Пластик

Опустевшая комната казалась неуютной, хотя солнечный свет придавал хоть какой-то бодрости. Мальчик сказал пару ласковых слов Гречке, погладил её и потянулся за телефоном. Он проспал до 12 часов дня, что было простительно, учитывая каникулы и… странную специфику вчерашнего вечера. В уведомлениях его встретило ночное сообщение от Алины, лаконичное, ведь состояло из всего одного многозначительного слова: «Живой?». Тоше показалось, что тон изменился. Он привык, что Алина всегда сохраняла позитивный настрой, была обходительной и милой с ним. Может, он просто не распознал шутку? «доброе утро, жив и здоров», — он постарался поддерживать лёгкую атмосферу. «Ясно.», — ответ пришёл моментально и заставил Антона поперхнуться воздухом. Точка. Точка, точка, точка. У него сейчас большие проблемы, и ему очень страшно. Парень напечатал трясущимися пальцами со сверхзвуковой скоростью: «алин, всё хорошо?», «может, созвонимся?». Этот трюк он позаимствовал у Сашки: в любой непонятной ситуации в переписке — звонить и выяснять отношения по телефону. Иначе велик шанс неправильно понять тон букв, если это в принципе возможно сделать правильно. Спустя несколько мгновений Алина позвонила, чему Антон был очень рад. — Ало? — Ало. — Ты как? — Нормально, — Алина звучала спокойно, но отвечала без обычной инициативы, что ли. Школьник неловко улыбнулся и молча похлопал ресницами. — А… Ну, это хорошо… Что делаешь? — Ты серьёзно? У Антона глаза на лоб полезли. Он ожидал чего угодно, но не викторины с утра пораньше. Хотя бы варианты ответов продиктовала для начала, что ли… Девушка на другом конце провода расценила его молчание правильно и возмущённо дала понять, в чём было дело: — Почему ты опять мне не позвонил?! — А… — Ты даже не написал! — в её голосе слышались нотки обиды. Но Алина не просто выражала недовольство. Претензия предполагала получение объяснений, а значит, викторина продолжалась. Что ж, Антон сделал ход конём: — А… А ты почему не позвонила? Контрудар оставил оппонента без дара речи. Антон буквально видел, как девушка сидит в своей чудесной розовой комнатке в своей хорошенькой розовой пижамке с округлившимися глазами. Он и сам не ожидал от себя подобной смелости, и даже почувствовал некую гордость за себя. Может, кратковременная встреча с Сашей придала ему сил? На самом деле, выкроив для себя лишнюю минутку тишины, Тоша в панике стал придумывать достойное оправдание. Вопрос остудил пыл девушки, и вскоре она ответила уже более спокойным голосом: — Ты дурак? — она вздохнула. — Я до вечера сидела с малявками на празднике, потом ходила по магазинам, а то всё разом закончилось дома, потом дела… У меня просто не было времени. Я проверяла телефон, а ты… — Алина замялась. — Ты вообще понимаешь, что я переживаю? — фраза была проговорена так чётко и выразительно, а последнее слово — особенно, чтобы даже такой законченный полоумный осёл, как Антон, смог понять смысл сказанного. На самом деле, этого и не требовалось: парень уже и так сгорал со стыда и тысячу раз пожалел. «Надо было сразу извиняться…». — А-алина, мне п-правда очень жаль, — он запинался, так и не придумав дельного объяснения; «Забежал в лес, истерил на вокзале, заговорился с Собакиным по пути домой, а потом сидел в ютубчике и заснул с Сашей в обнимку. Не до звонков было» — точно не оправдание, — полицейский сказал, что они видели Сашу у леса, я пошёл туда, но там никого не было, потом ещё ходил на вокзал, нашёл зацепки, но даже не знаю, поможет нам это как-то или нет, и потом я, э… Б-был не в состоянии, — лучшее, что пришло ему в голову. — Прости, пожалуйста, я дурак! — …Убежал вдруг, ни сном ни духом… Шлялся где-то, в онлайн только вечером вышел… Дурак… — девушка тихонько бубнила в трубку, успокаиваясь. Антон послушно выслушивал это с опущенной головой. Когда Алина затихла, он ответил также тихо и искренне виновато: — …Говорю же, что дурак. Прости меня, больше не повторится. — Хорошо, — голос значительно потеплел, и по нему угадывалась улыбка. «Йес!! — бесшумно ликовал Антон в своих мыслях: — Помирились!». — Ты сказал, зацепки? И можешь ещё раз повторить всё, но по очереди и связно, пожалуйста? — Да! Эм… — он вскочил и стал кружить по комнате в поисках картонки, которую ему хватило ума притащить из леса. «Только бы она не исчезла вместе с Сашей!..». — С-слушай, может встретимся и я всё расскажу и покажу? — О, давай! — заинтригованная девушка сразу согласилась, а школьник тем временем выдохнул с облегчением, ведь нашёл картонку и расписание поездов на полу у двери, оба целые и совершенно материальные. — Встретимся у булочной? Возьмём чего-нибудь. Я плачу! — он выдавливал из себя, параллельно переодеваясь. Денег у парня за эти дни не прибавилось, зато чувства вины за сорванные посиделки в кафе и причинённые беспокойства — хоть отбавляй. — Можно. Давай через пол часа? — Хорошо, договорились. Будем на связи. — Смотри мне, а то заявление на тебя напишу. Это же была шутка?.. — Пока! — она повесила трубку. Парень копался в шкафу в поисках заветной тысячи рублей, отложенной со дня рождения, когда его застало неприятное осознание. О-оу, чтобы добраться до Алины, ему нужно будет выйти из комнаты, а значит — встретиться с мамой. Он застыл, нервно улыбнулся и медленно покосился на дверь. Пришло время узнать, поможет ли практика стелса из видеоигр проскользнуть мимо незамеченным… Наверное, не поможет, потому что Антон первым делом отбросил вариант сбегать через окно. Когда паренёк уже бесшумно почистил зубы, прокрался по коридору, накинул кеды и тянулся за ключами, сзади послышалось роковое «кхем-кхем». Он подпрыгнул и встретился взглядом с разъярённой мамой. — Куда собрался, молодой человек?! Пока квартира не блестит, ты никуда не пойдёшь! — Я... — А потом, так и быть, разрешу тебе самому выносить мусор, алкаш ты неблагодарный! Мать позоришь! Мама была в ярости, и нужно было уйти через окно. — Мама, послушай, умоляю! — он собрал всю решимость в кулак ради Алины и Саши вместе взятых. — Я, честное слово, буду всё-всё делать, только, прошу прошу прошу, мне очень нужно встретиться с Алиной, я мигом! Пожалуйста! — Ишь, какой резвый… — то ли щенячьи глаза Антоши, то ли упоминание Алины заставили её призадуматься. — Мне нужно перед ней извиниться… — фортуна сжалилась над парнем, и правильные слова были найдены. Мама тут же изменилась в лице. — Хоть бы рубашку погладил, ой… Парень опустил взгляд на свою… и так поглаженную рубашку?.. — Бедный, тебе, поди, нехорошо после гулянки? Антон вспомнил все русские и не только фильмы, демонстрирующие таким социальным невеждам, как он, все радости утреннего похмелья: — А, да, голова… раскалывается? — Ну вот, а делает вид, что как огурчик! — мама, причитая, пошла на кухню, и послышались её воспоминания о весёлой молодости вперемешку с копаньем в ящиках. Не теряя времени, Антон схватил ключи, после чего ему криком приказали стоять смирно. «Может написать Алине, что встреча откладывается на неопределённый срок?..». Скоро мама вышла со стаканом воды и протянула ему ладошку, на которой красовалась горстка чёрных таблеток. — Пей. — Ох, спасибо, я… — Антон покосился на активированный уголь, как на мышьяк. — А я по дороге выпью! — забирая таблетки, другой рукой Антон принялся открывать дверь, изображая исключительную спешку. — Чего удумал?! Выпил при мне! Сынок мысленно попрощался со всеми, кого любил, и разом закинул все таблетки в рот. Наспех разжевал, запил водой и выскочил из дома. — В следующий раз не пущу! Внуков мне не наделайте! — кричала мама вдогонку. Антон от такого напутствия подавился остатками угля. По дороге к булочной он на бегу погуглил, что будет, если сгрызть активированный уголь просто так, и, отплёвываясь, пришёл к неутешительному выводу, что следующий поход в туалет будет не таким лёгким, каким мог бы быть. А потом усмехнулся: «Переживаю из-за такого, когда Саша там…», — и замялся. Нет, сравнивать свои таблетки угля с Сашиными таблетками оказалось совсем не смешно, и он передёрнул плечами. Строча Алине, что уже подбегает, Антон заметил саму девушку на улице напротив. Она прохаживалась из стороны в сторону и осматривалась, слегка напряжённая, пока не заметила парня, помахав и приветливо улыбнувшись. Ожидая зелёный свет светофора (хотя дорога и была почти пустой), Антон неосознанно уставился на стройные ноги девушки, которые открывала короткая юбка в складку. «На дворе конец сентября, как ей не холодно», — естественно, пялясь, он думал только об этом и ни о чём другом, конечно. Вообще, эта школьная мини-юбка, бантик под воротником рубашки, яркие волосы, большие глаза, невысокий рост и изящество фигуры придавали ей вид самой настоящей анимешной школьницы. — Привет! — Привет, Алин! Не долго стоишь тут? — Э… нет, — она как-то надулась. Ну вот, только Антошка обрадовался, что девушка не выглядела злой, как снова пролёт. Она покрутила прядь волос в пальцах и опустила глаза: — Тебе каждый раз что ли напоминать, чтобы зубы чистил? Вон, почернели уже. Проклятый уголь! — Алин, я чистил, честно! Можешь, то есть, — в качестве доказательства Антон чуть не предложил девушке понюхать своё дыхание, но такое прошло бы разве что с Сашей, а бедную Алину отпугнуло бы ещё больше, — можешь поверить на слово, просто мама меня не выпустила, пока не впихнула этот уголь… — он отвернулся и попытался незаметно слизнуть его с зубов. — Ой, так тебе плохо? — она приподняла брови, а потом нахмурилась. — Тогда не надо тебе булок, пойдём ко мне! — Нет-нет, всё нормально! Это… долгая история. Булочка мне не повредит, хах. — Ну, как скажешь… — школьница неспешно направилась к двери, и парень за ней. Она пожалела его кошелёк и выбрала обычный пирожок с картошкой — недорогое удовольствие, хотя и приятное, то же взял и Антон, и они направились к полюбившейся скамейке в парке под ненавязчивую беседу ни о чём. Когда пирожки съелись и пакетики с салфетками полетели в мусорку рядом, Антон приступил к рассказу. А именно, он поведал о Юрии Алексеевиче в своём доме, о лесе и о найденных там уликах… — Улики я принёс, — Антон поспешно залез в карманы. — Картонка с его записями, ещё расписание поездов, кстати, угольки в кострище были свежими… — Угольки ты тоже с собой принёс? — Алина улыбнулась и указала пальчиком на зубы. — Нет… Ч-что, ещё осталось?! — Антон в панике протёр зубы. — Ахах, нет, просто пошутила! Извини, — девушка по-доброму посмеялась и протянула руку. — Ну, давай-ка свои улики, сейчас изучим. Он улыбнулся вымучено, но благодарно, и протянул ей картонку с расписанием. Алина очень помогала хотя бы ненадолго разрядить обстановку. — Так… Похоже на твою, — она тыкнула на простой рисунок грустного котика на картонке. Антон нагнулся и всмотрелся… Его тетради часто пестрили подобными небольшими этюдами от лучшего друга. Ну, да, в данном экземпляре было что-то общее с Гречкой. Значило ли это, что Саша хотя бы вспоминал о нём, рисуя? Антон вздохнул. В любом случае, Гречка или нет, а мальчишеское сердце просто разрывалось, когда он представлял, как Сашенька — едва живой, в полном одиночестве, голодный и холодный — сидел в тёмном лесу перед костром и выводил ручкой грустного котика на картоне. Мальчик ещё немного помолчал, пока подруга осматривала всё, и осторожно продолжил: — После этого… я отправился на вокзал, узнать, билет на какой поезд стоит столько, — Алина кивнула. — Но мне не дали однозначного ответа. Сказали, скорее всего, с пересадками на Дальний Восток. — Дальний Восток… — Алина задумалась. Думать не пришлось долго, она оторвала руку от лица и уставилась на Антона своими большими карими глазами, — Березняк-на.... — Да, — Антон не выдержал и перебил её, — Березняк-на-Амуре находится на Дальнем Востоке. — Неужели он… — Алина, он едет домой. Вспомнились слова из записки: «выбирать между мамой и тобой», — пазл сложился воедино. Антона передёрнуло. Сложился бы, если бы мама Саши не была мертва! — Блять, Алин, зачем ему туда? — голос Антона предательски задрожал. — Я тоже пока не понимаю. Если у него есть там родственники, то почему его не оставили с ними, а отправили к тёте через всю страну… Алина тихонько думала, пока Антон восстанавливал дыхание. — Может, у него там не родственники, но друзья, и он поехал к ним? Антон отрицательно помотал головой. Если он что-то и знал о Саше, так это то, что он ни за какую цену не поедет в гости к Картону и его компании. Алина не поняла его. — Ну, я хочу сказать, что вряд ли. Он рассказывал мне про своих друзей оттуда, и он не хочет возвращаться к ним. Тем более, как ехать к друзьям без телефона. — Эм, допустим, учитывая телефон, — Алина явно не ожидала, что Тоша знал о друге хоть что-то, и от того не очень доверяла его догадкам, — тогда как тебе вариант, что его отца выпускают из тюрьмы, и он поехал его встречать? Эта идея была совсем невероятной, и Антон решительно потряс головой. Фотография с замазанным Олегом Собакиным в телефоне Саши говорила сама за себя. — Точно нет. — Ну, ладно, теории строить всегда успеем. Ты спрашивал, как можно доехать до Березняка-на-Амуре? — …Нет. На несколько мгновений воцарилась тишина, прерываемая только тихим шелестом пожелтевшей листвы. — Почему? Антон моргнул. — Не подумал, — честно говоря, он просто не запомнил название города, только часть с Амуром. — Так, ладно, а что было потом? — А потом?.. — взгляд Антона затерялся где-то в улочках парка. Он и не подумал, что нужно будет рассказывать дальше. — Ну, тебя же долго в сети не было, наверное, дальше было что-то ещё? «Я видел Сашу». — Да-а… Я осмотрел вокзал, — он начал самым обыденным тоном. «Я говорил с Сашей». — …а когда ушёл, решил обойти всё вокруг… «Я слышал, как Саша дышит, и я трогал его волосы». — …на всякий случай, чтобы осмотреться, и я видел… «Я заснул с Сашей в одной кровати». — …парня, очень похожего на него, но потом он пропал… «Я видел Сашу, я говорил с Сашей, и я заснул с ним в своей кровати». — …Показалось, наверное. Вот, — Антон закончил, довольный, что смог выдать что-то настолько адекватное и практически не соврать. Но Алина не была рада. Она посмотрела на него не только обеспокоенно, но и с каким-то страхом, засевшим глубоко в карих глазах, едва заметным сквозь маску спокойствия. «Она что, читала мои мысли?! Или это я сам сказал их вслух?!». — Антон, — Алина вдруг взяла парня за руку, заставляя того окончательно смутиться, — ты должен отдохнуть. Такими темпами ты доведёшь себя до такого состояния, что спасать будем не Сашу, а тебя. Антон поджал губы. Как всегда, она говорила голосом здравого смысла. А ещё он позавидовал её проницательности в который раз. — Я сама сейчас схожу на вокзал и узнаю у них, чем доехать до Березняка. Может, точное время узнаем. — Я в порядке… — Так, а ну марш домой! Я так решила, — Антон поморщился, потому что Алина отдалённо напомнила маму. — А с тебя — хорошенько отдохнуть. Обещаешь? — Обещаю, — парень устало улыбнулся и сжал её ладонь в своей. — Спасибо тебе, Алина, честно, не знаю, что делал бы без тебя. — Вот и славно! — она прелестно улыбнулась и отпустила его руку, вместо этого доставая телефон и вбивая местный вокзал в 2гис. — Ох… ладно, я пойду, — у Антона в глазах потемнело, когда он встал со скамейки и резко подумал, что предстояла скорая встреча с мамой, — сообщи, как только узнаешь что-то, хорошо? — Хорошо. Пока-пока! — Алина в последний раз улыбнулась ему и смело направилась на вокзал согласно карте. Парень шёл неспеша, с одной стороны, чтобы оттянуть бесконечное намывание квартиры до блеска и мамины недовольства, особенно — последние, потому что они всегда оставляли болезненные следы на его слабом, наверное, слишком слабом сердце. С другой стороны — мальчик размышлял, почему Алина так беспокоилась. То есть, когда у него дома была полиция — это одно дело, но стоило ему сказать пару слов про вчерашний вечер, как она совсем изменилась в лице. «Может, я плохо выгляжу?». Антон остановился у случайной витрины и всмотрелся в неё. На фоне серой улицы и редких прохожих парень из отражения ответил ему непонимающим и немного растерянным взглядом. Антон не заметил никаких значимых изменений в нём: те же волнистые русые волосы, правда, немытые, те же оливковые глаза и аккуратный нос, и редкие веснушки, и осанка, не лучшая, но терпимая, тем более для парня, который большую часть времени… Группка подростков прошла мимо, и высокий парень с лохматыми платиновыми волосами в зелёной кофте посмеялся вместе с ними. Антон ахнул — сердце пропустило удар — и обернулся. Компания подростков шла дальше, и среди них не нашлось ни одного высокого парня с лохматыми платиновыми волосами в зелёной кофте. Антон в панике осмотрелся — ни один прохожий не был ему знаком. Голова закружилась. Он постоял ещё минутку, приходя в себя, и вернулся к изучению собственного отражения. Как же она узнала, что кое-что изменилось? Кардинально на это точно ничего не указывало, но всё-таки он разглядел круги под глазами, которых раньше не было. Может, они девушку и напугали? Оставшаяся дорога до дома прошла достаточно спокойно, как и прибывание в нём. Мама оставила пару унизительных замечаний, поворчала, но, насмотревшись, как Антон беспрекословно пропылесосил всю квартиру со смиренно опущенными глазами и также послушно перемывал гору посуды, она подобрела. Поглядывая на старенький телевизор на стене с малоинтересной (по крайней мере, Антону) программой и попивая чай с бергамотом, она весело спросила: — Ну, расскажи хоть, как с Алиной встретились? Антону пришлось дважды выдавить из себя сухое «нормально», потому что в первый раз его заглушил брызг воды и закадровый смех. Всё вокруг показалось не совсем настоящим: мама интересуется чем-то, кроме оценок, он не чувствует рук от холодной воды, так ещё и кто-то хохочет над ним. Может, сейчас в комнату зайдёт отец в потешном костюме, скажет что-то глупое, и публика снова посмеётся? Может, он живёт в бездушном ситкоме для глупых домохозяек? Не дождавшись более развёрнутого ответа, мама задала следующий вопрос: — М-м… Ну а вчера как погуляли? Антон попытался улыбнуться и ответить поживее: — Хорошо погуляли с ребятами. — А кто там был? — Э… Рома, Артём, Матвей, — от неожиданности Антон приписал к так называемым ребятам всех, кого знал, даже Артёмкиного кота. — Опа, а чего я их не знаю? Надо, чтоб ты познакомил нас! — у мамы загорелись глаза, и она допила чай одним большим глотком, словно уже приготовилась бежать на встречу с членами Стекловаты и котом. — Ха-ха, да, надо… Они просто с параллели, недавно начали общаться, вот ты и не знаешь, — приятно было повторять одну и ту же ложь во второй раз, так она звучала естественнее. — Ну понятно… — кажется, мама осталась довольной. Зазвонил телефон. Антон судорожно втянул воздух, по телу пробежалась мелкая дрожь, а вежливая улыбка мигом исчезла. — Может я… Выключив воду, схватив полотенце и вытирая руки на бегу, Антон исчез из комнаты. — …Сама домою? — мама похлопала ресницами и пожала плечами. — Хотя пусть сам моет. Антон не ошибся: звонила Алина. Не отпуская полотенце, он ответил на звонок и прижал телефон к уху: — Ало? — Алё, привет, — судя по шуму на заднем плане, Алина шла по улице, — как ты там, отдыхаешь? — Не совсем, — Антон закинул вафельное полотенце на плечо, — запрягли работой по дому. — Ох, понимаю, — девушка улыбнулась ему через трубку, — но потом ты обязательно отдохни. — Угу, — парень бросил отсутствующий взгляд в окно. Небо за ним начали заслонять тучи, окрашивая всё вокруг в такой подходящий его настроению пепельный цвет. — В общем, Тош, у меня для тебя есть новости. Одна хорошая, одна плохая. — Слушаю. — С какой начать? — С хорошей, наверное. — Я сходила на вокзал. Мне попалась очень сговорчивая женщина на кассе, много информации узнала о том, как доехать до того города. Если Антон правильно понял, на этом хорошая новость и закончилась. — А плохая новость?.. — Ну, в общем слушай… — судя по изменившемуся тону, он угадал, — она сказала, без пересадок туда не доехать, и можно взять поезд до Перми, он в 5 утра отходит. Оттуда можно пересесть на ночной поезд. Как только речь зашла о городах и часах, Антон подошёл к столу, чтобы взять бумажку с ручкой. Но решил, что надобности записывать не было, потому что спустя мгновение Алина зашуршала собственной бумажкой и продолжила: — А ещё можно доехать другим поездом с остановкой в Красноярском крае, и там меньше времени до следующего поезда выходит. Ходит по четвергам без четверти 3. Антон уже прикидывал, сколько дней подряд потянет подрабатывать охранником вокзала по ранним утрам. А по четвергам околачиваться там до пол третьего. — …И есть вариант через Кемерово. Там поезд уходит в 11 вечера. Только по нечётным дням месяца. Вряд ли долго потянет, если выжидать Сашу до 11 вечера по нечётным дням. — …А потом она сказала, что у неё знакомые ездили куда-то туда же, куда и Саша собирается, и они проехали поездом только до Урала, а дальше автобусами и электричками добирались, и так даже быстрее вышло. Ещё вариант… Антон многозначительно вздохнул. — Да, я тоже на этом моменте перестала записывать… — Алина замялась. — Если честно, Тош, это слишком далеко. Мы не можем предугадать, как именно он поедет, туда ходят почти все поезда. — Ну, можем… — Нет, Антон, мы не будем жить на вокзале. — Алин, я… — И ты тоже не будешь. — Ладно, — Антон пожал плечами, сдавшись. Алина угадывала каждую его мысль с удивительной точностью. — Самой неприятно это говорить, но мы, вроде как, в тупике. Ещё раз, Антон, жить на вокзале — это реально не выход. Ты быстро потеряешь бдительность, а он когда угодно может прошмыгнуть, и вообще… — Да, понимаю. — Только… Только не плачь там, хорошо? Мы обязательно что-нибудь придумаем! Мы будем думать дальше, будем продолжать спрашивать у всех, и, ты же помнишь, поддержкой полиции заручились. — Я не плачу. Да, ты права. Алина замолчала. Совершенно ровный голос Антона удивил её больше любой истерики. — Хорошо. Если честно, думала, ты будешь реагировать сильнее. «Это плохо или хорошо?..». — Но я очень рада, что ты в порядке. Продолжай в том же духе. — А… Да, спасибо, — было неловко, потому что парень не чувствовал, что заслужил похвалу. — Тогда пока-пока! — Пока. Ненадолго он остался наедине со своими мыслями и таинственным спокойствием. Ненадолго, потому что Алина перезвонила. — Ало? — Ало, привет снова, давай поиграем во что-нибудь, когда до дома дойду? — Давай, сам думал предложить! — от звука собственного голоса, пронизанного искусственной радостью, Антону стало не по себе. Он показался совсем чужим. — Отлично, — она помолчала немного, собираясь с мыслями, — Слушай, ты точно в порядке? Антон прислушался к себе. Голову и сердце заполняла тяжёлая пустота. — Да, в полном. — Я думала сказать попозже, но… В общем, тогда скажу прямо. Саша же не идиот. Если он собирает деньги и едет так далеко — значит, есть куда. Даже если мы не можем придумать достойное объяснение — у нас просто может не быть достаточно информации. — Ага, — Антон забрался на подоконник, как это любил делать беловолосый. Из-за узкого подоконника пришлось прижаться плечом к стеклу, обжигающему холодом. — Я знаю, как ты скучаешь по Саше, и, честное слово, я тоже скучаю. Но ведь мы хотим не просто найти его, а спасти, правда? Хотим помочь. — Конечно. — Я это к тому, что, возможно… — девочка была крайне осторожной со словами, — может быть, если он уедет туда, где у него будут близкие люди или хотя бы безопасное место — может быть, это будет хорошим концом? Не думай, что я хочу поставить крест на расследовании. Я просто пытаюсь… обдумать все варианты, — она замолчала. — Мысли вслух. Антон слушал так усердно, что голова заболела, и он потёр переносицу. — Да понял я. Смысл в этом есть. Если бы он отправил нам оттуда по открытке, было бы вообще славно. — Ха-ха, да… В общем, сейчас уже подхожу к дому. Напишу, когда буду готова, хорошо? — Хорошо, давай. — Давай! Не кисни там, — она бросила трубку. Антон опустил телефон, уставился в окно и задумался. Самая многообещающая зацепка действительно завела их в тупик. Но вместо разочарования, отчаяния или злости он чувствовал лишь смутное напряжение, пронизывающее нутро, и немного усталости. Может быть, всё это время существовал ограниченный запас чувств, определённый лимит эмоций? И Антон безрассудно вычерпал его слишком быстро — молодость ведь едва успела начаться. Золотая осень постепенно превращалась в гниющее грязное месиво, давимое лапами бродячих собак, башмаками безразличных прохожих и колёсами ещё более безразличных автомобилей. От непривычного ракурса двор, который он знал как свои пять пальцев, показался маленьким и картонным, как дешёвый кукольный домик. Машинки, украшающие тротуары — пластиковыми, девятиэтажки и даже небо вдалеке — нарисованной картинкой, чтобы фон не пустовал. И люди, снующие от подъезда к подъезду — картонки, картонки, картонки… Нужно отдохнуть.