***
Этери с нетерпением ждала выходных, потому что спланировала посвятить их себе. Несмотря на то, что Тутберидзе с удовольствием отправлялась на работу каждый день, она находила в роскошных ваннах с ароматной пенкой и бокале вина своеобразное убежище. В ее вечера вплетались шелковые халаты, легкая фоновая музыка и волшебные моменты, когда городская суета оставалась за пределами её квартиры. В таких вечерах она вспоминала приятные моменты прошедших дней и наслаждалась тишиной, нарушенной лишь шипением свечей и плесканием воды. Как только Этери набрала ванну, прозвучал телефонный звонок. На экране сверкнуло имя Юлии, и с некоторым колебанием блондинка приняла вызов. Юля, радостно волнуясь, предложила ей присоединиться к походу на чемпионат, где, как утверждала Щербакова, было обещано захватывающее выступление. На первый момент Этери покачала головой, отказываясь от предложения, но Юля, умело внушив веселье события, сумела уговорить ее. Вскоре Тутберидзе вошла на ледовую арену, держа в руках два свежих букета цветов, заранее зная, кому она предназначила эти яркие композиции. В ожидании подруги, она получила входящий видеозвонок от своей дочери. Улыбка на лице женщины сразу осветилась, когда она увидела родное лицо на экране. — Привет, мама! Как у тебя дела? — весело приветствовала дочь. — Привет, дорогая! У меня все хорошо. А как у тебя проходит день? — ответила Этери, ее голос звучал тепло и заботливо. — Если бы Труман не жевал мои любимые кроссовки, было бы лучше, — отбирая обувь у собаки, ответила она, — А ты опять на каток пошла? — спросила Диана. — Честно говоря, сегодня даже не планировала, так получилось, — засмеялась Тутберидзе, — посмотри как тут красиво, — перевернула камеру мать. — Не люблю такое, скачут, вертятся, плаванье круче, — заключила Диша, — я соскучилась, мам. — Я тоже, моя девочка, при любой возможности прилечу к вам, или вы ко мне. — Лучше ты к нам. Ладно, я на плаванье, целую! — помахала в камеру дочка. — И я тебя! Папе привет, — также помахала она. Этери сидела, копаясь в телефоне, когда вдруг с переднего ряда раздались крики поддержки: "Медведева, ты лучшая!" Она различила знакомые голоса. Удивленно вглядываясь в лица девушек переднего ряда, и удивление ещё раз мелькнуло в её глазах, когда оказалось, что это её собственные студентки. — Скопцова? Константинова? — нагнулась поближе к ним женщина. — Этери Георгиевна?! — одновременно удивились они. — И у кого Вы, Настя, сегодня интервью будете на английском брать? — с ухмылкой спросила педагог. — У Жени Медведевой, естественно. Мы со Стасей пришли, конечно, с этой целью, — незаметно подмигнула она подруге, — даже плакат принесли, чтобы наверняка, да Стась? — А то, мы то знаем как работать, Этери Георгиевна. Вам ли не знать, — поддержала Константинова. — Очень интересно, девочки. А вы уверены, что Евгения знает английский? — Да, она всё знает, даже правила по аэродинамике, — ответила Настя. — По аэродинамике? — Конечно! Столько раз прокрутиться в воздухе! — воодушевленно также ответила Стася. — Но, кажется, это закон сох… — Всё, Этери Георгиевна, начинается. Смотрите, — перебили её студентки. Сегодня, на эпическом этапе произвольной программы, команда Жени оказалась в сложном положении, проигрывая по баллам до её выступления. Но вот она, Евгения Медведева, вступает на лед и восхищает всех своей безукоризненной, наполненной смыслом программой, включающей усложненные элементы. Несмотря на то, что Этери уже видела эту программу на прошлом чемпионате и по телевизору, каждый раз она заново поражалась великолепию и совершенству выступления этой фигуристки на льду. Мгновения становились бесконечными, когда каждый элемент программы был идеально выполнен. Сердце откликалось на каждый взлет, на каждую грациозную позу, словно в этот момент время замирало, чтобы оставить место лишь этому волнующему искусству. Её выступление поднимает команду, позволяя хотя бы немного обогнать противников. Несмотря на этот героический вклад, спортивные пары её команды, приложив все возможные усилия, не смогли удержать эту впечатляющую победу. Сегодняшний турнир завершился победой команды противников. Тем не менее, Женя получила заслуженные награды за свое выступление. — Ох, какое же напряженное соревнование было, — подытожила Юля, — Аня сказала на парковке чтобы её подождали. Пошли? — Ты иди, я сейчас подойду, переговорю со студентами, — пояснила Тутберидзе, на что подруга кивнула и ушла, — ну что, интервьюеры, каков план? — План таков: мы подходим к Жене, спрашиваем, можно ли взять у неё интервью, а потом по ситуации, – сказала Настя, спускаясь ко льду с педагогом и подругой, — Женя! Женя Медведева! – зовёт она фигуристку. — Привет, – ошарашено произносит Евгения, глядя на это трио. — Можно будет у тебя взять интервью на английском? – спрашивает Скопцова со странным тоном. — Да, конечно, – машинально отвечает Женя, не замечая машущую головой в разные стороны Стасю, а только Этери Георгиевну, — здравствуйте, – наконец поздоровалась она. — Здравствуй, – протянула она один из купленных букетов, — замечательный прокат. Ладно, девочки, удачного вам интервью, мне уже пора. — До свидания, – ответили выдохнувшие студентки.***
Подруги Жени быстро передали ей суть ситуации: как Настя наврала Этери Георгиевне, что она готовит весь день и всю ночь интервью на английском, поэтому не отдаёт долги по учёбе, и как Этери случайным образом оказалась на соседнем ряду. — Настя, если в дерьмо не вляпает нас, не Настя будет, – неся в машину тёти Жанны игрушки, возмущалась Стася. — Да, может она поверила. Откуда ты знаешь? – надеялась Скопцова. — Кто в это поверит? Скажи Жень? – спросила Константинова. — Можем записать на всякий случай, – пожала плечами фигуристка. — Думаешь, она настолько душная? — Думаю, она давно поняла, что никакого интервью нет, и ты всё равно должна будешь отдать ей долги, – пояснила Медведева, — кстати говоря, мы с ней немного знакомы, – сказала Женя, и её подруги одновременно остановились, посмотрев на неё, — она семейная подруга Ани Щербаковой, и мы пересекались, общались даже. — Ты не перепутала ничего, Жень? Она училка по литературе, напоминаю, не фигуристка, – переспросила Станислава. — Да, я в курсе, кто ж знал, что она у вас преподает, – засмеялась спортсменка, — но она хорошая, может мне вместо Насти ей ответить, – предложила в шутку она. — А сможешь? – уже обрадовалась Скопцова, но злобный взгляд Стаси устранил это.***
Этери Георгиевна растерянно оглядывалась в поисках нужного выхода из ледовой арены, чтобы быстрее добраться до машины Щербаковой. Увлеченная своими поисками, не заметила высокого мужчину и внезапно врезалась в него. Очки с лица мужчины слетели, и, заметив, что они сломались, Этери испуганно произнесла: — О Боже, прошу прощения! Я совсем не увидела Вас и сломала Вам очки… — Да, всё в порядке, ничего страшного. Прекрасный повод, чтобы их поменять, – подбадривающе улыбнулся он. — Простите. Давайте я Вам возмещу ущерб, – начала доставать из сумки кошелёк она. — Девушка, успокойтесь, не нужно ничего мне возмещать, это всего лишь очки, – остановил её руку шатен. — Но я виновата же. Вам придется теперь ходить без них, – вздохнула Этери. — Вообще-то я не так уж и плохо без них вижу, – слегка прищурился он, — а вот Ваше предложение о компенсации я приму, если позволите угостить Вас кофе. Этери, несмотря на неловкость ситуации, ощутила странный интерес к предложению этого мужчины. Лёгкое чувство вины смешалось с непонятной приятностью, заставив её задуматься: — Сейчас? — Судя по Вашему темпу, Вы сейчас явно куда-то торопитесь, но я запишу Ваш номер, и мы встретимся завтра? — Звучит как нечто странное, но почему бы и нет, — улыбнулась блондинка, чувствуя, что этот случай создает какое-то неожиданное волнение в её обыденной жизни. — Странно? Может быть, но в жизни часто встречаются неожиданные моменты, — улыбнулся он. — Забыл представиться, я Эдуард. — Этери, – представилась Тутберидзе, — Вы не знаете, как выбраться к 11 выходу? — Ещё как знаю, – усмехнулся Эдуард, — только под Ваше сопровождение, – предложил поддержать за локоть, а Этери согласилась.