Проявляйте осторожность на уроках зельеварения

5 курс — Что-то мне не нравится, как выглядит твой котел, Ачи, — шепчет Харпер, опасливо косясь на ярко-красное пузырящееся зелье напротив Ачи. — Может, позовем профессора? Ачи устало трет глаза и качает головой. — Просто сделаю эванеско, оно все равно безнадежно испорчено. Харпер сочувственно морщится. — Уверена, в следующий раз у тебя получится, — говорит она, тем не менее отходя на пару шагов назад, когда зелье Ачи делает особенно внушительный бульк. Ачи роется в кармане мантии в попытках выудить волшебную палочку. Его взгляд невольно падает на котел Харпер, где мирно кипит слегка зеленоватое зелье — точно такое, как описал профессор. В этот момент над поверхностью его собственного зелья надувается большой розовый пузырь и взмывает в воздух. Ачи озадаченно наблюдает, как пузырь поднимается над котлом и зависает на уровне его лица. Прежде его зелья взрывались и прожигали котлы, но такого с ним еще не приключалось. Пузырь переливается в свете свечей и выглядит по-рождественски празднично. Ачи открывает рот, чтобы позвать Харпер посмотреть на это чудо, и в тот же миг пузырь лопается, разбрызгивая микроскопические капли на лицо Ачи. Ачи отшатывается и утирается рукавом мантии. На губах остается привкус черешни. Откуда в зелье черешня? Почему оно все больше напоминает ягодный джем? Помотав головой и убедившись, что никто не видел, что произошло, Ачи направляет палочку на содержимое котла и безжалостно произносит: «Эванеско». Котел пустеет, и у Ачи отлегает от сердца. Все-таки с этими зельями лучше не рисковать. Пусть оно и выглядело как безобидный джем, но Ачи по своему опыту знает, как коварно может быть волшебное варево, сделанное с отклонением от рецепта. Он спешно наполняет котел водой и принимается заново строгать ингридиенты. До окончания класса еще 20 минут, и у него есть шанс сделать задание хотя бы наполовину. --- После зельеварения они идут на квиддичное поле. Ачи не нравится квиддич: слишком опасный спорт и много народу во время матчей. Каждый раз, когда игроки ныряют в пике, чтобы достать мяч, у Ачи сердце в пятки уходит. Он так и не научился адекватно управлять метлой и предпочитает ноги и твердую почву. Однако, это первый матч в этом году, и Синан только-только стал капитаном гриффиндорской команды, поэтому Кайл и Рис по-умолчанию предположили, что Ачи пойдет с ними поддержать друга. У Ачи не хватило решимости возразить. На входе на трибуны собралось много студентов, и Кайл хватает Ачи за рукав мантии и тащит наверх, где Рис уже должен был занять места. У Ачи начинает шуметь в голове. Он не знает, что с ним происходит, но почему-то уверен, что это связано с окружающими людьми. Он с облегчением выдыхает, когда они усаживаются, и голова немного проходит. Они сидят на самом верхнем ряду трибуны, и Ачи решает, что это отличное место: по крайней мере, сзади никто не галдит и не тычет в него коленками. — Как же я скучал по квиддичу все лето! — радостно восклицает Кайл. — Я просил родителей съездить хотя бы на домашний матч местных команд, но они слишком заняты в министерстве. — Я ездила на Холихедских Гарпий в августе! — хвастает Харпер. — Тетя подарила билеты на день рождения. Это было отпадно! Пока Харпер расписывает Кайлу и Рису новый квиддичный стадион под Дублином, Ачи осматривает поле. Игроки еще в раздевалках, но зрители на трибунах уже почти расселись. Ачи видит много красной символики Гриффиндора, а также желтых цветов Хаффлпаффа. К своему стыду, Ачи осознает, что совершенно забыл, против кого они сегодня играют. Хаффлпафф. Должно быть, Каран выйдет на позиции ловца. Последний раз Ачи видел матч Хаффлпаффа 2 года назад, и ему пришлось закрывать глаза в моменты, когда Каран штопором нырял за снитчем. Может быть, в этот раз он просто не будет смотреть на ловцов? Но охотники не намного лучше... Ачи вздыхает: ему предстоит длинный матч. Раздаются свистки, и комментатор объявляет составы команд. Игроки один за другим вылетают на стадион. Каран появляется последним, и его встречает громовой рев трибун. Все четыре факультета, включая Гриффиндор, скандируют «Каран! Каран!» Ачи испуганно вздрагивает. Каран широко улыбается и машет болельщикам. Он выглядит спокойным и уверенным в себе, ослепительным и недостижимым, как далекая звезда. Каждый раз видя Карана в коридорах школы, окруженного поклонницами, слыша о его успехах в учебе и спорте, Ачи не устает удивляться, как человек может быть настолько идеальным. Самому Ачи никогда не быть таким умным, смелым, ловким, решительным. Каран — староста школы, лучший игрок в квиддич, лучший ученик на протяжении всех шести с небольшим лет, что он был в Хогвартсе. Почти каждую неделю ходят слухи о том, как очередная девочка призналась ему в любви. После церемонии рукопожатия между капитанами команд-противников, судья дает свисток, и матч начинается. Нервно сжимая в руках сумку с книгами, Ачи наблюдает, как Хаффлпафф атакует. Синан устремляется наперерез и успешно отражает бросок. Трибуна Гриффиндора разражается аплодисментами. После двух безуспешных атак Хаффлпаффа, гриффиндорские охотники завладевают квоффлом и открывают счет. Их трибуна ликует, и Ачи слабо улыбается, глядя на счастливо скачущих друзей. — Говорю тебе, Гарсия — хреновый вратарь! — вопит Рис. — Вперед, Гриффиндор! Следующие 15 минут сливаются в один калейдоскоп проносящихся по полю красно-желтых игроков, свистков, выкриков и хлопанья в ладоши. Кайл то и дело бросается обнимать Ачи, а Рис задевает его локтем. В голове Ачи снова начинает шуметь, и он поднимается, аккуратно держась за борт трибуны. — Я плохо себя чувствую, — говорит он в ответ на вопросительный взгляд Риса. — Я вернусь в башню. — Ты в порядке? — хмурится Харпер. — Проводить тебя? — Все нормально, — качает головой Ачи. — Я сам дойду. Наслаждайтесь матчем. Рис и Харпер провожают его встревоженными взглядами, но их внимание вскоре переключается на очередную атаку на ворота Гриффиндора. — Держи его! Держи! — орет Харпер. — Да куда вы там все смотрите? Чтобы не мешать болельщикам, Ачи идет позади последнего ряда. Дорожка узкая, и ему приходится идти полубоком, чему он рад, потому что таким образом ему не видно то, что находится за краем трибуны. Ачи не очень любит высоту, а трибуны в Хогвартсе ужасно высокие. Протискиваясь позади болельщиков, он ощущает, как шум в голове усиливается. В небе над полем снова что-то происходит, и кто-то из студентов перед ним вскакивает, задевая его спиной. В глазах Ачи мутнеет, и на миг он теряет ориентацию в пространстве. Следующее, что он помнит: свист ветра и ухающее чувство внутри живота. А затем что-то перехватывает его, и он на бешеной скорости летит на метле. Из его легких выбило весь кислород, а вдохнуть новую порцию не получается. Под рукояткой метлы зеленый газон проносится мимо и кренится из стороны в сторону. Ачи жмурится, отворачивается и утыкается лицом во что-то теплое. Внутри этого теплого часто-часто бьется сердце, и Ачи обнаруживает, что снова может дышать в такт вздымающейся и опускающейся груди, к которой он прижат. «Ачи», — слышит он голос в своей голове. — «Ачи, пожалуйста, будь в порядке». В момент, когда метла касается земли, сознание Ачи проваливается в темноту. --- Еще не открыв глаза, Ачи знает, что он в больничном крыле: настолько специфичный здесь запах зелий и бинтов. Он щурится против приглушенного света лампы и прислушивается. Из-за ширмы доносятся шорохи, будто кто-то пишет на листе пергамента. Ачи оглядывает себя и на пробу шевелит конечностями: ничего не болит. Последнее, что он помнит, — у него потемнело в глазах на трибуне. И потом... что-то теплое? Чье-то бешено бьющееся сердце. Приближающаяся снизу земля, раскачивающаяся из стороны в сторону. — Брр, — невольно выдает Ачи. Лучше не думать о том, что случилось. Слишком страшно! Скрежет пера по пергаменту прекращается. — Проснулся, Ачи? — спрашивает мадам Помфри, заглядывая за ширму. — Мм, — утвердительно говорит Ачи. — Как себя чувствуешь? Что-то болит? — Нет, — качает головой Ачи и приподнимается в сидячую позицию. Ведьма-медик кивает. — Ты не пострадал. Даже лекарства не пришлось давать. Но твои друзья упомянули, что перед инцидентом ты жаловался на плохое самочувствие. — У меня разболелась голова, — вспоминает Ачи. — Но сейчас все в порядке. — Ты помнишь, что произошло? — мадам Помфри бросает на него внимательный взгляд. Ачи заливается краской. — Я шел ко спуску с трибуны, и у меня закружилась голова. Кажется, я упал. — Еще как упал, — подтверждает мадам Помфри. — Перевалился через борт. — А потом я летел на метле? — Один из игроков тебя поймал, — кивает ведьма-медик. — Он в порядке? — спохватывается Ачи. — Ничего серьезного, пара ушибов, — отзывается мадам Помфри. Она машет палочкой и читает диагностическое заклинание, затем вынимает из прикроватной тумбочки пузырек с зельем и вкладывает его в ладонь Ачи. «Этот ребенок попадает сюда слишком часто. Переживаю за него. Упасть с трибун! Это же надо было такое учудить!» — Что?! — вздрагивает Ачи. Он уверен, что губы мадам Помфри не шевелились. Почему тогда он слышит ее голос? — Это укрепляющее зелье, Ачи, — качает головой мадам Помфри. — Я тебе его каждый раз даю, неужели не запомнил? — О, — бормочет Ачи. — Спасибо, мадам Помфри. — Можешь идти, — говорит ведьма-медик. — Не вижу причины тебя здесь держать. Пойди, успокой своих друзей, они все 3 часа сидят под дверью лазарета. На выходе из кабинета действительно собралась целая делегация: Рис с заплаканными глазами, Харпер и Кайл, и Синан — все еще в квиддичной форме, и... Каран? — А-А-А! — вопит Харпер и бросается обнимать Ачи. — А-А-А! — вторит ей Кайл, и тогда как Харпер старается быть понежнее, Кайл наваливается на него всей тушей. «Мерлин, какая я идиотка! Я должна была заметить, как ему плохо, и проводить его! Он чуть не умер!» «Я так перепугался! Больше никогда не потащу его на матч! Зачем я вообще это сделал, Ачи ненавидит квиддич!» Ачи отшатывается и прижимается спиной к стене. — Ачи? — неуверенно спрашивает Харпер. — Ты все еще помнишь, кто мы? — драматично вопрошает Рис и принимается всхлипывать. Синан утешительно хлопает Риса по спине и подает салфетку. — А вдруг он нас всех забы-ы-ыл? — воет Рис. — Э-эм, — наконец, изрекает Ачи. — Кайл меня чуть не задушил, — он робко улыбается. — Я все еще помню вас. — Ты правда в порядке? — допытывается Кайл. — Мадам Помфри заверила нас, что на тебе ни царапины, но как-то сложно в это поверить после того, как ты свалился с трибун... Ачи во второй раз заливается румянцем. — Извините, — бормочет он, потупив взгляд. — Я заставил всех волноваться. — Это ты нас прости-и-и, — всхлипывает Рис. — Мы плохие друзь... ик!.. я-а-а... — Мерлин, ну чего он такой чувствительный? — неловко переминается с ноги на ногу Синан, в ужасе поглядывая на Риса. — Нет-нет-нет! — машет руками Ачи. — Это я... Со мной что-то странное сегодня творится, — он подходит к Рису и кладет руку ему на плечо. — Ты не виноват! «Он же мог умереть! Как же так! А теперь стоит и меня утешает! А-а-а! Ну, что я за человек! А-а-а!» — А-а-а! — Ачи отскакивает от Риса. В этот раз он уверен, что Рис не шевелил губами, но Ачи отчетливо слышал его голос у себя в голове. Выпучив глаза, Рис пялится на Ачи. Ачи понимает, что ведет себя странно. — Кажется, э-э-э, я задел ногой метлу Синана и испугался, — выкручивается он. — Да, убери ты отсюда метлу свою несчастную, — шмыгая носом, негодует Рис. Синан смущенно отодвигает метлу в сторону, затем делает шаг к Ачи и ерошит его волосы. «Ну и напугал ты нас, парень». — За тобой глаз да глаз нужен, — усмехается он. Ачи снова поникает. Какой он все-таки бестолковый. Доставил всем хлопот. — Я такой растяпа, — бубнит он. — Кхм, эй, ладно тебе, — нарочито весело говорит Кайл. — Зато как эпично тебя спасли! Об этом вся школа говорит! — Точно! — подхватывает Харпер. — Никто не видел, как ты сорвался, но Каран на краю стадиона камнем упал вниз, а потом по дуге вынырнул с тобой на метле. — Он так опасно балансировал: одной рукой придерживал тебя, другой выравнивал метлу, — Кайл принимается изображать полет. — Все девчонки теперь тебе завидуют! — смеется Харпер. — Так что ты смотри в оба! Ачи запоздало вспоминает, что в коридоре еще есть Каран, и поднимает на него удивленный взгляд. — Так... ты спас меня? Каран пожимает плечами и слабо улыбается. Его обычно смуглая кожа выглядит странно бледной. — Ты... не пострадал? Каран качает головой. — Спасибо, — бормочет Ачи. — Спасибо, Каран. — Пожалуйста, — хрипло выдавливает Каран. — Я... думаю, пойду переоденусь, — он жестом указывает на свою униформу. — Рад, что ты в порядке, Ачи. И, кивнув, уходит. Некоторое время все молчат. — Мне кажется, он тоже сильно перепугался, — шепчет немного успокоившийся Рис. — Представляешь, он отказался продолжать матч, пошел за тобой в больничное крыло и ждал здесь все это время вместе с нами. — Хаффлпаффу пришлось сделать замену и выпустить Эванса на позицию ловца, — добавляет Синан. — Честно говоря, я тоже едва мог играть, когда увидел тебя на земле без сознания. Никак не мог выкинуть из головы твое бледное лицо. Пропустил четыре мяча. Но потом Рика поймала снитч. Мы победили. — О, — глухо говорит Ачи. — Поздравляю. Синан усмехается. — Честно говоря, это не ощущается как победа, скорее как предательство. Если бы Каран был на поле, он бы поймал снитч. Он спас тебя, а мы словно воспользовались этим, чтобы выбить победу. — Вы играли по правилам, — подбадривает его Ачи. Это первый матч Синана в роли капитана команды, и Ачи тяжело видеть его таким расстроенным. — Да, — криво улыбается Синан. — Что ж! — хлопает в ладоши Кайл, развеивая похоронную атмосферу. — Пошлите кормить Ачи! — Мы уже опоздали на ужин, — возражает Рис. — Это да, но я считаю, что сегодня прекрасный повод расчехлить мои заныканные снеки! — торжественно объявляет Кайл. — Ура! — оживляется Харпер. — Кайловы снеки! — Снеки! — Рис вскидывает кулак в воздух, и Ачи улыбается, глядя, как проясняется хмурое лицо Синана. --- Накануне перед сном, пока друзья заедают стресс снеками, Ачи проводит эксперимент и подтверждает, что да, он действительно слышит в голове голос того человека, к которому прикасается. Более того, он может слышать голос кота Риса, жабы Кайла и, что совсем ставит его в тупик, голос Хогвартса. Стоит Ачи коснуться стены, как его ум наполняется потоком отрывистых фраз, вроде: «Серый камень. Колючие шерстяные носки. Дом. Озорной блеск. Камин. Шуршание крыльев под крышей». Ачи не уверен, сходит ли он с ума, или это действительно «мысли» замка, мысли его друзей? На следующий день он очень аккуратен и избегает столпотворений студентов. Он приходит на завтрак раньше обычного и садится за полупустой стол, через два места от ближайшего гриффиндорца. Несмотря на то, что к нему проявляют повышенное внимание из-за вчерашнего инцидента, его стараются сильно не дергать, по-видимому, решив, что он еще не восстановился от стресса. Даже учителя сегодня менее строги к нему. Помимо своей новоприобретенной причуды в виде голосов в голове, Ачи также не может избавиться от мысли о Каране. А точнее о том, что Хаффлпафф проиграл матч из-за Ачи. Когда он видит Карана в коридоре возле класса трансфигурации, он порывается подойти и извиниться, но Каран как всегда окружен толпой девушек, и Ачи неловко привлекать к себе внимание. В конце концов, он так и не находит возможности поговорить с Караном и просто сдается. Сдаваться. Ачи думает, что это то, что получается у него лучше всего. --- В один из пятничных вечеров примерно через неделю после инцидента Ачи задерживается в библиотеке, воюя над эссе по чарам. Он не замечает, как приближается время отбоя, и спохватывается только когда библиотекарь делает ему замечание, чтобы он поторапливался и успел к себе в башню до комендантского часа. Суетно сгребя книги и конспекты в охапку, Ачи выходит в коридор и на первом же повороте спотыкается о собственную ногу и растягивается по полу, рассыпая все, что держал в руках. Сетуя на свою неуклюжесть, Ачи садится и тянется к ближайшему корешку книги, когда кто-то подходит сзади, присаживается на корточки рядом с ним и принимается собирать его пергаменты и учебники. Ачи поднимает голову и натыкается на ослепительную улыбку Карана. — Привет, Ачи, — дружелюбно выдает старший мальчик. — Каран, — растерянно бормочет Ачи. — В этом году у тебя С.О.В.Ы., да? Учителя с начала года загружают дополнительным домашним заданием? — Ага, — слабо отзывается Ачи. Каран заканчивает со сбором разбросанных конспектов — и он собрал все в аккуратную и удобную стопку! У Ачи ни разу в жизни не выходило такой красивой стопки! Каран поднимается на ноги и поудобнее перехватывает конспекты Ачи. — Я помогу тебе донести. Заодно провожу тебя до гостиной Гриффиндора, чтобы ты не попал в неприятности, — он косится на наручные часы. — Боюсь, что комендантский час уже через 2 минуты. — Э-эм, — бормочет Ачи. — Спасибо. Конечно, будучи старостой, Каран имеет право находиться вне своей гостиной после отбоя. — Над каким предметом ты сейчас работал? — интересуется Каран. — Чары, — тяжко вздыхает Ачи. Если на чистоту, то в этом месте можно было бы подставить любой предмет, и за ним бы последовал тяжелый вздох. У Ачи трудности абсолютно со всеми дисциплинами. Исключением, пожалуй, является травология. — М-м-м, — задумчиво тянет Каран. — Думаю, у меня остался конспект по чарам с 5-го курса. Я тебе принесу его завтра. Он должен быть понятнее учебника, я добавлял пояснения в тех местах, где мне было сложно разобраться по материалу урока. — Правда? — немного оживляется Ачи. — О, это бы очень помогло. Иногда я абсолютно не понимаю, о чем говорится в учебнике. — Он немного сухой, — соглашается Каран. — Сразу видно, что его писал какой-то заумный профессор. Ачи тайком улыбается, думая о том, что уж кто бы говорил! Каран разбирается в любых заумных текстах. Затем он спохватывается. — Я так и не извинился перед тобой, Каран. — За что тебе передо мной извиняться? — удивляется семикурсник. — Из-за меня Хаффлпафф проиграл матч, — виновато говорит Ачи. Каран моргает, затем еще раз, затем принимается смеяться. — Неужели ты думаешь, что я расстроился из-за матча? — Разве нет? Каран качает головой. — Ачи, у меня впереди будет много матчей, — говорит семикурсник, глядя ему в глаза. — Но если с тобой что-то случится, другого Ачи в моей жизни уже не будет. Ты же это понимаешь? Они добираются до гриффиндорской башни достаточно быстро, и у портрета полной дамы Каран передает Ачи его книги, и их руки на миг соприкасаются. «Каждый раз...» — слышит Ачи. — «Как это невероятно просто быть рядом с ним даже несколько секунд». Ачи сглатывает и, заикаясь, благодарит Карана, а затем скрывается в проеме за портретом. Он не знает, что все это значит, но, по-видимому, он вконец перенервничал со всей этой учебой и паданием с трибун, раз ему слышится, как Каран ликует от одного его присутствия. --- — Я тупой, — обреченно изрекает Синан, запихивая в сумку недоделанную домашку по зельям. — И голодный. Зелья я все равно завалю, пойду хоть с пользой время проведу: поем. Харпер провожает его завистливым взглядом. — Я еще не голодная, но как же задрала эта нудятина, — она тычет пером в наполовину исписанный и перечерканный пергамент. В субботу после полудня они остаются вдвоем за столом в библиотеке: их друзья один за другим сдались и ушли. — Почему я вообще с вами тусю? — продолжает вздыхать Харпер. — Никто из вас даже подсказать ничего не может: ни по зельям, ни по чарам, ни по трансфигурации. — Ну, ты сама все время жалуешься, что девчонки скучные, — робко напоминает Ачи. — А, точно, — соглашается Харпер. — Но они хотя бы умные! Кассандра варит зелья как боженька! — она качает головой, покусывая кончик пера, затем вдруг замирает. — Кстати, о боженьках, — лукаво прищурившись, шепчет она. — К нам идет Каран. Ачи испуганно вскидывает голову и, встретив взгляд Карана, заливается краской. После вчерашнего инцидента ему неловко. — Привет, Ачи, Харпер, — улыбается Каран. — Привет! — энергично приветствует Харпер. — Хочешь присесть? — А можно? — уточняет Каран и косится на Ачи. Ачи еще не нашел свой голос, поэтому Харпер перехватывает инициативу. — Нам с Ачи как раз нужна помощь с домашней работой по зельям. — Правда? — вскидывает брови Каран, затем подходит и садится рядом с Ачи. — А я, на самом деле, принес обещанные Ачи конспекты с 5-го курса. — он сгружает на стол стопу тетрадей. — Этот по трансфигурации, этот по чарам... Так, вот тут по нумерологии. Кто-то из вас посещает нумерологию? Не важно, может, пригодится, отдадите кому-нибудь... Этот по зельям... травология... защита от темных искусств... Э-э-э... Ну, в общем, потом посмотрите. Мне они все равно больше ни к чему. — Сокровища! — охает Харпер. — Спасибо, — блеет Ачи. — Так что там у вас не получается в домашнем задании? — Каран склоняется над пергаментом Ачи. — А, умиротворяющий бальзам. Ядовитые свойства чемерицы. Посмотрим... Каран быстро ориентируется в текущей теме и объясняет недостающий в учебнике материал. В определенный момент он придвигается ближе, чтобы исправить что-то в пергаменте Ачи, и мозг Ачи наполняется хаотичной смесью из: «Перемешать три раза против часовой стрелки... Так, тут правильно... Ачи пахнет так хорошо... Может, зарисовать весь процесс схематично, чтобы понятнее было?.. Главное, не смотреть под стол. Почему он сегодня не надел мантию? Эти брюки так обтягивают его бедра...» Ачи испуганно отклоняется в другую сторону. «Как же безобразно Каран влюблен», — слышит он голос Харпер. Он бросает взгляд на девушку, но та увлеченно следит за тем, что пишет Каран. Ачи обнаруживает, что случайно коснулся ее локтем. — «Это ж надо было парня так угораздить. Ачи же вообще не читает вайб. Или читает, но игнорирует? Он такой нерешительный по поводу всего... Ачи, ты мне как сын! Если ты не готов к отношениям, я на твоей стороне!» Ачи вскакивает, и на него устремляются две пары глаз. — Я... в туалет! — выпаливает он и сбегает. --- По правде говоря, Ачи не знает, что у них за отношения с Караном. Они точно не друзья, они не проводят время вместе, не строят вместе планы и не ищут компании друг друга, когда им нужна поддержка. Тем не менее, Каран знает о существовании Ачи, что уже немало. Ачи склонен… ускользать от внимания людей. Иногда он сомневается, что все преподаватели в курсе, что он существует. Каран здоровается с Ачи, улыбается ему, помнит имена его друзей и, время от времени, уделяет ему внимание: поддерживает, помогает советом. Но не более того. Иногда может пройти месяц без каких-либо взаимодействий между ними... И Ачи никогда — ни разу — не думал о Каране в романтическом ключе. Он бы не посмел... С чего же тогда его мозг решил выкинуть этот номер с тайной влюбленностью? Ачи ворочается с боку на бок, пытаясь понять, что с ним происходит. Следует ли ему сходить к мадам Помфри? Но все эти мысли в его голове... это так неловко и стыдно. Как ему это объяснить? Он и сам-то не понимает, что происходит... Ачи приподнимается на кровати и находит рукой стену замка. «Лунные зайчики», — гудит глухой голос. — «Кто-то не спит. Клубничный джем на подоконнике». Ачи фокусируется на клубничном джеме, пытаясь понять, где он. Он видит знакомый коридор возле кухни, просторное кладовое помещение с рядами пустых канистр из-под растительного масла, подоконник и баночку джема. Ачи выбирается из постели и нерешительно идет к двери, ведущей вниз в гриффиндорскую гостиную. Он понимает, что может попасть в неприятности, разгуливая по школе после отбоя, но ему нужно знать, существует ли та баночка клубничного джема вне его воображения. Он выбирается из-за портрета дремлющей полной дамы и направляется в подземелья, к кухонному блоку. Сердце гулко бьется в груди, и он замирает от каждого шороха, но ему везет, и на пути не попадается ни души. Уходит какое-то время, чтобы разыскать нужную кладовую. Ачи открывает все двери, пока не видит знакомые белые канистры из-под растительного масла. Та самая комната! Ачи бросает взгляд вглубь помещения, и его брови ползут к линии роста волос. В противоположной стене действительно наколдовано фальшивое окно, за которым идет дождь. На подоконнике сидит Каран в пижаме и ест тот самый джем. Ачи настолько удивлен, что забывает оценить иронию момента: лучший ученик и староста школы по ночам таскает сладости с кухни. Каран отрывается от баночки и замечает, что больше не один в помещении. Их взгляды встречаются, и, кажется, ни один из них не может поверить, что это происходит на самом деле. — Ачи, — Каран соскакивает с подоконника, отставляя джем в сторону. Ачи инстинктивно пятится назад. — Я не хотел помешать! — извиняется он. — Я не знал, что ты здесь будешь! — Ты не помешал, — тут же отзывается Каран. — Заходи. Ачи мешкает, но он уже прокрался сюда тайком после отбоя, и оставаться здесь, пожалуй, менее рискованно, чем идти назад. Он тихонько входит в кладовую и прикрывает за собой дверь. — Впервые вижу тебя в пижаме, — Каран улыбается от уха до уха. — Тебе идет. Ачи смущенно опускает взгляд и рассматривает свой наряд. Это его старая синяя пижама в полосочку. Каран материализует из воздуха вторую ложку и протягивает Ачи. Ачи машинально берет ложку, и ему тут же подсовывают баночку с джемом. — Э-эм, — тянет Ачи, затем вздыхает, усаживается на подоконник, зачерпывает немного джема и кладет ложку в рот. — Я привез несколько баночек из дома, — поясняет Каран, садясь рядом и также отправляя в рот ложку с порцией джема. — Мой дом находится немного на отшибе, и живем мы довольно уединенно. Я привык к тишине и одиночеству. Хотя мне нравится Хогвартс, иногда я устаю от большого количество людей, и тогда прихожу сюда. Ачи кивает и, потупив глаза, разглядывает свою ложку. «Удивительно, что он здесь оказался, когда я о нем думал». Ачи моргает и косится на то место, где их ступни едва заметно касаются друг друга. «Он такой милый в этой пижаме. За лето вымахал с меня ростом, а все такой же тихоня». Ачи убирает ногу. — Если ты хотел побыть один, мне лучше уйти, — говорит он. — О, нет, — смеется Каран. — Я не это имел в виду. Твоя компания меня не утомляет. Ачи поворачивает голову, смотрит на Карана с любопытством и зачем-то спрашивает: — Почему? — М? — Каран тоже поворачивается к нему. — О, почему меня не утомляет твоя компания? — соображает он. — Наверное, потому что ты — это ты, — Каран пожимает плечами. — Рядом с тобой я не чувствую давления. Семикурсник снова протягивает ему баночку с джемом, и за неимением другого отвлечения, Ачи зачерпывает еще одну ложку и отправляет ее в рот. Ему неловко и волнительно в этой кладовой наедине с Караном. «Профиль Ачи такой трогательный в полумраке». Ачи осознает, что, когда Каран предлагал ему джем, он сдвинул ногу, и теперь его бедро касается бедра Ачи. «И там, за ухом видна маленькая родинка... Такая очаровательная родинка...» Ачи сползает с подоконника и пятится, прокладывая немного пространства между собой и Караном. Пространство. Это то, что ему сейчас нужно. — Я... э-э... думаю, мне лучше вернуться в гриффиндорскую башню. Извини, что помешал! Ачи выходит из кладовой, беззвучно прикрывает дверь и бежит, бежит, пока не видит перед собой первый попавшийся туалет. Он заворачивает внутрь, не проверив, мужской он или женский, и там находит зеркало и выворачивает шею, чтобы разглядеть ту самую маленькую родинку за ухом, о которой он не знал. Это последняя капля. Больше он не может говорить себе, что это его воображение. Ачи читает мысли.