Дракон

Костя был зол, Костя был взбешён. Саша со своего места в готическом зале видел его напряжённые скулы, и пульсирующую вену на виске. Понимал ли Саша, что именно разозлило Костю? Вряд ли. В голове белый шум, руки начинают неестественно дрожать, а ноги подгибаться. Это не нервы, нет, это абсолютно дикий, животный страх, а ещё подсознательное желание вымолить прошение. За что? А есть ли разница? Если Костя зол, значит, причина достаточно весомая. Костя ведь Сашу любит, Костя без причины не злится, Костя вообще очень нежный. Временами. Да это и не важно сейчас, важно как можно быстрее выяснить причину и извиниться. Как? Как захочет Костя, конечно. Костя знает лучше. Нужно только подождать окончания съёмок, попрощаться с братом, и Димой... — Саш, вы в порядке? Мне кажется, или вы трясетесь? — Марат, сука, всевидящее око, всегда привлекает к Саше внимание, иногда совсем не к месту. — Абсолютный порядок, Марат. Трястись здесь могут только мои соперники. От страха. Надменно? Возможно. Искусственно и неестественно? Тысячу раз да. Быстрый взгляд на Костю, руки все ещё нервно сжимают фото, кажется, Влада. Все внимание Косте, даже корпусом к нему повернулся, абсолютно игнорируя обеспокоенные взгляды брата. Олег почувствовал изменения в ауре Саши сразу, учуял и непонятный ему страх. Но что могло Сашу напугать? Предстоящее испытание? Так вроде Лина и Марьяна не сильные конкуренты. Нужно будет поймать Сашу после съёмок и поговорить. Только Олег не успевает даже окликнуть Сашу после крика режиссера "Снято!", как тот уже выбегает с готического зала вслед за Гецати. Но старший Шепс все равно не успевает Костю перехватить. Крутится, пытается высмотреть крупный силуэт мужчины, паника все больше сжимает горло в тиски. Нужно найти Костю, нужно... Саша несётся по главной лестнице вниз, выбегает на улицу, поворачивает за угол, нервно сжимает кулаки, высматривает. Страх тошнотворным комом концентрируется в лёгких, мешая нормально дышать. Острый рывок за руку, и Сашу уже прижимают за горло к ближайшей стене. — Попался, воробушек. Костины руки, грубые и мозолистые, ощущаются на горле вполне естественно. Ведь Костя любит душить Сашу, пока трахает его у стены, или на столе, или на кровати, если Саша этого заслужит. — Кость, я тебя чем-то разозлил? Я чувствовал твою злость. Я что-то не так сделал? Как я могу извиниться? Ты только скажи, я все сделаю.... — Тихо. И Саша в ту же секунду замолкает, ведь иначе не может. Инстинкт самосохранения, чтоб его. Пытается опуститься на колени, Косте всегда нравилось, как Саша отсасывал. Правда, сам Саша там мало что контролировал. Обычно Костя просто трахал Сашу в горло, до слез и хрипов, до слипшихся ресниц. Но Гецати перехватывает Шепса за талию, не отпуская при этом горло, фиксирует, не позволяет делать ненужные движения. — Хочешь сбежать от меня, воробушек? Крылышки все же нужно подрезать, да, Саша? — Ннет, Кость, ты чего... — Нет, не подрезать? Или нет, не хочешь сбежать? Где твое хваленое красноречие, воробушек? По-моему, я как раз недавно его наблюдал. — Я... Нет, это...нет, — голос переходит в задушенный хрип Рука на горле сжимается крепче, Костя недоволен ответами, очевидно. Но говорить становится все труднее, кислорода в лёгких все меньше, а Гецати все раздражительнее и злее. — Шлюха ты, Саша. Есть ли хуй, на который ты не хочешь сесть, а, воробушек? Ты наверное и брата просил бы себя трахнуть, как последняя блядь. Чего мотаешь головой? А Саше банально нечем дышать, перед глазами мутная пелена, лицо Кости расплывается перед глазами. Шепсу сложно уловить смысл сказанного, в сознании пульсирует лишь одно: шлюха-шлюха-шлюха. А Саше бы сказать хоть что-то, но чертова паника, чертов страх парализуют его способность к чёткому мышлению. Сейчас превалирует всего одно чувство, даже скорее инстинкт: не дать Косте разозлиться ещё больше. По крайней мере, хотя бы не здесь, не за углом особняка, где их в любой момент может обнаружить обеспокоенный Олег. — Все-все, хватит трепыхаться, воробушек. Сейчас ты вернёшься в особняк, заберёшь свои вещи, и выйдешь ко мне. У тебя есть 5 минут. Время пошло. — несмотря на обманчиво спокойный голос, глаза Кости продолжают искриться злобой. Гецати отпускает Сашу, покровительственно похлопывая по щеке. Призыв к исполнению приказа. Костины приказы игнорировать нельзя, это нерушимое правило. Саша не запомнил, как оказался в общей гримёрке, наспех поскидывал в рюкзак телефон, зарядку, сигареты. Хотя подождите, это не Сашины сигареты, Саша такие не курит, слишком крепкие. Наверное, прихватил сигареты Олега, который... — Саш! Ты где был, я тебя по всему особняку ищу, все хорошо? — как ты не вовремя сейчас, Олег. Но справедливости ради стоит заметить, что Шепсы всегда друг друга чувствуют, поэтому не удивительно, что глаза Олега сейчас очерчивают Сашину фигуру в поисках физической причины страха. Олег сам себе не может объяснить, но за брата становится тревожно. Липкий слой тревоги покрывает здравый смысл, который твердит, что Саша не будет скрывать, если ему понадобится помощь. Не будет ведь? — Олежа, все хорошо, ты всегда излишне драматизируешь. Что со мной случится, ну, — лёгкая улыбка на Сашиных губах явно искусственная и натянутая. Брата пугать нельзя, Олежа вспыльчивый и дотошный, он не отстанет. Быстрый взгляд на наручные часы, время, которое дал Костя, почти истекло. Взгляд возвращается к Олегу. Глаза в глаза. Черт! Это была ошибка... — Ага, блять, — нервный кивок головой, — все хорошо у него, а глаза напуганные, почему? Костя любит повторять, что по глазам старшего Шепса можно прочитать абсолютно все его эмоции. Саша всегда на этом проёбывается. Голос научился маскировать, дрожь контролировать. Но вот глаза... Сука — Олег, тебе кажется. Ну что меня здесь может напугать? Насколько я знаю, Надежда Эдуардовна не брала сегодня на съёмку свои колы, — пытается улыбнуться. Вот умением натягивать улыбку, когда этого требует ситуация, Саша владеет мастерски. — Шуточки эти твои постоянно, я хочу помочь.... Ещё один быстрый взгляд на наручные часы, истекающее время буквально вынуждает Сашу остановить брата, не дослушав. — Олежа, — руки на плечи, — со мной всё хорошо, а ещё я очень спешу. Люблю тебя, — быстрые объятия, — пока, я уехал. — Позвони мне, когда доедешь домой, — летит в спину убегающего старшего медиума. Иногда Олег чувствует себя старшим братом, ведь Саша часто влипает в ситуации, с которых его буквально приходится спасать. Остается надеяться, что сейчас не такая ситуация.