*************
— Почему по улицам Зонтопии ходят иностранцы? — в лоб задал вопрос Щит, сидя напротив Алебарда, который занимался какой-то документацией. Его уже очень давно интересовал этот вопрос, особенно с тех самых пор, когда они сблизились ввиду общего происхождения. Что бы Зонтик не имел ввиду, говоря это. — Как ты определил, что они иностранцы? — Первый министр мельком посмотрел на Щита, — новоиспеченного члена семьи, как назвал его Зонт, — и размял уставшую левую кисть. — В плане, они ничем не отличаются обычных жителей. Первый житель вопросительно склонил голову налево, внимательно глядя на своего собеседника. — Они буквально другого цвета, нежели наши, — Щит прищурился, наклонившись вперед и облокачиваясь на свои колени. — Неужели тебя вообще не смутило то, что все мы — разного синего оттенка, а они — фиолетового? Алебард вскинул бровь, выпрямившись на стуле, отчего Первый житель тоже сел прямо, будто бы готовясь к противостоянию. Физическому или моральному, тут уже как повезет. — Во-первых, фиолетовый тоже оттенок синего, — фыркнул Первый министр, хотя не то, чтобы он мог хоть какие-то цвета различать, но сейчас это неважно, — а во-вторых, они не делают ничего противозаконного, чтобы применять к ним какие-либо ограничения. Не то, чтобы это хоть каким-то образом было твоим делом, — Алебард установил с Щитом напряженный зрительный контакт, в котором читалось недовольство и немой приказ оставить его одного. Щит раздраженно вздохнул и, встав со своего насиженного места, вышел из кабинета, оставляя названного брата его работе. Зонтик говорил, что главное — хотя бы постараться. Теперь-то никто не сможет сказать, что Щит не пытается хоть как-нибудь устанавливать нормальный контакт с Алебардом!*************
— Почему у нас в замке нет электричества? — Зонтик посмотрел сначала на Алебарда, сидящего слева от него, а потом на Щита, сидящего справа от него. — Т-то есть, не то, чтобы я жалуюсь, но я ведь видел на улице Зонтопии уличные, — нервный смешок, — фонари. И в некоторых домах тоже. Почему же тогда у нас его нет? Алебард и Щит переглянулись между собой, и если бы с этой ситуации писали картину, то она бы называлась «Два дальтоника смотрят друг на друга», но так как ситуация требует ответа хотя бы от одного… — Ну, в принципе можно попробовать, — Щит обратил взор на Зонтика, который нервозно поглядывал между своими близкими созданиями. — Не уверен, насколько это удачная и безопасная идея, но попытка — не пытка. Алебард помолчал несколько мгновений, прежде чем неуверенно кивнуть словам Первого жителя. — Почему бы и нет, господин, — кратко ответил Первый министр. — Придется воспользоваться некоторыми справочниками, однако, завтра-послезавтра можно будет этим заняться. Щит взаимно кивнул на слова Алебарда и ободряюще посмотрел на Зонтика. — Не волнуйся, Создатель, все будет сделано в лучшем виде, — он чуть помолчал, но спустя короткое время добавил шепотом: — Надеюсь, это не станет моим последним занятием в этой жизни.*************
Если бы кто-нибудь спросил его, в какие времена было тяжелее — во времена всеобщей разрухи, когда, хоть и с большим трудом, Пасгард мог найти себе хоть какую-то работу, и необязательно даже легальную, или сейчас, когда идет максимальная отстройка страны и возвращение ее в спокойное русло, то он бы ответил с полной уверенностью — хуже того, что с ним происходит в данный момент, быть не может. Пасгард, до этого будучи разнорабочим и имеющим опыт работы в разных сферах, оказался на улице ввиду того, что его просто-напросто не берут из-за каких-то там давних инцидентов, связанных с его взрывным характером. Разве он виноват в том, что какой-то урод попытался его изнасиловать? Разве на нем была вина, когда его прижали в каком-то переулке, в котором он выполнял свою работу, и потребовали денег? Разумеется, все эти люди получили пером под ребро, но это было так давно, что об этом напоминает только его нахождение под стенами недавно отстроенного храма, просящего милостыню. Слава Зонтику, за эту неделю не пролилось ни одной капли дождя, иначе бы его положение стало ещё более унизительным и грустным. Еще ранним утром в здание вошли, как он услышал из разговора, — и нет, он не специально подслушивал, — экзарх этого храма и сам Архибрат, и с тех самых пор оттуда никто не выходил. Зонтик знает, чем они там занимались, в пустом, еще неоткрытом храме, одни. Хотя не то, чтобы Пасгард удивился бы каким-то близким отношениям, это не его дело. Вдруг, двери храма распахнулись, и перед Пасгардом встал Архибрат Алебард. Появившийся из ниоткуда и ни с чем, но обладающий неоспоримой властью и уже изменивший жизни большинства жителей в лучшую сторону. Однако, его ход мыслей был прерван рядом стоящим человеком. — Почему ты сидишь здесь, как немощный калека, и не работаешь? — вопрос звучал грубовато, но и сам Пасгард тоже был не в восторге от своего положения, поэтому он открыто посмотрел в глаза новоявленному гласу Зонтика. — Я был бы рад, — он произнес это практически ровным тоном, хотя его раздражало его бездействие, — Но меня никуда не хотят брать. Видите ли, «слишком агрессивный». Да пошли они. Архибрат молча окинул его оценивающим взглядом, а потом неожиданно фыркнул. — Я слышал о тебе, Пасгард, — он спокойно прикрыл глаза, — И я также слышал об этих происшествиях. Не могу сказать, что я одобряю применение насилия без веского повода, — недолгое молчание, — Но человек твоих талантов не должен пропадать зря. Если ты хочешь хоть какую-то работу, то я советую встретиться со мной завтра, на этом самом месте. Прощай. Пасгард смотрел вслед потенциальному работодателю, взвешивая все «за» и «против». Однако, поразмыслив над этим буквально несколько секунд, он пришел к выводу, что хуже уже не будет, и что надо воспользоваться этим шансом хотя бы на какую-нибудь работу. А это значит, что у него завтра здесь же встреча с Архибратом Алебардом. Не то, чтобы у него было какое-то другое место для ожидания следующего дня, но неважно.