После смерти есть только жизнь

      — Т-ты кто? — прохрипел Хонджун, во все глаза глядя на молодого парня с невероятно устрашающим выражением лица. Его взгляд обещал все муки ада, примораживая к месту и не давая нормально вдохнуть.       — Последний, кого ты видишь перед смертью, — пожал плечами незнакомец и сделал едва уловимое движение пальцами. Хонджун почувствовал, как лёгкие словно окаменели, в то время как всё тело начало казаться невесомым.       — Контроль, быстро! — тоном, не терпящим возражений, скомандовал Сонхва. Хонджун запаниковал, совершенно не понимая, что от него требуется сделать, но этого было и не нужно. Внезапно он почувствовал, словно его отодвинули назад; мир слегка сузился, но в то же время остался привычным.       — Как ты смеешь! — раздался в машине голос Хонджуна, вот только интонации принадлежали явно не ему — подобное звучание он слышал от Сонхва, когда тот демонстрировал ему свои способности. — Жаждешь отправиться в Межмирье?!       — Что… — парень явно растерялся, не ожидая такого поведения от испуганного ещё несколько секунд назад человека, но, присмотревшись повнимательней, поражённо замер. — Это как так?..       — Отвечай на вопрос! — Сонхва совсем чуть-чуть, самую малость отпустил свою силу из жёсткого контроля, и мир начал темнеть. Откуда-то потянуло сыростью и сладковатым запахом разложения — Хонджун почувствовал уже знакомое покалывание в теле и понял, что сознание начинает гаснуть. Сконцентрировавшись изо всех сил, он попытался мысленно вырваться вперёд, и у него даже что-то вышло — руки непроизвольно дёрнулись в сторону парня на соседнем сидении, и тот отпрянул, вжимаясь в дверцу.       — Не лезь, Хонджун, — и Хонджун нервно хихикнул, услышав обращение к себе своим же голосом.       — А ты не выталкивай меня, я почти потерял сознание, — огрызнулся Хонджун и почувствовал, что давление на его сущность почти пропало. — Так-то лучше. Сонхва дёрнул плечом, и чужое тело послушно отозвалось.       — Я устал ждать, — угрожающие интонации могли заставить сбежать целую армию спартанцев, но парень, уже вернув себе прежний невозмутимый вид, с каким-то болезненным любопытством в глазах рассматривал Хонджуна.       — Удивительно, — пробормотал он, — такая сильная сущность в теле простого человека, а хозяин этого тела жив. Впервые такое вижу… А знакомая ведь энергия! Стоп… Высший?!       Монолог парня оборвался на высокой ноте — он буквально взвизгнул на последнем слове и с благоговейным ужасом уставился на Хонджуна, который поёжился от дискомфорта, впрочем, прекрасно понимая, что он-то здесь совершенно не при чём.       — Не смей меня так называть, — прошипел Сонхва чужим голосом, и Хонджун заранее приготовился к тому, как у него будет саднить непривычное к таким интонациям горло.       — Простите, простите! Я Чонхо, господин, вы меня, наверно, не помните.       — Прислужник Ёсана? — Хонджун, ведомый Сонхва, скептически наклонил голову к плечу, после усмехаясь, а парень недовольно нахмурил брови, выглядя оскорблённым таким прозвищем. — Смотрю, тебя завербовали Надзиратели.       Глаза Чонхо сверкнули — правый холодным зелёным светом, а левый чистым серебром. Парень вздрогнул, понимая, что его сущность только что насильно заставили проявиться. Облизав пересохшие губы, он чуть склонил голову — теперь его взгляд был серьёзным и решительным.       — Это было условие, господин, чтобы Ёсан остался в этом мире после того, что тут произошло, — Чонхо сжал губы в тонкую линию и посмотрел в сторону города, уже погрузившегося в ранние зимние сумерки.       — И что же? — нетерпеливо спросил Сонхва губами Хонджуна. Чонхо с искренним удивлением перевёл взгляд с дороги на человека.       — Вы не знаете? — заметив раздражённый вздох и поджатые губы, он замахал руками, тут же продолжая рассказ. — В конце позапрошлого века город опустел — все думают, что из-за иссякших месторождений и нескольких пожаров. Но причина совершенно в другом. Господин Ёсан прибыл сюда полтора века назад, потому что в местных горах обнаружили не только серебряную руду, но и нечто, не принадлежащее этому миру. Это вещество использовалось для создания редких по силе и опасности артефактов, но было совершенно непонятно, как оно оказалось здесь. Последний слиток был использован при создании предмета для вашего… — натолкнувшись на недобро блеснувший взгляд напротив, Чонхо поперхнулся и тут же исправился, — для вас, господин. А тут такая находка! Конечно же господин Ёсан решил забрать себе эссенцию, как прозвали здесь этот материал, чтобы никто не смог воспользоваться им, но, к сожалению, опоздал. Здесь уже был Мастер, создающий артефакты, и разумеется он не пожелал отдавать такую ценную вещь. Тогда господин Ёсан попробовал уговорить его, после — подкупить, вот только Мастер затребовал неприемлемую услугу. Но нельзя было оставлять эссенцию в руках создателя артефактов — он непредсказуем, лишь один-единственный Наблюдатель может кое-как сдерживать его порывы. Мастер просто-напросто не задумывается о том, что создаёт нечто опасное: в своих приступах вдохновения он придумал немало полезного, но и разрушительного — тоже. И господин Ёсан решил прибегнуть к последнему средству, что было ему доступно — он попытался подчинить себе разум артефактора, но что-то пошло не так, его сущность оказалась слишком сильна. Мастер тысячелетиями напитывался силой создаваемых им предметов с самыми разными свойствами, и этого никто не учёл. Это даже нельзя было назвать боем — он просто стёр с лица Земли город, превратив его обитателей в неизвестных существ, которых пришлось уничтожить. Несколько тысяч человек стали жертвами противостояния Одарённых. В буйстве первозданных сил сгинула и эссенция, отчего Мастер пришёл в неописуемую ярость. Он убил двоих Надзирателей из тех, что появились здесь для устранения последствий. Ну а виноватым во всём посчитали Ёсана. Чонхо замолчал, переводя дух после рассказа.       — А при чём тут ты? — спросил Хонджун, забыв, что сейчас тело подвластно не ему, но Сонхва озвучил этот вопрос.       — Посчитали, что раз из-за господина Ёсана произошла эта ситуация, он должен возместить ущерб. Надзиратели решили наделить меня новым статусом, забрав под своё крыло, разобравшись тем самым сразу с двумя задачами — лишили Целителя помощника и восполнили свои ряды хотя бы частично. Но они не смогли лишить меня тех сил, что заложил в моё существо господин Ёсан, поэтому я получился «бракованный». Меня привязали к этому месту, вот только… — Чонхо замолчал, неуверенно поджав губы и о чём-то напряжённо раздумывая. — Кстати, а вы здесь зачем?       В это время Хонджун мысленно забрасывал Сонхва вопросами, уже не вслушиваясь в последние слова Чонхо.       — Кто такой этот мастер? И кто такой Чонхо? Я понял, что сейчас он вроде бы Надзиратель, но до этого служил Ёсану? У меня голова кругом, — жалобно проговорил Хонджун, мысленно пытаясь уложить кучу новой информации.       — Позже объясню, — отмахнулся Сонхва и уже вслух проговорил. — Нам нужен Ёсан по срочному вопросу, — слегка надменно произнёс он, давая понять, что своими намерениями делиться с каким-то «прислужником» он не станет.       — Сонхва, скажи ему, — попросил Хонджун. — Мы ведь должны тут что-то найти, а кто, как не Чонхо, может нам в этом помочь? Он тут за полторы сотни лет каждый камень облазил.       — Смертный прав, хватит тут выкобениваться, — высокий недовольный голос возник как и всегда совершенно неожиданно.       — Кто тебя пустил, — простонал Хонджун, теперь явно ощущая ещё одно присутствие. Непонятно, с какого момента Уён присоединился, но, зная его хитрую натуру, стоило предполагать, что с самого начала.       — Да если бы я сам знал, зачем мы сюда припёрлись, — рявкнул Сонхва, заставив Чонхо, даже не подозревающего о перебранке в голове человека, вздрогнуть. — Давай, просвети меня, о наш всезнающий Одарённый. Уён фыркнул на саркастический тон Сонхва, но совершенно не обиделся.       — Значит, так. Ёсан сказал принести ему то, что пропало, но не исчезло, что утеряно, но лежит точно там, где и было оставлено.       — Это ещё что за шарада? — обалдело поинтересовался Хонджун. Им тут только этой загадки и не хватало для полного счастья. Сонхва повторил сказанное Уёном вслух, медленно и вдумчиво. Чонхо бросил на него быстрый взгляд, но тут же уставился на свои руки, сложенные на коленях. Было заметно, что парень начал нервничать после услышанной головоломки, словно знал на неё ответ.       Сонхва молчал, но Хонджун чувствовал, что тот сосредоточенно о чём-то размышляет. Через пару минут тишины, которую не нарушал даже Уён, Сонхва хмыкнул и посмотрел на Чонхо пронизывающим до костей взглядом.       — Эссенция. Она цела. Не так ли, Чонхо? — вкрадчивый тон Сонхва заставил Хонджуна мысленно поёжиться. Неужели это действительно так, и опасный материал просто был спрятан здесь всё это время?       — Говори, Чонхо. У нас мало времени, поэтому если ты что-то знаешь, просто скажи, и мы уберёмся отсюда, — Сонхва старался говорить спокойно, но нетерпеливые нотки иногда всё же прорывались.       — Ладно… Хорошо, — Чонхо выдохнул и посмотрел прямо в разноцветные глаза Хонджуна. — Но у меня есть просьба — возьмите меня с собой.       — Как это, ты же привязан тут, — недоумённо произнёс Хонджун, снова забывая про то, что услышит его только Сонхва и, вероятно, Уён, который наверняка просто затаился, ожидая развязки.       — Не к месту, и не Надзирателями, — возразил Сонхва. — Его здесь оставил Ёсан приглядывать за своим сокровищем, верно? Чонхо выпрямился, насколько позволяла его неудобная поза вполоборота, размял шею и слегка поводил плечами.       — Вы правы, господин, но не во всём. Я привязан и к месту, и к эссенции. Но та связь, что наложил на меня господин Ёсан, сильнее. Не зря он прислал сюда именно вас — ваша сила может разрушить заклинание Целителя, а вместе с ним рассеется и то, что было наложено на меня Надзирателями.       — Но почему? Ёсан и я противоположности, не понимаю, как могу разрушить созданную им связь.       — Вы же замечали, что можете немного влиять на некоторые заболевания и раны? — Чонхо испытующе вглядывался в лицо Хонджуна, которое приобрело некоторую резкость от непривычной мимики.       — Откуда ты… — Сонхва замолчал, а после мысленно продолжил. — Знаешь, Уён, иногда я не понимаю, друг ты мне или враг.       — Моя общительность и осведомлённость в данном случае тебе на пользу. Ёсану нужно было убедиться, что всё именно так, как он думал, поэтому я ответил на несколько вполне безобидных вопросов, ну а потом он и дал мне подсказку, — спокойно ответил Уён.       — Всё именно так? О чём это он? — Хонджун почувствовал, как Сонхва нахмурился. Ёсан что-то с ним сделал во время проведения того ритуала? Складывалось впечатление, что с его телом и сущностью в тот злополучный день провели не один эксперимент, чем, по сути, и являлось лишение сил и их запечатывание в том самом артефакте, что украшал шею Сонхва на протяжении тысячи с лишним лет. Незнание безумно раздражало, прежняя ненависть к своим бывшим соратникам снова всколыхнулась, высвобождая в памяти старательно скрываемые от самого себя моменты прошлого.       — Спросишь сам. Кажется, вы договорились, так что я пойду, — Уён исчез так же незаметно, как и появился, и Хонджун вздохнул с облегчением.       — Допустим, — Сонхва переключил своё внимание на Чонхо, который всё это время терпеливо ждал, наблюдая за отрешённым лицом человека, в голове которого происходила ещё одна беседа. — Но эти способности не настолько велики, чтобы взломать связь, созданную чистой силой Целителя.       — Поверьте, этого хватит. К тому же я помогу вам, — Чонхо позволил себе лёгкую улыбку, отчего его лицо стало по-детски милым.       — Ладно, у нас нет другого выбора, кроме как попробовать, — вздохнул Сонхва. — Веди нас.       Чонхо кивнул и вылез из машины. Сонхва, заглушив мотор, выбрался следом, но, спохватившись, вернулся за Бусей, которая лежала в шапке на кожаной крышке бардачка, расположенного между сидений. С того момента, как Хонджун передал ему контроль над своим телом, Сонхва краем глаза несколько раз заметил шевеление в убежище мыши. И сейчас, осторожно заглянув в шапку, он убедился в своих догадках — Буся очень слабо вертела головой, пытаясь выглянуть за вязаный край.       — Как ты, кроха? — невероятно ласковым тоном спросил Сонхва, и Хонджун почувствовал укол ревности, тут же отгоняя эту паршивую эмоцию подальше — он и сам волновался за свою хвостатую подругу. Видимо, то, что Сонхва теперь являлся ведущей личностью в теле, увеличило запас его сил, и Буся немного пришла в себя. Правда, было не совсем понятно, как это могло влиять на её состояние, ведь она не являлась созданием Сонхва. Впрочем, эту закономерность тоже мог прояснить Ёсан, так что следовало поторопиться — высвобождать артефакт и так придётся ночью.       Хонджун очень странно себя чувствовал, путешествуя в своём же теле, но словно на втором ряду. Иногда казалось, что он смотрит на мир через GoPro, и это вызывало некоторую дезориентацию. Памятуя о том, что Сонхва предстоит воспользоваться своими силами, он немного нервничал, опасаясь, что это может навредить ему. Оставалась надежда на новую, более стабильную связь между их жизненными потоками, которая была создана недавно.       Чонхо уже ушёл на приличное расстояние, так что Сонхва ускорил шаг, иногда спотыкаясь — он не успел привыкнуть к чужому телу, поэтому движения были немного неуклюжими. Вскоре Чонхо остановился у полуразрушенной арки из красного кирпича — видимо, раньше это был вход в какой-то богатый дом, — поджидая своих спутников.       Сонхва быстрым шагом преодолел последние метры и замер напротив входа, вопросительно глядя на Чонхо. Тот ничего не сказал, молча проходя через арку и…не выходя с другой её стороны.       — Это что? — обалдел Хонджун, на что получил усмешку и пояснение немного снисходительным тоном.       — Обычная завеса — мы их часто используем, когда надо скрыть что-то от посторонних глаз.       — А-а-а, — протянул Хонджун, — то же Сан применил к твоему телу, да?       — Да, только посильнее — эта завеса отводит взгляд смертных, но не Одарённых. А та, что на мне, вообще всех. Идём.       Сонхва сделал шаг под арку, и Хонджун сдавленно ахнул — его взору предстал холл огромного дома. В центре двойная лестница вела на галерею второго этажа, по бокам виднелись тёмные коридоры. Потолок терялся во мраке, что не могли разогнать многочисленные факелы на стенах и свечи в серебряных канделябрах, расставленных по периметру всей просторной комнаты.       — Добро пожаловать в моё жилище, — со скромной улыбкой произнёс Чонхо.