***
— Хэй, Билл, — Хавьер обернулся, прикрывая дверцу буржуйки. Бесформенная куча шкур на просевшей койке продолжала храпеть. — Уильямсон? Нет реакции. — Ай, mierda… — он грузно поднялся на ослабшие ноги, приблизился и несильно стукнул кулаком в плечо. — Подъем, амиго! Храп оборвался, под шкурами зашевелились, плаксиво застонали, и вся куча, причмокнув губами, отвернулась к стене, поплотнее замотавшись в меховой кокон. Хавьер раздражённо вскинул руки. — Серьезно? Ты издеваешься? — сдернув мех, он звонко шлёпнул Билла по щеке. — Да вставай же, чтоб тебя! Билл тонко вскрикнул и резко сел, схватившись за лицо и осоловело моргая. Чарльз зашевелился на втором ярусе, а Хавьер выпрямился. Чуть придя в себя, Уильямсон вылупился на него, и выражение шока и растерянности на его лице сменилось мелочной злостью. — Какого?! — Смени Ленни, — Хавьер поправил котелок, надвинув его на глаза, и выдохнул облачко пара. — Он там уже второй час. Билл заморгал и глянул в окно, за которым выла и рябила белым в черноте метель. — А, — он отнял руку от лица, погрустнел, закряхтел и тяжело выбрался из тепла. — Черт, спалось хорошо… — Да тебе и лужа — теплая постель! Билл фыркнул, запахнулся поплотнее и взял винтовку. Проверив патроны и горестно повздыхав, закинул ее на плечо и печальными заспанными глазами посмотрел на Хавьера. — Пойду, — он буркнул и потер кулаком под носом. — И смотри, не забудь меня сменить, а? Хавьер махнул ладонью и уселся в шкуры, снимая с пояса флягу. — С этим у меня проблем никогда не было, — он бросил и сделал пару маленьких глотков виски. Грустно хмыкнув, покачал остатки: едва на донышке. Билл в последний раз тяжко вздохнул и вышел, толкнув дверь плечом, впустив на пару секунд внутрь злючий холод и колючий вихрь мелких снежинок. Хавьер, сморщившись, опустил голову. Хлопнула дверь и хлесткий свист ветра стих. — Dios nos bendiga, — сорвалось невольно с потрескавшихся от мороза губ, и он устало прикрыл глаза. Чарльз тихо выдохнул у него над головой и затих. Будь все проклято. Блэкуотер, Пинкертоны, этот паром… Все обернулось сущей катастрофой. Погибли Калландеры, малышка Дженни, взяли Шона… от мысли про Кирк внутри что-то сжалось и захотелось вскрыть кому-нибудь глотку. Она не заслужила такой смерти. Но Датч сказал, что вытащит их отсюда, а Датчу он верил. Всегда будет. Ван дер Линде спас ему жизнь и вытянул из ямы, когда он был на грани. И дерьмо случается… Верно же? Банда добралась до укрытия. Нужно лишь немного потерпеть, пару дней, пока не стихнет буря. Здесь их не достанут. Все будет хорошо. Убрав флягу, он, скривившись от вони пота, зарылся в шкуры и, натянув на нос пончо, закрыл глаза, проваливаясь в дрёму.***
Метель взвыла в очередной раз. В реве ветра оглушительно треснуло. Хавьер подскочил и распахнул глаза, хватаясь за рукоять револьвера. Спросонья мелькнула мысль о молнии или щелчке дров в буржуйке… Показалось? Но прямо за тем сквозь вой метели в хижину донесся пронзительный вопль. Он метнулся к дверям, распахнул их настежь, и в лицо ударил ветер, а сзади тяжело грохнули сапоги: Чарльз. Взгляд нашел Ленни, и сердце пропустило удар: мальчишка лежал прямо посреди дороги, в одной руке он держал револьвер, который так и не выпустил. Под ним, в снегу, растекалась здоровенная темная лужа. Ленни выл от боли, в черноте блестели его белые зубы, второй рукой он зажимал живот. За шкирку его пытался отволочь в сторону церкви Билл. — ¡Malditos cabrones! Ленни!.. — крик утоп в новом залпе, и его с силой дернули назад. — Берегись! — над головой свистнуло, треснуло, и на котелок брызнула щепа. Он на секунду потерялся в пространстве, уши заложило: снаружи гремело, взрывалось непрекращающейся чередой выстрелов, воплями, проклятиями, визгом просыпающихся женщин и воем бурана. Справа мелькнула массивная тень Смита, когда индеец выбежал наружу, доставая из кобуры на бедре обрез. Хавьер, цедя проклятья, проверил барабан самовзводника и ринулся следом, тут же прячась за ящики у крыльца. — Ах вы сволочи! — Билл завопил, когда очередная пуля сорвала с его головы армейскую шляпу. Он припал на колено, вскинул винтовку, прицелился и выстрелил. В ответ, откуда-то из-за пределов лагеря донеслись крики и ругань. — Тревога! Тревога! О’Дрисколлы! Казалось, что стреляли отовсюду и разом. Хавьер пальнул пару раз во вспышки, попытался вслушаться в крики, и его пробило дрожью: у многих голосов ирландские акценты. — Какого хера они здесь забыли?! — Прикрой меня! Отсюда не достанем! — Куда?! — Хавьер дернулся, но Смит уже понесся к следующему зданию, ближе к противнику. — A-a-a-ай, puta madre! Билл, Ленни! Уходите оттуда! — Пригнись, идиот! — Уильямсон заорал не своим голосом и быстрее поволок мальчишку к церкви. Ленни пытался стрелять, но тщетно: рука его уже не слушалась. Хавьер выдохнул проклятье и рванул к зданию сквозь снег, держась стены. Из-за угла на него вылетело несколько темных фигур. Он едва ли успел рассмотреть их лица, прежде чем пустил каждому по пуле в лоб. Еще один выскочил следом и получил три выстрела в брюхо. Выбив у последнего пушку из рук, Хавьер поднял взгляд и окаменел: выскочили еще люди. И еще. «Dios mio, откуда их столько?!..» Грохнул обрез; за церковью возник силуэт Чарльза: он обошел врага с фланга, снял еще двоих точными выстрелами и махнул ему рукой: — Живее! Хавьер вышел из оцепенения и снова побежал. Прижался к стене, перехватывая оружие. Уильямсон, наконец, дотащил воющего Ленни до церкви, отпустил, и едва он это сделал, как голову паренька откинуло на плечо: в висок прошла навылет пуля. На ботинки Билла брызнуло кровью и кусками мозгов. Саммерс даже не вскрикнул, выпустил револьвер и плашмя упал затылком в снег. Билл завопил от ярости, щелкнул затвором, выстрелил в темноту и пошел в наступление. — Твою мать! — Билл! — гаркнул Чарльз, не сдвигаясь с места. — Куда?! — Сукины дети! — Билл озверел: он пер напролом, совсем рядом с ним свистели пули, едва не чиркая по одежде; он задел кого-то выстрелом, благополучно добрался до ящиков и засел там, ругаясь и проклиная все на свете. Из женского барака доносились крики. Дверь открылась, и наружу с дробовиком вылетела в вихре юбок женская фигура. — Только попробуйте сунуться, ублюдки! — Гримшо. Она передернула цевье и шмальнула в сторону наступающих со стороны леса фигур, загнав их в укрытия, дав возможность Биллу сделать еще пару выстрелов. — Мисс Гаскилл! Оставайтесь сзади. Карен! С ружьем к окну. Штраус! Вытаскивайте уже свою тру… Она не договорила: пальто на ее груди разворотило в двух местах, не дав закричать, левый глаз исчез в багровой воронке. Позади нее завизжали, а Гримшо, так и не выпустив дробовик, упала лицом в снег.***
— Что, черномазик, выдохся? — над ним протянули с издевкой. — Подстелить тебе соломку, чтобы отдохнул?.. Хавьер едва ли слышал этого сучьего сына за собственным захлебывающимся кашлем. Грудь горела, будто в ней разожгли костер, в глотку словно залили раскаленное железо. Кирка выскользнула из одеревеневших пальцев и лязгнула о каменный пол шахты. Эхо отдалось в ушах, грохнуло по голове, и он обессиленно рухнул на колени. Датч. Где же, черт возьми, Датч? Мощный удар в спину едва ли не выбил из него дух. Он сипло хапнул воздух ртом, зажмурился, мышцы рук снова свело судорогой, и Хавьер заорал бы, но из глотки выплеснулся лишь жалкий хрип. Больно. Как же, черт возьми, больно. На позвоночник опустилась подошва, прижимая к ледяной земле. — Вот тебе соломка. Жри, черномазик. Нравится? — Ты его укокошишь, — голос поодаль. — Он вот-вот откинется, посмотри на него. — Э, нет, он у меня так быстро не сдохнет, — ногу убрали со спины, сверху зашуршало, к нему наклонились, затылок обожгло дыханием, когда ублюдок прошептал: — Слышишь, гризер? Ты у меня будешь страдать. Будешь подыхать долго, медленно и мучительно, как братишка мой, которому ты свинцом брюхо нашпиговал. На, падла, жри, — его схватили за волосы и перевернули. Что-то твердое и холодное больно стукнулось о зубы и обожгло губы — виски… — Наскучило смотреть, как он долбит камни. Не смешно уже. Может, что-то новое, а, Маколей? Он поднял поплывший взгляд. Двое наблюдали со стороны, неспешно куря, еще один стоял у входа, скрестив руки. Маколей тоже хлебнул из бутылки и заткнул горлышко пробкой. — А что предлагаешь? — Не знаю, — мужчина с рыжей бородой, пожал плечами. — Пускай… Пускай потанцует, а? Пальцы непроизвольно сжались. Ублюдок у входа рассмеялся. — А мне нравится. Если волосы распустить и сбрить эти тараканьи усишки, будет совсем как баба. Осталось у нас чего от этих? Может, приоденем парня? Идея псам понравилась. Секунду они все молчали, а потом буквально покатились от хохота. Даже Маколей криво улыбнулся. Смешно. Им, блядь, смешно… — Что скажешь, гризер? Потанцуешь? «Только если на твоей могиле, cabron» — подумал он, и открыл было рот, но новый приступ кашля вновь скрутил его в бараний рог. — Что кашляешь, плохо тебе? — сквозь пелену слез мелькнула глумливая улыбка Маколея, и в лицо выдохнули белый пар. — Не хватает солнышка? Что ж ты так далеко забрался-то, черномазик? Замерз? Ничего, щас согреешься… — он хлопнул себя по коленям. — А что ты умеешь танцевать? — рыжебородый затянулся сигаретой и прищурился, сплюнув в сторону. — Что у вас там в вашей Мексике танцуют? — Станцуй, нам, гризер, — велел Маколей, пристально глядя на него и кладя ладонь на рукоять револьвера. Хавьер не шелохнулся, загнанным зверем глядя исподлобья, отхаркивая легкие. Конечности онемели, ладони жгло холодом. Маколей выхватил револьвер, подставил его под ладонь. «Mierda…» Загрохотали выстрелы. Хавьер сдавленно вскрикнул, оттолкнулся назад, попятился, прикрывая лицо ладонью. Раздался оглушительный гогот: они нашли его реакцию смешной. В кожу впилась каменная крошка, точно иглы. На глазах снова выступили слезы. — Вставай! Хавьер стиснул зубы, зажмурился, собирая остатки сил. Он не ел несколько дней. Он слышал, как кричала иногда снаружи Тилли. Он видел, как увозили девушек и не мог ничего сделать. Лица мертвых преследовали его в кошмарах, когда удавалось провалиться в сон. Он заболел, и жизнь вытекала из него, как вода из пробитой бочки. От бессилия хотелось пустить пулю себе под челюсть. Но он ждал. Верил, что Датч придет за ним. За ними. Он не мог их бросить… Надо потерпеть… ещё немного. С рыком стукнув кулаком о пол шахты, он все же заставил себя встать, но его повело, и Хавьер схватился за балку. Скрипнуло, на лицо посыпалась снежная пыль. Снова заржали. Маколей скалился, издевательски медленно отправляя в каморы патроны. Закончив, он вставил барабан на место и поднял пушку. Хавьер прикрыл веки. Нет. Не дождется он Датча. Лучше сдохнуть, чем так унижаться. — А теперь, — он взвел курок. — Тан… Он не договорил. Прозвучал выстрел, и Хавьер распахнул глаза. Голову ублюдка слегка откинуло в сторону, когда пуля пролетела насквозь и лязгнула о камень. На лицо брызнуло. Горячее. Кровь. Хавьер тупо моргнул, невольно вжавшись в стену. Тело Маколея качнулось и кулем повалилось на него. Он не смог удержаться за балку, пальцы соскользнули, и он рухнул вместе с покойником. Воздух из груди выбило. Бородач даже не вскрикнул, попытался, и умолк, когда треснуло еще трижды. Звук падающих туш, тишина. И, затем: — Идиот! Какого?! — Они сами начали стрелять, Морган! Хавьер на мгновение замер. Онемевшие губы треснули от улыбки. — Артур?! Майка! — не веря своим ушам он остервенело забился, пытаясь скинуть с себя жирдяя, и с отвращением понял, что шею и грудь заливает. Наконец, спихнув с себя труп, Хавьер тяжело лег на бок и привстал на локте, пытаясь вытереться. Чьи-то подошвы ударились о землю, и в проеме возникли две темные фигуры. Первым спрыгнул Артур, пнул чей-то труп. За ним, придерживаясь за стену, двигаясь скованными, дергаными движениями, в шахту зашел Майка. Оба одетые в шмотки О’Дрисколлов. — Сукины дети, — Артур выплюнул, приближаясь к нему и падая рядом на корточки. — Че-е-рт, ты дерьмово выглядишь… Хавьер горько усмехнулся, слабо хватаясь за предложенную руку. — А-а-ай, но лучше, чем этот сучий членосос, верно? Раздался хриплый смех Майки. — Это чертовски верно. Артур зыркнул на Белла, а потом снова на него. — Идти сможешь? — он понизил голос. — Хо, спрашиваешь, — Хавьер не без усилий вскинул руки, но тут же покачнулся и закашлялся. — Mierda… — он прочистил горло и с ненавистью плюнул на труп Маколея. — Maldito pendejo… — Обопрись на меня, — Артур подставил свое плечо и протянул левую руку. — Нужно… Что там нужно, он не договорил. Снаружи оглушительно загрохотало, будто выстрелили из десяти пушек одновременно. Или взорвали несколько шашек динамита. Шахту тряхнуло, вокруг затрещали балки, а на головы снова посыпалось. — Какого?!.. — Хавьера тряхнуло, он заозирался, вцепившись в Моргана. Тело налилось свинцом и казалось ужасно неуклюжим и тяжелым. Артур чертыхнулся, покрепче перехватив его за плечо, Белл выругался, качнувшись и схватившись за деревянную опору. — Живее, сейчас начнется, — Артур сквозь зубы сцедил, а снаружи уже поднялся гвалт. Хавьер было хотел спросить что «начнется», и что вообще происходит, но передумал. О’Дрисколлы орали, до того полудремавший лагерь превратился в разворошенный пчелиный улей. Слышался рев пламени, раздуваемого ветром. — Ну, — Белл сипло рассмеялся, шатаясь и пробираясь к выходу. — Если даже не выберемся, они эту ночку надолго запомнят! — он нырнул под низкий свод и исчез в проеме. «Держишься?» — Артур бросил, накидывая на него чье-то вонючее, залатанное пальто. Хавьер, скривившись, кивнул. Молча закинув его руку себе на плечо, сунул ему пушку и потащил к выходу. Снаружи люди метались, ржали кони, заливалась лаем местная псина. После темноты, Юинг Бейзин едва освещался. Но этой ночью он весь был залит светом; большое здание, к которому примыкали подмостки, пылало как факел. В небо поднимался черный столб дыма. Одну из стен в здании снесло взрывом, крыша почти отсутствовала, открывая второй этаж, костяк пожирало пламя. Оно перекинулось на подмостки, жадно глодало дерево, разрасталось… Хавьер ошарашенно открыл рот. — Твою ж… Тилли!.. — он дернул Артура. — Вы ее… — Спокойно, жива твоя Тилли, — Майка процедил вместо него. — Живее, ха-ха, нас всех… Хавьер ощерился и зыркнул на Белла. Этот говнюк не имел и малейшего понятия, что ей пришлось выдержать… В груди мерзко засвербило притупленное голодом и усталостью чувство вины. Он ничем не мог ей помочь. Не мог защитить ни ее, ни остальных девушек… Артур дернулся было, но замер, оценивая зрелище внизу, пока Белл, чуть согнувшись, стоял в стороне и тоже смотрел. — Идем, — Морган бросил и потянул за собой Хавьера. — Не стреляем, не попадаемся никому на глаза. В конюшни. Там Тилли с лошадьми. Хавьер снова кивнул и, собравшись с силами, зашагал быстрее. От голода, резкого тепла одежды и усталости накатила такая тяжесть, что он едва понимал, что происходит вокруг. Лишь сосредоточенно переставлял ноги, стараясь не виснуть на Артуре. Голова закружилась, веки потяжелели. Он знал. Он знал и верил, что Датч их не бросит… Поэтому Морган и Белл тут. Они живы. Хоть кто-то… Они спустились по снежному склону и нырнули за рухнувший остов сарая. У конюшен слышались голоса. — Даффи, трусливый ты кусок дерьма, коего хера ты тут делаешь?! Бегом к остальным! — Н-но кони! Они же сейчас… Раздался удар, сдавленный вскрик, и шурхнуло в снег. Артур переглянулся с Беллом и замедлил шаг. Хавьер сжал рукоять револьвера, ощущая, как к лицу прилил жар. Белл глянул на Моргана. Щелкнул его револьвер. — Сучий О’Дрисколл… Что делать будем? Слизняк нас всех с потрохами сдаст! — Тихо, — Артур осторожно снял со своего плеча руку Хавьера, — хотел бы сдать, сдал бы нас до-о-олгое время назад… Хавьер, — он обернулся, — Тебе лучше держаться позади. Майка, — он зыркнул за Белла, — за мной. Убери пушку. И, ради Бога, не сорвись в этот раз. Майка не ответил, и, выждав пару секунд, Артур пошел первым. Хавьер выдохнул пар и медленно пополз за ними, изредка поглядывая назад. Пальцы холодила рукоять оружия. Лишь бы сейчас не пробило кашлем… За сараем обнаружились трое; один корчился в снегу, и двое — над ним. У того, что поближе, в руке оказался револьвер. Они повернули головы на хруст снега и Хавьер спрятался за стеной. — Что здесь происходит? — Артур спросил злым, хриплым голосом, каким обычно шпынял людей в лагере; пару раз он так хорошо припугнул Ленни. Ленни… — Это что, опять Даффи?.. Этот дурак хоть что-то может сделать не через задницу?.. Хавьер вскинул брови и осторожно выглянул: этот сопляк с ними заодно? Или что?.. Внезапно, командный тон Моргана успешно сработал: О’Дрисколлы переглянулись и вытянулись по стойке. — Тупица возится с лошадьми, пока там пылает! — один из бандитов прорычал. Артур приблизился, посмотрел на фигуру в снегу и неожиданно пнул ее, опрокинув на спину. — Не сиди на заднице, ты, осел! Займись животными! Мы, к черту, без коней останемся, если они сломают эту рухлядь и разбегутся! Пшел! Мальчишка в снегу закивал и кинулся в конюшню, захлопывая за собой ворота. — Да плевать на коней, там пожар! — один из О’Дрисколлов опомнился. — Так пойди и займись им! — Артур резко обернулся к нему, сделав шаг вперед, и тот попятился. — Вы, дураки, ничего не можете сделать самостоятельно! Погодите, пока Кольм спустит с вас три шкуры, — он процедил; парни еще мешкали, и тогда он рявкнул: — Валите! Хавьер сжал рукоять и тихо взвел курок. Бандиты снова переглянулись. И, внезапно, свалили. Делали они это неохотно, будто, поджавшие хвосты псы, ругаясь и оглядываясь через плечо, но делали. Хавьер вскинул брови и, выдохнув проклятье, вышел к конюшням, прислушиваясь к крикам лошадей внутри. Майка рассмеялся и хлопнул Артура по плечу: — Неплохо, Морган! — Споешь оду позже, Майка, — Хавьер сплюнул в снег и толкнул тяжелую дверь. Майка издал грудной смешок и промолчал. В лицо ударило тепло. Уши заложило гомоном перепуганных лошадей. Окинув быстрым взглядом стойла, он поджал губу: Боаза среди них не было. — Хавьер! — сбоку налетели с объятиями, и он от неожиданности ухнул, покачнувшись от тяжести тела. — Боже, что они с тобой делали?.. Он повернулся, нашел глазами лицо Тилли, и чувство вины резануло сильнее: девушка, казалось, постарела на несколько лет. Темные мешки под глазами, синяки, кровоподтеки на губах… Захотелось сломать кому-нибудь лицо. Он попытался улыбнуться, но вышло хреново. — Я буду в порядке, — он отстранился и вздернул губу, глянув на мальчишку, успокаивающего одну из лошадей. — Аэ… Этот cabron что, с вами?.. — Это под вопросом, — Артур нетерпеливо ответил; Майка прошел мимо к лошади. — Тилли, все готово? Где Робертсон? — Она еще не вернулась! — Кто? Что еще за Робертсон? — он повернулся к Тилли, но та лишь махнула рукой. — Сама не знаю. Но она с Артуром и мистером Беллом… Она взорвала склад. — девушка указала на пегую кобылу. — Садись, это наша. — Черт возьми, — Артур выплюнул и шагнул к перегородке, чтобы выглянуть наружу. Подмостки пылали. Хавьер процедил проклятье и поспешил влезть на лошадь, протягивая руку Тилли. — Нужно ехать, — Майка, уже верхом, развернул коня. — Мы испытываем удачу… — Где ее носит, — прошипел Морган, отворачиваясь от оконца. Белл нетерпеливо и нервно выдохнул: — Может, подорвалась с домом, не знаю, поехали! Снаружи завопили, а потом по Бейзин разнеслось: — Кольм! Он мертв! Кольм мертв! Босса убили! — Проклятие! — Белл намотал поводья на руку. — Ну все. Я сваливаю. Нагоняйте! Йа! Он до крови пришпорил захрипевшего от боли коня и вылетел из-под навеса, едва не сбив Артура с ног. Морган выругался и вскочил в седло. — Едем! — он махнул рукой. — Держись крепче и пригнись, — Хавьер обернулся и, убедившись, что Тилли кивнула, хлестнул кобылу поводьями. Животное оглушительно заржало и понеслось наружу. Над Юинг Бейзин все выше поднималось зарево. Пламя перекинулось на ближайшие постройки по подмосткам, повсюду мелькали тени, ревел огонь, медленно занималась вьюга. Где-то, совсем близко, захлебывалась визгливым, испуганным лаем собака. Услышав ржание коня Майки, О’Дрисколлы роем рванули к шахтам, и Хавьер выругался, пуская свою пегую кобылку в другую сторону, ближе к подъему в горы. Загрохотали выстрелы, завопили наперебой голоса, среди которых он различил оры Белла. На них не обращали внимания. Вся орава стянулась к западной части лагеря. — Его же так пристрелят!.. — выдохнула Тилли куда-то ему в спину. Хавьер хотел было ответить, что был бы рад, но не смог: Майка все-таки пришел за ним вместе с Артуром. — Сам виноват, — он огрызнулся, нагибаясь к шее животного. Лошадь всхрапывала, разрывала копытами снег и несла их вперед. Наконец, последний сарай оказался позади, и они нырнули в темноту подлеска. Крики и рев огня постепенно стихали. Через некоторое время Хавьер замедлил лошадь и пропустил Артура вперед. Обернувшись, он увидел парня из конюшен, Даффи, кажется. Белла не было. Ехали молча. Он не знал, сколько они ехали, где находятся. Раж от побега утихал, усталость возвращалась с новой силой. В какой-то момент его повело, но сзади сжали сильнее, и он выдохнул: Тилли… Вскоре Морган свернул к небольшой скале, где слышалось фырканье лошадей и приглушенные голоса: незнакомый женский и… — Ох, Герр Морган! — раздалось едва ли слышное, и Хавьер замер. Штраус? — Ну наконец-то! Артур резко натянул поводья, смерил взглядом тщедушную фигуру австрийца и вторую — женскую. Хавьер опустил взгляд на ее коня, и пальцы невольно судорожно сжали поводья. Незнакомка сидела на Буром Джеке. Они побывали в Колтере… — Где Майка? — Артур выплюнул. Секунда тишины. — Он же должен был быть с вами. Как вы разминулись? — Чертов идиот! — Артур развернул коня на месте, глянув назад, туда, где пылал в мареве шахтерский городок. — Штраус, уводи Тилли и мисс Робертсон, — он спрыгнул с лошади, засвистел и взобрался на Таиму, подбежавшую к нему с тихим ржанием. — Если… Со стороны Бейзин прилетело несколько выстрелов. Артур выругался и пригнулся в седле, прижимая к голове шляпу. Лошади занервничали. — А, плевать, поезжайте, — он прохрипел, — гоните вниз по дороге! Пошли! — он развернул Таиму и щелкнул языком. Хлестнув поводьями, Хавьер ударил кобылу по бокам. Отъехав немного, он замешкался, обернулся и вскинул брови: девушка уставилась на зарево. — Эй, сеньорита? В чем… — Стойте. — Что? — Белл. Мистер Штраус! Артур! Стойте! Хавьер резко повернулся и прищурился, всматриваясь вдаль. От Юинг к ним гнал Майка. Его лошадь двигалась странными, дергаными движениями, будто одновременно пытаясь его скинуть и удержаться на ногах. Они были к ним на полпути, когда до слуха донесся исступленный визг и отчаянные всхрапы животного. Белл нещадно хлестал несчастную скотину поводьями, вонзал в бока шпоры, что-то орал, подгоняя. От городка бежали темные силуэты — лишенные своих коней бандиты пытались их догнать пешим ходом. Разносилось трескучее эхо выстрелов. Белл в очередной раз жестоко пришпорил свою животину. Лошадь захрипела, дернула головой и рухнула. На пару секунд оба исчезли в поднявшемся вверх облаке снега. — Да твою мать, — он услышал шипящее, ударили поводьями, и мимо пронесся Бурый Джек. Белл вынырнул из сугроба, спотыкаясь, потащился к ним. Поднес пальцы к лицу; попытался свистнуть, вероятно. Но не смог издать ни звука. Девица затормозила коня рядом с ним, что-то крикнула и выстрелила в сторону городка. Белл навалился на Джека, подтянулся и повис на крупе, как мешок с дерьмом. В руках женщины на мгновение что-то вспыхнуло и полетело назад по дуге. Джек сорвался с места. — Хавьер! — Тилли дернула его за плечо, и он, опомнившись, погнал лошадь прочь. Спустя несколько секунд сзади оглушительно громыхнуло, и над лесом поднялась новая волна воплей.