When memories snow

Вельвет было страшно. Она не видела свою мать шесть лет и не была уверена, что та будет ей рада, несмотря на то, что Винир старательно убеждал сестру в обратном. — Вэл, послушай… — он успокаивающе поглаживал её по руке. — Мама скучала по тебе. Она правда обрадуется, если ты придёшь. Сделав глубокий вдох и выдох, Вельвет неуверенно протянула руку вперёд и нажала на дверной звонок. Из квартиры послышались шаги, в глазок посмотрели, а затем последовала тишина. — Ну, я же говорила… — Вельвет собиралась развернуться и уйти, но тут входная дверь открылась. — Я же говорил, — Винир улыбнулся и подтолкнул сестру в спину. У мамы в глазах стояли слёзы, её плечи дрожали, и она неуверенно раскрыла трясущиеся руки для объятий. — Мам, я… — Вельвет замолчала — в горле комок мешал говорить. Она шагнула вперёд и крепко прижалась к матери, сдерживая плач. — Девочка моя… — её голос дрогнул. — Пойдём, а то чего в дверях стоять… ★★★ Вельвет совершенно не понимала, почему мать, на которую она вечно срывалась и мешала с грязью, так рада, но вопросов не задавала и молча села на кухне. — Извините, дети, я ничего не готовила и… — Всё в порядке, мам. Мы не голодные, — Винир никогда не умел намекать незаметно. Сегодняшний день исключением не был, и он в открытую легонько толкнул сестру локтем после своих слов. Она покосилась на него, вопросительно вскинув брови, и он кивнул в сторону матери. — Может, чайку́ вам?.. — Д-да, давай… — Вельвет неловко отвела взгляд, подбирая слова. О чём спросить? Что сказать? — Как ты, мам? — Это не важно… Лучше ты расскажи, как твои дела, милая. — Я в порядке. — Скажи ей что-то ещё, она тебя очень ждала, — одними губами сказал Винир. — Я не знаю, что говорить! Мне стыдно перед ней… — Вельвет опустила глаза. — Мам, я работу нашла, — добавила она уже вслух. — Милая, ты большая молодец. Повисла тишина. Винир тихонько встал и вышел из кухни, напоследок обнадёживающе улыбнувшись сестре. «Ты не злишься?» — спросила Вельвет вскинутыми бровями и наклоном головы. «Я никогда на тебя не злилась», — ответила мать улыбкой. ★★★ Винир прислушался — кажется, они начали разговаривать. Он усмехнулся и подошёл к стене. Это так мило, что в новой маминой квартире толком не сделан ремонт, но она уже повесила фотографии своих детей в рамочках. Винир был уверен, что они были здесь даже до того, как поклеили обои. У близнецов в четырнадцать лет были брекеты, и Вельвет очень их стеснялась, поэтому всегда в то время сжимала губы в тонкую полоску. Винир же, наоборот, улыбался во все тридцать — именно столько, потому что два из них удаляли, причём один — по врачебной ошибке. Ещё сестра щурилась, потому что зрение тогда у обоих упало до минус семи, а очки носить она не хотела. Интересно, как она вообще так ходила, учитывая, что до коррекции зрения не видела дальше своего носа… Рядом висела фотография их шестилетних после первого дня в школе. Вельвет нахмурила брови — она думала, что школа всего на один день — а Винир снова лыбился, жмурясь и демонстрируя щель между передними зубами. Сейчас такой нет, конечно, всё же брекеты ставили не зря. Вот их фотки с выпускного. У Вельвет в аттестате каким-то чудом не было троек, двоек или неаттестации, несмотря на то, что на уроках она делала всё, кроме учёбы, а Винир даже умудрился получить несколько пятёрок. Да, контрольную по физике он списал и по факту знал только то, что Пифагоровы штаны во все стороны равны, да, ответы в тесте по географии написал наугад, да, ни на одном уроке физкультуры не занимался, но пятёрки были и это главное. Какой, правда, смысл от хорошего аттестата, если поступать некуда, поздно, да и не хочется особо? Как жаль, что работа, на которой ты ничего не делаешь и получаешь миллионы, невозможна — близнецы уже проверили на собственном опыте… Винир вздохнул своим мыслям и отвернулся. Всё было бы проще, если бы они снова были детьми. ★★★ — Вы уже уходите?... — она смотрела грустно, как брошенный котёнок. — Нам работать завтра… Но мы ещё придём! Придём же, Вэл? — Винир повернулся в её сторону. Вельвет закусила губу, смотря в пол, и отвернулась. — Да, конечно… Как только входная дверь закрылась, она прислонилась спиной к стене и зажала рот ладонью. Мама ведь столько раз предлагала ей пойти на вокал, ещё с восьми лет… А Вельвет постоянно чего-то боялась! Чего? Себя, что ли? — Вэл? — Нет, ничего, просто… Просто я дура. — Ага, знаю. Я ещё дурнее. Ну, в этом она не сомневалась. ★★★ Ритз сидел молча и сверлил взглядом монитор ноутбука. — Нет… не буду ему предлагать… это неправильно… но рейтинги… — бормотал он себе под нос. Даже не заметил, что Винир зашёл. — Привет. — А? Привет… — Ритз даже не посмотрел в его сторону и, по видимому, на что-то решался, продолжая что-то еле слышно говорить самому себе: — Нет, нет, я не буду… — Что ты делаешь? — Уже ничего. — Хорошо, что ты делал? — Думал над одной идеей, но понял, что идея — хуйня. — Люблю хуёвые идеи. — Там твоя песня… Ну… Сам посмотри. Ритз что-то написал в поисковике, а потом развернул ноутбук экраном к Виниру. — Вот, кто-то перезалил её и… — Сколько?! Ладно, он понимал, что когда интервьюер с десятком миллионов подписчиков выкладывает себе на страницу песню, она обязательно привлечёт внимание, но… Господи, таких цифр не бывает даже в нереалистичных подростковых фильмах, где карикатурная главная героиня что-то публикует и за сутки оно набирает столько просмотров, сколько людей даже не живёт на свете. — Во-от… И люди… Ну… Они задают вопросы. Много вопросов. И я подумал… В общем… — Интервью? — …да. Но я сразу понял, что тебе эта идея вряд ли понравится, потому что, ну… — Мне нечего терять. Ритз вопросительно выгнул бровь. — Чего? То есть, мне всё-таки готовить вопросы? — Да. Виниру и правда было нечего терять, а интервью могло подогреть интерес. Где-то вдалеке загорелась слабая надежда на возвращение былой славы, но эти мысли он отбросил — это невозможно. Тогда у него было всё, и даже больше, а сейчас… ★★★ Винир ещё раз посмотрел в зеркало. Он сейчас похож на подростка больше, чем в девятнадцать… Мешковатая одежда, палёные кеды, длинные патлы до лопаток и чёлка на всё лицо. Нет, надо её заколоть — мешается. И волосы как-нибудь собрать. Косичку, что ли, заплести… Ладно, и так сойдёт. Кому есть дело до того, в каких тряпках он будет сидеть? Ритз вон всю свою карьеру гоняет в мешке. В такси они ехали молча, и эта тишина сохранялась по пути в студию, а уже там… — Винир? У тебя же выходной сегодня, разве…? — Орхидея вопросительно приподняла брови. — Тебе не сказали? — спросил Ритз. — Ну ты же помнишь, я просто девочка на побегушках, кто мне что скажет… — Долго объяснять, в общем, я беру у него интервью. Она удивлённо посмотрела на Винира, и он кивнул. — Ого… Я думала, ты… — Да я просто подумал… Ну, хуже вряд ли станет, да?... — В целом, верно… ★★★ Под камерами было немного неуютно — отвык. В девятнадцать Виниру нравилось быть в кадре. Ритз прокашлялся, перечитал список вопросов и спрятал его обратно. — Винир, ты точно уверен? Просто, ну… Ты так не хотел огласки, а тут… — Мне уже без разницы. Пусть будет, что будет. Ритз смотрел с толикой недоверия в глазах, но промолчал. В жизни и на камере он вёл себя совершенно по-разному. Винир в полной мере увидел это тогда, когда Ритз зажмурился, сделал несколько вдохов и выдохов, а потом, открыв глаза, закинул ногу на ногу, откинулся на спинку кресла и стал двигаться совсем иначе — больше уверенности, меньше напряжения. Но, конечно, только на вид — Ритз не мог расслабиться без никотина. Даже затяжки ему перестали приносить хоть сколько-нибудь успокоения, Винир это чувствовал каждый раз. — …и сегодня в нашей студии… Он пропустил, когда всё началось, и вздрогнул. Что нужно делать?.. Наверное, молча улыбнуться в камеру… — Винир, как ощущения? — Я немного отвык от всего этого… И, признаюсь, мне немного страшно. — Это нормально… Итак, думаю, можем начинать? Первый вопрос… — Ритз завис, прочитав первую строчку, и закусил губу. — …Хм, ты же не против, если я буду задавать слишком личные вопросы? — Нет, не против. Виниру уже было наплевать. Пусть хоть про касты в тюрьме спрашивает. — Что ты чувствовал, когда обманывал весь мир? — В начале мне… Возможно, это прозвучит цинично, но мне всё нравилось. Ну, знаешь, как будто ребёнок, которому на день рождения дали крупную купюру и выпустили в магазин игрушек. Одним из видов развлечения у меня была покупка яхт. Я на них даже не катался, я просто их покупал и всё. Но потом… Винир закусил губу, заново прокручивая в голове те эмоции. — Мне стало страшно. В груди резануло от воспоминаний. — Помнишь, как шесть лет назад брал у меня интервью? Я в начале так трясся… Я очень боялся, что случайно проболтаюсь и подведу сестру. — Как думаешь, что чувствовали фанаты, когда узнали, что их кумиры — мошенники? — спросил Ритз ртом. «Как думаешь, что чувствовал я, когда узнал, что человек, в которого я влюблён — мошенник?» — спросил Ритз глазами. — Я не могу даже представить… «Я не могу даже представить, как ты был разочарован во мне».