Хозяин Болота

Ноги несут его по темному лесу и чем дальше, тем чернее он становится. Колючие ветви царапают и ранят, оставляя багровые полосы на бледной коже и отголоски острой боли. Изредка слышно голоса с разных сторон, галдящие и шепчущие наперебой что-то невнятное. Тени мелькают и исчезают, ноги вязнут в чавкающем болоте, будто втягивая дрожащее тело в зыбучие пески. И без того шаткое равновесие нарушается, роняя тело вниз. Он падает и уже не в силах подняться, но шёпот теней помогает держать концентрацию, внутренний голос отзывается на их зов, сил становится все меньше и меньше и глаза улавливают свет в конце этого бессмертного всепоглощающего леса. Выход близко и он делает вдох, с усилием делая тяжелые шаги к теплому чистому свету, но внезапно резкий громкий стук, раздающийся, как будто, отовсюду сразу откидывает его назад, поднимая над деревьями. Черные матовые тени тянутся за ним, разноголосый шепот сливается в один голос, повторяющий одни и те же слова — «не возвращайся никогда». — Джисон! Проснись! — Феликс трясет его за плечи, истерично шмыгая носом. Глаза резко распахиваются, расфокусировано глядя на взволнованного друга. — Что случилось? — хрипит он, выпутываясь из скомканного одеяла. — Хенджин, — всхлипывает он. 🩸🩸🩸 — Молчит, — Феликс печально опустил голову, — он пошел лес, потому что хотел побороть страх. Травник стоит в проходе, не поднимая мокрых глаз на застывшего в одном положении друга, что немигающим взглядом смотрел в окно на раскачивающиеся верхушки елей. — Вы же вроде верите во все эти сказки, как можно было по своей воле сунуться туда? — уставился на него Хан. — Я бы не сказал, что он по своей воле туда пошел, — Ли потер виски и нахмурился. — Его туда будто что-то тянуло, мы говорили с ним об этом, он какой-то взвинченный был. Я просил его не ходить туда, — дрожащим голосом говорит Феликс. — Джисон, что если он умрет? Хан обнимает сгорбившееся тело друга за дрожащие плечи, поглаживая по спине. Впервые за все время, Джисон видел травника таким разбитым. — С ним все будет хорошо, — пытается он успокоить его, испытывая растерянность за неумение утешать людей. Все, что он может, это стоять вот так говорить, что все будет в порядке, даже если и не верит в это сам.