***
У уха хрипло каркнули, и Эйприл с сиплым вскриком подскочила, едва не навернувшись с ящика прямо в люк. Осоловело проморгавшись, стиснув в руках дробовик, она вытаращилась на огромного черного ворона, сидящего на перилах часовни и внимательно ее разглядывающего. Он наклонял свою голову так и эдак и моргал, его веки быстро, по-змеиному, двигались над круглыми черными глазами. Пришел проверить, можно ли ее уже сожрать или нет… Эйприл шипяще выругалась, шикнула на него и взмахом руки прогнала птицу прочь. Она все же задремала — появилась тупая мысль в подмерзшем мозгу. Мышцы задубели, двигаться не хотелось. Лицо и пальцы онемели. Не околеть окончательно помогли шкуры и огромная фляга кофе с самогоном. И все же продержалась она довольно долго. Собравшись с силами, Эйприл оперлась на оружие, грузно поднялась на ноги и осмотрелась. Мир казался вымершим. Тишина и белизна. Волки ушли. Где-то сверху над часовней хлопали крылья. Вокруг только снег, снег на земле, снег на прохудившихся, дырявых крышах, на подламывающихся от его тяжести ветвях деревьев… Уже собираясь спускаться, чтобы разбудить мужчин, Эйприл вдруг выцепила зрением движение у пролеска и замерла. В груди застучало, ее слегка затрясло от подступающего волнения. Шумно сглотнув, она всмотрелась, медленно поднимая дробовик, и судорожно выдохнула, когда поняла, что идёт всего один человек. Одинокая, невысокая фигура двигалась медленно, тяжело, даже как-то криво. Сгорбленная и косматая. Эйприл вспомнились сказки про пещерного человека, обитающего в горах Гриззли, но для пещерника идущий был слишком мал. Да и не пошел бы этот нелюдимый герой человеческих фантазий в людской поселок. А убийцы Кольма не ходят в одиночку, пешком по снежным пустошам. Может, один из переживших вчерашнюю бойню вернулся? Или кто-то из людей Артура и Майки? Подпустив его ещё чуть ближе к постройкам, она присмотрелась и поняла, что незнакомец кутается вовсе не в шубу, а в тяжелые шкуры. Оружия при нем не наблюдалось. Человек сделал еще пару неуклюжих шагов, потом неожиданно поднял голову и посмотрел наверх, прямо на часовню. Едва ли он заметил Эйприл; в свете бледного солнца что-то блеснуло у него на лице: очки. Эйприл повесила дробовик на плечо, достала из кобуры револьвер, собираясь сделать предупреждающий выстрел и позвать Артура и Белла, но передумала: если рядом отряд Кольма, они тоже услышат и явятся проверить. Ноги казались деревянными. Неуклюже, молясь, чтобы не навернуться с лестницы, Эйприл спустилась с часовни и осторожно высунулась из дверей церкви, сразу взяв незнакомца на прицел. Человек уже вошёл в город и сейчас плёлся мимо барака, задержавшись на мгновение рядом с трупом женщины с пробитой головой, и сделав какой-то странный жест руками, словно желая закрыть лицо. Парни Кольма не славились изощренностью в плане засад, они налетали скопом, а потому Эйприл сомневалась, что это их человек, засланный выманить выживших. Значит… Она выдохнула, шагнула из церкви, показавшись ему, и взвела курок револьвера. На всякий случай, и чтобы слегка припугнуть. — Руки! — Эйприл тявкнула достаточно громко, чтобы ее услышал не только незнакомец в шкурах, но и мужчины в доме. Пришелец весь дернулся и подпрыгнул, издав задушенный, пронзительный звук: то ли сип, то ли визг. Его рука метнулась к поясу, и шкуры все и разом свалились на землю, открыв тщедушную, тощую, сгорбленную, низкорослую фигурку. Незнакомец исполнил странное телодвижение, попытавшись, видимо, выудить из кобуры на поясе оружие, и Эйприл почти нажала на крючок, но револьвер его полетел в сугроб, а сам человечек плюхнулся на колени и поднял тонкие руки, что-то вереща на немецком. Она выдохнула. В его голосе звучала почти истеричная паника. Маленькие глазки за заиндевевшими стеклами очков расширились от ужаса на мертвенно-бледном лице с посиневшими губами. Было неясно, как жизнь вообще держится в этом пугале. Почти сразу из избы, где спали мужчины, раздался грохот. — Не стрелять! Не стрелять! — незнакомец выкрикнул по-английски. — Я не вооружен! Фройляйн, не стрелять, я безоружен! — Не шевелись, — процедила Эйприл, медленно двигаясь вдоль стены церкви к очкарику со странным акцентом. Мальчики проснулись, это хорошо. Сейчас разберутся, свои это, не свои… Чужак все меньше походил на угрозу, Эйприл даже в какой-то момент ощутила легкий укол совести. Мужчина разительно отличался от этих двух громил, тщедушный, скрюченный и нелепый. Невольно подумалось, каким образом он вообще относится к этой их банде, или кто они там такие на самом деле… — Я… я… я… М-мне нужна помощь! — немец, или кто он там, выдавил, а его зубы щелкали друг о друга от страха и от холода. — М-м-мадмуазель! Умоляю… — его глазки бегали, перепрыгивая с направленного на него дула на лицо Эйприл, на дома за ее спиной, на дорогу. — Н-на меня напали… Мой караван… Эти бандиты… Я п-простой банковский служащий из Сен-Дени… — Штраус! — громыхнуло со стороны хаты и Эйприл судорожно выдохнула, но револьвер опускать не стала. — Скользкая ящерица, откуда ты выполз?! Ты прятался тут все это время?! А?! Глаза Штрауса расширились сильнее, в них, если такое возможно, стало еще больше ужаса. Эйприл поежилась: от злющего тона Белла у нее самой дрогнули коленки. Сейчас и ей еще прилетит, за то, что не разбудила его, как договаривались… — М-мистер Белл! Какое облегчение в-вас видеть! — Штраус проклацал зубами, но никакой радости на его лице не читалось. Она тихо вздохнула, сняла палец с курка, убрала револьвер в кобуру и шагнула в сторону дома, кивнув Майке. — Пойду поставлю кофе, — она проронила и шмыгнула было мимо Белла к дому. Очень хотелось пошутить и разрядить обстановку, но одного взгляда на перекошенную рожу Майки хватило, чтобы передумать: ему сейчас явно не до смеха. В руку вцепились; запястье сжали, точно тисками. Эйприл издала сдавленный писк, ее дернули, и их взгляды встретились. Светлые, ледяные и злые глаза Белла превратились в щелки, и внутри, на мгновение, упало. — Ты не разбудила меня, — Майка прошипел. — Сейчас два часа дня… — Не разбудила, — призналась она тихо, пытаясь унять дрогнувший голос. — И все это время сидела на часовне, сторожила вас. Вам надо было отдохнуть. Обоим, — последнее слово она особенно выделила, глядя на него исподлобья. — Все это время, а? — он вперился в нее колючим, испытующим взглядом. — Именно. И если позволите, — она дернула руку, пытаясь освободиться из хватки и покосилась на Штрауса, который шарил в снегу в поисках своего револьвера, — я все же сделаю нам кофе… Заменю повязки мистеру Моргану, и мы двинемся в путь. Как насчет этого, м? Белл жгуче разглядывал ее еще пару мгновений, кусая губу и скаля зубы, потом все-таки отпустил злым и резким движением, и переключился на Штрауса. Эйприл, облегченно выдохнув, юркнула к дверям, положила ладонь на ручку, но задержалась на пару секунд, чтобы оглянуться. — Вставай! — Майка нагнулся и ухватил немца за шиворот. Тот издал сдавленный звук, и Белл грубо дернул его вверх, едва не повалив заново на снег. — Пошевеливайся, развалина! — он отпустил его, толкнул в спину и влепил подзатыльник. — Вперед! Штраус с трудом сохранил равновесие и обернулся, мелко дрожа. — Да прекратите вы… накладывать… на меня… свои руки! — он заверещал и затряс похожими на тонкие ветки конечностями. Белл замахнулся кулаком, и немец засеменил к хате. — Возмутительно… — Заткни пасть!.. Откуда он выполз, Робертсон? — Белл резко спросил, оборачиваясь к часовне. — Шел из того пролеска, — она махнула рукой в направлении, нахмурилась, покачала головой и подбежала к шкурам, которые немец оставил на земле. Подхватывая их, она приметила блеск револьвера в снегу, кинула косой взгляд на Штрауса и сунула оружие в мех. Дверь в хижину распахнулась. На пороге стоял Артур, взъерошенный и без шляпы. Выглядел он по-прежнему неважно, но его взгляд был ясен, а в руках он держал карабин Эйприл. Пару секунд глаза его были колючими и настороженными, а потом он увидел немца. — Штраус?.. — голос Моргана звучал едва громче шепота, тем не менее, его было хорошо слышно. — Что, черт возьми, происходит? Где остальные? — Спроси его! — от очередного тычка в спину Штраус вскрикнул, взмахнул руками и рухнул коленями в снег, не дойдя пары шагов до порога. — Слышал, Штраус? Где остальные? А? — Мистер Морган! — немец затряс руками. Его очки сползли и висели теперь на одной дужке. — Ради Бога!.. — Белл, отвали от него! — Морган рявкнул. — Леопольд, поднимайтесь, черт вас подери! Эйприл, немного помешкав, все же двинулась к дверям. Обогнув Штрауса, она протиснулась в дом мимо Артура. Наблюдать за склоками бандитов было занятно, но не после нескольких часов сидения на морозе. Бросив холодные шкуры на кровать Моргана, она осмотрела револьвер «служащего из Сен-Дени» и выкинула барабан. Не заряжен. Издав пренебрежительный смешок, она сунула оружие за пояс и отошла к камину. Поленья почти догорели. Снова взвизгнули ржавые железные петли, дверь с грохотом бахнула о косяк, впуская колючий холод, и внутрь ввалился, почти вкатился Штраус. Очки слетели с его длинного носа и скользнули к ногам Эйприл, стоящей у камина. Следом зашел, тяжело дыша, весь в испарине, взъерошенный Артур. Не сводя с немца взгляда, он обессиленно привалился к стене. Последним влетел Белл, его усы и баки припорошило снегом, а лицо налилось кровью. Эйприл невольно поежилась и взяла в руки кофейник, отвернувшись. — Где. Ты. Был?! — лающе прогаркал Белл. — А?! — Не кричите на меня, мистер Белл! — в дрожащем, высоком голосе Штрауса звучали нотки подступающей истерии. — Мистер Морган! — Не ори на него, ты, глупый дурак! Хочешь, чтобы он отдал концы?! Штраус, сядьте! — скрип перекладин кровати, звук клацающих от холода зубов. Нетерпеливые шаги: взад-вперед, взад-вперед, кто-то ходит по скрипучим половицам. — Мисс Робертсон, ему срочно нужно что-то горячее! — Пять минут и будет кофе, — откликнулась она, засыпая порошок в кофейник. В банке осталось совсем ничего. — Чертов проныра, — бормотание Белла. — Скользкий как уж! Может, он и пустил их сюда, а?! Может, он их привел?! — П-пардон?! — негодующий писк Штрауса. — Майка, дурак, что ты несешь?! — Что я несу?! Он живой, вот — что! Как?! А?! Эйприл залила в кофейник воду и поставила его в раскаленные угли камина. Сняв с рук перчатки, она все же искоса глянула на троицу, а потом осторожно подняла очки с пола. — Да вы с ума сошли! — Штраус с красной, трясущейся от напряжения, перекошенной физиономией яростно, по-детски, встряхнул кулаком. Подбородок его дрожал, а глаза влажно блестели и подслеповато щурились, — Я?! Привел?! — Ты! — Майка рявкнул, подскочив к нему и брызнув слюной; Штраус отшатнулся, ударившись затылком о стену. В этот момент Эйприл передумала отдавать сейчас Штраусу очки: Белл сгреб немца за грудки, приблизив к его лицу свою побагровевшую рожу. — Выменял банду на свою шкуру, а?! Счетоводишка! Артур оттолкнулся от стены и шагнул к ним. Схватив Белла за шиворот, он оттащил его. — Уймись! — рявкнул Морган и зыркнул на трясущегося немца. — Штраус, выкладывай, черт побери! Не объяснишь, что тут случилось через пять минут, я тебе сам кости переломаю! Штраус шумно сглотнул. Эйприл сунула очки подальше в карман шубы, подхватила перчаткой булькающий кофейник и обернулась. Немец затравленно перевел взгляд с одного на другого. — Это был кошмар, — он произнес. — Это ясно, — мрачно сказал Морган. — Они появились через пару часов, после того, как вы и мистер Ван дер Линде уехали. Артур и Белл переглянулись. Эйприл неспешно разлила кофе по кружкам, внимательно слушая, а Штраус вытер глаза, судорожно вздохнул и продолжил: — Когда мы поняли, что происходит, было слишком поздно. Они пробрались прямо в Колтер… мы только легли спать, и меня разбудили… р-разбудили выстрелы, — Штраус задрожал, а его подбородок снова затрясся, в глазах встал влажный блеск, но он не стал пытаться их вытереть. — Я услышал крики на улице… Кричали мистер Вильямсон и мистер Саммерс. И еще было много других голосов…. Я понял, что это О’Дрисколлы, по акцентам. Потом закричали женщины… — голос Штрауса неожиданно сломался, и в нем зазвучали слезливые, дрожащие нотки. Пару секунд немец боролся с собой, но потом, пискляво, по-женски всхлипнул и уродливо зарыдал, спрятав лицо за ладонью. — Мисс Гримшо закричала… это было… это было так ужасно… — Боже, да возьмите вы себя в руки, — Белл процедил, отворачиваясь, отходя к окну и опираясь на подоконник; Морган же сжал челюсти и смотрел на Штрауса тяжелым и темным взглядом. — Возьми себя в руки. Мы пока не в безопасности. Есть еще кто живой, Леопольд? — Я… я не знаю, — не отнимая от лица ладони, проскулил немец, вконец ссутулившись и съежившись на кровати. — Это был… абсолютный хаос. Крики смешались. Выстрелы… Ржали кони… Кто-то плакал… Эйприл невольно вздрогнула и поджала губу. Все это время она старалась никак не относиться к произошедшему с их людьми. Не хотелось думать, сопереживать, сочувствовать. Артур и Майка были лишь ключом к спасению из лап этих чертовых Гриззли, их горести и проблемы ее не касались… со своими бы разобраться. — Джек! Что с Джеком?! — Я… — Штраус глубже спрятал лицо в ладонях. — Я не знаю! Не знаю!.. Но вид разрыдавшегося немца или австрийца, кем бы он там ни был, пробудили если не жалость, то банальное человеческое сочувствие. Тут произошла настоящая резня. — Думай, черт! Она сгребла все три кружки и двинулась. Сначала подошла к Майке и поставила его чашку рядом на подоконник. Белл чуть повернул голову, и снова уставился в окно. Затем вручила кружку Моргану, который поблагодарил ее коротким кивком. — Где Датч? — Белл развернулся к комнате и вперил взгляд в немца, так и не притронувшись к кофе. — Он не вернулся, — Штраус прошептал, отняв ладони от лица. — Не вернулся? — гаркнул Белл. И последним был Штраус. Эйприл вложила чашку в его трясущиеся ладони, и человек вцепился в нее с такой силой, будто та могла его защитить. — Нет, — он поднял на нее затравленный, подслеповатый взгляд; Эйприл достала из кармана очки и молча протянула их владельцу. Штраус снова пробормотал по-немецки, добавил по-английски: «Спасибо, мисс», и неуклюже водрузил очки обратно на нос. Эйприл ускользнула к камину, чтобы налить остатки кофе себе во флягу. — Проклятье, — Белл выдохнул, а Артур опустил голову. — Как ты ушел? — хрипло спросил Морган, спустя пару мгновений. — Чудом, мистер Морган. Чудом, — Штраус сделал большой глоток, закашлялся, и вытер глаза. — И благодаря пастору. — Пастору? — выплюнул Белл; его голос сочился ядом. — Он попытался вывести людей. Нас было несколько человек… Я, мисс Джексон и Дядюшка. — Этот паразит, — начал Белл, но Артур поморщился и махнул ему рукой, чтобы молчал. — Мы пытались уйти к ручью, прятались за домами. Добрались до церкви, и тогда… тогда страшно закричал мистер Вильямсон. А потом нас увидели. Суонсон… Попытался их увести, отвлечь, и ему это удавалось какое-то время… Мы бросились врассыпную. Я услышал крик Суонсона, — он сделал еще один глоток кофе. — Потом к нему присоединились гневные голоса Смита и Эскуэллы… Мисс Гаскилл закричала… — Чарльз и Хавьер, что с ними? — Артур прервал. — Не знаю, мистер Морган. В тот момент я просто бежал вперед. Ориентировался на крики и выстрелы за спиной. Следил, чтобы они звучали дальше… Я просто бежал, куда угодно, лишь бы подальше от этого… ада. — Так как же ты выжил, — насмешливо фыркнул Белл, смерив его презрительным взглядом, — если бежал напрямик, куда глаза глядят, м? — Чудом, — повторил Штраус. — Я наткнулся на землянку. — Ты врешь, — Белл немедленно прошипел. — Я могу вам ее показать, — выпрямился Штраус. — Не нужно, — отрезал Артур. — Что нам нужно — это убираться отсюда. Попытаться найти живых и… — Живых? Сколько мы здесь, Морган? — Майка рассмеялся. — Думаешь, тут есть живые? Повисла тишина. Артур выдохнул. — Нет, — он тихо сказал, покачав головой. — Не думаю. Кто-то бы да объявился. — Собираем все необходимое и уходим, — заявил Белл. — Забираем всех лошадей, все оружие, все припасы. — Фургоны будем смотреть? — осторожно уточнила Эйприл. Белл посмотрел на нее, потом на Моргана. — Можем взять один из фургонов. Черт! Я понятия не имею, что там! — Белл с досадой пнул стул. — Я тоже, — Артур опустил голову. — Кидали как попало, — он тяжело вздохнул и закрыл глаза. — Мисс Робертсон, если вы осмотрите фургоны и решите… есть ли там что-то… стоящее нашего времени… это придется весьма кстати. — Можете на меня положиться, джентльмены, — она кивнула и сдержанно улыбнулась, глядя на разорванную штанину Артура. — Ну и, как минимум, надо отыскать вам новые штаны, мистер Морган. Морган хрипло рассмеялся, а Штраус мокро закашлялся. — Отлично, — Белл хлопнул себя ладонями по коленям. — Счетовод заболел! Эйприл глотнула кофе из фляги и не без облегчения выдохнула: наконец-то они уедут с этого чертового кладбища.***
Оба фургона оказались доверху забиты вещами: уйма ящиков, пустые бочки, какая-то полевая мебель, тенты, палатки, ковры… И это притом, что несколько повозок угнали О’Дрисколлы. Парни Кольма не отличались усидчивостью, возможно, им не хватило людей, чтобы увезти все добро, и они отложили это на следующий раз. Эйприл не церемонилась. Каждая минута на счету. Она просто выбрасывала на землю все, что можно было достать позже. Гремели тазы, какие-то доски, табуретки… Жалобно бряцнула гитара, полетели тюки с тряпками, верье… Туда же отправился и череп оленя. Она не знала, сколько человек состояло в этой их группе, но барахла у них накопилось предостаточно. Если бы она не знала, кем являются Артур и Майка, подумала бы, что это просто караван переселенцев, пытающихся добраться в Канаду. Пару раз в памяти возникал образ Штрауса, сгорбившегося и рыдающего. Человек, переживший настоящую бойню, сломанный и спасшийся благодаря церковному служителю… Чудо, да? Эйприл усмехнулась; ее спасение тоже можно назвать чудом. На те дороги даже вездесущие О’Дрисколлы не суются. И то, что Артур и Майка наткнулись на нее тогда, потерявшись в буре, и что мистер Морган не прошел мимо, а решил вмешаться и вытащить ее… Все это веяло чем-то очень похожим на Божью милость, а не простой случайностью. И, возможно, в ту роковую ночь Штраус впервые в жизни искренне помолился. Хлопнула дверь. Белл вышел из дома с камином, бросил один взгляд на фургон, у которого она возилась, и быстрым шагом направился к другим лачугам. Вскоре один из фургонов опустел более, чем на половину. В нем лежало все, что она посчитала нужным оставить: спальные мешки, шкуры, пара палаток, крупный навес, инструменты, крепкие канаты. Подумала, и все же вернула гитару. Ее можно будет дорого продать, если ее владелец мертв. Перенесла она и полевую кухню, размещенную в местной кузне. Котлы, распорки, крюки, ножи… В одном из ящиков обнаружились бинты и лекарства, немного, но Эйприл была рада и малому. Их она отложила в отдельную сумку и отнесла в конюшню, повесив на седло Бурого Джека. Такие вещи надо держать под рукой. Как и парочку коробок с патронами для дробовика. Боевой запас был размещен в новый патронташ на груди, и стало даже как-то радостно. Конечно, радоваться чужому горю и наживаться мародерством — последнее дело, но… Эйприл не видела ничего зазорного в том, чтобы добро послужило живым. Мертвецам все это уже не понадобится. А ей и ее братьям по несчастью еще надо выбраться отсюда. Покончив с погрузкой, Эйприл устало выдохнула и взяла в руки штаны, подготовленные для Артура. Она не знала, его это вещи или нет, но на глаз размер подходил. Белл вышел из-за лачуг с противоположной стороны Колтера. — Закончили? — нетерпеливо бросил он, подходя и останавливаясь рядом с Эйприл. Раньше, чем та успела ответить, из дома с камином раздался пронзительный вопль Штрауса, а за ним — ругань Моргана и проклятия. Белл замер, а потом расслабился, его усы слегка дернулись, будто в улыбке, но он тут же спрятал ее, надвинув шляпу пониже. Эйприл покосилась на него и со вздохом кивнула. — Закончили. Спальное, кухня, пара тентов — на первое время. Остальное легко найти, — отчитавшись, она поспешила в сторону дома, где все ещё слышались повышенные тона. — Оставь их, — Белл протянул в спину. — Займитесь лошадьми, мисси. Справятся без вашего участия. Эйприл мотнула головой и приподняла свёрток со штанами, а Белл криво и недружелюбно улыбнулся. — Ах, — он хлопнул себя ладонями по коленям. — Ну да, — он шмыгнул носом. — Бедолага Морган! — он отвернулся и направился к конюшне, уже не глядя на нее, махнул рукой. — Беги, отнеси ему пару новых штанишек. Может, эти он сумеет не продрать, — и посмеиваясь, скрылся за дверьми амбара. Эйприл коротко закатила глаза и побежала к дверям. Хлопок позади, свист, толчок в спину. Она не сразу поняла, что случилось, но мгновение спустя предплечье пронзила боль, будто полоснули ножом, и она с криком выронила одежду. На снег брызнуло, а по руке потекло горячее и темное. Снова бахнуло, разнесло щепу в стене дома в каких-то сантиметрах от ее головы… Ноги понесли ее сами. Сзади заорали голоса, и заржали лошади. Время замедлилось и ускорилось одновременно. Она не вбежала, а влетела в дверь, выбив ее здоровым плечом, запнулась о порог и с грохотом рухнула на пол, зажимая рану ладонью. Мысли путались, она не разбирала, что кричит, но проклинала этих сукиных сынов всеми известными бранными словами. Снаружи донеслось приглушенное: — Гребаные членососы, сдохните!.. По полу шаркнуло, что-то большое и тяжёлое метнулось к ней, сильные руки подхватили и оттащили подальше. — Роберстон! — голос Артура. — Черт бы все побрал! Нас накрыли! — Н-накрыли?! — испуганный возглас Штрауса. — Штраус, берите револьвер! — Артур проорал над ней, повернув голову к немцу, и Эйприл остервенело заморгала в панике, осознав, что в глазах на мгновение потемнело. — Мы тут сдохнем, если не отобьемся! Защищай ее! Посмотри, серьезно ли цапануло! Он отпустил Эйприл и переместился к окну; выстрелы трещали, лупили по дереву, пролетали через окна, вонзались в доски противоположной стены. Слышались крики Белла и другие голоса, мужские, злые и незнакомые. Много. Штраус очнулся, соскочил с кровати и метнулся к ней. — Фройляйн! — его обеспокоенное лицо нависло над ней, а глаза нашли рану. — Вы в порядке… Похоже на касательную, — он скинул на пол свою куртку и оторвал от рубашки лоскут. — Я сделаю перевязку. — Ваш револьвер! — она замотала головой, пытаясь оставаться в сознании. Боль была адская. Из окна прилетел выстрел, пуля просвистела над головой Штрауса. Он вскрикнул и упал на пол, зажав уши ладонями, зажмурившись и подтянув колени к груди. — Штраус, что ты там делаешь?! — гаркнул Артур. Штраус перекатился на бок, дерганым движением поправил очки и завертел головой, видимо, в поисках оружия. — У меня за поясом, ну же! — заорала она не своим голосом, подгоняя его. — Я зарядила! Немец округлил глаза, его взгляд метнулся к ее оружию, обратно к лицу, и пару секунд казалось, он не знает, что делать. Потом он все-таки нерешительно, будто робея, протянул руку и вытащил револьвер, боязливо глянув в сторону окон. «Шевелись!» — голос Артура подогнал, и худосочный человечек, дернувшись всем телом, все же решился. На животе подполз к окну, стискивая пушку, и даже разок в кого-то шмальнул, высунувшись ровно настолько, чтобы смочь выстрелить. — Уроды! — раздался уже ближе голос Майки. — Артур! Вы там?! — Да! Сколько их?! — Немного. Не высовывайтесь! Эйприл собралась с духом, часто задышала, отлепила ладонь от раны… И в ужасе замерла, уставившись на окрашенные в красный дрожащие пальцы. Накатила паника. От вида собственной крови подурнело, ее повело, утренний кофе подступил к горлу. Она сдавленно всхлипнула и зажмурилась. Ее ещё ни разу не подстреливали… Всегда обходилось… Ей всегда удавалось улизнуть. А сейчас она так глупо схлопотала пулю, расслабившись, когда этого делать не стоило. Она могла умереть какие-то минуты назад, если бы прилетело не по плечу, а в затылок… «Два часа, не больше,» — прозвучало в мозгу сварливым голосом Белла, и она рычаще взвыла сквозь зубы, с остервенением хватая лоскут рубашки. Ох, он ей припомнит… Если не захочет пристрелить, как тогда Артур, у сосны, посчитав, что она уже не жилец, или чтобы наказать. С него станется. Он едва не бросил умирать Моргана, своего, если не друга, то как минимум боевого напарника. Кое-как затянув повязку, Эйприл попыталась встать, но ноги не слушались. То и дело грохал глухо карабин и щелкал затвор, когда стрелял Артур, звучал револьвер Штрауса. Потом в окно что-то залетело, ударилось об пол и покатилось; Артур закричал, а Штраус просто застыл, открыв рот. Динамитная шашка. Фитилек почти догорел. Она прошептала проклятье и рывком бросила себя к кровати. Секунда, и Морган метнулся к шашке, колебался с долю секунды, схватил, как особенно ядовитую змею, и метнул обратно в окно. Рвануло, а потом что-то посыпалось и зашипело. — Ублюдки кидают динамит! — голос Майки звучал совсем рядом. — Да ну! — Артур проорал, но его сарказм тут же заглушил голос ее карабина. Потом вдруг разом на пару секунд затихли выстрелы, и Майка заорал так, будто только что он обнаружил у себя в ботинке гадюку. Такого вопля она еще от него еще не слышала. Эйприл лишь успела вжаться спиной в кровать и прикрыть голову здоровой рукой. Артур крикнул: «Уходи!», и жахнуло совсем рядом. В ушах встал звон, а пол и стены дома содрогнулись. В окна что-то полетело; мелкая, крошка, песок, осколки и щепки. На миг почернело. Штраус упал, зажав уши ладонями, а Морган отвернулся от окна, крепко зажмурившись и стиснув зубы. Что-то сыпалось снаружи, сыпалось и шуршало, и больше ничего не происходило. Эйприл ошарашенно моргнула пару раз, борясь с головокружением и тошнотой, плечо горело, не хватало воздуха, дыхание обрывалось, а уши заложило, вытравив из мира все звуки. Она подняла поплывший взгляд на окно. Артур снова стрелял. Во всяком случае, она видела, как он нажимает на крючок, дергает затвор и вскидывает карабин, совершенно беззвучно. А потом все разом вернулось. Артур выкрикнул проклятие, вскочил на ноги, прихрамывая, припадая на одну ногу, метнулся к двери, ударом плеча вышиб ее и скрылся снаружи. — Мистер Морган! — Штраус слабо просипел, ворочаясь на полу. На улице раздался выстрел карабина и стон. Потом: «Стой, скотина!» и звук затвора. Потом голос Белла проорал: «Лежать!», и несколько раз треснул его револьвер. Наступила тишина, на этот раз окончательная. Эйприл запрокинула голову на кровать, закрыла глаза и выдохнула сиплое: «Матерь Божья». Кровь стучала в висках, пульсировала под повязкой. Она не решалась туда глянуть. А вот на трупы ублюдков, которые ее подстрелили, посмотреть очень хотелось… Она укусила себя за губу, вцепилась здоровой рукой в изголовье и, подтянувшись, поднялась на ноги. В презрении поморщилась от собственной слабости и бесполезности, выругалась. И, качаясь, толкнула себя на выход. И тут же пожалела об этом; сердце пропустило удар, а время, казалось, остановилось: тележки больше не было. У угла дома на другой стороне улицы виднелось темное пятно — новое тело, которого раньше не было. Артур, привалившись к стене, тяжело дышал, рассматривал то, что осталось от фургона — распотрошенная груда дерева, ткани и металла. Несколько колес лежало на дороге, одно, разломанное, закатилось на ступени. Все, что она вдумчиво собрала в дорогу, разметало по улице. Обугленные останки гитары тоскливо смотрели в небо разорванными струнами, одеяла и спальные принадлежности закоптило и разорвало в клочья, мешаясь с крутящимися в воздухе снежинками на землю оседали пух и зола. Кухонную утварь разметало по улице. Белл, всклокоченный, покрытый сажей и без шляпы, в размотанном платке, с растрепанными светлыми патлами волос волок к ним упирающееся, верещащее тело. — Умоляю! Я просто… — Заткнись! — Белл наотмашь ударил пленника револьвером. Раздался хруст, на снег наискось брызнули красные пятна, и мужчина умолк. Артур выпрямился и поднял карабин, взяв врага на мушку. Не доходя до уничтоженного фургона и Моргана пяти шагов, Майка швырнул пленного вперед. Тот кубарем прокатился немного и замер, закрыв голову руками. Артур сглотнул, а Эйприл, не мигая, уставилась на дрожащую, худосочную фигуру ублюдка и медленно потянулась к рукояти револьвера. В груди поднималось что-то жгучее и темное. Хлопнула дверь, и наружу вышел, боязливо оглядываясь по сторонам, Леопольд Штраус. — Все… закончилось? — он остановил взгляд на пленнике. — Бог мой, это что, один из них? Ему никто не ответил. Белл ударил мужчину кованым носком сапога в живот. Тот задохнулся и перевернулся на бок, подтянув коленки к груди. Его шарф замотался вокруг лица, он выставил перед собой дрожащие ладони в тонких перчатках, а Майка шагнул, оказавшись над ним, и наклонился, упершись рукой в колено. — Где остальные?! — он заорал и снова замахнулся. О’Дрисколл взвизгнул, успел заслониться, и удар пришелся по рукам. — Сколько вас?! Где Датч?! Сколько еще сюда едет?! — Умоляю, я ничего не знаю! Я… Эйприл замерла, прищурившись. — Лжешь! — Белл прошипел и вдруг с силой двинул мальчишке — он звучал как мальчишка — ногой в промежность. О’Дрисколл взвыл на всю округу, сжался в комок, задрожал и рвано зарыдал в снег. — Я занимаюсь лошадьми! — в его крике звучал неподдельный ужас. — Прошу вас!.. — Лучше начинай болтать, мальчик, — низким, опасным голосом прогудел Артур, делая к ним шаг, в то время как Штраус невольно шагнул назад, что-то бормоча под нос и качая головой. Послышалось: «Варварство», «ужас» и что-то еще на немецком. — Паскуда, лошадьми?! — Белл прошипел, склоняясь ниже к О’Дрисколлу, и тот издал булькающий стон. — Думаешь, я шучу с тобой?! А?! Скотина! — он замахнулся. — Где Датч?! — Я клянусь! — мужчина завопил, затряс головой, пытаясь вжаться в снег, будто там можно было спрятаться, а Эйприл вскинула брови и медленно убрала оружие, гораздо пристальнее вглядываясь ему в лицо. — Послушай, мальчик, — Артур хрипло произнес, делая к ним еще пару шагов. — У тебя ровно минута, потом… — Киран?.. Майка застыл и медленно повернулся к Эйприл. Его взгляд превратился в лед. О’Дрисколл, услышав свое имя, ошарашенно поднял опухшую красную физиономию, его глаза округлились, и Эйприл окончательно убедилась, что это он. Сказать она ничего не успела. — Ты, блядь, его знаешь? — Белл перешагнул Кирана, а через секунду его револьвер оказался направлен уже на нее, и Эйприл замерла. Штраус охнул. Сердце пропустило удар, а в ушах зашумело. — Я знал! Я говорил! — глаза Майки дико и злобно заблестели под взлохмаченными бровями. — Она заодно с чертовыми О’Дрисколлами! — он медленно, боком, двинулся в сторону, хищно обнажив зубы и стреляя глазами с нее на лежащего на земле парня. — О-о-о, какой оборот приняло это дело… — Ты дурак?.. — едва слышно произнесла Эйприл, медленно закипая. Внутри что-то щелкнуло, а на глаза упало черное. — Эти ублюдки подстрелили меня… Я чуть не погибла, мать вашу! — ее голос сорвался, и она невольно шагнула на Белла, прямо на дуло револьвера. Ее крупно трясло, а гримаса Майки стала совсем зверской, и он прицелился ей в лицо. — На кой мне черт ждать собственной смерти тут, с вами, если я с ними заодно, а?! — Ей нельзя доверять, Морган, — Белл бросил Артуру, не сводя с нее глаз. — Я говорил, с ней что-то не то! Эта лживая тварь с ними запанибрата! — Да вы в своем уме, — начал Штраус, получил предупреждающий взгляд и умолк. — Откуда ты знаешь его? — Морган враждебно прищурился. Эйприл шумно выдохнула через нос. — Да вы все равно мне не поверите. Что бы я уже не сказала. — Ее подстрелили, — заметил Артур, а Штраус закивал. — И что? — Майка хрипло рассмеялся, не сводя с Эйприл ледяного взгляда, и выдыхая в воздух крупные белые облака пара. — Что, впервой эти твари по своим шмаляют? Она женщина… Кто ее запомнит?.. Морган, нам надо спешить, — он обеспокоенно стрельнул глазами в сторону и скорчил болезненную гримасу. — Черт, да она специально продержала нас тут до середины дня! Чтобы нас взяли тепленькими! Подмешала мне что-то в хавку, чтобы я уснул! А я, идиот, поверил! — лицо Белла побагровело от ярости, револьвер в руке ходил ходуном, но по-прежнему смотрел Эйприл прямо меж глаз. Эйприл ощерилась. — Мальчишка спас меня от своих поганых дружков, когда те поймали меня во время одной из переправ, — ее голос сел из-за крика и теперь надсадно срывался, словно у заядлого курильщика. — Меня повязали и бросили в сарай, и если бы не он, мы бы с вами уже не разговаривали. — Это правда? — Артур и Штраус посмотрели на Кирана. О’Дрисколл кивнул, резко, ни секунды не мешкая. Белл без предупреждения направил револьвер на Кирана, и тот завопил, закрывшись руками. От выстрела Штраус вскрикнул, а Эйприл было дернулась, но вовремя себя остановила: нельзя. Сейчас нельзя. И еще долго будет нельзя… Если она вообще выживет. Киран заорал, уши заложило. Пуля ушла в снег прямо у него под промежностью. О’Дрисколл протяжно и тихо заскулил в ладони, поняв, что цел. — Ты уверен? — раздельно произнес Белл, беря на мушку Эйприл. Праведная злость, из-за которой она сорвалась и дала волю эмоциям, поутихла, но в груди все еще клокотало, готовое рвануть заново. Рука ныла, пульсировала, она ощущала, как шмоток тряпья уже давно промок, и кровь пропитывала одежду. Ее снова затошнило. Эйприл начала жалеть, что не промолчала. — Она н-не лжет, Богом к-клянусь! — Киран вскинул лицо и заломил руки. — Они при… привезли ее в н-наш лагерь между Хагеном и К-Колтером! Четыре месяца назад… Застрелила двоих… Ее страшно избили тогда, хотели… хотели ее… — он зажмурился, мотая головой. — Я не мог, они… Они продают людей! Девушек! Белл и Морган обменялись быстрыми, острыми взглядами. — Между Хагеном? — Белл дернул подбородком. — Где? — он смотрел прямо в глаза Эйприл. — Почему не сказала? — Потому что я уносила ноги в ночи, по бурану и едва живая, — процедила она раздраженно, прищурившись. — Дороги туда я не знаю. Потом… ездила обходными путями, лишь бы не нарваться снова… — стало тяжело говорить, в глазах помутнело, и лишь ледяные глаза Майки выделялись на общем фоне. Она судорожно вдохнула, делая голос ровнее. — Мистер Белл, будь я с этими ублюдками заодно, вы бы с Артуром эту ночь не пережили… Но я сторожила ваши уставшие туши, морозила задницу на часовне, лишь бы вы, засранцы неблагодарные, выспались и были сыты… — ее голос дрогнул, и она в сердцах посмотрела на конюшню, раздумывая, сказать ли про попытку Майки сбежать или нет. Белл сузил глаза и предупреждающе сжал пальцы на рукоятке: понял. Она сипло кашлянула и проглотила ком в горле: — Я ненавижу этих выродков не меньше вашего. И я тоже хочу выжить… — она сделала паузу. — Но я, черт возьми, не крыса. И всегда отдаю долги. — Так говорите вы, — ровно произнес Белл, бесстрастно глядя ей в лицо без тени сочувствия. Повисла тишина. Киран, наконец, зашевелился и всхлипнул. — Я… м-могу показать дорогу д-до нашего лагеря… — Артур посмотрел на него. — Там сейчас никого нет, мы все двинулись сюда… Позавчера заезжал большой отряд, с… вашими людьми. Были женщины. Я слышал детский плач… Они д-двинулись дальше, в низину у Хагена. Артур и Белл снова переглянулись. Белл хмыкнул, скривил губы и сплюнул в сторону. — Что ж… — пробормотал он. — Штраус, — не отрывая взгляда от Кирана, произнес Морган, и мальчишка шумно сглотнул. — Сходи в дом за веревкой. — Да, мистер Морган, — немец кивнул и буквально сбежал прочь, хлопнув дверью. Белл снова посмотрел на Эйприл. Его лицо расплывалось. С руки закапало на снег, и Майка коротко глянул на землю, где расцветали алые пятна. — Если ты не с О’Дрисколлами, с кем ты? — он резко спросил. — Куда ехала? Откуда? Что нужно в Строберри? И покороче, женщина. Мы и так проторчали здесь… до хера. Она тупо моргнула, глядя на дуло револьвера. Как много вопросов… Строберри? Артур ему сказал? Какое его вообще дело?.. Но что-то ей подсказывало, что отпираться смысла уже нет. Голова закружилась сильнее. — У меня… там семья, — Эйприл покачнулась. — Торгуем шкурами. Я ехала из Криншо-Хилл с товаром. Планировала остановку в хижине Сэма. Когда напали волки, отцепила повозку, пыталась уйти. Но Кэссиди… не справилась… Она неуверенно шагнула к Майке, и ее повело. В глазах потемнело. Нога подкосилась, Эйприл ощутила лбом ледяной металл его револьвера и поняла, что падает. Металл убрался, ее подхватили поперек туловища; Белл поднял пушку повыше, и дуло теперь смотрело в небо. Поддерживая ее свободной рукой, он повернул голову к Моргану. — Она теряет сознание, — он выдохнул, облако белого пара вырвалось из его рта, обдало ее лицо. Белл опустил голову и убрал револьвер в кобуру. — Уходим, — голос Артура произнес, хлопнула дверь, шаги застучали по крыльцу и захрустел снег. Звуки, казалось, имели эхо. — Штраус, принесли веревку? — Принес, Герр Морган. — Хорошо. Давай сюда. Майка обхватил Эйприл обеими руками, взвалил ее здоровую руку себе на плечи и куда-то повел. Она старалась держаться, не падать, но тело одеревенело, голова казалась чугунной. Где-то на задворках сознания что-то кричало ей, что-то, что она не могла разобрать. Было просто страшно и ужасно хотелось спать. Она собрала остатки сил, стиснула плечо Белла и прошептала тихое проклятье, а над ухом прозвучал его тихий смешок. — Тихо девочка, не умирай, — его рука чуть сжала ее за талию, и они зашагали быстрее. Эйприл тупо кивнула и опустила плывущий взгляд. От Майки исходил жар, в нос ударил запах гари от его волос, она слышала его надсадное дыхание и пыталась сконцентрироваться на нем, чтобы не отключиться. Раздался звук удара: Белл открыл тяжелые ворота амбара плечом. Запахло сухой травой и лошадьми. Майка тихо засвистел. Потом ее опустили на землю, на что-то мягкое… сено, она поняла. Эйприл закрыла глаза, уронила подбородок на грудь. А когда открыла, обнаружила перед собой лицо Белла слегка нависающим над ней и невольно сжалась. Предплечья коснулись, рану обожгло, и Эйприл, не сдержавшись, пискнула. «Спокойно», — Белл сцедил, и она судорожно кивнула, едва не до крови закусив губу и отворачивая голову в сторону. Майка замычал и поднялся. Еще пару секунд он смотрел на нее, затем развернулся и шагнул из виду. Последнее, что она запомнила, были шаги, кованые носки сапог и тихое ржание коня за спиной.