Наступает ночь.

Контрольная по биологии далась как никогда легко и Амиля без сомнений и на гордость учительнице сдала ее раньше всех и вышла в коридор, что бы подождать свою подругу Ксюшу. Школа была залита зимним солнечным светом, что часто казался даже ярче летнего. Амиля присела на подоконник, ибо ее никто не видел, так бы девочка никогда бы не позволила себе в присутствие кого то закинуть ноги на деревянный и слегка холодный подоконник. Девочки должны сидеть ровно и аккуратно, пронеслись в голове у Амили слова ее матери. По коридору вскоре раздался громкий звук противного школьного звонка и из классов начали выходить дети. Девочка с белокурыми волосами вышла в коридор и начала искать своими голубыми глазами Амилю. — Ксюша. —окликнула ее Амиля и двинулась ей на встречу. — Пойдем скорее  в столовую, там уже наверное все пирожки за 3 копейки пропали. —усмехнулась своим же словам Ксюша и потянула подругу за руку.  С Ксюшей она дружила уже года четыре, не только потому что родители девочки были в хороших отношениях с ее, а еще потому что Ксюшина легкость и веселые повадки всегда смешили Амилю. Девочке она доверяла многое, но отнюдь не все, так как папа опять же учил ее держать язык за зубами и не рассказывать слишком много. По пути в столовую девочки поздоровались с параллельным классом и пошли дальше по заполненым коридорам.  В школьной столовой как всегда было шумно, скрежет тарелок, крики детей которые опять что то не поделили и тихие перешептывания сплетен, которые казались для Сабировой как никогда громкими. Она теперь вникала в каждое слово соседей по столу, Миши и Леши, которые состояли в группировке Универсам и часто общались с Андреем. Как не странно, в такой хороший школе было много мальчиков, которые выбрали путь уличной жизни и пацанских законов.  — Слышал, у Разъезда недавно вафлершу по кругу пустили. Девочка, которая три недели назад, с ними в ДК плясала. Помнишь? — мальчик с короткой стрижкой, высокого роста и острым носом, за что он видимо и получил кличку Гвоздь, чиканил друга напротив. Амиля половины слов и выражений точно не понимала, лишь догадываться могла и всегда надеялась на объяснение от подруги, которая всегда интересовалась этими терминами и темами.  — Нет, не слышал. Да, и пусть, у них девки все там нечистые. Вот у нас самое то! — мальчик поправил волосы и кашлянул в руку, прочистил горло. —Я вчера курил, а от Турбо не получил. Такой добрый ходит, странный. Даже сигарету не выдернул. То ли колется как Кащей, то ли девка у него новая. — Миша громко рассмеялся и своих слов не побоялся, благо в школе не было Суперов и пацаны часто пользовались этим, выражали свои истинные мысли по поводу старших. — Сегодня сбор. Спросим Зиму невзначай. Он всегда знает что и как! — отрезал Леша, так как заметил заинтересованые взгляды двух подруг и скоро решил поменять тему, что бы многого не узнали.  Амиля глазками стреляет, ресничками длинными и черными хлопает, голову выше задирает и от мальчика, что так зорко смотрит, отворачивается, делая вид что не интересно ей и вовсе. А сама в голове мысли отрабатывает. Сердце удар пропустило, когда имя его услышала. Бандит и образ его в голову запал. Необъяснимо и неадекватно. Амиля головой из стороны в сторону матает и взгляд на Ксюшу переводит, пока та пюре в рот ложкой пихает. — Ты что такая молчаливая? — спросила Ксюша, взгляд Амили на себе ловя. Обычно девочка черноволосая всегда о поседелках у богатых соседях рассказывает, жалуется на общих друзей, всегда разговор о тяжести жизни в золотой клетке заводит, о романах рассуждает. А, сейчас молчит. Мальчиков яро слушает, что бы звук никакой не пропустить.  — Задумалась. Прости. Расскажи, как там у тебя с твоим Соловьёвым? — Амиля тему сокровенную затрагивает, о которой Ксюха часами говорить может. Василий Соловьёв из последнего класса, умный, добрый, из семьи хорошей, папа в милиции работает, мама хозяйка. Папа Ксюшин с семьей этой дружит уже много лет, но дочку сватать не спешит. Вася девочкой не интересуется, думает маленькая она еще для него, ему девочки постарше нравятся, которых он не с пеленок знает. А Ксюша надежды не теряет. — Кәҗә тәкәсе яратмый ул мине. Я уже и не знаю, как с ним быть. — выдохнула девочка и перешла на Татарский, лишь бы никто об ее чувствах не услышал. Ксюша среди мальчиков популярностью славилась, девочка красивая, волосы светлые и в локонах всегда аккуратных, щечки русские и ресницы длинные, глаза голубые подчеркивают.  — Оныт. Сам потом за тобой бегать будет. Мне папа сказал мы скоро в ресторан идем, на празднование день рождения твоего отца. Соловьёвы там тоже будут. Пообщаетесь! — Амиля Татарский любила и в подруге это знание особенно ценила, ведь не все так хорошо знали этот язык. На нем говорить было неприлично легко, ведь дома его не жаловали. Мама отпиралась от него и Амиле выучить разрешила только из-за желания отца. В памяти Амили это знание отзывалась теплом и заботой бабушки, которая всегда пела татарские колыбельные песни. — Ты умеешь поддержать, подруга! Да, и в правду скоро у батьки праздник, надо порадовать его. — задумалась на секунду Ксюша и продолжила. — А, ты мне не договариваешь. Какая-то ты странная! Давай доедай и пойдем покурим. — девятка тарелку подружке поближе подвинула и подмигнула, дабы та выражения лица сменила на веселое и поскорее.  Амиля не курила, но всегда с подругой за компанию за школу ходила. Много школьников в этом возрасте курили, что девочки и мальчики. Дым сигаретный Амиле никогда не нравился, едкий запах, что воздух в легких спирает и в носу жжение оставляет. Девочка привычку не понимала, но и перечить и поучать не пыталась, списывает это на молодежную привычку, от которой Ксюша и все остальные позже откажутся. Остаток котлеты компотом запивает и из-за стола встает. Ксюша за руку тянет в гардеробную.  Девочки на улицу выходят, пальтишко по пути застегивая, по лестнице вниз бегут. За Ксюшей по уже протоптанной дороге идет, но останавливает у школьных ворот. Вдалеке знакомый силуэт видит. Глазам не верит и подругу, которая ее так крепко за руку тянет, обратно одергивает. Шапку с курткой узнает, глазами парня щупает, понять пытается-не видится ли ей. Человек, который спиной стоит и клубки дыма в холодный зимний воздух выпускает, с каким-то школьником маленьким говорит, что перед ним стоит.  — Ты чего? На кого смотришь? — Ксюша опешила.  — Мне что то не хорошо, не хочу дым вдыхать, иди одна. Там наверняка кто-то из наших стоит. — взгляд отводит и врет открыто, но виду старается не подавать. А подруга морщится и глаза свои щурит, но молчит. Знает, что Амиля правды не раскроет и спорить с ней бесполезно. Девочка в себе все держит и говорит когда сама захочет, когда уже головы одной на мысли все не хватает и остается только поделится.  — Ладно, подыши воздухом, что ли. Ялган. — Ксюша на последок подружке понять дает, что видит неправду, но в сторону отходит и по снегу бежит почти, что бы успеть покурить.                                       **** — Ну, чего мнешься? Есть тут такая или нет? — Турбо шелуху от семечек сплевывает мальчишке под ноги, за чушпана его держит, в серьез не воспринимает, но за информацию, что он может дать, держится.  — У нас много таких. Ты класс хоть знаешь? — мальчик запинаться начинает, но выбора у него нет, убежать он не успел и поэтому теперь тут мнется. Хорошо, если его не ограбят.  — Нет, лет 16 ей. Амиля зовут, говорю же, Давай, думай, ты же умный! Во в какую школу ходишь! А то я быстро фанеру пропишу. — Валера нервничает. Это последняя школа в городе, все уже обошел и девочку по имени Амиля не нашел. Опять семечек из кармана куртки набирает и в рот охапку сует, шелуху языком снимая.  — А, учится Амиля, Сабирова по моему, в 9 А классе. Матур бай кәнтәй. —выругался мальчик и сразу же губы прикусил, не понимая знает ли собеседник его грозный Татарский или нет. — За базаром следи. — громко проговорил Валера, каждое слово выделяя, информацию он получил, теперь информатора можно и поучить как разговаривать и о девочках отзываться. Подзатыльник прилетел мальчишке быстрее, чем он успел моргнуть.  Значит знает, пронеслось у мальчишки в голове и он уже весь сжался, как только Валера схватил его за шиворот пиджака, который бабушка так усердно гладила сегодня утром. Турбо краев не видит, не посмотрит что мальчику лет 12 от силы, может и ударить. Жилы гневом заполняются, а разум как в тумане, девочку ту, чистую как ночь зимняя, такими словами питнает какой-то нелюдь. Воспитания ноль. Столько нервов потратил он сегодня, это нужное заключение, пар выпустить надо. На мальчишке хватку усиливает, для удара готовится, кулаки сжимает и так уже разбитые, челюсть сводит от холода и от злости, что так долго он искал девочку, которая покоя не дает. На распутье он, куда идти не знает, что делать тоже, на себя ругается. — Турбо, не надо. — разносится за спиной нежный девичий голос, так тихо, что аж уши режет, от такой смены настроения. Девочка ручки без перчаток в замочке перед собой держит, греет. Дрожит, то ли от холода, то ли боится под руку горячую попасть, то ли от встречи с таинственным незнакомцем, что душу ее так согревал. Его состояние замечает, видит, что он злой, видит, как он глубоко и размеренно дышит на морозе, как спина его вздымается, подмечает, что он парень не простой, а уличный со своими понятиями. Турбо поворачиваться не спешит, мальчика не отпускает, имя свое из ее уст смакует. Голос ее до дрожи в ногах пробивает, каждой клеточкой чувствует ее глубокий взгляд, такой невинный и нежный, но наверняка с опаской. Валера носом шмыгает, секунды в голове считает, мальчика на землю опускает и руку с пиджака его убирает, а тот убегает сразу. Голову свою в небо устремляет и глазами облака обводит, не знает стоит ли ему поворачиваться. Боится, что если опять ее увидит, то больше не отпустит мысли своей сделать. Вчера весь вечер думал, о том что не приблизится к ней, но желанию, защитить ее и узнать о не побольше, противостоять не смог. Чувства эти его изнутри насквозь жрут и не отпускают, он как не свой, себя больше не узнает. Кулаки разжимает и поворачивается в пол оборота.  — Привет. — роняет девочка опять так быстро и тихо, что бы в ответ что то поскорей услышать, что бы только он ее услышал, что бы только она свои слова постыдные не знала. Валера любуется, лицо ее осматривает детально и аккуратно, в глаза всматривается. Щечки румяные, пальто не застегнуто до конца, форму школьную видно, волосы в рогалики аккуратные заплетены. Дыхание от ее интонации спирает. — Вот, я и нашел тебя. — усмехнулся парень и руки в карманы куртки засунул, что бы лишнего не сделать.  — А ты искал? — с надеждой в голосе спросила Сабирова. Для девочки эта двоякая и непонятная связь с группировщиком была чем-то чистым и настоящим, не поддельным как ее постоянная вежливость и опрятность, которую так ценит ее мама, когда они выходят на встречи. Это было необъяснимым и необычным, девочку тянуло к такому, как ей казалось, неправильному парню.  — Конечно, красавица. — опять окликнул ее таким образом Турбо и ногами по снегу начал шаркать. — В ДК на танцы хочешь? Амиля замялась, что ответить вовсе не знала. Парня этого второй раз в жизни видит, а такое ощущение, что всю жизнь знает. А как родителям объяснит ситуацию, как все это оправдает. Родителям групиповщика не представить, отец сразу же связи в органах поднимет, дочку свою огородит. Глазами бегает по его, голубым и серым, как небо зимнее. А на носу засохшая ранка, как и на руках и наверное еще много где. Девочка мысли свои сортировать пытается, здравым смыслом ответ положительный подавляет, но с ним в ДК хочет.  — В ДК с тобой не пустят. — выдыхает девочка правдивые слова и уже было отворачиваться хочет, что бы к школе вернутся и в глаза его печальные не смотреть, но ее плечи руки мужские и теплые накрывают и на месте держат.  — Тогда, гулять пойдем. — Валера слов своих не забывает, матерится в голове, что себе такую кашу заварил. Девочку из хорошей семьи гулять зовет, которая явно с ним ничего общего не имеет. Но, она поворачивается.  — Хорошо. Послезавтра, после музыкальной школы, я свободна. — бросает девочка ему быстро и скомкано, улыбается, радости своей ребяческой не прячет, руку одну на его, что на плече лежит, кладет. Шершавость чувствует, рука больше ее в два раза и теплая, как чайник только что скипевший. Голову от него отворачивает, что бы он щек ее румяных не видел, но руку не убирает, момент такой интимный портить не хочет, бережет его, такой краткий и приятный. — Ничек әйтерсең. —сил от такого поворота событий только на родной язык хватает и Валера понимает, что девочка его понимает, когда она руку его чуть сжимает, от неожиданности. А он рук убрать не смеет, хрупкие плечи ее греет и чувствует, как девочка расслабляется в его руках и даже не знает он что думать и как себя вести.  — Мне идти надо, Турбо. — Амиля шаг вперед делает и в сторону школы идти начинает, не оглядываясь.  — Валера я! — громче говорит парень ей в след и она усмехается. — Во сколько за тобой зайти? — впопыхах спрашивает тот, дабы знать точно. — В 5. — кричит девочка в ответ и все таки оборачивается. Последний раз на высокого Валеру смотрит. Имя его душу ей греет, что он ей так сокровенно доверил. Ей казалось это шагом на встречу, ей казалось это всем что он может ей дать. Улыбка с лица ее не спадает и она видит, как он улыбается в ответ. Щеки его наверх устремляются, как и уголки губ его особенные, а шапка черная с красными полосками на брови сползает. Она голову обратно поворачивает и видит Ксюшу что из за угла школьного выходит с другими ребятами, на урок спешат. Амиля ножками быстро перебирает, что бы перед подругой не объясняться. Последний раз перед воротами оборачивается и видит как Валера сигарету подкуривает и ей в знак прощания кивает.