока парень не упирается в кровать, садится и тянет за собой. Сузуму нависает сверху – колено опирается на постель между его ног – и напористо давит на плечи, заставляя окончательно лечь. Поцелуи становятся глубже. Движения – откровеннее. Сатору гладит её спину под футболкой, пересчитывая выступающие позвонки. Гето целует его подбородок, опускается к шее, крадя у парня невольный стон. – …зуму. Сузуму, – окликает он до того, как теряет рассудок. Тон ниже обычного от возбуждения. – Сузуму. Стой. Она отрывается от него. Взор замутнён. – Не сегодня, – еле как выдыхает Годжо. – Не так. Он хотел её. Действительно хотел. С момента их первого поцелуя, с первого прижимания мягкой груди к нему во время объятий, с первых касаний к шелковистой коже. А возможно и до всего этого. До того, как они начали встречаться. Сатору хотел Сузуму. Желал. По-настоящему. И был бы рад в любой день… но не сегодня. Их первый раз не должен строиться на чувстве вины и тревоги. Сузуму понимающе кивает, слезает с его бёдер и перекатывается на край кровати. Садится, свесив ноги. Сгорбленной спиной к нему. Они молчат. Сатору пытается успокоить дыхание и лёгкое потряхивание рук. – Знаешь, что я подумала? – спокойным тоном нарушает тишину Гето. Сатору понимает, что ничем хорошим это не кончится. – Есть Рико, которая хотела жить, но была обречена с самого начала. И есть я, которой всё это к чёрту не сдалось, но которая почему-то всё ещё жива. Разве это честно? Разве не должно быть наоборот? Было бы правильно, если бы я заняла её ме… Сатору резко обнимает её сзади. Сильно, возможно, даже слишком, сжимает в руках. – Не говори так, – вырывается отчаянно. Он мог бы сказать, что она неправа. Что важна. Что никому не нужны причины, чтобы жить. И что все заслуживают счастья. Но Сузуму это и так знает. Ему бы придумать что-то другое, что-то, что поможет. Что-то, что подарит надежду. Но вместо этого выходит: – Если ты умрёшь, я убью всех. Все проклятия. Всех людей. Всех, кто виноват и кто нет. Я уничтожу этот город. И всю страну, – цепляется за неё крепко и руками, и ногами. Держится как за спасательный круг. Бормочет как в бреду. Упирается в загривок, вдыхает запах собственного шампуня и её тела. Сузуму чуть поворачивается, смотрит со смешинкой. – Не самая романтичная фраза, скажу тебе откровенно. Совсем с ума сошёл? – она точно знает, что не стоит того. Но Сатору другого мнения. – Разве мы уже давно не в своём уме? Сузуму хихикает. Точно. Они давно сбрендили. Если Сатору умрёт – она убьёт себя. Если умрёт она – Сатору убьёт остальных. Сумасшедшие, как ни погляди. Годжо тянет её обратно в постель, ложится и подставляет руку как подушку. Обнимает надёжно. Пропускает сквозь пальцы пряди, играясь, расчёсывая. – Всё будет хорошо, – обещает. Сузуму ему не верит. Жмётся ближе, несмотря на летнюю духоту. И страх отходит. Они умиротворённо засыпают.