***
Тетка Эйприл вошла в спальню первая. Несмотря на распахнутое настежь окно, запах гниения усилился. Девчонки в комнате не оказалось, а тело Харви уже замотали простыней. — Я подготовила ему место, — едва слышно произнесла миссис Робертсон, бережно погладив мертвеца по груди. — Хорошо, что Стейси этого не видит… — Кто такая Стейси, его жена? — Майка спросил, проходя к ложу и останавливаясь у изголовья. На месте рта ткань провалилась, на материи выступило неприятного вида темное пятно. Трупный запах забивался прямо в ноздри, и его замутило. — Да, верно, — женщина отошла от постели к выходу. — Умерла пять лет назад. Майка замычал, а Артур прошел вперед и бросил: — Возьми его за ноги. — Окей. Материя оказалась влажной, холодной и липкой. В области бедер, паха, лодыжек и ступней выступили желтовато-бурые пятна. Когда он взялся за ноги, что-то болезненно уперлось ему в ладонь, и Майка перехватил повыше. Тело еще гнулось, но уже налилось тяжестью, а запах стал сильнее, стоило поднять труп. На выходе Майка снова задел плечом косяк, и в глазах потемнело, а он зашипел и чертыхнулся. Нужно было потерпеть еще чуть-чуть. Штраус уехал с Фергусом и О’Дрисколлом на конюшни, решать с ценой. Сделает дело и завалится в койку до следующего утра, пошли они все в задницу. В холле девчонки тоже не обнаружилось. После представления, которое они с Фергусом ночью устроили, Майка уснуть не мог. Он вышел и прошелся до кладбища, долго бесцельно шатался среди тонущих в густом и влажном тумане надгробий: надеялся найти и спросить с любителя постучать в окна, понять, что за сходки устраивают там в три часа ночи. Он никого не нашел, а когда вернулся к крыльцу, из дома еще долго доносились приглушенные голоса и сдавленные рыдания: окно Харви выходило прямо на дорогу. Они с Артуром не без труда спустили мешок по шатающимся, рассохшимся ступеням и опустили на земляной пол. Майка, взмокший от усилий, поежился, когда холодный сырой воздух пробрался под воротник, а зубы клацнули друг о друга от мороза. Артур выпрямился и вытер испарину со лба. — Куда вы хотите, чтобы мы его положили, мэм? Жена Фергуса осторожно спустилась на несколько ступеней и указала на парочку свиных старых шкур на полу. — Туда, пожалуйста. Там прохладнее всего. Они еще разок поднатужились. Спина жалобно заныла, когда Майка подхватил труп за ноги во второй раз, а в глазах угрожающе потемнело. Когда мешок с телом, наконец, оказался на шкурах, Майка почти задыхался, и был вынужден схватиться за стену, чтобы не упасть. — Уф, — он выдохнул и быстро добавил, когда Морган посмотрел на него. — Здесь мертвецки холодно!.. — Здесь не так уж и холодно. Тебе, может, прилечь? Майка не ответил, спешно и брезгливо вытер ладони о штаны и скользнул взглядом по погребку. Вся площадь была чуть меньше холла. Глаза привыкли к темноте, и он различил очертания полок с утварью и припасами, старые вещи и мебель, несколько ящиков и бочек, кип сена и инструменты. Майка еще раз посмотрел на тело; там, где он брался за ноги, пятна проступили отчетливее. Он снова вытер ладони о штаны. Едва они поднялись, женщина закрыла люк и прикрыла его плотным плетеным ковриком. Майка подошел к окну и нетерпеливо выглянул за занавеску. Лошади щипали траву на привязях у сарая. Фергуса со Штраусом и мешком денег не наблюдалось. Он досадливо выдохнул, а миссис Робертсон осторожно приблизилась к ним и кивнула. — Спасибо вам. Эйприл займется завтраком, а я приберу комнату. И вы сможете туда переехать, если желаете… Там все-таки просторнее, — она коротко глянула на спальню, где лежал Хавьер. — Вашего мексиканского друга и его служанку можно оставить в спальне Эйприл, чтобы не тревожить лишний раз. Мальчик жутко кашляет, но доктор Уилер свое дело знает… Он должен помочь. Майка скривился. Славно. Умирающему гризеру — отдельные хоромы. А ему дрыхнуть вместе со всеми. Ну, хотя бы прекратит дохать под ухом. Не хватало подцепить от него заразу. И О’Дрисколлу там постелить. Нехер тереться рядом. — Чудесно, — он процедил. — Спасибо вам, миссис Робертсон, — Артур стащил с головы шляпу, повесил ее на вешалку и пригладил взъерошенные волосы. — Вы, эм… очень добры. — И… извините, что вам пришлось видеть некоторые… вещи, — Грейс тихо выдохнула. — Эйприл очень любила Харви. Для нее это тяжёлый удар, не смотря на то, что он был очень плох в последнее время. Майка хотел уже что-то сказать, но сдержался. По правде, его интересовало только когда можно будет прилечь. Похоже, не раньше второго переезда. Но, хотя бы, его покормят.***
Над ухом громыхнул выстрел, и Майка подорвался изо сна в реальность, подскочив на спальнике и выхватив из-под подушки револьвер. С пару секунд он ничего не мог понять, часто моргая и целясь в щель между дверью и косяком, а потом комнату осветила вспышка, и в закрытое окно забарабанили капли. Пахло жженой полынью, но за ее терпкостью еще различался мерзкий запашок смерти. Протяжно пророкотало прямо над головой, и кожа на спине покрылась мурашками, а мелкие волоски на затылке встали дыбом. Майка выдохнул и опустил револьвер. В комнате никого не было. Широкая кровать скрипнула, когда он сел, а солома под спальником захрустела: старый матрас вынесли на улицу. За окном потемнело, и стеной шел дождь. Он что, проспал весь день? Майка провел рукой по волосам, пытаясь привести мысли в порядок. Обоняния коснулся запах пищи. Он стащил с тумбочки пояс, надел его, надел сапоги и убрал револьверы. Взгляд упал на противоположную стену. На крючках висело несколько курток, на полках лежали сложенные брюки и рубашки, а внизу стояла обувь. Вещи Харви. Майка подошел, поморщившись, нагнулся за сапогом и сравнил подошвы. В самый раз. Он оставил кое-какие вещи в Блэкуотере, а покойнику они больше не понадобятся. Поставив обувь на место, он подтянул ремень и направился к двери. В холле скрипнул стул, и Майка толкнул дверь наружу. Краем глаза он успел заметить спину Эйприл, прежде чем девчонка стремительно исчезла за дверью в спальню хозяев. Избегает его. Разве что дверью не хлопнула. Он похмыкал, взмахнул руками и сделал пару шагов к кухне. — Н-да, — он громко произнес и заглянул в котел. Похлебка остыла, но пахла хорошо. Он нашел себе тарелку, налил пару черпаков, сел за стол и повернул голову, чтобы глянуть на часы. Взгляд споткнулся о растленную на полу шкуру, и Майка сдвинул брови. Он не помнил, чтобы она лежала там накануне… Робертсоны ее притащили, или он теряет связь с реальностью, ничего не замечает? Майка мотнул головой, глянул на часы и замычал: половина седьмого. Хорошо он проспал. Поглощая еду, он прислушивался. Дом казался пустым. Раз девчонка засела в комнате хозяев, дядьки ее дома нет… тетки, судя по тишине за дверью, тоже. Он доел, отпил из графина и поднялся на ноги. Снаружи снова загремело. Ливень, похоже, задержал Робертсонов в городе… Моргана, видимо, тоже. Может, хоть денег достанут с чертовых лошадей. Пройдя холл, он притормозил под дверью в спальню хозяев, чуть склонил голову и прислушался. Тишина. Выждав секунд десять, он выдохнул и прошел к комнате напротив. Толкнул дверь и шагнул внутрь. Пахло едой, травами и микстурами. Тилли сидела у изголовья нижнего яруса кровати и чинила рубашку. Услышав его, она глянула исподлобья и коротко кивнула. Хавьер лежал под спальником с тряпкой на лбу, тяжело и с присвистом дыша. Майка приблизился. — Тилли, — он бросил, скользнув по ней беглым взглядом; по-прежнему исхудавшая и вымученная. — Где Артур? Джексон тихо вздохнула, оторвалась от шитья и подняла на него уставшие невыспавшиеся глаза. — Вечера, мистер Белл. Артур уехал в город, — на ней была чистая теплая рубашка и рабочая юбка, видимо, Робертсонов. — Искать работу. Майка замычал и перевел взгляд на мексиканца. — А что он? — Он будет в порядке. Но ему нужно время, лекарства и покой, — она посмотрела на Хавьера и слегка прищурилась. — Правда есть ли у нас это время… С каждым днем девочки все даль… Не договорив, она осеклась, мотнула головой и вернулась к рубашке. Майка смолчал. Девочки? Она что, ха-ха, думает, они станут их разыскивать, что ли? Морган же не совсем идиот. Он глянул на Хавьера, поднял руки и попятился к двери. — Ну, рад слышать, что он, м… держится. Он едва знал девушек, но Тилли всегда мыслила здраво. Если она так говорит, мекс подыхать не собирается. Было бы проще, если бы он умер. Сопляк вытянет из них все деньги, которых и так нет. С изголовья постели донеслось приглушенное мычание, и спальник зашевелился. Джексон, вздрогнув, тут же откинула шитье и потянулась к графину с водой. — Dios mio… Lo siento como muerte… В борт вцепились пальцы. Спальник снова зашуршал, и вскоре из-под него возникла сначала голова, а затем и плечи Хавьера. Эскуэлла с сиплым стоном сел и мутным взглядом обвел комнату. Волосы растрепались и прилипли ко лбу, видок был такой, словно по нему прошлось стадо буйволов. Посеревший, с отросшей щетиной, с жуткими кругами под глазами, он глянул на Майку исподлобья и болезненно скривился: — Полночи слышал шум, но даже пошевелиться не мог… — приняв от Тилли стакан воды, он опрокинул его в себя залпом, но тут же закашлялся. Отдышавшись, мотнул головой и устало выдохнул. — Что тут творилось? Мне слышался свист. Крик… И жуткий холод. Майка смерил его взглядом. — Ничего, о чем следует волноваться. Брат хозяина умер… Так что у нас теперь на одну комнату больше, — он издал безрадостный смешок и шмыгнул носом. — Девчонка, правда, падчерица его… — Майка покосился на дверь, — все это восприняла не очень хорошо. Хавьер на мгновение замер, сдвинул брови, и посмотрел на дверь за его спиной. — Все-таки не приснилось. И… где он сейчас? — Расслабься, — Майка поднял руку и криво улыбнулся. — В подвале он… с утра с самого. Эскуэлла нервно дернул щекой, что-то прошептал и провел ладонью по лицу, вытирая проступившую испарину. Тилли поднялась и отошла к столу, где стояли бутыльки с микстурами. Комнату на мгновение озарила вспышка, и почти сразу же снаружи громыхнуло, в стекло ударил порыв ветра с дождем. Хавьер поежился. — Окей, я понял… — он влажно кашлянул в кулак и выругался.— Черт… В легкие будто свинец залили… — Джексон поднесла ему стакан с лекарством. Без единой заминки Хавьер запрокинул его в себя и скорчился, опуская подбородок. — Уф… Какая же мерзость… Ты, эм. Сам-то как? На привале после Бейзин ты совсем неважно выглядел. Майка настороженно рассматривал его пару секунд, но затем расслабился. — Я буду в порядке… — несколько устало отозвался он. — Нам повезло. Есть крыша, и нас… Он осекся и прислушался. В холле что-то глухо стукнуло, и он понял, что оставил дверь в комнату Харви открытой. В доме кроме них находилась только младшая Робертсон, и черт знает, что творится у нее сейчас в башке. Вряд ли она оставила револьвер, но комнату накануне занимали спонтанно. Существовал шанс, что она не успела его перепрятать. Ни к чему им, чтобы она встретила дядьку с пушкой. — Не ищут, — он закончил и повернулся к выходу. — Ладно, оставлю я вас. Он вышел, тихонько прикрыв за собой дверь. В пустом холле гулко тикали часы и барабанил о стекло дождь. Майка прислушался, уже готовый списать все на паранойю, и тут из комнаты Харви донеслось глухое шуршание, и он мысленно ругнулся. Эйприл в самом деле пробралась к ним, пока он трепался с мексиканцем? Осторожно выбирая половицы, Майка приблизился к спальне и заглянул внутрь. Его вещи на тумбочке казались нетронутыми. Девица обнаружилась на четвереньках подле кровати. Рядом на полу — керосиновая лампа, ее свет дребезжал на стенах. Младшая Робертсон что-то сосредоточенно высматривала под мебелью, и Майка беззвучно выдохнул, привалившись к косяку здоровым плечом. — Что-то потеряла? Эйприл от неожиданности вздрогнула и замерла. Спустя пару мгновений, она села и, тихо что-то прошипев, повернула к нему голову, избегая прямого взгляда в глаза. — Допустим, — раздражения в голосе она не скрывала. Подхватив лампу, девчонка тяжело оттолкнулась от пола второй рукой и поднялась. — Но, судя по всему, здесь нет того, что я ищу. — Ну что ж, — Майка оттолкнулся от косяка и шагнул в комнату, освобождая проем, — тогда не смею задерживать… Если, конечно, не желаешь остаться и провести время со мной, красавица, — он издал глухой смешок. Эйприл вспыхнула и, сжав свободную руку в кулак, спешно рванула к выходу из спальни, стараясь держаться от него как можно дальше, ее лицо выражало смесь негодования и брезгливости. Майка сдержался, чтоб не схватить ее за запястье, когда она прошмыгнула мимо него в холл с этим своим задранным носом. Изнутри поднималось раздражение. Вчера ему стало почти ее жаль… Но вид ее перекошенной, недовольной рожи мигом вышиб из него крохи сочувствия, и вчерашнее недовольство заново подняло свою уродливую голову. Воротит от него нос. Ведет себя, как барышня из высшего света, которой не с той стороны поклонились. Корчит из себя невесть что, будто не сама вчера едва не плюхнулась ему на колени, полураздетая… И пила с ним за одним столом, как последняя салунная шлюха. — Ой, да ладно тебе, солнышко, — протянул он, лениво разворачиваясь, бездумно придерживаясь за рукоятки своих пушек. — Что с твоим лицом?.. Не то, чтобы я тебя вчера насильно заставлял пить со мной, знаешь ли… Эйприл застыла на середине холла. Судорожно вздохнула и резко обернулась к нему, злобно зыркнув исподлобья светлыми глазами. — Я и не была против выпить, мистер Белл, — она болезненно скривилась; о, снова «мистер Белл», ну надо же. — Я хотела напиться. Хоть ненадолго не думать о кошмаре, который происходил и происходит. Вы спросили про отца и я… — ее рука сжалась в кулак. — …заговорила и не смогла остановить себя. Она умолкла, тяжело дыша, и стыдливо отвернулась, пряча лицо. Рваным движением провела тыльной стороной кисти по щеке и издала нервный смешок. — Вы выслушали, и мне захотелось отблагодарить, хоть как-то… руку вам перевязала, которую вы изрезали, добывая этот виски… — ее прервал гром. Робертсон дернулась. Ее глаза снова заблестели. — Не важно. Харви ушел, когда мою благодарность сочли за желание сесть на хуй. И мне теперь с этим жить. Майка шумно выдохнул. Она перевязала ему руку, потому что он притащил ей виски и выслушал. Он ей не интересен. Раздражение переросло в безразличие, безразличие в досаду, а затем в стыд за собственную беспросветную тупость. Ну, а чего он ждал, что эта девчонка, у которой даже есть дом, и которая воспитывалась среди «честных» людей, в самом деле сядет ему на хуй? К старому Майке Беллу? С ним это делали либо за деньги, либо не от самого большого ума, а младшая Робертсон не была дурой. И она не искала острых ощущений, как молодая и пустоголовая Дженни Кирк, например. — Ну, — он потер ладони, стараясь не выдать досаду, — нам всем с чем–то жить, Эйприл… Девчонка, помолчав, хмыкнула и отвела взгляд в пол. — Это все, что вы скажете, да? — в голосе сквозили досада и разочарование. Чего она ждет от него, что он бухнется перед ней на колени за ее распущенность, которую он принял за желание потрахаться? Или за то, что она пила с ним, пока ее отчим отдавал концы? Сама виновата… Живя с Фергусом пора бы уже заиметь мозги. Как еще он должен был это все воспринять? Майка представил ее открытые ноги, едва прикрытые ниже колен панталонами, оголенное плечо, с которого сползла шаль… случайно, ага. Ру́ки, касающиеся его руки… Да она шутит; ни одна баба себя так с ним не вела, ни в жизни, если только он специально не платил ей. Он медленно выдохнул и сделал к ней пару шагов. Робертсон опасливо отступила, к столу, глядя из-под нахмуренных бровей. — Я мужик, а не комнатная собачка, мисси, — Майка понизил голос и криво улыбнулся. — У Моргана больше опыта с тем, чтобы кидаться в ноги по щелчку пальцев… Я воспитывался плохими людьми, и знаю, кто я такой… — он прочистил горло, — никогда не притворялся кем-то другим, в отличие от них, — он хмыкнул, кивнув за стенку. — Так что… Он осекся на полуслове: взгляд зацепился за что-то на стене, и Майка прищурился. Сверху прокатился раскат. — Неудивительно, что вы с дядькой так хорошо спелись, — его отвлёк голос, и его взгляд защелкнулся на Эйприл. — Меня предупреждали, что вы та еще свинья и веры вам нет. Зря я не послушала. Он замер. Предупреждали, значит? В аптеку они ездили… Майка представил угрюмую рожу Моргана, и его хриплое, понимающее такое: «Держитесь подальше от Майки, мэм, он… А, просто будьте аккуратнее, окей?..» Сукин сын, вечно что-то болтающий у него за спиной, как этот старый брюзга, Хозия… Ну, со стариком покончено навсегда. Майка развел руками и прошел вперед. Девчонка с опаской скользнула в сторону, не сводя с него цепкого взгляда, вызвав у него хрюкающиий смешок. — Да, это я. Постараюсь вас впредь не разочаровывать, — он отвесил ей издевательский кивок и остановился у стены, ступив на мягкую шкуру. Снаружи снова полыхнуло, осветив маленькую круглую выбоину на бревне. Майка коснулся ее пальцами, разглядывая косое отверстие. Над крышей пророкотало. Стреляли снизу вверх, а пулю извлекли. Он обернулся, проследив взглядом до порога комнаты Харви. Сердце пропустило удар, и картинка сложилась. Он глянул на девчонку. Робертсон смотрела на него не мигая, поджав губы. Лампа в ее руке дрожала. Майка хмыкнул себе под нос и медленно вернулся ко входу в комнату Харви, придерживаясь за рукоятки. Привалившись здоровым плечом к косяку и взявшись за пояс, он уставился себе под ноги. Стреляли отсюда. Никаких следов крови. Засаленное дерево на половицах казалось везде одинаковым, да и в доме было слишком темно. В любом случае, жена Фергуса держала дом в чистоте. Если что-то и было, его наверняка уже вымыли и вымели. Он перевел взгляд на младшую Робертсон и вкрадчиво спросил: — Искала гильзу?.. Несколько секунд молчания. — Да. Майка замычал. Значит, она в комнате шныряла не из-за револьвера. Он оттолкнулся от проема, пересек холл и остановился над люком, положив руку на пояс. Он чувствовал, что что-то не так с самого начала. Этот запах, который он учуял, впервые перешагнув порог… Запах железа; запах крови. Его перебило ароматом еды, смрадом болезни и терпким душком полыни. Но он еще оставался. Майка стащил коврик и, морщась, присел на корточки, чтобы взяться за металлическое кольцо. Сбоку раздались спешные шаги, свет лампы озарил люк — девчонка встала в паре шагов от него, не рискуя подходить ближе, бросая яростный взгляд то на него, то на дверь в погреб. — Вы… — она рвано выдохнула, лампа в ее руке задрожала сильнее. — Ты. Не смей. Я… не дам его трогать. Больше никому не дам. — Конечно, солнышко, — Майка пренебрежительно рассмеялся и откинул крышку; плечо заныло. Он одернул штаны и поднялся. — Ты не дашь… Жаль, что, — он шмыгнул носом, спускаясь на первую ступень, — его уже тронули. Грязные делишки Робертсонов его не касались, но неведение не устраивало. Девчонка уже начала копать… А ну грохнет она своего дядьку? Дерьмо. За спиной сверху послышалась ругань, нерешительные шаги взад-вперед. Но вниз за ним она не последовала. И хорошо. Лишь бы не встретила его наверху с пушкой… Майка ступил на земляной пол, снял с крючка керосиновую лампу и зажег. Погребок уже не казался таким холодным. К запаху земли, сырости и сена примешивался привычный запах гниения… и другой, исчезающий, почти неуловимый — крови. Он приблизился к телу и остановился. Пятна на ногах проступили отчетливее. Он сел на корточки, поставил фонарь и достал нож. Скрипнули ступени, и его плечи напряглись, а рука с ножом застыла. Что если она спустится с пушкой? Если пушка в подвале?.. Взгляд скользнул по помещению. Он думал, револьвер в комнате Харви, но что если Эйрпил спрятала его здесь? Он положил ладонь на револьвер и уставился наверх. Сначала на ступенях появились ноги и подол юбок. Потом рука с лампой, а затем сама Робертсон. Она встала у лестницы, подняв светильник, скользнула взглядом сначала по нему, а потом уставилась на тело Харви, качнулась и сипло выдохнула: — Буря унимается. Надо осмотреть его до их возвращения. Осмотреть? Она что, думает, они в каком-то детективе? — Я осмотрю, — Майка мягко произнес. Эйприл несмело приблизилась и остановилась в шаге, слегка вытянув шею. Майка подождал еще немного и взялся за дело. Материя слиплась, и резать приходилось медленно, осторожно, слой за слоем, чтобы не задеть плоть. Под простыней был нательник. Когда он распорол его, левая лодыжка оказалась забинтована. Бинты пропитались чем-то бурым, и он принюхался. Да, кровь. Он коснулся пальцами бугра, который чувствовал под ладонью, пока тащил тело, и едва присвистнул: кость, торчащая наружу. Он снял последний слой. Сбоку раздался рваный вздох, а свет от лампы в руках Эйприл задрожал на стенах. Майка повидал достаточно отмороженных конечностей, и вид был именно такой — черное, мертвое и усохшее, до самых лодыжек. Выше нога распухла и посинела. Темные, почти черные прожилки вен, похожие на ветви раскидистого дерева. Такие бывали у старых дешевых шлюх, а еще у его деда, когда тот снимал обувь. Но ноги Харви выглядели в стократ хуже. Повыше нога изгибалась под неестественным углом, и маленький, острый край кости торчал наружу, а вокруг раны плотной коркой запеклась кровь. От одного взгляда у него начинали ныть раны. Должно быть, чертовски больно. Как он не орал? Рядом с ним часто, шумно задышали. Майка быстро глянул на Эйприл; она привалилась к стеллажу, ее крупно трясло, лампа в руке ходила ходуном, лицо побелело, и на нем выступила испарина. Широко раскрытыми глазами она, не отрываясь, смотрела на тело отчима. Почувствовав взгляд Майки, она встретилась с ним глазами, глубоко вдохнула, выдохнула и кивнула. Майка распорол и откинул простыню, открывая мешковатый нательник и посиневшее, с запавшими щеками лицо. Взял уже окоченевшую кисть в свою и чуть приподнял рукав. Ничего. Со второй рукой так же. Он оставил их в покое, расстегнул верхние пуговицы комбинезона и раздвинул ткань, открывая здоровенный, иссиня-черный кровоподтек. Картина начинала складываться. Фергус надрался, пришёл к опостылевшему брату, начал буянить. Харви добрался до оружия и выстрелил. Ну, Фергус и избил его спьяну, сломал ногу и несколько рёбер. Выплеснул злость наружу… А потом сделал вид, что ничего не произошло, но следы как следует замести не сумел, идиот. Он увидел достаточно. Упершись ладонью в колено, он поднялся на ноги. Эйприл все еще потряхивало, но уже не так сильно, как несколько мгновений назад. На виске вспухла вена, а взгляд стал диким, как накануне с дядькой. Майка осторожно положил ладонь ей между лопаток; она вздрогнула и замерла, приподняв плечи. — Ну-ну, не сделай ничего необдуманного, хорошо? — увещевающе, едва ли не ласково произнес он. — Когда твои вернутся. Или мы все окажемся в петле… Робертсон стрельнула взглядом на нож в его руке и, сглотнув, коротко кивнула и сипло выдавила: — Окей. Постараюсь. И она медленно нагнулась, чтобы накрыть тело. Майка уставился на ее спину. Сверху повеяло холодом, снаружи отдаленно пророкотало: подвал глушил звуки. Майка выдохнул, и его дыхание превратилось в пар. До него только дошло… они одни. Дядька и тетка в городе, отсеченные от дома стеной ливня. Наверху только Тилли и Хавьер. Но они ничего не смогут, да они и не услышат. Он мог бы сделать с ней сейчас все, что захотел. В этот раз не было ничего, что могло бы им помешать. Ни родичей за стенкой, ни пса Моргана. Это было… как если бы ему в ноги высыпали мешок с золотом. Шагни — и возьми. Он даже не убрал нож. И никто бы не узнал — он бы придумал, как это обернуть, что сказать. Она ему никто. Она сама крутила перед ним задницей накануне… Сама спустилась с ним в погреб. Ее предупреждали ему не доверять, она сама сказала. Может, Морган, а может эта девчонка Джексон. Неважно. Майка и без них знал, кто он такой. Так к чему разочаровывать людей?.. Он ведь пообещал ей этого не делать. Скоро они свалят, и он все равно ее больше никогда не увидит… так какая разница? Никакой. Как и для него самого — он давно на самом дне, уже неважно, как глубоко еще он упадет. Соблазн был почти непреодолимым. Майка вцепился в рукоятку, скользнул взглядом по заплетенным в косу золотистым волосам, молодому крепкому телу под одеждой. Девчонка возилась с покойником так, будто боялась поранить его. Дрожащими руками застегивала пуговицы нательника и накрывала разодранной простыней тело. Его никто не накроет. Единственный оставшийся близкий человек не хочет иметь с ним никаких дел. Робертсон судорожно выдохнула и едва весомо коснулась пальцами впалой щеки отчима. Что-то прошептала, но слова поглотил глухой раскат грома. Майка понял, что завидует ему, этому покойнику, над которым девка так убивается, и едва не рассмеялся. Одиночество не слишком беспокоило его, но в этот момент он ощутил его. Все, кого он знал, мертвы или далеки. Дальше, чем от нее ее мертвый приемный папаша. Но для нее есть только здесь и сейчас. Конец света, наверное. Он выдохнул сквозь зубы и резким движением убрал нож. Эйприл вздрогнула, отдернув руку от лица Харви, и замерла. Майка поджал губы, усилием отвел взгляд и двинулся к лестнице. За спиной послышался тихий вздох. В висках стучало, головная боль вернулась. Он хотел повернуть назад, вернуться, потому что это был шанс, но вместо этого продолжал подниматься вверх по ступеням, игнорируя боль в бедре.***
Майка почти вылетел в холл, едва не споткнувшись о порожек, схватился за тумбу и зашипел, уставившись на остывший котел. Голова кружилась, горела шея, и тряслись руки. Он подавлял в себе неистовое желание что-то сломать. Слабак, трус; дал бабе морочить себе голову, а потом поджал хвост, когда мог просто шагнуть и взять силой. Поставить ее на место. И она заметила. Он понятия не имел, что она успела понять, но видел, как напряглись ее плечи, когда она услышала ножны. Он позволил этой сопле ударить себя, как шавку, позволил ей расхаживать перед ним с этой перекошенной физиономией, а когда подвернулась возможность преподать ей урок, он сбежал. Потому что что? Потому что она накрыла тряпкой покойника? Потому что это ее сломает? Перед глазами предстало лицо отца, полное холодного разочарования, и его голос в голове презрительно протянул: «Не знал, что у меня две дочери. Подотри сопли, девчонка.» Снова громыхнуло, но уже дальше. Майка вздрогнул и ругнулся, а потом склонил голову, прислушиваясь к звукам из подвала. Ничего. Он попытался заставить себя сдвинуться с места. Отрастить хребет. Но представлял себе выражение ее лица, когда он возвращается. Как она оборачивается, как он валит ее, легко выбивая из руки что-то, чем она слабо пытается от него отбиться, и к горлу поднималась рвота. Майка надеялся, что они все сгорят в Аду, если он есть. Девчонка, ее калека-отчим, с которым она возится, как с живым. Червяк-Фергус и его забитая мышь-жена. Сукин сын держал их за идиотов. Водил за нос почти два дня. Забил брата, кое-как замел следы и отправил их убрать в подвал тело. Если об этом пронюхают законники… Если этот живущий в ебенях священник, которому нужно платить монету за «божье дело», увидит раны… Майка сжал кулак и сдвинул челюсти. Он спустит с козла шкуру. Со двора донесся шум и приглушенные дождем голоса. Хриплый, недовольный Артура, мокрый и гавкающий Фергуса, высокий и дребезжащий Леопольда Штрауса. Майка метнулся к окну и выглянул; вернулись. — Сучья буря! — рявкнули снаружи. По крыльцу застучали шаги, и дверь открылась. Майка втянул ноздрями воздух. Робертсон ввалился в дом, на ходу стаскивая с себя мокрую насквозь куртку. — Сучий… Он застыл на месте, не договорив, когда его влажный взгляд упал на стену, где висела шкура. Потом на распахнутую крышку люка. И, затем, на Майку. Вошел Морган, тоже вымокший и угрюмый, с полей его шляпы лилась вода. Он поднял взгляд, замер и медленно проговорил: — Что, черт возьми, здесь случилось? За спиной Моргана прошмыгнул скрюченный, прижимающий к груди шляпу, Штраус, увидел Майку и тоже застыл. Майка обнажил зубы, сделал к ним шаг и остановился, вперившись взглядом в Фергуса. Он не мог вернуться в подвал, но он мог достать Фергуса. В глазах темнело от злости, и долю секунды он боролся с желанием рвануть вперед и схватить слизняка за горло. — Спроси его, — он шумно выдохнул и кивнул на хозяина. — А? Фергус? Прошу, — он развел руками, — просвети нас… Робертсон свирепо зыркнул на люк. — Лезешь не в свое дело, парень, — он хрипло отчеканил и снова посмотрел на Майку. — Девка внизу? — Ага, — Майка оскалился, делая к нему еще шаг. — С телом брата, которого ты грохнул. Артур воззрился на него, а глаза Фергуса расширились, мокрая рожа побагровела. — Смеешь обвинять меня в том, о чем понятия не имеешь, щенок? — он обнажил желтые зубы. — Не знаю, что ты там себе напридумывал, но… Мир заволокло красным. Майка оказался рядом с Фергусом, сгреб за грудки, не обращая внимания на занывшие порезы. Раздался женский вскрик и испуганный восклик Штрауса. Мужчина, сдавленно булькнув, вцепился ему в кисти, пытаясь отодрать руки. — Какого хера ты?!.. — Ты, червяк, что? На нас это дело хотел повесить? А?! — Майка проорал ему в лицо, чувствуя, как багровеет его собственное. Артур что-то гаркнул над ухом сделал к ним шаг, но Майка крутанул Робертсона и опрокинул спиной на стол. Одной рукой он схватил его за горло, а второй выхватил пушку и приставил ему под челюсть. Дядька Эйприл затрясся, зажмурился и поднял ладони, пытаясь отстраниться от оружия. — Ополоумел?! — Морган громыхнул у него за спиной. — Этот кусок говна водил нас за нос, Морган! — Майка гаркнул, вдавливая дуло в плоть, в глазах продолжало стремительно темнеть. — Я с тебя, сука, шкуру спущу! Ты у меня собственное дерьмо будешь с ложки жрать! На него уставились два темных глаза. — А-а-а, вы-ы-ы, лживые.! Не дослушав, он отнял пушку от горла и наотмашь ударил ею по левой стороне лица Робертсона. Раздался влажный хруст, вопль, ему на руку брызнуло кровью, звуки стали далекими и глухими, в ушах ревело; его руку с пушкой перехватили сзади и выкрутили. Он зашипел. — Уймись! — Спроси у него, Морган! — Майка скривился, борясь за оружие. — Посмотри на стену! Там след от выстрела. У парня сломаны ребра и ноги! Он грохнул его! Иди, посмотри! — Я посмотрю! — Артур рявкнул, встряхивая его и выкручивая запястье. — Угомонись! Боль становилась невыносимой, а голова пошла кругом, но уже не от бешенства, на лбу выступила испарина. Майка боролся еще пару секунд и обессиленно повис, тяжело дыша. Морган отпустил его. — Убери проклятую пушку! Майка неуклюже сунул револьвер в кобуру и понял, что стоит на коленях. Выругавшись, он поднялся на ноги, схватился за столешницу и нашел взглядом Фергуса. Тот, пошатываясь и тяжело дыша, выполз с другой стороны стола, держась за изувеченную рожу. Металл пушки раскроил ему щеку, пальцы заливало кровью. — Чокнутый… ублюдок… — он прорычал, отнимая ладонь от лица, и Майка, обнажив зубы, рванул к нему, только чтоб вновь оказаться в медвежьей хватке Моргана. — Я тебе устрою безумие, червяк, иди сюда! — он проорал, выкручиваясь. — Что? Предпочитаешь доходяг безногих? А? Ткань рубашки затрещала, и он силой вырвал руку, чувствуя, как сзади Морган пытается поймать его за ворот. Фергус, издав сдавленное «блядь!» дернулся в противоположную сторону, держась за столом. Майка снова увернулся от рук Артура, кинулся наперерез движению Робертсона, но понял, в какую игру с ним играют и озверел. Взревев, он откинул чертов кусок мебель прочь с дороги. В следующую секунду перед глазами мелькнуло, и в челюсть врезалось что-то вроде локомотива. Мир померк. В себя он пришел, когда кто-то здоровенный сзади поднимал его на ноги, крича на ухо. Комната плыла. Майка мотнул головой и заморгал. Картинка прояснилась. Он увидел у стенки Фергуса, встряхивающего разбитым кулаком, и оскалился в зверской гримасе. — Я убью тебя, — он оттолкнулся от штуковины, державшей его, и прыгнул на Робертсона, выхватывая с пояса нож. Его схватили сзади за руку, придержав удар, и вместо того, чтобы пырнуть свинью, он налетел на него плечом. Фергус сдавленно заорал, вцепился ему в горло, пережав гортань, и Майка засипел. — Фергус! — в уши впился вопль Грейс. Она проверещала что-то еще и рванула вглубь дома. Раздалось хлопанье дверей, возмущенное мычание Тилли, какая-то возня, топот ног, грохот крышки люка. А затем — сдавленный всхлип Штрауса и звук удара. Кто-то присвистнул, и незнакомый басовитый голос, хохотнув, весело произнес. — Да тут вечеринка! Майка замешкался, и этой секунды Моргану хватило, чтобы оттащить его от Робертсона. Пальцы с горла исчезли, Фергус рванул в угол и замер там, с присвистом дыша сквозь стиснутые зубы. Майка повернул голову, и красная пелена спала, открыв съежившегося на полу Штрауса и шестерых вооруженных бугаев. Перед ними на коленях, с руками за затылком, стоял О’Дрисколл, и дуло карабина упиралось ему меж лопаток. — Что за… — Морган начал. — Вы кто, блядь, еще такие? — Майка надсаженно выдохнул, переводя взгляд с одного на другого. — Брось нож, членосос, — высокий и лысый здоровяк в тертых кожаных чапсах чуть дернул револьвером и хмыкнул в короткие темные усы. — И отойди от старины Фергуса… он нам очень дорог. Да, приятель? — он подмигнул. — Брось нож, — прошипел над ухом Морган. — Ты уже… Майка помедлил, свыкаясь с мыслью, что их держат на мушке шестеро ублюдков, и разжал пальцы. Древко глухо стукнулось об пол. Тикнули часы. Взгляд заметался, перескакивая с одного бугая, на другого и на третьего, руки дрогнули, когда он прикинул, как быстро выхватит пушки, и сколько пуль успеет в него войти, прежде чем он выстрелит. Лысый встретился с ним глазами и покачал головой. — Дернется кто-то, хлебнет свинца. Вы двое — подняли руки и отошли на четыре шага. Майка скрипнул зубами и услышал тихую ругань Моргана. — Вы совершаете ошибку, — тот прохрипел. — Это ты совершишь ошибку, приятель, если сейчас же не сдвинешь с места свою задницу, — отозвался тип, чей карабин смотрел в спину О’Дрисколла. — Пошел! — Да вы издеваетесь, — Артур прорычал, поднимая руки и делая пару неохотных шагов назад. Майка мешкал еще пару секунд, безуспешно ища лазейки, шумно выдохнул и последовал его примеру. Мысли в голове перемешались. Он понимал только то, что где-то совершил большую ошибку, и теперь боялся взглянуть на Моргана. Раж сходил на нет, багровая пелена спала. В одной комнате с ними находились парни, слишком похожие на охотников за головами, а Майка назвал при Фергусе настоящее имя Артура. К лысому шагнул другой мужчина — приземистый и волосатый настолько, что за соломенными космами едва виднелись глаза, и с такой же неопрятной бородищей. Но это не помешало Майке увидеть, куда на секунду метнулся его взгляд. Ему на пояс. Волосатый остановился рядом с напарником, кивнул на Майку и проговорил со странным рявкающим акцентом: — Ты про этого идиота говорил, Билли? Пушки у него в самом деле, кха… приметные. — О, их много кто приметил, — кивнул Билли. — Я бы и не заметил старину Фергуса, если бы не он, — Майка похолодел; он буквально ощущал, как взгляд Артура прожигает у него в затылке дыру. — Бухали с нашим другом едва не полночи. Что ж приятно видеть, что у вас завелись деньжата, мистер Робертсон, — Билли прошел вперед, оглядывая разгромленное помещение, задержав взгляд на замершей у кухни, побелевшей жене Фергуса и опрокинутом столе. Краем глаза Майка видел, как один из парней, выставив перед собой карабин, заходит в комнату Хавьера и Тилли. — Думал, вас тут окажется побольше, поэтому привёл друзей. Как брат? Несколько мгновений было слышно лишь тиканье часов, шумное дыхание Фергуса, вой ветра за окном, треск камина и прерывистое сопение Штрауса. — Умер, — наконец отозвался Фергус из угла и перевел свирепый взгляд на Майку. — Не смог оправиться после вашего… прошлого визита. Билли замычал и пожал плечами. — Очень жаль. Но он первый начал палить по нам. Это была самозащита, ты же знаешь, — он остановился перед Фергусом и наклонил голову. — Это этот тебя так? Из старой комнаты Эйприл донесся надсадный кашель, и Майка напрягся, готовясь услышать вопль Тилли. — Ты сказал, что у меня есть неделя, Билл, — Робертсон рваным движением вытер с лица кровь. — Через три дня у меня была бы нужная сумма… — Че ты нам чешешь, конееб? — рявкнул патлатый, сплюнув на пол. — Мы ставили лошадей на постой, и твой бывший хозяин не затыкался о том, какой ты долбоеб, и как был рад от тебя, алкаша, наконец избавиться! Майка уставился на Фергуса. Он не ослышался, этого бесполезного козла уволили? — Тише, Айван, — Билл поднял руку, а дверь в комнату Хавьера открылась, в холл вышел парень с карабином и спустил бандану, поднятую на лицо. — Там больной мекс, — сообщил он, брезгливо скривившись и вытерев ладонью губы, — он подыхает. Не хватало подхватить заразу! Майка вспомнил сдавленный возглас Тилли за секунды до появления своры, удар крышки люка, быстро глянул на бледную миссис Робертсон, и до него дошло: она успела спрятать Джексон в подвал. «Фергус!» снова прострелило в ушах; в ее голосе в самом деле был страх, но не за мужа. Она увидела мужчин через окно и закричала, но никто из них не обратил внимания — слишком заняты были дракой. — Больной мекс? — Билл перевел взгляд на Робертсона. — Открыл постоялый двор? Или хоспис? Много заработал? Фергус со свистом выдохнул и поднял ладони. — Билл, послушай… Деньги будут… У меня есть ещё три дня. — Я слышу это в третий раз, — Билл поставил стол на ножки, придвинул стул и сел. — Я знаю, что вы продали парочку лошадей, — его взгляд скользнул по жмущемуся у стенки Штраусу. — Гоните деньги. Все что есть. Пора платить, — он достал нож и резким движением воткнул его в столешницу. — На стол. Робертсон даже не шевельнулся, а Майка мысленно взвыл. Фергус влез в долги, связался с ебаными коллекторами. Ублюдок. Он знал, что стервятники заявятся. Сукин сын видел, что у них есть оружие, и рассчитывал, что они станут живым щитом для его задницы… Не ждал он только, что Майка попытается грохнуть его, и ровно в такой момент. Его взгляд метнулся к стене, куда попала пуля, и от осознания рубашка прилипла к спине. Ноги и ребра Харви, запах крови, поломанный забор и огород… С кухни донесся всхлип. — Фергус, ради Бога, отдай им, что просят! — голос Грейс сорвался. — У меня в кармане… — Закрой рот женщ… — Нет! — она неожиданно взвизгнула, и Фергус хапнул воздух ртом. — Я один раз уже смолчала! И они изуродовали Харви! Никакие деньги не стоят жизни, черт бы тебя побрал! У меня в кармане куртки… забирайте. — Умная у тебя жена, Фергус, — Билли улыбнулся, а один из сборщиков направился к вешалке. — Деньги с продажи лошадей тоже, — он хлопнул по столу ладонью. Парень выудил из куртки миссис Робертсон тонкую пачку и кинул ему. — Это все? Да тут не хватило бы на конфету моему сынишке. Майка шумно вдохнул; за ним следили аж двое, их пушки смотрели ему в грудь и в лицо. Он покосился на Артура; Морган следил за стервятниками с тем же пристальным, оценивающим выражением лица. И они оба ни хера не могли сделать. Билли развернулся к ним. — Слышал, дружище? Деньги на стол. Хозяин не отдал долг, так что считай, что платишь за постой, — он усмехнулся. Морган окаменел, а потом оскалился. — А теперь послушай меня, «дружище», — он низко прохрипел, — вы не получите от нас ни цента, и тебе лучше не связываться со мной, мальчик… Потому что я найду тебя, — он усмехнулся и покивал, — я найду твою жену. Твоего сына… И ты будешь очень, очень сильно раскаиваться, что меня не послушал… Голос Моргана едва отличался от рычания, и хотя никто не сдвинулся с места, у парочки бугаев на лицах отразились сомнения. Прикидывали, есть ли у Артура ресурсы вополотить угрозу в жизнь. Билли молчал пару секунд, рассматривая Моргана. — Ясно. Парни, — он дернул подбородком. Дверь открылась, и у Майки оборвалось дыхание, когда внутрь ввалилось еще двое. Один сплюнул на пол истлевиший бычок и шагнул к пискнувшему Штраусу. Второй дождался кивка Билла и направился к Моргану. — Давай сю… — начал он, и рухнул на пол, получив кулаком в челюсть. Комната взорвалась воплями. Майка дернулся к пушкам, но ему хватило ума остановиться. Он успел заново вскинуть руки, и на Моргана налетели двое. «Сукины дети!» — тот взревел, и его повалили на пол, тыча в затылок и в спину стволами. Майку оттеснили и впечатали в стену. В затылок до искр в глазах вдавили дуло. По карманам зашарили руки, прохлопывали рубашку и брюки. Из левого вытащили парочку смятых купюр, а из рубашки — часы. — Членососы! — он гаркнул и получил за это еще один болезненный тычок в затылок. А затем почувствовал, как из кобуры вытаскивают пушку. В глазах потемнело. — Руки прочь! Его вмазали в бревна больным плечом так, что из легких со свистом вышел воздух. Он ощутил, как опустела сначала правая, а затем левая кобура. Напоследок его еще раз вдавили в стену и прошипели на ухо: — Только дернись, ублюдок. Пряжку пояса расстегнули, и с бедер исчезла тяжесть ремня. Его отпустили, и Майка, тяжело дыша, развернулся. Этот патлатый коротышка, Айван, сильно косолапя, возвращался к столу с его револьверами и оружейным поясом в своих грязных лапах. Причмокнув толстыми губами, он кинул пояс на столешницу и протянул револьверы Билли. Тот забрал их и повертел, разглядывая рукоятки. — Красивые, но я не узнаю модель, — он попробовал одну пушку на вес. — Хорошо стоят, наверное. Майку затрясло. Подле него, так же на мушке, обшмонали Фергуса. Выудив у него из кармана деньги, швырнули на стол. Робертсон трясся, метая на обидчиков затравленные взоры. На стол отправились часы, его и Штрауса, деньги, зажигалка, купюры, монеты, его нож, нож Моргана… — Ва… Варвары! — Штраус не своим голосом пропищал, трясущимися руками поправляя очки, и съежился, когда один из сборщиков сделал в его сторону ложный выпад. — О, даже не начинай, ты, — прорычал Морган. — Билл… Билл послушай… — начал неуверенно Фергус, поднимая ладони, и коллектор лениво повернул к нему голову. Люди сновали туда-сюда, нарочито громко открывая шкафчики, выворачивая их содержимое. Один из бугаев перевернул вешалку на пол и наступил на куртку Штрауса, а потом поднял его шляпу и, повертев, надел себе на голову. Другой примерял к своей подошве стоящие у стенки сапоги. — Есть ещё лошади… возьмите лошадей, — Робертсон продолжал, чуть шагнув в сторону стола. — Здоровые, крепкие. И седла на них добротные… Айван отошел от Билли, ногой распахнул дверь в комнату Харви и исчез в помещении. Через секунду оттуда послышался грохот. — Нищеброды, — кто-то выплюнул, выдергивая ящик из кухонной тумбы и высыпая его внутренности на пол. — Возьмем, не переживай, — Билли небрежно бросил. — Лошади и седла весь долг не окупят, дружище. За две просрочки положены проценты. Я говорил, азартные игры до добра не доведут. В комнате Харви раздался грохот, а через пару секунд оттуда вышел Айван, держа подмышками по сапогу. Билли глянул на него и щелкнул языком. — Да брось ты эту дрянь. — Хорошие сапоги. — Ты в один целиком уместишься, дружище. Коротышка скривился, сплюнул, бросил обувь на пол и, что-то бурча, направился в комнату хозяев. — Вы совершаете большую ошибку, — Морган прохрипел с пола, с ненавистью наблюдая за коллекторами. Крепкий парень удерживал его, упираясь коленом в нижнюю часть спины и приставив к затылку револьвер. Билл скользнул по нему скучающим взглядом и посмотрел на Фергуса. — Этого мало, мистер Робертсон. Мало! Ну, что мне с тобой делать? — он поднялся, неожиданно выдрав из столешницы нож и подбросив его в руке. — М? Он направился к Робертсону, на лице которого вспыхнул испуг; мужчина попятился к стене, где стоял Майка, и почти сразу уперся в нее спиной. Билли резко выкинул вперед руку, схватил хозяина за ухо, и тот сдавленно зашипел. Потянув Фрегуса на себя и наклонившись к нему, сборщик произнес: — Почему ты не хочешь возвращать наши деньги? Почему от тебя такие проблемы, а? Билли был на расстоянии руки. Но Майка ничего не мог сделать: его бы грохнули быстрее, чем он потянул руку к его поясу. — Дробовик… Есть еще дробовик! — прежде уверенный голос Фергуса задрожал, как у мальчишки, пойманного на воровстве. — Где?! — Билл проорал ему в лицо, выкручивая ухо. Фергус завыл, поднял трясущиеся руки. — Не слышу! Громче! — В спальне! В спальне под матрасом! — Айван! — Билл рявкнул, не отводя взгляда от Робертсона. Айван, возникший было в дверях спальни хозяев, кивнул и снова скрылся в проеме. Послышалась возня, а через пару мгновений он вернулся, тряхнув оружием, в котором Майка с бешенством узнал дробовик Сьюзан Гримшо. — Еще что?! — Билл рявкнул, замахнулся и влепил Фергусу пощечину. — Думай! Робертсон крякнул, открыл было рот, но Билли, не дав ответить, залепил ему вторую оплеуху. — Живее, Фергус! — он дернул его за ухо. — Соображай! Каждая секунда — процент! Думай, дружище! — пощечина. — Ты сможешь! Я верю в тебя! — Это все! Клянусь! — Неправильно! — Билл отпустил его несчастное, побагровевшее ухо и ударил ладонями по сторонам лица. Фергус взвыл. Не дав ему упасть, Билли схватил Робертсона за грудки и встряхнул. — Попробуй еще раз! Айван! Айван кивнул и шагнул к жене хозяина. — Идите-ка сюда, дамочка, — он прохрипел, коверкая слова своим лающим акцентом и протягивая к ней крепкую, с короткими пальцами руку. Миссис Робертсон, сдавленно всхлипнув, метнулась в сторону, подальше от люка. — Ну куда же ты, моя маленькая куропаточка? Гогоча, он настиг ее у самой двери, обхватив лапами за талию и едва не подняв от земли. Раздался глухой удар; они все-таки влетели в стену. Женщина истерично завизжала, задергалась, отбиваясь. — Какая живенькая, а так и не скажешь! — Айван крутанул ее на месте, развернув к себе спиной, и заломил ей руку. — Ну что ты так дергаешься, курочка… — Д-да что вы творите! — раздался срывающийся восклик Штрауса. — Вы уро… — Морган начал, но его голос потонул в болезненном стоне, когда бугай усилил давление на его позвоночник. — В прошлый раз стоило повалять твоего брата, и сразу все нашлось, — Билл негромко произнес Робертсону на ухо. — Раз это так хорошо работает, сегодня это будут твои ребра, — он сжал кулак. — Я скажу! — Фергус взвыл побитой псиной, сжавшись и прикрываясь руками. Билли ударил его по руке, а потом по щеке. — Тогда живее! — Д-девка! — Фергус заорал, зажмурившись. — Есть еще девка! Даже две! Билли остановился. Майка не увидел, но почувствовал зверский взгляд Артура, и сам успел подумать что-то вроде: «Блядь, сука, дерьмо». — О, мы от лошадей уже перешли к девкам? Какие еще девки, дружище? Робертсон опасливо приоткрыл глаз. — Приемыш… Дочь брата. — Заткнись! Заткни пасть! — Морган заорал, но его вжали в пол, и приложили по затылку прикладом. — Сволочь! — внезапно раздался надрывный вопль Грейс с кухни. — Ублюдок! Как ты можешь?! — Тише, тише, моя мышка, — Айван покрепче перехватил ее поперек туловища. Билли помолчал, внимательно и серьезно разглядывая Робертсона. Потом выдохнул и покачал головой. — Н-да, ну, что ж, — он глянул в сторону Айвана и жены Фергуса. — Не повезло вам, мэм, — сборщик повернулся обратно к хозяину. — Ты — падаль, дружище, но я слушаю. У нас тут как раз… наметилось. Она разве в городе? Ты же говорил, что уехала, нет? — он прищурился и шагнул ближе. — Врешь?.. А что еще за вторая?.. Майка неотрывно следил за ними. В висках стучало. Фергус сдаст их. Их всех сдаст. Сначала свою племяшку и Тилли, а потом их. Майка назвал имя Моргана. Долго сукину сыну потребуется, чтобы понять, кто они такие?.. Висят в городе объявления с их рожами?.. Идея побриться уже не казалась идиотической: их бы узнали и взяли сейчас, здесь. Фергус, метнув на жену свирепый взгляд, ощерился. — Сука вернулась… без товара. Так бы я все вернул вам, и в срок, — в его голосе задребезжала ненависть. — Пускай, значит, отрабатывает, что похерила. Вторая припёрлась с… этими. Черная, — Морган глухо зарычал, а мелкие волоски на затылке у Майки встали дыбом, — обе молодые. Девка брата светлая, завидная баба. Пол-Строберри на нее шеи сворачивает… За нее вам неплохо дадут. — Звучит заманчиво, но я ее что-то не вижу. — Билли обвел взглядом комнату. — Девушки эти там же, где деньги, которые появятся через три дня? Робертсон выдохнул и открыл рот, чтобы заговорить. Майка сжал кулак и двинул ему в висок. Драки никогда не были его коньком, но удар вышел прямо-таки удачным: Робертсон и не пискнул, рухнул, как кукла, которой подрезали нити, загрохотав. Последовало мгновение тишины. Майка встряхнул костяшками, встретился глазами с Билли, успел подумать, что его сейчас грохнут, и его смели. Он пытался отскочить, закрыться руками, но его стукнули по затылку, и в глазах потемнело. Майка пришел в себя, когда за спину вывернули больную руку, и заорал, но задохнулся от удара в солнечное сплетение. Следующий пришелся по лодыжке. Он рухнул на колени, а потом — плашмя от прилетевшей в позвоночник подошвы. Мир превратился в океан боли, все звуки исчезли. Он только ощущал, как его лупят, тщетно пытался сгруппироваться, закрыть голову или живот. Несколько раз ему попадало под ребра и что-то остро и жгуче вспыхивало в груди. Майка слепо попытался отползти на брюхе и харкнул на порог, хватаясь разбитыми пальцами за косяк. Увидел на засаленных половицах собственную кровь, которую только что выплеснули его легкие. Его здесь убьют. И не важно уже, что скажет сборщикам Фергус, Майку забьют до смерти, как забили несколько дней назад Харви. Его пнули в живот, он заскулил, уже не о чем не заботясь, просто желая, чтобы все прекратилось, снова попытался отползти, и его вырвало. Закончить блевать ему не дали — пинком под ребра опрокинули на спину, и сверху замаячили троящиеся физиономии двух амбалов и Айвана, чей подкованный сапог летел ему в челюсть. Майка успел выставить перед собой перебинтованную ладонь, и его перевернуло на бок. Он попытался нашарить подле себя оружие, и на пальцы наступили. Что-то скрипнуло, и на секунду наступила неестественная тишина. Майка надсадно закашлялся. В легкие словно засыпали смесь горячих гвоздей и перца. — Отзывай… кха… своих шакалов, pendejo, — голос Хавьера донесся как сквозь толщу воды. С пальцев убралась подошва, и Майка попытался повернуть голову. Дверной косяк перед его носом пульсировал и исчезал в багрово-черных сполохах. От движения в грудь словно вбили кувалдой раскаленную кочергу. Он схватил ртом воздух и уронил голову на пол. — Живо. Иначе здесь соберётся весь город. Клянусь, сука, дьяволом. — Умирающий, да? — в голосе Билли, глухом и далеком, звучала ирония. — Он… — Да похрен, — кто-то переступил с ноги на ногу. — Расслабься, дружище. Ты выглядишь неважно. Тебе, наверное, лучше лежать. — Еще одно неверное слово, и ляжешь ты, — послышался звук прочищаемого горла и плевок. Билли рассмеялся. — О, тебе смешно… Думаешь, я шучу, а? — Вижу, что не шутишь, амиго. Но стрелять не советую, — мягко произнес Билли. — Твой приятель сам на нас набросился. Выстрелишь в одного из нас, и положат вас всех. Но я здесь за долгом. Ну что он, пришел в себя? — он бросил чуть в сторону. — В отключке, — раздалось гавкающее Айвана. — Он хоть живой? — Да, но ублюдок хорошо его приложил, — его бок поддели носком сапога, и Майка скрипнул зубами. Щелкнул курок. — Последнее предупреждение, компадре, — Хавьер понизил голос. — Видит Бог, я тоже не хочу бойни. Но ты меня вынуждаешь. Нам уже терять нечего. Шериф недалеко. Стрельбу, кха… услышат. Что, хотите все кончить в петле из-за кучки оборванцев, а? Майка напрягся и все-таки сумел повернул голову. Перед глазами заискрило. Билли стоял шагах в пяти от него. Рядом валялся Фергус, и Айван хлопал ублюдка по щекам, пытаясь привести в сознание, но в моменте замер и куда-то уставился. Хавьера Майка не видел. Похоже, из спальни тот не вышел. Билли развел руками. — Мы просто заберем девочку хозяев и пойдем своим путем. Тебе-то что, амиго? Его девочка, — он кивнул на Фергуса, — его дело. Эскуэлла издал презрительный смешок. — Я огорчу тебя Билли, но девушек здесь нет. А если бы и были… ты, ха, всерьез полагаешь, что вам бы их так просто отдали, м? Проваливайте. Билли помолчал, потом вздохнул и развел руками. — Ну, похоже, что нет. Жаль. Ладно, ребята, собирайте вещи, мы на сегодня закончили, — он обвел взглядом комнату. Айван кивнул и поднялся на ноги, позволив затылку Фергуса стукнуться об пол. Он и еще двое направились к столу, сгребать ценности и купюры… Его пояс и пушки. Майка сдавленно захрипел, но все, что он смог — перевалиться с боку на спину и беспомощно потянуться в их сторону рукой, загребая пальцами воздух. Билли повернулся на звук и скользнул по нему безразличным взглядом, а потом кивнул остальным. Моргана отпустили. Он заворчал и заворочался на полу. Направляясь к выходу, через Майку перешагнуло несколько человек. Хлопнула входная дверь. — Миссис Робертсон, — сказал голос Билли. — Наши ростовщики оценят стоимость вещей и вычтут из общей суммы долга с учетом процентов. Мы вышлем цифры по почте, — он кивнул ей и направился к выходу, нагнувшись, прежде чем нырнуть в дверной проем. Меньше чем через минуту в комнате не было ни коллекторов, ни денег, ни их вещей.