[ноябрь → декабрь]
— Спасибо, — пробормотал Намджун, когда Тэхен протянул ему кофе. Младший сел на диван у окна, прежде чем открыть свою сумку, чтобы закончить кое-какую домашнюю работу. Намджун вздохнул, потягивая ароматный горячий напиток. Он был невероятно измотан, проспав в общей сложности два часа. Всю ночь напролет он неотступно следил за Ен Чжэ, каждое движение маленького мальчика приводило его в состояние повышенной готовности. Он не хотел закрывать глаза, боясь, что что-нибудь пропустит, пока будет в отключке. Это все, чем он занимался последние два дня, с тех пор как они попали в больницу. Ранним утром, когда Ен Чжэ поступил в больницу, Намджун проспал несколько часов, прежде чем его разбудил явно расстроенный и чувствующий себя неуютно сын. Маленький мальчик все еще был болен и слегка дезориентирован, поэтому Намджун пытался сделать все возможное, чтобы отвлечься его от этого. Позже в тот же день медсестры пришли с корзиной игрушек, и Ен Чжэ был более чем счастлив что-нибудь выбрать поиграть. Около полудня пришел врач и объяснил Намджуну, что, похоже, антибиотики ничего не дают, поэтому они собираются подождать еще день, а затем назначить ему другие лекарства. Отец был взвинчен до предела, и без сна он функционировал не лучшим образом. Все происходящее казалось ему лихорадочным сном, и единственная мысль, которая осталась у него в голове, была о его маленьком сыне. — Хен! Намджун вышел из оцепенения. — Ч-что? Взгляд Тэхена смягчается, на губах появляется сочувственная улыбка. Он ясно видел усталость, написанную на лице Намджуна, даже то, как он держался. Если бы кто-нибудь увидел старшего Кима, то, возможно, подумал бы, что это он заболел. — Я сказал, тебя не было в школе почти неделю, из-за чего ребята начинают сомневаться, все ли с тобой в порядке. Ты не отвечаешь ни на звонки, ни на групповые чаты, ты ни с кем не разговариваешь… что, если они попытаются завалиться к нам домой или спросят, что случилось? Намджун вздохнул, потирая лицо. Он не хотел думать об этом прямо сейчас. Ему действительно не нужны были новые стрессы. — Я не знаю. Может быть, просто сказать, что я подхватил грипп от Ен Чжэ, но к следующей неделе мне будет лучше? Врач сказал, что антибиотики начинают действовать через день, так что мы здесь надолго не задержимся, — пробормотал он, кладя голову на кровать и скрещивая руки под ней. Телефон Тэхена зазвонил. Бросив на него взгляд, он быстро положил материалы обратно в сумку, прежде чем встать. — Мне пора, папа отвезет меня в школу. Мама сказала, что заедет во время обеденного перерыва, так что, может, зайдешь домой и примешь душ? Поешь чего-нибудь? И не волнуйся за парней, хорошо? Я что-нибудь придумаю, — он быстро направился к двери, прежде чем остановиться и обернуться. — О! И, пожалуйста, не забудь о своих планах на день рождения с Джином! Я сходил за подарком и позвонил, чтобы забронировать столик. Если ты не хочешь рассказывать им о том, что происходит, тебе лучше не вызывать у них подозрений. Намджун слабо улыбнулся, прежде чем кивнуть. А потом младший Ким ушел, оставив отца наедине с его мыслями. — Папочка? — голос Ен Чжэ стал слабее, доктор объяснил это побочным эффектом бактериальной инфекции в его легких. — Да, малыш? — Можно мне посмотреть «Щенячий патруль», пожалуйста? Ен Чжэ крепко обнял своего плюшевого Коя, широко раскрыв глаза и слегка надув губы. Намджун наклонился, чтобы провести рукой по волосам маленького мальчика, и на его губах появилась легкая улыбка. — Конечно, малыш. Ты голоден? Ен Чжэ покачал головой, счастливый просто от того, что посмотрит свой любимый мультик. — Мне не нравится эта еда. Она противная, — объяснил он, сморщив нос, на что Намджун хихикнул. — Может быть, я смогу попросить мими принести тебе что-нибудь из дома. Как это звучит? Мальчик энергично кивнул, по-прежнему не отрывая глаз от телевизора. — Да, пожалуйста.-
— Серьезно? Чувак, это отстой, — сказал Хосок, откусывая от булочки. Группа друзей сидела за своим обычным обеденным столом, Тэхен только что сообщил им, что Намджун подхватил грипп от их «младшего брата», но, похоже, ему становится лучше. — Я надеюсь, что он чувствует себя лучше, — вмешался Чимин, его щеки порозовели, когда он заметил, что Юнги пялится на него. С тех пор, как Джин заметил, что Юнги «практически раздевает» Чимина за обедом, младший не мог не заметить, как часто старший поглядывал на него, когда у него появлялась такая возможность. Конечно, Юнги знал, что делал. Его забавляло, как сильно он мог взволновать младшего парня. Джин вздохнул достаточно громко, чтобы остальные за столом повернулись к нему. Он ковырялся в своем обеде, положив голову на стол. Его мысли явно были где-то далеко, вероятно, он думал о том факте, что Намджун не связывался с ним с тех пор, как они в последний раз говорили о его дне рождения, несколько дней назад. Остальные пятеро парней обменялись взглядами друг с другом. Если Джин не ел, значит, что-то было явно не так. Вопрос состоял в том, кто станет жертвенным агнцем и попытается сменить тему разговора. Каждый из парней переглянулся, одними губами произнеся «не я», прежде чем Тэхен быстро ткнул своего парня локтем в бок. — А-а! Скоро твой день рождения, Джин-хен! Я слышал, Намджун запланировал особенный ужин. Жаль, что твой день рождения во вторник, мы могли бы устроить тебе грандиозную вечеринку… — Чонгук скрестил руки на груди с грустным выражением лица, чем заслужил слегка сердитый взгляд Тэхена. С чего бы этому идиоту говорить о Намджуне, когда он явно был причиной настроения Джина? — Э-э-э, да. Почему бы нам не принести тебе торт на обед? И тогда мы сможем устроить нашу собственную маленькую вечеринку, да? — Хосок попытался вмешаться, приподняв плечи в знак «что еще я должен был сказать?», когда получил несколько вопросительных взглядов от группы. Джин снова вздохнул, отложив палочки для еды и подперев подбородок обеими руками. — Ребята, я в порядке. Я знаю, вы просто пытаетесь помочь, но все нормально. Я просто скучаю по нему, вот и все, — он слегка надулся. — И он тоже скучает по тебе. Очень, — быстро ответил Тэхен, кивая головой. Тогда почему он не позвонил? И не ответил на мои сообщения? Джин слабо улыбнулся, как раз в тот момент, когда прозвенел звонок, возвещая об окончание обеда. Парни, как и все остальные в столовой, начали ходить по комнате, убирать со стола и готовиться к занятиям. Джин сунул свой недоеденный обед в сумку, прежде чем перекинуть ее через плечо. — Эй, Тэ? Можно тебя на минутку? Тэхен кивнул, прежде чем быстро поцеловать Чонгука в щеку. Они пошли в направлении своего следующего занятия. — О чем ты хотел поговорить? — С Намджуном точно все в порядке? Например, я уже несколько дней пытаюсь поговорить с ним, но так и не получаю ответа. Тэхен издал немного неловкий, но сильный смешок. — Да, извини за этого идиота. Он в порядке, просто много спит. Я имею в виду, возможно, он был дезориентирован в последние несколько дней, накачанный лекарствами. Джин просто кивнул. — Поскольку сегодня пятница, может, я смогу навестить его на выходных? Ну, знаешь, убедиться, что ему становится лучше? Они остановились, когда дошли до класса Тэхена, и он повернулся к старшему, втягивая воздух сквозь зубы. — Я не знаю, хен. Мои родители не в восторге от того, что к нам приходят гости. Он может быть довольно заразным. Я имею в виду, что они держат меня и Ен Чжэ так далеко от него, что мне практически кажется, будто мы живем в двух разных местах. — Оу, ладно, — плечи Джина слегка опустились. Тэхен заметил это и положил ему руку на плечо. — Не волнуйся, хен. К твоему дню рождения ему станет лучше. У тебя определенно есть кое-что хорошее, чего стоит ждать с нетерпением. Он действительно приложил много усилий, чтобы сделать этот день особенным для тебя, — улыбнулся Тэхен, как раз в тот момент, когда снова прозвенел звонок. — Тебе лучше пойти на урок, хен. Не хотелось бы, чтобы ты опоздал. Он слегка подтолкнул Джина, прежде чем повернуться к дверному проему и помахать ему рукой. — Да…-
Госпожа Ким посетила больницу около полудня, принеся из дома кое-что из одежды Намджуна, а также немного супа для маленького пациента. Намджун воспользовался душем в больничной палате, пока его мать развлекала Ен Чжэ. Выйдя из душа и высушив волосы полотенцем, он почувствовал себя намного лучше. Менее грязный и с немного более ясной головой. Все еще не выспавшийся и немного нервный от выпитого кофе, он сел и помог Ен Чжэ поесть, пока его мама снова пошла поговорить с врачом. Через час она ушла, снова оставив его одного развлекать маленького ребенка. Для мальчика, который постоянно находился в движении, всегда улыбался и дурачился, Намджуну было больно видеть Ен Чжэ таким слабым и хрупким. Трехлетний малыш все еще улыбался, разговаривая с отцом со скоростью мили в минуту, но даже тогда его дыхание казалось затрудненным. Еще через пару часов Ен Чжэ устал от своих попыток сохранять бодрость духа. Около четырех Тэхен ненадолго зашел навестить них. Он принес Намджуну ужин и его домашнее задание с заметками, которые Джин тщательно и любовно делал для него в течение последних нескольких дней. Затем он любезно попытался прочитать старшему брату лекцию об общении — особенно с Джином, который очень волновался — и о ситуации, пока не стало слишком поздно (хотя он искренне верил, что это уже произошло). Он напомнил Намджуну, что заказан столик на ужин во вторник, и чтобы он не пропустил его. Он объяснил, что собирается переночевать у Чонгука несколько дней, потому что родители собирались чаще оставаться в больнице. Он рассказал о том, как он завернул подарок Намджуна для Джина и в понедельник оставит его одежду в больничном шкафу. И затем он повторил все еще раз, потому что, казалось, Намджун слушал вполуха, переводя взгляд с брата на сына каждые пять секунд. Тэхен вздохнул, понимая, что повторять нет смысла. — Дай мне свой телефон, — он потянулся к боковому столику, куда было брошено электронное устройство. Включив экран, он не удивился, увидев почти разряженную батарею и несколько десятков уведомлений, в основном от Джина. Он зашел в раздел сообщений, чтобы пообщаться с парнем своего брата. Он отправил сообщение, в котором объяснил, что он (Намджун) не забыл об ужине в честь дня рождения и встретится с Джином в ресторане в 18:30. Бронирование было сделано под руководством Ким Тэхена, и что он был очень взволнован и не мог дождаться, когда увидит старшего через четыре дня. Вздохнув, он бросил телефон на стул, прежде чем взять свою сумку. — Ладно, мне пора собираться домой к Чонгуку. Я вернусь в понедельник, чтобы передать подарок и твою одежду. Я действительно думаю, что тебе следует быть честным с Джином и отложить ужин, но что я могу сделать в данный момент? Ты явно не хочешь меня слушать. В любом случае, я собираюсь повторить это еще раз: если ты не собираешься ничего отменять, не забывай. Ты окажешься по уши в дерьме, если… — Язык. — Он спит! В любом случае, позвони мне, если что-нибудь случится, я буду здесь в мгновение ока… ну, так быстро, как только смогу поймать попутку. Но дело не в этом. Суть в том, что я сейчас ухожу, а тебе, наверное, стоит прогуляться или выйти на улицу на несколько минут, потому что ты начинаешь походить на вампира. Ладно, пока. Люблю тебя, хен, — заключил Тэхен, выскользнув за дверь и помахав рукой. — Ладно, пока.-
Следующие два дня прошли аналогичным образом. Намджун проводил весь день, ухаживая за Ен Чжэ. Он позволял ему смотреть «Щенячий патруль» столько, сколько тот хотел, раскрашивал, играл в игры и слушал, когда мальчик начинал говорить. Родители Намджуна пытались уговорить сына отдохнуть или немного прогуляться, но он был упрям, желая оставаться рядом на всякий случай, если что-то случится. Все, что они могли сделать, это следить за тем, чтобы он ел, и постоянно узнавать у врача последние новости. Когда Ен Чжэ засыпал, Намджун проводил время, пытаясь справиться с домашним заданием. Когда это казалось невозможным, он начинал выяснять, чем болел Ен Чжэ и какие лекарства давал ему врач. Имея свободное время, он также обнаружил, что больше изучает деку, которую парни подарили ему на день рождения. Скачав кое-какое программное обеспечение, он начал микшировать звуки, сэмплировать треки и все остальное. Он растворился в музыке, используя ее как способ заглушить любой другой стресс. Где-то в стороне, на стуле, куда Тэхен бросил несколько дней назад, все еще лежал его телефон. Он звонил время от времени, и Намджун знал, что должен ответить и проверить, но по какой-то причине, среди всех других мыслей, проносящихся в его голове, он не обращал на это внимания. Было ли это важно? Он не уверен. Иногда он забывал, что у него теперь есть друзья, которые беспокоятся о нем. Может быть, это было потому, что он знал, в какое дерьмо вляпался, знал, что попал в кроличью нору и не может выбраться. Он лгал так долго, что испугался, что если он возьмет трубку и расскажет Джину о сложившейся ситуации, старший возненавидит его и больше никогда не захочет с ним разговаривать. А он не хотел этого, не мог заставить себя думать об этом. Все и так было испорчено напрочь. Поэтому он отступил. Не отвечал на звонки, не разговаривал с родителями и погрузился в свои заботы и мысли. Большую часть времени его мысли были заняты чем-то другим, он постоянно находился в состоянии стресса, задаваясь вопросом, когда же его сыну станет лучше. Если ему станет лучше. У его ребенка все еще были проблемы с дыханием, и, честно говоря, казалось, что с каждым днем ему становилось все хуже. Ен Чжэ продолжал улыбаться, спрашивая папу, во что бы он хотел поиграть или понравился ли его рисунок, но Намджун видел, что ему неловко и он начинает нервничать. В воскресенье сбылись все его худшие опасения, когда он выбежал из ванной, потому что Ен Чжэ начал плакать, хватая ртом воздух.-
— Я подозреваю, что у Ен Чжэ эмпиема, — объяснил доктор Со Намджуну и его родителям. Наконец-то им удалось успокоить маленького мальчика после того, как он чуть не потерял сознание от недостатка кислорода, когда у него началось учащенное дыхание. Эмпиема. Намджун не знал, что это, но звучало не очень хорошо. Он нахмурил брови, ковыряя ногти. — И что это, собственно, такое? Как мы можем это лечить? Доктор Со подвинул к ним по столу брошюру. Это напомнило Намджуну пациента с раком, которому сообщают свой прогноз. — Я полагаю, что у него эмпиема плевры. Это скопление гноя в полости плевры, вызванное бактериями. По сути, его легкие покрыты слизью. — Значит, вы хотите сказать, что ваш первоначальный диагноз «пневмония» был неверным? — спросил господин Ким, скрестив руки на груди. Доктор Со покачал головой. — Наш первоначальный диагноз не был ошибочным, эмпиема обычно является следствием пневмонии. Я только что попросил сделать анализ крови, так что через несколько часов мы будем знать наверняка. Если это подтвердится, нам придется сделать рентген или компьютерную томографию, чтобы определить степень тяжести. — И как это вылечить? — спросила госпожа Ким, взяв брошюру и сунув ее в сумочку, когда ни ее муж, ни сын не захотели к ней прикасаться. — Есть три стадии. Первая — в легких начнет скапливаться жидкость, поэтому вокруг них ее будет в избытке. На этой стадии мы можем просто лечить антибиотиками. Вторая — начинает образовываться гной или слизь. Она со временем загустеет. В зависимости от того, насколько сильно она загустела, мы все еще можем лечить антибиотиками, но, вероятно, нам придется перейти к следующему этапу. Дренаж. Сердце Намджуна ушло в пятки. Его начало подташнивать Дренаж? — В-вы имете в виду, что-то вроде вскрытия и удаления гноя? — спросил он тихим голосом, надеясь, что доктор скажет «нет». Но он уже знал ответ. Доктор кивнул головой. — Вот тут-то и наступает третья стадия. Гной затвердевает и оставляет рубцы на ткани плевры. Это затрудняет расширение и сокращение легких, потому что сдавливает орган. К сожалению, у меня такое чувство, что Ен Чжэ, возможно, близок к этой стадии. Я слышал какой-то треск у него в груди и знаю, что ему было трудно дышать. Намджуну захотелось плакать. Как такое могло случиться? Почему это происходило? Это была его вина? Неужели какое-то неизвестное существо пыталось наказать его за что-то? Госпожа Ким посмотрела на своего сына, низко опустившего голову. Она видела, как он дышал, словно пытался сдержать слезы. Его руки сжимались и разжимались каждые несколько секунд. Она нежно положила руку ему на плечо, прежде чем улыбнуться доктору. — Какая операция может быть проведена, если он находится на третьей стадии? — Что ж, мы надеемся на лучшее: вторая поздняя стадия, третья ранняя. Мы можем сделать два очень маленьких разреза по бокам, ввести дренажную трубку и антибиотики. Если гной уже затвердел, возможно, нам придется вручную соскрести слизь с его легких. Намджун резко выдохнул. Он просто не мог поверить, как его маленький мальчик переживет что-то настолько трудное. Ему было больно. — Теперь, если потребуется операция, мне понадобится подпись законного опекуна, и я также должен буду предупредить вас о рисках. Очень маловероятно, что что-то пойдет не так, но это часть правил, согласно которым вы должны быть проинформированы обо всех возможных рисках. Вы согласны подписать соглашение, если понадобится? Госпожа Ким покачала головой. — Это не наше решение, это его, — она похлопала Намджуна по руке, жестом призывая его поднять голову. Намджун переводил взгляд с отца на мать, надеясь на какой-нибудь знак, надеясь, что они скажут ему, что делать. Но они только смотрели так, словно призывали его принять правильное решение, каким бы оно ни было. В комнате стояла зловещая тишина, на заднем плане раздавался слабый звуковой сигнал, вероятно, от одного из многочисленных устройств жизнеобеспечения. Намджун пытался все осмыслить, его нога дрожала, беспокойство разливалось по венам при мысли о том, что ему придется принимать такое трудное решение. Глаза каждого взрослого в комнате прожигали дыры в его коже. Он просто продолжал думать о том, что каким-то образом это была его вина. Что, если…? В его голове звучала дюжина голосов, которые кричали ему: «А что, если что-то случится во время операции?» «Что, если что-то случится, если ему не сделать операцию?» Как он мог позволить этому случиться, почему он позволил этому случиться… Наконец, спустя, казалось, годы, он кивнул, закрыл глаза и сжал руки в кулаки. — Хорошо. Я подпишу. Доктор Со кивнул с успокаивающей улыбкой. — Намджун, я могу обещать тебе, что Ен Чжэ находится в самых надежных руках. Давайте просто надеяться на хорошие результаты теста, хорошо? Намджун только кивнул, когда он и его родители поблагодарили доктора Со, прежде чем отправиться обратно в больничную палату Ен Чжэ.