[сентябрь]
Тэхен проснулся от сильной головной боли и трехлетнего ребенка, прыгающего на его кровати и пытающегося болезненно приоткрыть веки подростка своими крошечными пальчиками. — Просыпайся, просыпайся, просыпайся! Тата! Мой день рождения! Малыш ткнул пятью пальцами в усталое лицо Тэхена. — Ура, — пробормотал в ответ дядя, в его голосе все еще слышался сон. Обычно общительный подросток сейчас был тихим и сварливым. Это смутило Ен Чжэ настолько, что он забыл о волнении по поводу своего дня рождения и перестал прыгать. Лежа на дяде, он уставился на страдающего похмельем подростка, упершись локтями в грудь и обхватив маленькими ладошками его опухшие лицо. — Тата грустит? Почему ты грустишь? Старший усмехнулся, затем поморщился, когда его раскалывающаяся головная боль усилилась. — М, не грущу. Просто… неважно себя чувствую. — Ты грустишь! — Нет, я просто… У меня… ну, я… неважно. Наверное, мне просто грустно, — заключил Тэхен. Крошечные ручки взлетели вверх, обвились вокруг его шеи и крепко сжали. — Не грусти, Тата! Мой день рождения! И… и Тата может подержать мои подарки. Хорошо? Не грусти! Тэхен вздохнул, легкая улыбка украсила его губы, когда он ответил на сокрушительное объятие. — Хорошо, я попробую. Твой папа проснулся? При упоминании Намджуна Ен Чжэ вскочил, широко улыбаясь. — Ага! Папа крепко обнял меня и поцеловал! Ен Чжэ оживленно размахивал руками, рассказывая своему дяде обо всех замечательных вещах, которые Намджун сделал для него за последние три часа. Стараясь быть как можно вежливее, Тэхен улыбнулся и кивнул, надеясь, что его пульсирующая головная боль утихнет. Чем больше Ен Чжэ говорил, тем больше Тэхен мог потратить времени на размышления обо всем, что произошло прошлой ночью. Не то чтобы это было что-то особенное. Все события как-то расплывались, словно это был сон. — Ен Чжэ, спускайся! У меня есть блинчики на твой день рождения! Громкий голос Намджуна заставил обе головы повернуться к открытой двери. — Оо! Оо! Блинчики! Тата! У папы есть блинчики! Маленький мальчик выдернул Тэхена из кровати и потащил его вниз по лестнице к обеденному столу, где Намджун стоял над высоким стульчиком Ен Чжэ, еда была разложена, а его бабушка с дедушкой уже сидели. — Блинчики! Блинчики! — завизжал малыш, радостно хлопая в ладоши, и бросился к своему месту за столом. С помощью Намджуна Ен Чжэ забрался на свое место и уже набивал рот к тому времени, как Тэхен хоть как-то обозначил свое присутствие. — Доброе утро, — пробормотал он, шаркая ногами и направляясь на кухню в поисках столь необходимой воды и Адвила. Он едва расслышал, как родители поприветствовали его в ответ, или как Намджун проскользнул в дверь, разделяющую кухню и столовую, из-за стука и белого шума, заполнившего его голову. — Держи, — сказал Намджун, неловко держа стакан воды в одной руке и две таблетки Адвила в другой. — Спасибо? — ответил младший, быстро забирая необходимые вещи и настороженно наблюдая за Намджуном. Его старший брат казался смущенным и беспокойным. Как будто он хотел что-то сказать, но не был уверен, как это сделать. — Что? — спросил Тэхен после того, как выпил воду, ожидая ответа Намджуна. — Хм… Семнадцатилетний юноша остановил себя. Как спросить своего брата, нравятся ли ему парни? Нужно ли вообще спрашивать? Или лучше подождать, пока он сам расскажет? Не поставит ли это его в неловкое положение? Может быть… — Да? — нетерпеливо переспросил Тэхен. — Я… Ты… нет, я имею в виду, должен… Подожди, это тоже неправильно. Дай я попробую еще раз. Как… нет, подожди. — Намджун, выкладывай. У меня из-за тебя голова болит еще сильнее, — Тэхен начал потирать виски. — Кстати, как мы добрались домой прошлой ночью? Последнее, что я помню, это как мы с Чонгуком играли в выпивку, а потом проснулся здесь. Мама и папа… — Тебе нравится Чонгук? — выпалил старший, заставив Тэхена сделать паузу, прежде чем быстро прийти в себя. — Ну да, он хороший друг и… — Нет, я имею в виду, как… как человек. Он тебе нравится… э-э, романтически? О. Неловкое молчание, которое последовало за этим, заставило лицо Тэхена покраснеть. Конечно, он знал, что рано или поздно расскажет об этом своему брату и родителям. Но осознание того, что он, должно быть, сделал что-то глупое, раз Намджун узнал, в то время как он был слишком пьян, чтобы вспомнить об этом, расстроило его. Это было несправедливо. Предполагалось, что он сам выберет, когда и где захочет рассказать. Но он по глупости напился накануне вечером и даже не мог вспомнить, как он себя выдал. Теперь Намджун вел себя странно рядом с ним, и Тэхену это не нравилось. — Я-я… — Это совершенно нормально! Мне все равно! Я имею в виду, я з-забочусь. О тебе, а не о… ты знаешь. Меня не волнует мнение других. Я имею в виду, мне не безразлично твое мнение. Я полностью ценю его, просто… меня не волнует… Я имею в виду… да. Э-э… — заикался Намджун. Он глубоко вздохнул, прежде чем слабо улыбнуться младшему. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Они вдвоем простояли на кухне, казалось, несколько часов, теперь настала очередь Тэхена ерзать. — Эм. Спасибо, я думаю. Э-э, как ты… к-как ты узнал? — его лицо покраснело. — О… я, мм… Я застал вас целующимися в комнате, — пробормотал старший, глядя в пол. Внезапно воспоминание о том, что он целовал Чонгука и вел себя как дурак, когда Намджун нашел его, нахлынуло на него. У него чуть не случился сердечный приступ, стояло ему понять, что он натворил. Неужели он был настолько беспечен? Неужели Чонгук действительно позволил ему вот так поцеловать себя? Возможно, у Тэхена есть шанс. Возможно, он на самом деле нравился этому парню. — Мне жаль, что тебе пришлось узнать о моей ориентации таким образом… Мне очень стыдно, — пробормотал Тэхен, глядя в пол. — Я… уф… я хотел сказать тебе, но… Я хотел сказать тебе по-своему, понимаешь? Он посмотрел на своего брата, который слегка улыбнулся ему, прежде чем отвернулся, чтобы вымыть свой теперь уже пустой стакан в раковине. — Поверь мне, я понимаю, — проговорил Намджун голосом чуть громче шепота. Тэхен просто кивнул головой, смывая мыло из стакана. Пока до него не дошло, что сказал его брат. Что он подразумевал под этим? — Подожди… — начал было спрашивать Тэхен, но... — ПАПА! — послышался визг из столовой. Намджун вышел из кухни и разговор братьев прервался.-
— Нет, Ен Чжэ! Вернись! Намджун побежал за маленьким мальчиком, держа штаны в одной руке, а другой пытаясь подхватить Ен Чжэ на руки. Ребенок бегал вокруг, хихикал и прятался, стараясь держаться подальше от своего отца. Он был слишком взволнован своим днем рождения, и Намджун безмерно сожалел о сладких блинчиках. — Иди сюда! Намджун остановился, чтобы перевести дыхание, уперев руки в бока, и уставился на сына за диваном. — Нет! Малыш, одетый только в футболку и подгузник, хихикнул, прежде чем совершить безумный рывок в другой конец комнаты.-
— Десять минут, Ен Чжэ, — авторитетно повторил отец. Ен Чжэ надулся, скрестил руки на груди и шмыгнул носом. Он вытер слезы с глаз тыльной стороной ладони, прежде чем снова уставиться на отца. — Ты такой злой! — воскликнул он, после чего разрыдался, успешно разбив сердце Намджуна. Прочистив горло, он попытался сохранить строгий тон: — Ен Чжэ, будет справедливо, если ты получишь десять минут сидения на одном месте. Ты не слушал меня, когда я неоднократно говорил тебе надеть штаны. Я думал, ты хороший мальчик… — Я хороший! — Но ты вел себя совсем не так. Хорошие мальчики слушают своего аппу, когда тот просит их что-то сделать. Они следуют правилам. Ен Чжэ понимал, что у него большие неприятности. Папа назвал себя «Аппа», а это значит, что Ен Чжэ попал в большую-пребольшую беду. Верхняя губа малыша, которому скоро исполнится три года, задрожала. Он немного устыдился своего поведения и забеспокоился о том, что может сделать его папа. Ен Чжэ разрыдался. — Я хороший, папочка! Я слушаю! Я слушаю! Я хороший мальчик! Трехлетний малыш заплакал и протянул ручки к отцу, который быстро подхватил его на руки, успокаивая сына, вырисовывая круги на его спине. — Т-с-с-с. Все в порядке, малыш, я знаю, — мягко сказал Намджун, уговаривая маленького мальчика, пока тот не перешел на громкое сопение и неконтролируемую икоту. Опустив ребенка на землю, отец присел перед ним на корточки, вытирая слезы с глаз сына большими пальцами. — Но тебе все равно придется посидеть здесь десять минут. Ен Чжэ надулся.-
— Джек-Джек! — завизжал малыш, когда его крестный ворвался в парадную дверь. — Чжэ-Чжэ! — закричал Джексон в ответ, поднимая младшего на руки. Воздух наполнился хихиканьем. — С днем рождения, малыш! — Я теперь большой! — воскликнул мальчик, оживленно разговаривая с молодым человеком, когда они направились на задний двор, где остальная семья вносила последние штрихи в оформление дня рождения. — Джексон! О, как ты, дорогой? Как твои родители? Госпожа Ким притянула подростка к себе, стараясь не раздавить племянника. — У меня все хорошо, госпожа Ким. Мои родители просили передать вам, что они скучают по посиделкам в выходные. Как вы? — Я… — Джексон! Не прошло и секунды, как с ним столкнулось еще одно тело. Ен Чжэ захихикал, когда его дядя намеренно зажал его между двумя старшими. — Тэ, как жизнь? Я всю неделю запоем смотрел твой сериал на Youtube. Серьезно, это потрясающе. Блестяще! Самый лучший! Тэхен застенчиво улыбнулся. — Спасибо, хен. Я весело провел время, снимаясь в нем. — Что ж, они точно выбрали подходящего парня на роль героического младшего брата, кстати об этом… где мой мужчина? — Эм… — Джексон! Намджун вошел через боковую дверь, запутавшись в лентах и чем-то похожем на раздатчик скотча, разделенный на две части. Как ему удалось сломать раздатчик скотча… … Двигаемся дальше. — Намджун! Мой дорогой брат! — крикнул Джексон, заключая Намджуна в крепкие объятия. — Я вижу, ты нашел именинника… Отец указал на своего сына, который игриво дергал Джексона за уши. — Да, эй, Чжэ-Чжэ, у меня для тебя подарок. Видишь вон там мою синюю сумку? Ты можешь принести ее для меня? Поставив ребенка на землю, двое парней наблюдали, как мальчик подбежал к сумке и принялся тащить ее к старшим. — Ну, как ты? — спросил Джексон, помогая Намджуну выпутаться из лент. — Хорошо… ладно, напряженно. Аниматоров мы нашли чуть ли не в последнюю мин… — Я имел в виду, что вчера я получил сообщение о том, что ты идешь на вечеринку. Как все прошло? Намджун пожал плечами, выглядя невозмутимым. Это был хороший знак. — Думаю, это было неплохо. Это же вечеринка. Именно такая, какой я и представлял. Пьяные подростки целуются, люди танцуют под головокружительную музыку. Повсюду мигают огни. Я почти уверен, что родители Чонгука работают в индустрии развлечений. У них были трофеи и автографы знаменитостей… — Но как твои дела, Намджун? Наконец избавившись от скотча, подросток вздохнул и сел на траву, наблюдая, как его сын продолжает пытаться подтащить к ним синюю сумку. — Я в порядке. Я не пил, если это то, что тебя интересует. Я, э-э, на самом деле, я просто проговорил с другом всю ночь. — Хм? Друг? Кто? Джексон пошевелил бровями, что, как ни странно, заставило Намджуна покраснеть. — Его зовут Сокджин. Ну, сокращенно Джин, и он, э-э, он классный. Джексон знал этот тон. Он был единственным, кто знал о предпочтениях Намджуна… поэтому он не упустил из виду легкое заикание или то, как покраснело лицо брата, когда он заговорил об этом парне. — Понятно… я скоро встречусь с этим «Сокджином, сокращенно Джином»? — Хм. Возможно. — Он не придет на вечеринку Ен Чжэ? Намджун издал резкий смешок. — Боже, нет! Нет, это было бы катастрофой… — Значит, твои новые друзья не в курсе? — Что у меня есть ребенок? Нет. Они молча наблюдали, как Ен Чжэ заручился помощью своей халмеони, которая подняла синюю сумку, теперь покрытую травой и грязью, отряхнула ее и отнесла двум парням. — Не помогаете бедному мальчику? Как вам двоим не стыдно, — шутливо пожурила она, прежде чем уйти, чтобы закончить накрывать на стол. — Ура! Теперь подарок? Ен Чжэ фыркнул, забираясь на колени к отцу. — Так, подарок… Давай посмотрим. Где он… О! Здесь! — Джексон вытащил большого синего плюшевого медведя-коалу с бантом на голове. — Извини, что он не завернут, мал… — КОЯ! — взвизгнул маленький мальчик, бросаясь вперед за подарком и крепко прижимая его к груди. Намджун усмехнулся, увидев волнение своего сына. — Что нужно сказать дяде Джексону, Ен Чжэ? — Спасибо тебе, Джек-Джек! Как раз в этот момент раздался звонок в дверь, сбив с толку Намджуна. Вечеринка должна была начаться только через тридцать минут… — Это, должно быть, аниматоры приехали! Я попросила их прийти немного раньше. Намджун, дорогой, не мог бы ты, пожалуйста, привязать остальные шарики? Госпожа Ким побежала обратно в дом, чтобы пригласить развлекательную компанию в дом.