[декабрь]
— Все будет хорошо. Я уверен, мы сможем найти для тебя кого-нибудь другого. В школе полно парней и девушек, которые были бы рады возможности встречаться с тобой, — попытался утешить Хосок, отправляя в рот еще один кусок торта. Чимин вздохнул, отодвигая от себя сладость. — Хоби, я не думаю, что ему нужно это слышать прямо сейчас. К тому же, он и сам-знаешь-кто не расстались… Хосок резко встал. — Ты думаешь, я позволю своему лучшему другу остаться с придурком, который бросил его в день рождения? Черт возьми, нет! Он заслуживает… — Но мы не знаем всех фактов. Намджун не похож на человека, который просто бросит кого-то без действительно веского повода, может быть… — вмешался Чимин, надеясь успокоить Хосока, прежде чем он превратится в Халка. Он довольно крепко сжимал вилку. — Проблема в том, что ему вообще нужен предлог, Чимин! Он игнорировал нас, игнорировал Джина целую неделю! Почему я должен допустить, чтобы пострадал мой лучший друг… — Хоби, — слабо позвал чей-то голос. Хосок и Чимин повернулись к груде одеял, лежащих на кровати, как раз в тот момент, когда голова Джина высунулась из-под горы простыней. Его волосы торчали во все стороны, а макияж размазался. Его глаза покраснели и опухли, явно от слез. Он был в ужасном состоянии. Его сердце было разбито. — Можем мы не говорить об… этом… пожалуйста? — попросил он, шмыгая носом. Его голос был тихим, как будто, если он повысит его, то разрыдается. — Это все еще мой день рождения, и я хочу его отпраздновать, — он печально выдохнул, и по щеке потекла еще одна слеза. Хосок вздохнул, взгляд его смягчился, и он отложил вилку. Они с Чимином подошли к кровати и сели. Чимин обнял сверток из одеял, положив голову на то, что предположительно было плечом Джина. Хосок грустно улыбнулся имениннику. — Мне очень жаль, — сказал он. И по какой-то причине это заставило Джина снова расплакаться.-
— Спасибо, мам, — пробормотал Намджун, когда она протянула ему кофе. После операции и взрывной ярости Тэхена по отношению к старшему брату, Намджун пытался звонить и писать Джину. Конечно, он не ожидал ответа и не получил его. Но у него не было много времени, чтобы обдумать всю ситуацию, так как ему все еще нужно было заботиться о Ен Чжэ. Конечно, он все еще анализировал свои действия, но у него было не так много времени, чтобы уйти и поговорить со старшим. Хотя Ен Чжэ старался оставаться счастливым, все ясно видели, что это не так. Трубка, вероятно, была очень неудобной, его легкие были повреждены, и он был накачан лекарствами. Не говоря уже о том, что он неделю не мог вставать с постели, а больничная еда вызывала у него тошноту. Днем он любил развлекать медсестер и гостей, которые приходили к нему, но по ночам выглядел грустным и страдающим. Молодому отцу часто приходилось укачивать бедного мальчика, пока он не засыпал в слезах, совершенно измученный. Он плакал и говорил Намджуну, что трубка неудобная или чешется, или что он хочет выписаться из больницы. И, конечно же, из-за того, что у него были повреждены легкие, от плача у него ухудшалось дыхание, что вызывало у него еще большую панику, что заставляло его плакать еще сильнее, что ж… вы поняли, в чем дело. Давайте не будем забывать, что Ен Чжэ всего три года. Это разбило сердце Намджуна, и, честно говоря, он забыл обо всех других проблемах, случавшихся в его жизни, когда полные слез глаза Ен Чжэ уставились на подростка так, словно он умолял вытащить его отсюда. — Дорогой, почему бы тебе не прогуляться? Немного размять ноги, — предложила госпожа Ким, проводя руками по волосам сына. Она печально смотрела на своего ребенка, отмечая его почти зомби-вид. Она сочувствовала ему, что делало всю ситуацию еще более жалкой. Ни один родитель не должен сидеть сложа руки, наблюдая, как страдает их ребенок, чувствуя безнадежность и неспособность что-либо сделать. Намджун вздохнул и медленно встал, его суставы хрустнули, когда он пошевелился, вероятно, впервые со вчерашнего дня. — О’кей. Эм, я прогуляюсь до кафетерия. Хочешь чего-нибудь? — сказал он, слегка потягиваясь. Госпожа Ким просто покачала головой. — Я в порядке, милый, почему бы тебе не перекусить? Может, позавтракать? Она протянула ему немного денег. — Позвони мне, если Ен Чжэ проснется, ладно? — попросил он, надевая толстовку. — Конечно, — мягко улыбнулась она. Намджун печально кивнул и ушел, засунув скомканные банкноты в карман.-
— Джин? Сокджин? Брат? Ты там? — раздался тихий стук в дверь спальни. — Войдите, — пробормотал Джин, продолжая погружаться в себя. После… инцидента прошлой ночью он и двое его лучших друзей пытались максимально использовать свое время. Они съели торт, сыграли в кучу видеоигр, и Джин даже получил несколько подарков на день рождения. В общем, довольно заурядный день рождения для него. И вот почему он лежал, растянувшись поперек кровати, уставившись в потолок с дурацкими светящимися в темноте наклейками. То, что должно было стать лучшим днем рождения за все время, каким-то образом оказалось худшим. Он лежал так с раннего утра, когда Чимин и Хосок ушли, чтобы собраться в школу. Что он тоже должен был делать. Ему нужно быть в школе меньше чем через час, и он вполне законно не двигался с места с тех пор, как Чимин разбудил его, чтобы сказать, что они уходят. — Что ты делаешь? Тебе в школу через час! — воскликнул Сокчон, чем заслужил фырканье младшего. — Могу я сказать, что заболел? Как думаешь, ты смог бы выдать себя за папу по телефону? — он застонал, перекатываясь на другой бок и уставившись на своего брата, стоящего в дверях. Сокчон прищурился. — Хм, ну, ты учишься в старшей школе, так что я не думаю, что ты можешь сослаться на больничный, как на работе, но что с тобой? Ты выглядишь ужасно. — Спасибо, я ценю это, — простонал Джин и, наконец, поднялся. — Девятнадцать действительно творят чудеса с лицом. Сокчон закатил глаза, войдя в комнату, и плюхнулся на кровать Джина, когда младший встал, чтобы быстро приступить к своей утренней рутине. — Нет, серьезно. Ты в порядке? Ты выглядишь немного уставшим. Твои глаза. Ты плакал… — Я в порядке. — Ты уверен? Как прошел вчерашний день рождения с твоим парнем? Джин замер, положив руку на вешалку. Сокчон прищелкнул языком. — Я не дурак. Я слышал, что произошло. Честно говоря, наверное, слышали все соседи. Боже, я не могу понять, то ли Хоби нарочно кричит, то ли просто не знает, что на самом деле громко разговаривает. Джин фыркнул на последней фразе. Это было правдой. — Я в порядке. Наверное. Не знаю, — протараторил Джин на одном дыхании. Он натянул через голову розовую толстовку. — Что ж, это звучит чрезвычайно убедительно. — Ну, я не знаю, что тебе сказать. Намджун не пришел на наше свидание, вот и все, — ответил Джин, убегая в другой конец своей комнаты. — Так я могу теперь переломать ему руки и ноги? Джин закатил глаза, решив обойтись без контактных линз и надеть очки. Он предположил, что контактные линзы будут раздражать глаза из-за того, что он часто плачет в последнее время. Он быстро нацепил очки и подбежал к рюкзаку. — Слушай, я вроде как просто хочу забыть об этом. Я знаю, что должен быть расстроен, но есть что-то, что кажется неправильным. Сокчон скрестил руки на груди, откинувшись на спинку кровати и наблюдая, как его младший брат лихорадочно запихивает в сумку случайные школьные принадлежности. — Ты справляешься с этим гораздо лучше, чем я ожидал. После всех воплей, которые я слышал вчера, я предположил, что сегодня утром ты будешь неподвижен. Джин остановился, чтобы свирепо взглянуть на брата, прежде чем возобновить свое грациозное занятие по запихиванию случайных вещей в сумку. — Я же сказал тебе, я в порядке. Наверное, боль еще не дошла до меня. Я не знаю, может быть, это признак того, что на самом деле не из-за чего было плакать. Сокчон усмехнулся, заставив Джина развернуться как раз в тот момент, когда он уходил. Он вскинул руки в воздух. — Что теперь?! Сокчон только пожал плечами. — Предложение остается в силе. Я переломаю ему руки и ноги ради тебя. Джин на мгновение задержал взгляд на своем брате. Чем дольше он смотрел, тем больше у него было времени по-настоящему обдумать произошедшее. Это заставило его осознать, насколько неприятной оказалась ситуация на самом деле. Его плечи поникли, и рюкзак свалился с них. — Ладно, ты прав. Я явно не в порядке, — вздохнул он, бормоча. Сокчон встал и раскрыл объятия, чтобы к нему мог подбежать его младший брат. Он начал поглаживать Джина по спине, заставляя его прижаться чуть крепче. — Ну, по крайней мере, ты признаешь это. Теперь тебе действительно нужно идти в школу, но если тебе что-нибудь понадобится, напиши мне. Я принесу тебе обед или что-нибудь еще. В последний раз сжав брата в объятиях, Джин отпустил его, вытирая сбежавшую слезинку. Он улыбнулся, когда Сокчон взъерошил ему волосы. — Спасибо. Увидимся позже. С этими словами он выбежал из спальни.-
— Тэтэ? — раздался тихий голос справа от него. Тэхен закатил глаза. Вытащив все, что ему было нужно, из своего шкафчика, он захлопнул дверцу и пошел в направлении, противоположном голосу. — Тэтэ. Тэ! Тэхен! Эй! — Чонгук схватил его за руку, удерживая. — Отпусти, — пробормотал старший, вырываясь из хватки Чонгука. Младший вздохнул, снова хватая его. — Тэхен, пожалуйста. Послушай, я… — Отпусти! — Тэхен фыркнул, вырывая руку. — Тэхен, пожалуйста! Прости меня, ладно? — умолял Чонгук, следуя за старшим, когда тот быстро шел по коридору, пытаясь попасть на свой первый урок. — Я знаю, ты злишься на меня, и мне жаль. Я был груб. Я знал, что говорю обидные вещи, но ты… — он врезался в спину Тэхена, когда старший неожиданно остановился и резко обернулся, сузив глаза. — Мне все равно. Ты знал, что говоришь, и знал, что это причинит мне боль. — Но, я… — Чонгук вздохнул, закрыв лицо руками. — Ты не можешь оправдать это. Ты даже не знаешь всей ситуации! Ты не можешь просто… — Ты прав, я не знаю! Потому что ты отказываешься говорить мне! Тэхен, я не могу притворяться, что все в порядке, когда очевидно, что есть какой-то огромный секрет, который ты от меня скрываешь! — воскликнул Чонгук, вскидывая руку в воздух. Тэхен простонал, закатив глаза, и продолжил идти на первый урок. По прибытии он остановился и, обернувшись, обнаружил, что младший все еще следует за ним. — Но серьезно, Чонгук? Измена? — Тэхен усмехнулся. — Мне едва исполнилось шестнадцать. Мы учимся в средней школе, неужели я выгляжу так, будто у меня есть время для кризиса среднего возраста? — Ну, это казалось единственным разумным… — Как и когда это вообще было разумно? Чонгук, послушай себя! Ты каким-то образом бросил мне в лицо все известные человечеству оскорбления, а затем еще несколько. Мне бы не хотелось видеть, как ты отреагируешь, если я действительно сделаю что-то настолько плохое… — прозвенел звонок, возвещая о начале урока. Тэхен вздохнул. — У меня нет времени спорить с тобой по этому поводу. У меня занятия, — и, не сказав больше ни слова, он зашел в класс, оставив Чонгука безмолвным и опоздавшим на свое первое занятие.-
«Вы позвонили Ким Тэхену. К сожалению, я занят. Оставьте сообщение, и я перезвоню вам, как только смогу. Пока!» Намджун вздохнул. Было время обеда, он знал, что его брат свободен. — Перестань, Тэ. Мне жаль, очень жаль, — пробормотал он, засовывая телефон обратно в карман. Выдвинув стол на колесиках, он уселся за него, разложив справа от себя домашнее задание по математике и конспекты. Это только усугубляло боль. После того, как младший ушел, заливаясь слезами, Намджун расстроенный вернулся в комнату. Он пытался отвлечься, делая домашнее задание, и вытащил невыполнимую математическую задачу, которую пытался решить перед тем, как заснуть днем. Порывшись в сумке со школьными принадлежностями, он наткнулся на тетрадь. Внутри он обнаружил что-то похожее на математические задачи, но при дальнейшем изучении понял, что это записи, сделанные не кем иным, как Ким Сокджином. Они были раскрашены, с рисунками и зарисовками, дополнительными заметками, советами и экскурсиями. Даже небольшие ободряющие записки младшему о том, чтобы ему становилось лучше и как сильно он скучает. Бросив один взгляд на надпись внутри, Намджун чуть не расплакался, шмыгая носом и стараясь не разбудить Ен Чжэ. Очевидно, что они были сделаны с любовью и заботой, и, прочитав их, Намджун смог решить проблему в кратчайшие сроки. На самом деле он не спал всю оставшуюся ночь, с тоской глядя на эти слова, что отвлекало его от выполнения какой-либо реальной работы. Он облажался, он это прекрасно понимал. Вздохнув, Намджун снова развернул перед собой блокнот. Я надеюсь, у тебя все хорошо, Намджуни~ Скорее поправляйся! Сражайся! На первый взгляд это кажется сложным, но на самом деле это простая задача! Думаю о тебе! Еще раз взглянув на надпись, он вернулся к учебе.-
Обед в тот день был… ну… Интересным. Когда появился Джин, все были напряжены. Друзья притворялись нормальными, но на самом деле все было как-то… Не так. Хосок и Чимин особенно тесно прижимались к старшему, Чонгук сидел рядом с Юнги, а Тэхен пересел к Чимину. Было странно не видеть двух младших вместе, хихикающих и наслаждающихся обществом друг друга, как будто они были в своем собственном маленьком мире. После некоторого неловкого молчания и попытки Хосока завязать разговор, Тэхен извинился и ушел, сказав, что у него есть кое-какие дела. Чонгук попытался последовать за ним, но Юнги быстро вернул его на место. Джин знал, что их молчание как-то связано со всей ситуацией с Намджуном, он знал и хотел поговорить об этом с Тэхеном. К сожалению, Хосок был быстр на язык, не давая Джину сбежать. — Что ж, весело, — саркастически сказал он. — Кому-нибудь еще интересно, где на самом деле находится Намджун? Чимин хлопнул друга по плечу, прищурившись. — Хоби! — Что? — ответил парень, явно раздраженный. — Вы просто не можете поверить, что он все еще лежит дома с гриппом… — Это не значит, что тебе нужно говорить о нем за его спиной, — прошептал Чимин, пытаясь сдержать то, что, как он знал, могло привести к вспышке гнева. — Но разве тебе не любопытно? Парень не появляется в школе целую неделю, говорит Джину, что будет в ресторане, а потом так и не приходит. — Но, Хоби… — Я имею в виду, он даже не сказал Джину, что не сможет прийти! — Хосок… — Тупая задница заставила его ждать целый час в ресторане, пока его, наконец, не выгнали! — Хосок! Все повернулись к Юнги, потрясенные. — Остынь, чувак. Я знаю, ты злишься, но ты не можешь здраво мыслить, — продолжил он со стоическим выражением лица, скрестив руки на груди. За столом воцарилась тишина, пока они смотрели, как Юнги высказывается впервые за, ну… за все время. — Если бы ты вообще не дружил с Намджуном, я бы понял твой гнев, но ты говоришь о своем друге. Он явно в серьезной стрессовой ситуации… — А откуда тебе знать? Юнги уставился на Хосока. — Любой, у кого есть мозги, понял бы. Да ладно, чувак. Ты был первым, кто поприветствовал Намджуна в школе. Ты думаешь, он бы бросил кого-нибудь из нас, если бы у него не было причины? — Мы знаем этого парня около полугода! — И как это делает его недействительным? — Ну, на самом деле мы мало что знаем о нем. Его семья переехала сюда этим летом, а младший брат всегда защищает его задницу и прикрывает своей ложью. Тэхен известен в Интернете. Вся его жизнь вращается вокруг камеры, вам ничего из этого не кажется подозрительным, ребята?! — Ты не… — Чонгук сделал движение, чтобы встать, но его опередили. — Все заткнулись! — пискнул Чимин, в очередной раз удивив стол. — Посмотрите на нас! Мы все ссоримся! Это никому не поможет, скорее всего, мы только усугубим ситуацию. Хоби, пожалуйста. Ты должен понять, что это неправильно. Проблема Намджуна — это проблема Намджуна. Мы не можем ничего предполагать, мы не знаем всей картины. — Тогда почему кто-нибудь просто не может это объяснить?! — закричал Хосок, вскидывая руки в воздух. — Почему он не общался с нами с самого начала? Отказывался давать нам свои соцсети? Почему он так долго болеет? Почему ухаживает за своим младшим братом? Разве родители не должны этого делать? Почему он солгал Джину? Почему он его обманул? Зачем вообще все это? Как раз в этот момент прозвенел звонок, возвещая об окончании обеда. Хосок застонал, и все начали убирать со стола. Они все были в неловком положении, и единственное, что казалось правильным, — это уйти. Один за другим они уходили, не говоря ни слова, собирая свои обеды. Но Джин не двинулся с места. Единственная причина, по которой он понял, что обед подошел к концу, — это когда Чимин потряс его за плечо. — Ч-что? — Ты в порядке, хен? — спросил Чимин, в его глазах ясно читалось беспокойство. Джин быстро кивнул, резко вставая. — Да, извини. Наверное, я отключился. Чимин слегка улыбнулся. — Возможно, это к лучшему. — Угу. Старший не собирался говорить Чимину, что он все слышал. Что-то из сказанного Хосоком отозвалось в его мозгу щелчком. Кое-что о Намджуне. И Ен Чжэ.-
Джин не знал, что чувствовать прямо сейчас. Это было после школы, и он сразу же вернулся домой. То, что сказал Хосок, не давало ему покоя весь остаток дня, заставляя его сосредоточиться исключительно на этом. Он думал об этом. Он много думал об этом. И у него в голове возникла идея. Та, которая не уходила, как бы сильно он ни пытался забыть, как бы сильно ни хотел верить, что это не может быть правдой. Но чем больше он думал об этом, тем больше появлялось смысла. И тогда кусочки головоломки начали складываться в единое целое, тайны начали раскрываться сами собой, пока он не выдвинул единую теорию. Та, в чем он был почти уверен, была правдой. И именно поэтому он сидел на полу, уставившись в потолок, пытаясь осмыслить только что пришедшую ему в голову идею. Да, у него все еще было разбито сердце, но теперь он стал эмпатичным? Смущенным? Злым? Все вышеперечисленное? Он еще раз прокрутил в голове свою теорию. Он хотел быть абсолютно уверен. У Намджуна были явные проблемы с доверием. Джин знал, что раньше он был тусовщиком и пил. Но когда они впервые встретились на вечеринке, Намджун отказался от выпивки, как будто не хотел повторять какую-то ошибку. Обычное клише, если честно. Но по мере того, как он расслаблялся, он становился дружелюбнее и не возражал против выпивки с друзьями. Также было явное указание на то, что в прошлом у него были отношения, которые не заладились. Джин испытал это на себе, когда парень оттолкнул его и заплакал после их первого поцелуя. Потом произошла вся эта история с младшим братом. Джин заметил, как Намджун смотрел на Ен Чжэ, когда они играли, или когда он просто говорил о трехлетнем ребенке. Это была не просто братская любовь. Время в парке, за ужином и даже когда мальчик упал на Хэллоуине. Это были явные признаки того, что что-то было не так, и все же Джин полностью проигнорировал это. А самый последний инцидент? Намджун остался дома, чтобы позаботиться о Ен Чжэ… Хосок правильно подметил. Разве родители не должны заботиться о своем больном ребенке? Не старшему же сыну этим заниматься… Джин выдохнул. По какой-то причине под его холодным фасадом вскипел новый приступ гнева. Он был истощен. Морально и физически. Но теперь он знал. Теперь он видел, что происходит на самом деле. Парень резко встал, хватая ключи и бумажник. Ему нужно было кое-куда сходить. Ему нужно было подтвердить свою теорию. Какая теория? У Намджуна был сын. Ен Чжэ был сыном Намджуна.