***
Робертсоны жили за пределами города, а не в самом Строберри, но это, как и то, что прямо напротив находилось местное кладбище, играло им на руку. Простаки суеверны, значит, меньше любопытных носов сунется не в свое дело. Дом оказался большим и добротным. Имелся крошечный огород — шесть-семь футов, огороженных забором из воткнутых в землю палок и бечевки. Только огородом не сильно занимались: забор в паре мест повалился, открывая редкие саженцы и пару-тройку поломанных стеблей кукурузы. Они привязали шестерых лошадей у деревьев и вчетвером двинулись к калитке, а от нее — к деревянному крыльцу. Майка поправил ружье на плече: еще одна часть их «маскировки». Замутило, голова закружилась. Он дернул щекой и коснулся пальцами лица. Набор для бритья остался в Блэкуотере, с собой он унес только то, что оставил на седле, и бриться пришлось ножом. Он порезался пару раз, а кожа чесалась и зудела. Его до сих пор трясло от злости. На то, чтобы отрастить усы, уйдет не один месяц. Он носил бороду и усы сколько себя помнил, отпустил, едва на лице пробился первый пушок. Гладко выбритое лицо ощущалось чужим. Он чувствовал себя почти голым. Робертсон настояла, чтобы они выдали себя за охотников. Потому они явились в зимней одежде, и он в ней потел, как свинья — от жары и не утихающей лихорадки. Майка тащил ружье Вильямсона, Артур — один из старых карабинов банды, прихваченных в Колтере. Оружейного пояса на нем не было. Но Майка отказался снимать свой. Морган всю дорогу пилил его, но черта с два он расстанется с пушками. Не для маскарада, который проведет разве что полных кретинов. Точно не семью охотников. Они не походили на охотников и в охоте ни черта не смыслили. И только Штраус походил на себя — на сбежавшую из офиса крысу. Артур обернулся на ступенях. — Наверное, — он негромко сказал, — будет лучше, если первой увидят вас, мисс… — Это точно, — Робертсон обошла Моргана, поправив ремень своего карабина на плече. Окинув их по очереди оценивающим взглядом, задержавшись чуть дольше на его побритом лице — он поморщился и надвинул пониже шляпу — она издала тихий смешок и постучала в двери. С несколько секунд ничего не происходило. Затем едва заметно колыхнулись занавески в окне. И снова тишина. Эйприл подняла было ладонь, чтобы дернуть ручку, но засов, наконец, отворили и дверь со скрипом отворилась. На пороге стояла немолодая женщина, ее взгляд испуганно прыгал по ним, пальцы теребили выцветший передник. Сухая, худая, гораздо ниже и без того мелкой Робертсон, примерно на голову. Рабочая юбка, рубаха, темные с сединой волосы собраны в косу. — Святая Мария, — она тихо выдохнула и неуверенно шагнула навстречу племяннице. Робертсон, улыбнувшись, коротко обняла ее и взяла за плечи, заглядывая в лицо. — Фергус дома? Я не видела его лошади. Женщина отрицательно помотала головой, вышла из ступора и вцепилась ей в руки, ее губы задрожали, а в глазах встал блеск. — Эйприл, девочка моя… — она издала сдавленный всхлип, и убрала прядь с лица племянницы. — Мы думали… Я думала, я уже не увижу тебя! Господи… — Тише, тише, тетя, все хорошо. Я дома. — Кто эти люди? Где телега? Боже, это что, кровь?.. — Тетя прошу, не на улице… — Вечер, мэм, — Артур глухо пробормотал, неловко подтягивая ремень, на котором висел карабин. — Мэм, — протянул Майка, чуть приподняв шляпу и кивнув. — Славный у вас домишко. — Миссис Робертсон, мое удовольствие, — Штраус сухонько улыбнулся. — Прошу, не пугайтесь. Я и мои спутники не доставим вам неприятностей… Женщина не без опаски покосилась на них, судорожно вдохнула и попятилась в дом. Эйприл последовала за ней, жестом приглашая их внутрь. Едва он вошел, в ноздри ударил странный запах; почти сразу его перебил аромат еды и дров, и Майка сглотнул, поискав глазами кухню. В котелке в камине что-то варилось и булькало. Пахло луком и овощами. Похоже, удачно зашли. Миссис Робертсон стрельнула глазами на Эйприл и встала у одного из четырех стульев. Они повесили шляпы у входа и заняли места за длинным столом. Налево были две добротные двери, и направо — одна. У Робертсонов даже комнаты имелись. Немного потеснятся, и они все смогут с удобством расположиться. — Присаживайтесь, — она бросила им сухо и опустилась на свое место. Эйприл подошла к ней со спины и положила руку на ее плечо. Усевшись, Артур прочистил горло. — Боюсь, — хрипло начал он, поднимая взгляд на худосочную женщину, — у нас для вас плохие новости, мэм… — Мы с братом, — Майка перебил; Морган зыркнул на него, но Майке было все равно: переговорщик из Артура был неважный, — шли с караваном на юг, когда… — он глубоко вздохнул и опустил голову. — Наткнулись на вашу племянницу, — он помолчал, растягивая паузу, а потом посмотрел женщине в глаза. Плечи миссис Робертсон опустились, ее лицо заметно побледнело, а подбородок задрожал. — Не томите же… — она выдавила ослабевшим голосом; Майка потер пальцами подбородок, пряча улыбку. — Она… — он запнулся, глянул на Эйприл, на каменное лицо Моргана, непроницаемое — Штрауса и бледное — тетки Робертсон. — Боюсь, ее схватили О’Дрисколлы, мэм, — женщина сдавленно всхлипнула, болезненно скривившись и прикрыв рот ладонью. — Север кишит ублюдками. Мы столкнулись, когда ее перевозили в один из лагерей… Ее и еще парочку бедолаг… Как вот, — он повернулся к выпрямившемуся на стуле Штраусу, — эм… несчастного Герра Миллера, — он шмыгнул носом. Миссис Робертсон обняла себя за локоть, сморщилась, давя рваные всхлипы. Лицо Эйприл помрачнело, и она убрала руку с плеча тетки, слегка отстранившись от нее. — Из всего каравана выжили только мы с братом, — он кивнул Артура, который сидел с такой физиономией, будто ему в задницу вставили полено. — Пришлось бросить все добро, товар, спасать собственные шкуры… Нам удалось отбить парочку человек, — он поднял лицо на Эйприл. — В их числе — вашу племянницу. Эйприл развернулась и отошла к окну, отодвигая штору. Должно быть, высматривала дядьку. Тетка отняла ладонь от рта, подняла глаза к потолку, пытаясь справиться со слезами, и прикрыла веки. — Я го… — всхлип, — …говорила Харви, ч-что нельзя отпускать тебя одну… — она всплеснула руками. — Эти подонки настолько осмелели, что начали соваться в город! Ты клялась, что знаешь тропы, Эйприл! — она обернулась, нашла племянницу у окна и поджала губы. — Господи… Второй раз подряд! Ты понимаешь, что натворила? Эйприл горько усмехнулась, опуская взгляд. — Мхм. Всего лишь снова вернулась домой живой, — она обернулась к ней, в голосе так и сквозила досада и обида. — Так, мелочь, верно? — Т-ты не понимаешь! Нас… — Фергус вернулся, к слову, — Эйприл оборвала, поправила карабин и скривилась. — И, кажется, он не спешит заходить. Штраус поднял брови, а Майка успел обменяться с Артуром взглядами. Тетка, охнув, спешно подскочила из-за стола и метнулась к дверям. Эйприл глянула на ее спину исподлобья. Ушла к камину и заглянула в котелок. — Могу поставить кофе, — бросила она им хмуро, когда миссис Робертсон выскочила из дома за порог. — Похлебка тоже почти готова. Майка под столом положил ладонь на пушку. Артур сузил глаза и чуть заметно покачал головой. Штраус заметно нервничал. — Не откажусь от кофе, — Артур кашлянул и кивнул. — Спасибо. Дождусь похлебки, — Майка сухо улыбнулся и сделал небрежный жест, не отрывая взгляда от двери. — Я бы тоже выпил чашечку, мисс, — Штраус сдавленно произнес, голосом чуть более высоким, чем обычно. — Благодарю. Снаружи послышалась громоподобная ругань, раздался звук удара и женский вскрик. Штраус вздрогнул, а Артур напрягся, уставившись на дверь. По крыльцу застучали шаги. Дверь, оглушительно бряцнув петлями, распахнулась настежь, и в дом вошёл мужик неясного возраста. Его опухшая рыхлая физиономия и залысина блестели от испарины, мутные глаза хищно рыскали по комнате. Он натужно дышал в густые усы, сжимал кулаки и, казалось, не придал их присутствию вообще никакого внимания. Зато, увидев Эйприл, резво зашагал в ее сторону, а та будто того и ожидая, рванула вокруг стола. — Я убью тебя, сука! — от его ора задребезжали стекла; Штраус вздрогнул: не привык видеть грязную изнанку жизни. — Клянусь Богом, ты пожалеешь, что тебя не грохнули в горах! — Фергус, прошу тебя! — заламывая руки, следом в дом влетела миссис Робертсон. Вид эти троих был настолько несуразен, что у Майки вырвался позабавленный смешок. Артур поднялся из-за стола. Когда Артур поднимался, и люди впервые видели его рост, это всегда производило хорошее первое впечатление. Морган был долбанным гигантом. — Эй-эй, полегче, приятель, — с деланным дружелюбием протянул он. Мужик тупо моргнул и зло прищурился, но все же немного сдал назад. Скрипнули зубы. — Вы в моем доме, мать вашу, — он прошипел, щёлкнул взглядом по Майке и Штраусу, а после цепко уставился на Эйприл, что замерла у дверей в хату, готовая рвать когти в любой момент. — А эта мелкая дрянь — моя дражайшая приемная племянница, которая похерила огромное количество денег, и с которой я шкуру спущу, как только доберусь… Майка хлопнул себя по коленям и тоже встал из-за стола; голова при этом закружилась. — Мистер Робертсон, — он протянул, поворачиваясь к мужлану лицом и поднимая ладони. — Я извиняюсь за брата. Тацит… башка у него горячая. Брякает всякое, не подумав… — Майка глянул на Артура. Тот был зол. Фергусу этому повезло, что они в них нуждались. И что он не задолжал ничего Штраусу. Морган таких жрал на завтрак. — Послушайте, что было то было, верно?.. Вам повезло, что племяшка осталась жива… — Повезло? — Фергус выплюнул и выпрямился. — Я бы поспорил. От нее в последнее время проблем гораздо больше, чем пользы, — он шагнул вбок и медленно двинулся в ее сторону. — Ну? Что молчишь? Прячешься за добрых людей, что вытащили тебя из жопы? Кто орал о том, что тебя не поймают, а? А?! Лицо Эйприл вспыхнуло, и она, все же, шагнула ему навстречу. — Ублюдков стало еще больше, я… Договорить ей не дали; тишину комнаты прострелила звонкая тяжелая затрещина. Голову Эйприл откинуло в сторону, она ударилась о стену плечом, но смолчала. Морган двинулся было с места, но потом остался стоять. Штраус выглядел так, будто хотел провалиться сквозь землю. — Фергус! Умоляю! Не… — попыталась снова тетка, но Фергус лишь поднял руку. — Заткни. Свой. Рот, — членораздельно процедил он и навис над племянницей. — Думаешь, я побоюсь кого-то, чтобы преподать тебе урок, а? Будь я на твоем месте, я бы и носа не смел сунуть в Строберри… Эйприл подняла на него затравленный взгляд исподлобья. — Мистер Робертсон, — Майка произнес громче, — как насчет того, чтобы обсудить дела, м? Или вы полагаете, если как следует потрясете племянницу телега вывалится у нее из задницы?.. Фергус медленно обернулся к нему. — Дела? Какие еще, нахрен, у нас с вами могут быть дела? — он передернул плечами и вытер со лба пот. — Снаружи вы могли заметить лошадей, — подал голос Штраус, оттягивая воротник. — Мы готовы передать их вам… если согласитесь приютить нас на некоторый период времени. Вы потеряли товар, на который рассчитывали, да. Но лошади все же лучше, чем ничего, согласитесь. — Если договоримся, разумеется, — вставил Майка, рассматривая Робертсона. — Речь о лошадях, седлах и дробовике. Мужик настороженно осмотрел их, покусал усы. И, хмыкнув, неспешно двинулся к свободному месту за столом, где до того сидела его жена. — Грейс, — он вскинул руку в неопределенном жесте и уставился на него мутным взглядом. Миссис Робертсон, кивнув, поспешила к кухне. Эйприл, выпрямившись, смотрела куда-то в пол. Майка сел, откинулся на спинку стула, коснулся пальцами лица и поморщился, не найдя там привычной растительности. Перед Фергусом поставили тарелку с ароматной похлебкой. И только перед ним. Усевшись и зачерпнув ложкой мясо, он отправил его в рот, зыркнув на Эйприл. Майка ощутил растущее раздражение. Он повернулся всем телом к тетке и улыбнулся. — Да, миссис Робертсон, дела хорошо обсуждать на полный желудок, верно? — он махнул рукой на Артура и Штрауса. — А… Мой брат Тацит и мистер Миллер будем благодарны за обед… В конце-концов именно мы привели вам вашу девочку, разве нет?.. Фергус прожевал кусок, шумно проглотил. И криво улыбнулся. — В этом доме я решаю, как обсуждать дела, а не моя жена, — он дернул плечами и вытер усы. — И… — Я это вижу, — Майка поднял ладонь. — Я не закончил, мальчик, — Фергус оборвал пренебрежительно, и Майка прищурился. — И я еще ни на что не согласился. — Ну, тогда тебе следует заканчивать жрать и начинать слушать, мальчик, — он рассмеялся, а Фергус замер, вмиг побагровев лицом, — потому что как я это вижу, вы тут сидите на голой заднице. Мы можем забрать лошадей и уйти прямо сейчас. Или мы можем поговорить… цивилизованно. Так что это будет? Щека Робертсона дернулась. Он шумно выдохнул, опустив подбородок, и хмыкнул. — Эйприл, — он выдал резко. — Кончай строить из себя невесть что и накрой на стол. Живо. Грейс, поставь чайник.***
Выдохнув дым, Майка затушил сигарету о перила, выкинул и вытер со лба испарину. Близились сумерки, но стало как будто теплее. Его то и дело бросало в озноб, раны тянуло, но жар был сильнее. Приятно остужал ссадины легкий ветерок, и пальто он оставил дома. Он не мог остановить себя, то и дело касаясь лица; невозможно было избавиться от чувства, что чего-то не хватает. Им выделили комнату. Комнату Эйприл. Поначалу этот слизняк, Фергус, хотел устроить их в одном помещении с родным братом, с тем, у которого что-то с ногами. Майке было все равно, где спать. Он не мог понять другого: как Робертсон мог заселять непонятное отребье к больному брату. С «племянницей» все ясно: не племянница, не родная. Но брат? Майка сплюнул в траву. А вот девчонка стала возражать. Дядька пожал плечами и заявил, что раз вариант ее не устраивает и она их привела, они могут заселиться к ней. К его разочарованию, Эйприл решила уступить им комнату и переехать к отчиму. Это означало, что в одной комнате будут ютиться шестеро. Имелся еще подвал, но о нем пока речи не было. Пара слов была сказана о том, чтобы заселить в комнату со вторым Робертсоном хотя бы Тилли или больного напрочь Хавьера. Тот кашлял все сильнее. А ночью Майка не желал слушать его доханье. Но дальше болтовни пока не зашло. В любом случае их покормили, напоили горячим, и до приезда Артура и остальных сирых и убогих Майка мог наслаждаться относительным одиночеством. Может, удастся даже поваляться на кровати, когда Эйприл закончит с переездом. Он поправится быстрее, если будет лежать. Но Штраус сбежал в комнату, едва ударили с Фергусом по рукам, и Майка не спешил в его компанию. На что-то ушлый ублюдок все же сгодился. Выбил у Фергуса сделку. Удастся за хорошие деньги сбыть лишних лошадей, даже без документов. Артур уехал два часа назад. Чтобы добраться до Строберри понадобится больше времени. Нужно было тащить пожитки и везти больного Хавьера. Но он не возражал против задержек. Больше времени без всего этого балагана. Робертсоны его не сильно беспокоили. Грейс была тихой, забитой, послушной женщиной. Фергус много лаял, но и только. Он облокотился на перила и пару минут изучал утопающие в вереске надгробия через дорогу. Среди бурной растительности он, казалось, различал очертания торчащего вверх камина. Он втянул ноздрями вечерний воздух, оттолкнулся от перекладины и вернулся в дом. В полутемной комнате у камина сидел Фергус Робертсон и курил трубку. В пасмурной тишине тикали часы. Майка прислушался к звукам в комнате больного; приглушенные женские голоса, легкое шуршание и — ничего. Он был наполовину заинтригован этим отчимом, и почти хотел шагнуть в комнату, но вместо этого прошел вперед и привалился здоровым плечом к стене. — Ну так, — он прочистил горло. — Строберри? М? Сухой город? Сложно поверить, — он рассмеялся. Фергус пыхнул трубкой, скосив на него мутный глаз, и издал хриплый смешок. — Ну да, сухой, что тебя удивляет, а? От него несло виски за столом. Даже сейчас запах не выветрился. — Сухой город для туристов, — Майка вздохнул. — Ваш мэр звучит, как дурак… — он оттолкнулся от стены и неспешно шагнул к камину. — Держу пари, кто-то здесь наживается на его глупости. Робертсон слегка прищурился. — Откуда вы, мистер? — он качнул трубкой. — Как вас там?.. Запамятовал. — Амадей, — Майка небрежно отозвался, прихватил стул из-за стола и, морщась от боли в бедре, приблизился. Ножки глухо стукнулись о половицы. Он сел и вытянул ноги к огню. — Готов биться о заклад, мэр себя сухим законом не ограничивает, а? — он рассмеялся. — Я спросил, откуда вы. Амадей, — Фергус медленно опустил взгляд и задержался на его оружейном поясе. — Вы и ваш, м, караван. Девчонка упоминала, что вы двигались на юг… — И я не ответил, — Майка подавил вздох: дядька Эйприл не отличался умом; ссориться с толпой вооруженных чужаков, которые в ближайшие дни остаются в его доме. — Там, откуда я, считается дурным тоном задавать тучу вопросов. Хочешь выдать за меня свою племяшку или поцеловаться? Я с севера, еду на юг с братом. Это все, что тебе нужно знать. Фергус каркающе рассмеялся. — А я ли начал задавать тучу тупых вопросов, м? — Робертсон пыхнул снова и уставился в камин. — Ты и так уже прекрасно просек, что бухло в городе имеется. Так иди и поищи, в чем проблема? — Ууф, — Майка всплеснул руками. — Мистер Робертсон, вы прямо-таки светитесь радушием, а? Начинаете напоминать мне моего братца. Послушайте, — он поднял ладонь. — Вы недовольны, я знаю. Племяшка потеряла товар, — щека Фергуса дернулась от его слов, но он продолжал пялиться в огонь, — бродяги заявляются на порог, мэр не спешит отменять сухие законы — жизнь дерьмо. Но что есть, то есть… И нам жить под одной крышей, — он шмыгнул носом. — Поверьте, мне приходилось уживаться с… массой людей, с которыми в другое время я бы не присел рядом посрать. Мы можем сделать наше сосуществование менее терпимым. Или более терпимым, — он откинулся на спинку и потянул на живот ремень, поморщившись, когда прострелило плечо. — И если благодаря вам мне не придется бегать по городу, я могу поделиться выпивкой. Что скажете? Робертсон с несколько секунд молчал, покусывая усы. На лбу залегла складка, казалось, было слышно, как работает его тупая лысая голова. Наконец, он выдохнул и качнул рыхлой ряхой. — Выпивкой поделиться, говоришь? На номер в гостевом доме значит бабок нет, а на бухло есть? — он обнажил подгнившие желтые зубы и приподнял кустистую бровь. — Ладно. Хер с тобой. Есть местечко недалеко от города. Но туда пускают только с местными под, кхм, личную ответственность, так сказать… Майка замычал. Он бы предпочел отправиться туда один. И, может, ему удалось бы как-то просочиться внутрь. Но он неуверенно чувствовал себя из-за ран. К тому же это был неплохой способ «сблизиться» с дядькой. Лучше, чтобы слизняк считал их друзьями. У такого едва ли могут быть друзья, но, по крайней мере, он не побежит к шерифу, просто чтобы насолить им. — Чудно, — он смерил взглядом его хмельную, заплывшую рожу. — Я бы наведался туда. Тогда с меня выпивка, м? — он поднялся на ноги и потянулся. Снова закружилась голова. Он обвел взглядом комнату, задержавшись на котелке, размял плечи и приблизился к двери в комнату отчима. Послушав пару мгновений, он взялся за ручку и шагнул внутрь. В ноздри ударил резкий и неприятный запах, настолько сильный, что в первое мгновение он оторопел. Он знал, как пахнут лежачие, но либо отвык, либо брат Фергуса вонял особенно сильно. К привычной смеси, источаемой человеческим телом, примешивался запах гниения. Такой витает в госпиталях и подле раненых. Но был еще один. Тот, что он почувствовал, едва шагнул на порог дома — запах крови. Женщины обернулись на него одновременно. Эйприл, переодетая в чистую одежду, смерила его мрачным взглядом, нахмурилась и отвернулась к отчиму. Тетка поджала губы. — Ваша комната по соседству, мистер Килгор, — девчонка выдавила, не глядя на него. — Вам что-то нужно? Он поднял руки и шагнул ближе: — Просто проверяю, все ли в порядке, мисс Эйприл, — покладисто произнес он и чуть вытянул шею, чтобы взглянуть на лежачего и чуть вздрогнул. В первое мгновение ему показалось, что на кровати лежит его брат. Его прошиб озноб, но через секунду наваждение развеялось. Брат Фергуса напоминал Артура. Длинные светлые волосы, слегка вьющиеся. Густые усы и борода, суровое лицо. Типичный северянин. Даже прикованный к постели, посеревший, больной, рядом с замухрышкой братом он выигрывал. Сильный был мужик до болезни, по всему видно. Майка перевел взгляд на Эйприл. Приемыш, она могла бы быть его родной дочерью. С дядькой у нее не было ничего общего. — У нас уже давно все не в порядке, — буркнула она глухо, на что тетка зыркнула в ее сторону. — Эйприл!.. — Что? — та покосилась на Грейс, и они обе вздрогнули, когда Харви хрипло закашлял. Шипяще выругавшись, Робертсон-младшая почти с нежностью убрала с лица отчима прядь волос и слегка сжала его ладонь. — Всю жизнь прожить по совести и так погано умирать. — На все воля Божья, — бесцветным голосом отозвалась миссис Робертсон. Эйприл издала презрительный смешок. Майка удержался от едкого комментария и перевел взгляд на неподвижное тело мужчины. Лучше быть застреленным, чем так подыхать. Такая жалкая смерть ждет его брата… но не его. Он уйдет как Белл. И его запомнят. Он об этом позаботится. Снаружи послышалось ржание и топот копыт. Майка встрепенулся, подошел к окну, выглянул и замычал. — Похоже, брат вернулся, — он обернулся через плечо, задержав взгляд на лице Эйприл, и пошел к двери. Сзади послышался вздох, скрип стула и шаги. Фергус уже вышел на улицу. С несколько секунд ничего не было слышно, но вскоре с улицы донеслась его надрывная ругань. Эйприл цыкнула. — Кажется, мы не упоминали, что с вами черная и мекс. У нас их очень не жалуют. Майка ругнулся. Эйприл никак не выделяла ни девчонку Джексон, ни Эскуэллу, и ближе к западу жил народ терпимее. Но он должен был догадаться. Он вылетел из комнаты, хромая пересек прихожую, и выскочил на крыльцо. Артур поддерживал Хавьера, закинув его руку себе на плечо. Гризер держался, но едва, ноги у него то и дело подкашивались. Тилли выглядывала из-за плеча Моргана с таким кислым лицом, будто ее напоили рыбьим жиром. Поодаль терся Даффи. — Что происходит? — послышался за спиной заикающийся голос Штрауса. Фергус, развернувшись к ним с перекошенной от негодования мордой, затряс в сторону прибывших рукой с трубкой. — У меня что, у дома висит вывеска «Приют для черномазых»?! — казалось, он вот-вот перейдет на визг. — Какого дьявола?! — Мистер Робертсон… Фергус, — протянул Майка, поднимая руки и осторожно приближаясь. — Уверяю, мы сами не в восторге от соседства… Но мекс из какой-то богатой семьи и заплатит лишь в том случае, если доберется до дома живым… Девчонка — его служанка… Может помогать по дому… — Богатые гризеры? Я по-вашему совсем идиот? — Фергус ощерился, отмахнувшись. — В таком рванье разве что бездомные шляются! — Разумеется, он в рванье, — Майка скривился. Не повезло, что шмотки этого пижона у них не с собой. — Его взяли О’Дрисколлы! Они орали, что его семья заплатит хороший выкуп. Пока парень совсем не поплохел, рассказал о себе… И мисс Канди, — он кивнул на Тилли. — Сосунок ездил учиться на север, его мамочка и папочка из какого-то большого города… Падла-де-Мельхуто, кажется. — Пасо-де-Овехас, idiota, — прохрипел Эскуэлла, не без усилий поднимая голову. — Остер на язык, — Майка выдал извиняющуюся улыбку. — Богатеи, а? Считают нас, простой люд, за слуг, — он горестно вздохнул и покосился на Хавьера. Фергус прочистил горло и сплюнул на землю. — В этом дом еще ни разу не ступала нога черножопья, — он процедил. — Но… — пауза. — Я готов уступить, если добавите еще половину выручки с одной из лошадей… Той, что самая крупная. — Что?! — Артур, до этого молчавший, гаркнул, и Фергус зло прищурился. — Половину?! Ты в самом деле начинаешь испытывать мо… — Погоди, Тацит, — Майка перебил, щурясь; Артур был зол, он понимал, но зол был и Фергус. А он достаточно времени провел с этим слизняком, сглаживая углы, чтобы Морган сейчас все запорол. — Нам следовало упомянуть… особенности наших друзей. Как насчет одной четвертой, м? Фергус фыркнул, качая головой. — По вашим словам гризер стоит дороже, мальчики, — он ухмыльнулся. — И он болен. Черт знает, чем он может заразить меня или мою семью. — Десять процентов от суммы общей сделки, — раздался голос Штрауса. — Это хорошее предложение. Лучше, чем половина с продажи одной лошади, согласитесь? Майка обернулся. Штраус поправлял очки. Вид у него был сухой и деловитый, как у банкира. Майка не был математиком, но что-то подсказывало ему, что нет, это ни черта не лучше, чем половина с продажи одной лошади, еще и самой здоровой. Он повернулся к Фергусу. Тот усиленно считал, шумно дыша в усы. Спустя пару мгновений, он довольно крякнул. — Двенадцать. И по рукам, — он выдохнул. — Это мое последнее слово. Или гризер с чернушкой будут спать в огороде. Майка поджал губы и посмотрел на Моргана. Десять процентов и гризер с Джексон в огороде звучало как наилучшая сделка, но Артур явно с ним не согласится. Он вздохнул и покачал головой. — А вы умеете торговаться, Фергус, — он неспешно шагнул к нему и хлопнул по плечу, а потом протянул руку. — По рукам. Двенадцать процентов. Мистер Робертсон опустил маслянистый взгляд на его ладонь и, немного помешкав, таки пожал ее. — Вот и договорились, — он выдохнул и, отстранившись, махнул в сторону дома. — Заносите вашего, кхм… дружка. Артур шумно выдохнул, бросил тяжелый взгляд на Фергуса, на Майку, и повел Хавьера к дверям. Дождавшись, пока последний — Киран — не шмыгнет за ними внутрь с тяжелым тюком пожитков на плече, Майка повернулся к Робертсону. — Что ж… Похоже, самое сложное позади. Как насчет обмыть сделку? Заглянем в это ваше «местечко», а, Фергус?