Сердце в беззаконии

Вернувшись домой, Настя обнаружила, что Ростовецкие еще не дома. Набрав отцу на работу узнала, что мама со Степой поехали к бабушке, а папа сегодня задерживается на совещании. Проблемы градом сыпались на девушку, тот факт, что до позднего вечера она дома одна обещал ночь самокопаний. Настя пошла разгоревать себе суп. С мамой так и не получается помириться. Конечно, Ольга уже поняла, что бессмысленно запрещать встречаться с группировщиком: дочь каждый день его в школе видит, но гордость Анастасии берет свое, так что в доме присутствует напряжение. Покушала, убрала за собой и включила телевизор. Крутили какой то фильм, так что быстро вникнув в сюжет, девочка погрузилась в эту историю. Звонок в дверь. Она, на цыпочках, посмотрела в глазок. Суворовы с Турбо. – Настюша… – Начал Марат. Молча она открыла дверь. – Что ? – Хоть у нее и рвалось сердце, видя его снова побитым, она сохраняла хладнокровие. – Насть, ты извини, они обещали родителям не драться, одни бы вряд ли дошли, я их провожаю – пояснил Турбо. – Заходите. На лице Насти не было видно ни одной эмоции. Молча обработала раны Адидасам и отвернувшись от парней, продолжила смотреть фильм. – Насть, что случилось ? Почему ты молчишь ? – Марат, кажется, правда не видел своей вины в происходящем. – «Что случилось ?» ? Это ты спрашиваешь ? Я тебя неделю допытываю, ни ответа, ни привета, я что должна думать ? Сначала мне говорят, что ты с другой гуляешь, потом ты оказывается в больнице, а после ты только в школе со мной видишься, пропадаешь где то вечерами, и считаешь что можешь просто так ко мне заваливаться ? Я тебе не травмпункт, отношения – это отношения, а не просто захотел – пришел. – Ой, время то сколько! Пойдем, Турбо, а то мама домой зовет, Настя, спасибо за гостеприимство! – парировал Вова, понимая, что пару лучше оставить наедине. Быстро одевшись, ребята поблагодарили Настю за первую помощь и удалились. – Долго молчать будешь ? Или нечего ответить ? – Терпение Анастасии заканчивалось. – Да хватит меня поучать! Умная самая, – Марат закатил глаза. – У нас пиздец происходит, Насть, полнейшний! Я не хочу тебя впутывать, потому что клялся твоему отцу на коленях, что с тобой ничего не случится! Меня батя был готов в Челны к тетке отправить, Вова чуть не сел, я тоже вечерами плачу, я хочу с тобой быть без проблем, но период такой! Я виноват, что Ленка пиздит не думая ? Сама меня в больнице видела, ты думаешь на прогулках с другими бабами ухо отрезают ? – Меня преследовали сегодня. – Сказала Настя, глядя в пустоту. – Что ? – Тон Марата сразу изменился. – Я из художки шла. Подъехал парень на машине, докапывался. На чушпана не был похож, я сказала, что с Универсамом, его это не особо остановило. Добежала до попавшейся милицейской машины, меня послали «Он ведь ничего не сделал». А ты где то шляешься… Я тебя кроме школы последний раз в больнице видела, даже мать уже спрашивает, где твой Марат ? А я сама знаю, где ты ? – Настя тоже сорвалась на крик. Моментально Марат оказался неприлично близко к ней. Возбуждение и злость витали в воздухе, создавая электрическое напряжение между ними. Медленно, словно время остановилось, он поднял свою руку и осторожно провел пальцами по ее щеке. В ответ, она задержала дыхание, ее кожа проникла ощущением его тепла и нежности. Он медленно приближался к ее губам, словно боялся спугнуть этот момент. И вот, наконец, их губы соприкоснулись в страстном поцелуе со вкусом крови и слез, который переполнил их сущность. Все окружающее исчезло, они были поглощены друг другом. Каждое касание, каждый взгляд, каждый вздох стал доказательством того, что их связь неповторима и неуязвима. – Ты номера запомнила ? – он прижал ее к себе, перебирая мягкие волосы. Почувствовал «Угу» где то под своей ключицей. – Пизда долбоебу. Я люблю тебя. Прости. – Пацаны же не извиняются ? – Ой, не выебывайся, – Марат поцеловал ее в макушку, не давая отстраниться ни на секунду. Такой прекрасный для обоих момент прервал телефонный звонок. – Маратик, отпусти. – Парень нехотя разомкнул руки. Добежав до телефона, девчонка сняла трубку. – Слушаю. – Дочь, ночуй сегодня без меня. – Почему, пап, что случилось ? – Машина заглохла, я к дяде Толе поеду, мы там починить попробуем, к маминому приезду точно буду. – Ладно, постарайся побыстрее, я боюсь одна ночевать. – А кто тебе сказал что ты одна ночевать будешь ? – Спросил Марат, когда Настя повесила трубку. – Ты останешься что ли ? – Когда батя вернется ? – Сказал, к маминому приезду точно будет. – А мама когда ? – Завтра вечером. – Ну вот, не переживай, в школу все равно вместе идти, скажу что забрать тебя зашел. – Парень приобнял ее и набрал домашний номер. – Мам, привет. Я сегодня у друга… Вова ? Вот скотина, – усмехнулся парень. – Да, после школы приду и все расскажу. Отцу только не говори. Ага, целую. – Чего там ? – Да Вова, я просил не говорить родителям про тебя, батя у меня такой… Короче, я бы получил, что вот зек, а ты бедная несчастная жена бандита, но мама спокойная в этом плане, не успевал ей сказать. Короче, скоро знакомиться пойдем. – Я боюсь… – Да ты ж не щас пойдешь. Все, погнали фильм глянем, завтра в школу вставать рано. Настя сделала чай и достала эклеры, которые папа оставил ей в качестве поднятия настроения. Марат уже освоился на диване перед телевизором и листал каналы, в поисках прикольного фильма. – Настюша, тут «Поменяться местами» крутят, иди сюда скорее! Удобно устроившись в объятиях Марата, девчонка пила чай.

***

Убравшись на кухне после чаепития, Настя расстилала кровать, пока парень искал во что переодеться. – Ну нет у меня никаких «больших вещей», иди у папы возьми в шкафу. – Я ж прям знаю, где вещи твоего отца. – Сейчас принесу, расстилай. Настя залезла в отцовский ящик, и отыскала вещи, которые Алексей явно не наденет. Принесла парню шорты и футболку, и они легли спать. Лежа наедине в уютной спальне, наполненной лишь тусклым светом уличных фонарей, Марат слышал лишь ее ровное дыхание. Нервное ожидание плавило время. Он лежал позади нее, глубоко смотря на Настю, словно читая мысли сияющими глазами. Между ними существовала такая глубокая и непреодолимая притягательность, что ни одна стена или барьеры не могли их остановить. Он медленно начал опускать руку, следя за ее реакцией. Остановиться не просила. Зеленый свет. Изучая каждый изгиб ее тела, его рука продвинулась вниз. Она наконец развернулась, и глядя в его глаза прошептала: – Это же первый раз… – Я знаю, – он накрыл ее губы нежным, пробуждающим бабочек в животе поцелуем. Марат точно не знал, как и что нужно делать, но по рассказам пацанов и каким то журналам старшего брата построить цепочку действий не составляло сложности. Коснувшись ее самой чувствительной точки, уши парня пронзил тихий стон. Она вздохнула ему в губы, пряча глаза от смущения. Он сам сгорал от неловкости, но еще больше горел желанием. Через пару минут, абсолютно обнаженная Анастасия лежала под ним. – Ты точно готова ? Если скажешь нет, я остановлюсь. – Он хотел, чтобы все было комфортно. Переживает за нее так же, как она за него. Она научила его быть таким. – Не останавливайся. – Если будет больно, скажи. Он медленно вошел в нее. В этот момент примерная пионерка и группировщик позволили себе полностью открыться друг другу. Она сжала кожу на его спине, простонав еще тише. – Больно ? – Сам в это время находился в экстазе от неизвестных ранее ощущений. – Терпимо, – Настя еле шептала, чтобы не вырвалось «лишних звуков». Поцеловав ее, Марат начал медленно двигаться. С каждым движением они почувствовали новые грани своей любви. Их тела слились воедино, став одним целым, словно неотделимые от себя самих. Подростковый разум обоих кипел от переизбытка эмоций. Из за стеснения она настолько сдерживалась, что в кромешной тишине были слышны только легкие скрипы кровати. Марату сносило крышу от контрастов: до ужаса холодный воздух из за плохого отопления к концу зимы и до ужаса горячее тело партнерши. Ближе к концу Настя перестала стесняться и громко застонала, льстя Суворову. Тот, вспомнив все указания родителей, вытащил и кончил на пол. – Ща вытру, – Парень побежал за туалетной бумагой, оставляя ее наедине с раздумьями. Она лежала у него на груди, чувствая, как его сердце после этого принимает привычный ритм. – Я никому не расскажу. Нужно еще мне, чтобы тебя обзывали по всякому… – Будто бы читая ее мысли, он успокоил ее переживания. – А в школе как ? – В смысле ? – Неловко же будет… Общаться… – Ну все, больше видеться не будем, чтоб неловко не было! – посмеялся Марат. – Все, принцесса, переживания оставляй. Я тебя никому в обиду не дам. И не думай о неловкости. Спокойной ночи. – Он поцеловал ее в последний раз за сегодняшнюю ночь. Уснула, обнимая его, как плюшевую игрушку. А он представлял, как завтра утром будет целовать ее еще крепче обычного.