Сердце в беззаконии

– А че ты опоздал то ? – Адидас закуривал после сборов, параллельно поджигая брату. – Девчонку со школы провожал. – Ту самую ? Сильно я тебя ? – Ту самую, не парься, похуй, получал и по хуже, – братья пожали руки. – И как у вас там ? Отношения, юная любовь ? – Да какие отношения, я ссусь от нее кипятком, а что у нее понять не могу… Но зато открытой стала, не шугается. У нас в классе только чушпаны и суки, а мы вдвоем ходим и без этих нам ахуенно. – С кем это тебе там ахуенно ? – подбежал Турбо. – Одноклассница, – пояснил Вова. – Ну Вов, не надо… – Ой да ладно тебе, – Валера потрепал Марата по макушке, – Красивая ? – Пиздец, – младший выдохнул дым, представляя Анастасию. – Опа, Маратка влюбился ? – Зима появился из под земли. – Ну хорош, пацаны, не смущайте малого. Короче, если ты ей не скажешь честно, что она тебе нравится… Нравится же ? – Марат посмотрел на брата с выражением лица «Ну ты дебил ?». – Нравится, значит так ей и говоришь. Откажет не откажет другой вопрос, узнаешь зато что у нее к тебе. С мнением Адидаса согласились все, и к нему правда стоит прислушиваться, особенно в вопросах женского пола. Владимир тот еще дамский угодник, поэтому Марат начал прокурчивать план как признаться Насте. – На дискач идем сегодня ? – получив утвердительный ответ, Суворов младший продолжил, – Тогда я ее приведу, давайте без драк с Разъездом, – с усмешкой глянул на Пальто. – Без обид, Андрюх, мне сегодня все цивильно нужно. – Все, Маратка, беги забирай ее, встретимся в ДК, – Зима вытащил у друга сигарету изо рта. – Аче ты на ее батю собрался табаком дышать ? А если целоваться ? Давай, дуй. – Найдешь способ доебаться без доеба, да ? – посмеялся Турбо.

***

Настя крутилась перед зеркалом, пока мама на кухне пыталась избавить Марата от ноющей боли в рассеченной брови. Хоть парню и не было больно, пришлось разыграть спектакль, чтобы Ростовецкая старшая не подумала о нем как о группировщике: – Да что ж такое то! Лед дурацкий… И еще я, балбес, кроссовки новые надел… Теть Оль, только представьте! Фирменные, отец из Москвы вез, а такое качество… – А кроссовки и правда фирменные, только вот не покупал их никто: полгода назад Адидас младший стащил их откуда то на вырост, и наконец дорос до 40 размера. Ольга охала и причитала вместе с Маратом, пока Алексей посмеивался над постановкой Суворова. Настя тоже все слышала, посмеивалась, и быстро приводила себя в порядок. Наконец распустила свои волнистые волосы, которые красиво лежали на плечах каштановым водопадом. Все же решила надеть ту белую кофточку, и пусть замерзнет в одном пальто, зато красиво. – Я все! Маратик, пойдем ? – Маратик пытался сделать все, чтобы его нижняя челюсть не оказалась на полу. – Дочь, замерзнешь, надень свитер. – Не переживайте, Алексей Ильдарович, я ей свою куртку дам… – парень пытался прийти в себя от того, насколько она красива, и у него даже получилось ясно выразиться! Настя была уверена: он покорен, и счастливее всех на свете побежала обуваться. – А как же ты без куртки ? – тут же распереживалась Ольга. – Нас брат заберет мой, мы на машине туда и обратно. Попрощавшись, ребята вышли из квартиры. Юный джентельмен надел на ее хрупкие плечи свою яркую куртку, старательно отводя окровавленные рукава от светлой одежды. – А мы правда на машине ? – восторженно говорила девушка. Парень кивнул, открывая входную дверь из дома. Ростовецкая дрожала от адреналина: отец впервые отпустил на дискотеку, она одета в красивую одежду, она идет на танцы с тем, кого тайно рисует на всех попавшихся бумажках и в данную секунду он прижимает ее к себе под ее подъездом: ждут Вову на машине. Марат тоже был потрясен ею. До ужаса красивая, до дрожи идеальная, вся пропахнувшая сладкими духами… Обнимая повелительницу его снов, парень заметил знакомую машину. – Вов! – мальчишка поднял руку, другой обнимая Настю, и автомобиль приблизился к подъезду. – Ну привет, дорогая, наконец увидел тебя воочию. Вова Адидас, – парень вышел из машины, протянув Анастасии руку. – Брат этого товарища. – Я знаю, Настя, – хихикнула девочка. – Не представляешь, я тоже знаю! Маратка много про тебя говорил) – Вова. – Прости, брат. Погнали, пацаны. – А кто еще в машине ? – шепотом спросила девушка. – Сам пока не знаю, щас со всеми познакомлю. Марат открыл дверь даме: одно из трех задних сидений занимал парень в смешной шапке. За руль сел Вова, а переднее сидение занимал кто то, от кого Настя заметила только кудряшки. Марат закрыл дверь и Адидас нажал на газ. – Пацаны, это моя Настя, – младший приобнял ее. – Настя, это Зима, – Суворов младший указал на парня с соседнего сидения. – Вахит, но лучше Зима. – Хорошо, – Настя отбила соседу кулачок. – Валера, но лучше Турбо, – улыбнулся кудрявый с переднего сидения. – Ну раз все знакомы, погнали! Настя была в шоке. Парни громко распевали «Седую ночь», а она думала об одном… Это моя Настя… Моя… Марата… Он улыбался, пел, смотрел на нее, а у нее чуть слезы не потекли, какой он… хороший… даже слов не придумали, чтоб описать Суворова младшего в ее глазах. Первая, непонятная, будоражащая кровь и все внутри любовь… – А как ваша… эта… называется ? – Настя нарушила пение четверых парней. – Кто ? Группировка ? – водитель смотрел на дорогу, но в боковом зеркале увидел, как Ростовецкая кивнула. – Мы Универсам. Марат не говорил ? – Говорил, я забыла просто… – Ну ты даешь… Я же не забыл, в какую художку ты ходишь… – Марат сыграл в обиженного. – Ты меня туда неделю водишь, а твой Универсам я впервые вижу! – возмутилась девочка. – Так, семейные ругани оставьте дома, лет через 15 будете ругаться, а щас у нас дискач! – развернулся Турбо. Валера знал, что шутками про семейную жизнь засмущает пацана, который впервые начал романтичное общение с девушкой. – Вот именно, а то у меня щас в ушах зазвенит – то вы поругаетесь, то Вова на водил орать будет, – пожаловался Зима. Вдали показался Дом Культуры…