Откровение

— Саске, ты уверен? — Хатаке смотрит почти строго на стоящего напротив него Учиху.       Шикамару не сводит глаз с Саске, очень и очень запарно слышать такую новость, ибо старики из Совета начнут наседать. Какаши перевод взгляд с лица Саске на бумагу, которая требует лишь его печати и подписи. Он вчитывается в каждое слово из раза в раз, будто не верит. Выкуп Хьюга Хинаты. Саске вкратце рассказал причину, и Какаши чувствует смятение, однако, глядя на уверенный взгляд, он понимает, что его ученик уже всё решил. — Полагаю, отказать я не могу.       Он ставит красную печать внизу и отдаёт свиток Саске, что тут же уходит из кабинета. Какаши откидывается на спинку кресла, разминая виски. Хомура и Кохару вызвали его в кабинет, как только слухи о свадьбе Учиха и Хьюга начали распространяться. — Такой вопрос нужно было решить с нами! — пожилая женщина крайне недовольна. — Оно не требовало отлагательств, так что я ответственен за всё, — Какаши хмурится, глядя на двух советников. Ожидаемо, что они не очень довольны тем, что Саске теперь в деревне снова, ибо до сих пор видят в нём угрозу. — Разве не слишком опасно выдавать наследницу за бывшего преступника? И о чём только думает Хиаши-сан? — Я понимаю ваши опасения, но Саске больше не представляет угрозы… — Боюсь представить, что будет, если появятся наследники. Нужно думать наперёд, что, если бунтарский дух Учих поселится в сердцах их детей?! — Какаши не дают договорить, отчего он чувствует раздражение. — Саске теперь другой, он желает защитить Коноху, — спокойно парирует он, стоя на своём, — бунтарский дух не поселить, если не давать вырезать целый клан. — Делает замечание мужчина, смотря, как лица стариков перекашиваются от такого нахального поведения. Как же он давно хотел сказать эти слова. — Какаши! Ты переходишь черту, — Хомура ударяет кулаком стол. — В любом случае, решение уже принято, а Хиаши-сан знает, что делает, или вы хотите оспорить главу самого сильного клана?       Какаши чуть улыбается, но за маской совершенно не разобрать его мимики, когда Хомура и Кохару замолкают. Правильно, им не должно быть дела до внутренних дел кланов. — Какаши, вся ответственность на тебе, — Митокадо Хомура вздыхает, с трудом сдаваясь, — если же принцесса окажется в опасности из-за Саске, это может грозить опасностью всей деревне. — Я понимаю.       Какаши возвращается в кабинет и садится за стол, глядя на фотографию команды номер семь. — Ну, работёнки мне прибавилось. Мои ученики такие проблемные, Минато-сенсей, — говорит Какаши, переводя взгляд на портрет Четвёртого.       Хатаке и рад тому, что Саске оказывается в плену чувства любви через столь долгое время. Какаши видит взгляд Саске — тёплый и нежный, что постоянно пытается поймать Хинату, хоть и хочет по привычке отрицать. Он даёт ему лёгкий толчок, понимая все его чувства — от замешательства до желания защитить. Когда? Почему? Неожиданно, словно снег среди лета. Учиха любят сильно — это знают немногие. И от этой любви, бывает, страдают, Какаши желает, чтобы его ученики стали счастливыми, ведь они этого заслуживают. Сейчас — их время, и в один момент Коноха окажется в их руках, а сперва же нужно разобраться с чувствами внутри сердца.       Чистый разум спасает миры.       Саске умный, но иногда его нужно просто правильно направить. Какаши же рад помочь, и не менее рад видеть их развитие в отношениях. Изредка находя время для прогулок, Какаши видит их двоих, гуляющих на улицах Конохи. Улыбка Саске не походит на какой-то издевательский смешок, а Хината смущённо отворачивается.       Они оба похожи — стеснительные, всё для них это — в первый раз. Так наивно, так искренне. Какаши с чувством выполненного долга облегчённо вздыхает, и, если, его ученики счастливы, то счастлив и он.       Что касается Наруто и Сакуры, они оба вполне благоразумны, чтобы разобраться сами. Саске же немного глуп в плане отношений, поэтому Какаши пришлось за ним приглядывать, и ведь даже Учиха сам пришёл. Спросил. Назвал его сенсеем! Тяжело передать словами как тогда Какаши было приятно, ибо Сакура и Наруто, кажется, иногда его и за учителя не считали, да и вообще навещают его нечасто, отчего чувствует лёгкое одиночество. Впрочем, Какаши и сам был ещё глуп в делах сердечных, но на тот момент сам разобрался в собственных противоречивых чувствах и мог в целом считаться «мудрым» в отношениях между двумя людьми. Саске же слушал его как никогда внимательно, разбирая всё по полочкам и в раздумьях покинул кабинет.       Какаши до сих пор тихо смеётся, вспоминая его признания. Пожалуй, они немного перегнули, подслушивая с Наруто, ибо давно он не видел Саске таким злым. Они успешно разняли их, и Учиха поторопился за Хинатой следом.       Десятое октября — день, ставший для Конохи особенным — день спасения человечества. Он стоит напротив мемориала, глядя на множество имён. Какаши здесь из года в год, глядит на имена своих товарищей, не понимая, почему он жив, почему до сих пор не гниёт под землёй. — Знал, что ты будешь здесь.       Какаши оборачивается, глядя на мужчину. — Ирука, — Хатаке чуть улыбается. — Подготовил подарок? Вроде как, ребята собираются его поздравлять? — Умино смущённо чешет затылок, глядя в улыбающиеся глаза Какаши. — Да, подписал и уже приготовил. Обязательно скажу, что от нас с тобой. — Угу, — Ирука тут же расцветает, — ну, пойдём.       Какаши идёт за мужчиной и замечает вдали два силуэта — Хината и Саске, что стоят напротив плиты Неджи. Саске замечает их, Какаши видит в его глазах лёгкое любопытство, которое тут же исчезает, и он устремляет свой взгляд на опечаленную Хинату и кладёт руку на её плечо.       Какаши решает не прерывать их уединение и уходит за Ирукой.       Он присоединяется к празднеству дня рождения, и его тут же усаживает Узумаки рядом с собой, дожидаясь подарка, словно ребёнок. Хатаке вытаскивает из пакета коробку, обёрнутую в разноцветную бумагу — Ирука знает больше про то, как правильно упаковывать важные вещи на праздники. — Так как мы твои учителя, то решили объединить усилия и приготовить что-нибудь особенное.       Наруто открывает подарок, который ждал весь день. — А? Это же… — он достаёт колокольчики — те самые, которые они пытались отобрать будучи генинами на их испытании. — Ты скоро и сам станешь учителем, — поясняет Какаши, — я уверен, ты передашь им все знания, которые ты получил от своих сенсеев, — мужчина кладёт руку на непослушные волосы Наруто, взъерошивая их.       Узумаки уверенно кивает, глядя на книги, а потом уныло читает названия на обложках. — Какаши-сенсей, мне ведь нужно будет всё прочитать? — весь его запал вмиг теряется, стоит подумать о том, что ему снова нужно что-то внимательно читать. И думать. — Ну, ага.       Наруто хватается за голову, пожалуй, учёба — это его худший враг, но по сравнению с тем, что было два года назад, его знания стали лучше. Какаши с Ирукой постарались помочь ему в этом. Другой учитель приходит же с опозданием, на что получает ворчание именинника, что счастлив как никогда. Будучи всегда в одиночестве, Наруто и представить не мог, что будет отмечать день рождения в кругу стольких людей — и даже чёртов Саске пришёл. Теперь ему не придётся в одиночку играть в карты, ведь он может придти вечером к Шикамару, пусть тот и заставит играть в шоги. Ему не придётся в одиночку тренироваться, ведь Саске теперь в Конохе. Одиночество не давит на плечи, а все улыбающиеся друзья — рядом.       Какаши уже несёт после выпитого алкоголя, и он вспоминает гуляния после свадьбы и его состояние после этого, решая не напиваться. Все остальные расходятся, с Наруто остаётся лишь Сакура, помогая убирать квартирку. — Почему все ушли?! — ворчит она.       Какаши же незаметно подмигивает Наруто, когда Ирука выталкивает его из квартирки. Узумаки уверенно улыбается и кивает. Иногда нужно побыть наедине, даже если есть риск быть избитым и никто не придёт на помощь. — Эх, молодёжь, — Какаши устало садится на кровать дома и снимает маску. — Ну же, Какаши, не веди себя как ребёнок, — Ирука чуть хмурится, стаскивая с Какаши его излюбленную серую жилетку, а затем чёрную кофту, открывая вид на накаченное и красивое тело со множеством шрамов, которые он может разобрать даже в темноте одними прикосновениями. — Ага, — он глядит на Ируку и затем хватает его за руки, заставляя лечь рядом, — давай спать.       Ирука немного ворчит, но не сопротивляется и затем закрывает глаза, прижимаясь к горячему телу.       К сожалению, у Хокаге нет выходных, но есть моменты, когда можно немного отвлечься и сбежать. Какаши подписывает последний документ на сегодня и уходит из кабинета. Ирука привычно сидит за столом, читая задания учеников, он замечает у открытого окна Какаши, что поднял руку в качестве приветствия. — Ну, ты каждый раз так. Хочешь меня украсть? — А позволишь? — Пожалуй, да. Закончу попозже. — Ирука вглядывается в хитрые глаза Шестого и выпрыгивает за ним из кабинета.       Они нечасто выбираются куда-либо, но конкретно сейчас Какаши захотелось побыть с ним наедине, и он ведёт Ируку за собой — на гору Хокаге, откуда открывается красивый вид на Коноху. — И как Саске? — Ирука смотрит на Рокудайме, что прикрывает в тихом блаженстве глаза.       Чуть прохладно, однако, солнышко светит, грея, ветер играется в светлых пепельных волосах, и Ирука отводит взгляд, смущаясь в очередной раз. — Пожалуй, лучше, чем я ожидал. В моём сценарии он был гораздо закрытым, но она каким-то образом растормошила его. Не понимаю, как, — лениво тянет Какаши. — Полагаю, Хината из тех девушек, с которыми хочется быть нежным, — задумчиво бормочет Ирука. — Разве она забудет настолько быстро о Наруто, ведь сильно его любила… или любит до сих пор? — Тогда Саске нужно постараться в два раза больше. Он же сам выбрал этот путь. Конечно, нам нужно будет помочь, а сейчас они выглядят вполне счастливыми.       Какаши приоткрывает глаз, глядя на задумавшегося Ируку. — Не волнуйся, им просто нужно время. Тяжело осознать, что любишь, — он поворачивает голову, чтобы посмотреть на удивлённое лицо Ируки.       Он встречается с чёрными глазами Какаши. — Да даже если осознаешь, то тяжело просто поговорить. — Это было ужасно, — вздыхает Какаши смущённо. — А всё потому, что не нужно постоянно сбегать. Уж этому Саске учить не надо. — Знаю я. — И не откладывать встречи с неизбежным. Не дети, а взрослые. — Ты это сейчас в мой огород камень кидаешь? — Пф, нет.       Какаши, кажется, снова чем-то обидел Ируку, он достаточно близко, чтобы положить руку на его плечо, заставляя его снова обратить на себя внимание. — Я же в тот раз достаточно извинился. Пожалей мои кости, простоять на коленях целый час с поднятыми руками я не смогу больше.       Какаши видит, как плечи Ируки трясутся, и он громко смеётся. — Прости, просто дразнить тебя — это очень весело. — Вообще-то я Хокаге, — Какаши встаёт следом за Ирукой, потягиваясь, — и старше тебя. — Да-да, ну, я ушёл.       Какаши глядит за удаляющейся спиной.       Пожалуй, он жив до сих пор ради своих учеников, любимого человека и деревни.       И это называется жизнью шиноби.