И нам оставаться ночевать в нём одним

Олегу в принципе не нравятся никакие сказки. Не всегда так было, конечно. В детстве он с удовольствием слушал Саню, потому что у Сани с рождения был талант пиздеть и он на ходу придумывал нечто складно-ладное с минимальным временем на импровизацию. Мама, конечно, оставляла им обоим книжку со сказками, когда уходила по делам, но Саша в эту книжку даже не смотрел. Так, брал первую строчку на зачин и развивал сказку до какого-то масштабного пиздеца с драконами, оборотнями и прекрасными королевичами. Королевича, конечно, всегда звали Саша, а вот серого волка, который с ним рядом таскался, уже Олег. Олега такое положение дел полностью устраивало, и рисовал он в детстве исключительно волков. Потом уже, когда лет десять спустя наткнулся на русские комиксы, где был персонаж по имени Олег Волков, поугорал знатно. На фильм по этим комиксам они с Сашей даже стаскались вместе, но комиксы оказались лучше. Впрочем, не об этом. Если Олег будет вспомнить совместные походы с Сашей куда угодно, разревётся. Сейчас надо воспроизвести в башке ебаную сказку, и Олег, держась за виски, изо всех сил старается это проделать. Лина молча смотрит на него из угла и не мешает, но лучше б мешала — был бы повод обосновать пустую голову. Ничего. В какой сказке могут быть подсказки? Сказки-подсказки. Олег думает, что с его способностью рифмовать надо было идти в рэперы. Переехать в Питер, забить татуировками всю шею, как Димка, и потом то ли сторчаться, то ли, когда надоест, переквалифицироваться в айтишники. Но нет, они под Самарой и из наркотиков тут только мухоморы. И то если сам пойдёшь и найдёшь. — Может, вслух подумаешь? — уточняет Лина, тихо, чтоб не отвлекать. — Или, не знаю, попробуй транс. Так ты не додумаешься никогда. — Может, — кивает Олег, потирает пальцы между собой, — у тебя тогда будет другая задача. Подумать, какого хуя исполняет Гецати. — Цирковой номер, — Лина фыркает, — с исчезновением. — А говорят, волки в цирке не выступают. — Он больше не волк. Он ментовская собака. Оба коротко, но смеются, и Олегу неожиданно нравится смеяться с Линой в унисон. Тепло. Уютно. С кем-то он ещё так смеялся. На Волге летом очень хорошо. В любую погоду, даже в пасмурную — Волга тогда становится свинцово-серой, злобно и жестоко ударяет берег волнами и может облить тебя в команде с дождём. Но в солнечную погоду всё равно лучше. Камни нагреваются, песок жжёт ноги, а солнце — уже и без того облезший нос. Олег поправляет панаму и недовольно машет рукой отстающему Саше. Саше в этом году исполнилось семнадцать и он почему-то больше не хочет бегать, только важно ходить и задирать нос. Даже когда вокруг никого нет — пляж пустой, слишком рано встали, в отличие от всех остальных обитателей дачи. — Саш! — Олег подпрыгивает на месте и плюхается на песок, перемешанный с камнями. Замки не построишь, но зато можно блинчики запускать. Саша обещал научить сегодня. Правда, последнюю неделю Саша стал совсем какой-то тоскливый, но это ничего. — Ну ты почему такой медленный? — Это ты быстрый, — цокает языком Саша, опускаясь рядом, — шило в одном месте. Олежк, ну как ты можешь носиться с утра пораньше? Нет, чтоб, я не знаю, книжку почитать, позавтракать, с собакой поиграть. Нет, мы на пляж идём. Непонятно куда. Бесёнок. — Ты меня обещал научить блинчики пускать, — сурово заявляет Олег, нахмурившись. — И вчера на ночь не читал. Сегодня ты должен две сказки! — Вот это инфляция. Ну, то есть, повышение ставок. Ладно, давай лапу, будем запускать. — Инфляция некрасивое слово. Не ругайся матом. Тебе же папа сказал, что при мне нельзя ругаться, я маленький. Саша коротко хохочет и протягивает Олегу нагретый солнцем плоский камушек. Выставляет пальцы, как нужно, позволяет размахнуться — камушек два раза ударяется об воду, прежде чем утонуть, и это уже победа. — Получилось! — Олег чуть не подпрыгивает, улыбается и немедленно ищет второй снаряд. — Ты видел, видел? — Видел, — кивает Саша и зевает, поправив на плечах джинсовку. Он всегда мёрзнет, даже летом, и Олег иногда уверен, что его брат вампир. Ну, как девчонкам нравится, типа из сериала этого, про Баффи. — Умница. Давай второй сам. А сказку-то тебе какую? — Страшную, — уверенно заявляет Олег, как будто потом не он отказывается спать от рассказов про медведей на липовой ноге и железных птиц. — Прям сейчас. — Ну, смотри, — Саша на секунду задумывается, и Олегу кажется, что у брата на секунду ещё сильнее грустнеют глаза. И краснеют. Интересно, почему Саша не спит. Бегает на свои гулянки со взрослыми друзьями? Завидно. — Есть у меня сказка про глупого мальчика... — И его умного волчонка? — с надеждой уточняет Олег, запульнув второй камень. Тот, правда, всего один раз отскакивает, потом булькает. — Про волчонка будет? — И про умного волчонка, — кивает Саша, потрепав Олега по волосам через панаму. — Куда ж без него. Ты не голодный? — Нет, — мотает головой Олег, потому что Саша явно время тянет, чтобы сказку не рассказывать. К тому же, он правда не голодный, он малины с кустов наворовал. Как сказал бы Саша, "напиздил", это Олег от него подслушал. — Расскажи уже! Саша закатывает глаза и снова одёргивает джинсовку. Олег выжидающе смотрит брату в лицо и думает, что сейчас камнем кинет прям в Сашу. Мимо, конечно, но чтоб знал, что с Олегом шутки плохи. — Ну, слушай, — Саша подгребает к себе под бок Олега для пущего тепла и задумчиво глядит на воду. Та подозрительно бесится для полного штиля. Ветра нет, а волны бьются . — Жил-был один глупый царевич. Красивый, жуть, но глупый-глупый. И за то, что он такой глупый, ему корону давать не хотели. У всех братьев и сестёр тоже короны не было, но они не расстраивались, а царевичу ну очень хотелось её носить, потому что корона магические силы давала хозяину. И однажды расстроился царевич, и ушёл из дворца корону искать. Не один. С ручным своим волком. Волк был маленький, правда, карманный, но умный. Так они шли-шли и пришли... — К Кощею? — Ты дурачок? Это из другой сказки. Которую я ещё не придумал. Тут не будет Кощея, Олеж. Не бойся. — А куда тогда? — В лес. Тёмный такой, дремучий лес. Как тот, который у Сорокиных Хуторов растёт, помнишь, кладбище мы проезжали с мамой? Ты ещё спрашивал, причём тут сороки и почему это их хутора, и никто не смог тебе объяснить. Вот в такой лес они, товарищи, пришли. Волчонку-то было не страшно, а царевич испугался. Но вдруг видят они камень с указателем. "Налево пойдёшь — жену найдёшь. Направо пойдёшь — коня найдёшь. Прямо пойдёшь — корону найдёшь". Обычно там хоть одна стрелочка да скажет, что что-то потеряешь, а тут все стрелочки хороши. Странно. Очень. Царевичу жена была не нужна, ему девчонки не очень нравились, на коне он ездить не умел, а вот корону захотел. Да и пошёл тогда прямо. А волчок за ним побежал. И пришёл царевич в самую чащу. Там совы ухают, зайцы... бегают, ежи шебуршат, как у нас на даче по ночам. Страшно, жуть. И вот видит царевич, сидит на поляне то-не-знаю-что: рогатое, мохнатое, а вроде приглядишься, и на человека похожее. И улыбается так неприятно. Царевич испугался, но всё равно вышел вперёд и кричит, отдавай, мол, мне корону. А рогатое-мохнатое улыбается да говорит: ну конечно, ваше высочество, забирайте, только мне жизнь ваша нужна. — Это как? — Ну, как. Походишь с короной, а рогатое-мохнатое тебя возьмёт и съест потом. — Неприятно, — вздыхает Олег и прижимается к Саше потесней. Волны на реке вздымаются выше. Того и гляди, ветер тучи нагонит. — И что царевич стал делать? Саша почему-то умолкает и смотрит перед собой. Не придумал дальше, что ли. Или думает, откуда такой ветрище взялся, вон, с Олега аж панамку сдувает. — Царевич подумал, что сможет перехитрить рогатое-мохнатое. И сказал, — Саша наконец-то продолжает, но как будто с воображаемым кем болтает, не смотрит в сторону Олега, — забирай ты, чудище, моего волка любимого, я тебе его через... Ну, сколько там в сказках. Три дня приведу как пить дать. И руку чудовищу пожал. — Лапу, Саша! — Ну лапу, какая разница, Олеж. Пожал и сразу же у царевича на голове появилась корона здоровенная такая. И пошёл он с волком домой. А волк ничего не понял, потому что в этот момент, не знаю, в кустах искал белку, чтобы съесть. И даже если понял, он всё равно очень любил царевича и не убежал бы. Но царевич не хотел отдавать друга. Он решил просто не прийти через три дня, но тут ему на голову корона так давить начала, что умереть можно. И решил царевич... Решил царевич.., — ветер сбивает с Олега панамку и тот её чудом ловит в последний момент, смотря на Сашу. Саша этот самый зачем-то встаёт. — Холодно стало. Пойдём. Дома дорасскажу. — Нет, сейчас! — Ну Олеж, продует, сопливить будешь. Ладно. Но быстро, хорошо? И сразу домой потом. Вон, куртку мою возьми. Да, молодец, кутайся и слушай. Так вот, решил царевич лес обмануть и привёл волка на цепи. Да приказал кузнецу придворному сковать два ножа: один чтоб на вид был как настоящий, да не резал, второй настоящий. И вот протянул он рогатому-мохнатому волка на цепи да нож фальшивый, вот, мол, тебе жизнь моего друга. Обрадовалось чудище, решило волка зарезать да съесть, чтоб сильней стать, и уже ножом замахнулось, да не берёт волка нож. Разозлилось чудище, бьёт да бьёт, а волк только рычит. Подкрался к рогатому-мохнатому царевич и настоящим ножом как ударил, да и оставил волку на растерзание. И пошли волк с царевичем с домой. И корона с тех пор царевичу не давила, а волк стал волшебным волком. Понял? Пошли домой. Ну, беги. Олег убегает вперёд и не оборачивается. Саша шепчет себе под нос что-то очень горькое. — Ну? — выжидающе уточняет Лина, которая, судя по всему, за время олегова транса успела выйти пройтись, потому что теперь рядом с ней сидит относительно свежий на вид Дима. — У тебя получилось? — Как на паре по термеху. — В смысле? — Нихуя не понял. — А сказку вспомнил? — не сдаётся Лина, но Олег только снова держится за виски. Корона из сказки как будто и ему на башку давит. Так, что сейчас под пальцами кровь запечётся. — Олеж, Саша действительно там подсказку оставил? — Формально, — Олег как будто только сейчас осознаёт, что за ними наблюдает Дима, похожий на притаившуюся лягушку. — А почему у нас гости? — За спичками зашёл, — бубнит Дима недовольно, но Олег с удивлением обнаруживает, что это чудо умеет шутить. — Мне нужен вот ты вот. Тебе письмо. — Дмитрий Батькович, — ржёт Олег со сдержанной улыбкой, — а у нас какой век? Могли бы в телеге всё, что нужно, скинуть. От вас я бы даже голосовое послушал. — Смешно, пиздец, — всплескивает руками Дима, встав с места. — К магазину иди. Тебе там объявление. Лину с собой не бери, там зрелище... не для слабонервных. — Так ты бы тогда меня без Олега брал, не тому предупреждение даёшь, — Лина хмыкает, подмигнув Диме. Тот, судя но всему, кроме Вики женщин не видел, и потому смущается, как будто ему грудь показали и даже выдали бинокль. — Пошли. Посмотрим, кто тебе дикпик скинул. — Я бы подумал на Череватого, — вздыхает Олег, — если бы он не выбрал второго мужика из нашей тройки для демонстрации члена. Ну и слава богу. Не хочу я смотреть на хуй товарища следователя, от этого, мне кажется, тут люди и дохнут, а вовсе не из-за леса. По уже выученной дороге до магазина они идут не за руку, но рядом — Димка пошёл вперёд — и Олега это устраивает более чем. За руки держатся в младших классах, а он уже солидный мужчина. Влюблённый. Но солидный пиздец. — Вот найдём Сашу, — позволяет Олег помечтать себе вслух, — и заберём мы тебя в нашу квартиру, создадим коммуну. Мы с Сашей будем трахаться по утрам, вы с Сашей в обед, а я с тобой — по вечерам. Гибкий график, достойная оплата труда в виде того, что я убираюсь и готовлю, а вы сидите красивые. Половину квартиры отдаю под ваши с Саньком шмотки, на другой половине будем ютиться все вместе. По праздникам проходят ритуальные оргии с последующим продолжением в виде долгого здорового сна. Устраивает? — Вполне, — хихикает Лина, не сбавляя шаг, — только Саня не согласится на половину квартиры для шмоток. И ебаться он хочет как мартовский кот. График не подпишет. — А его никто особо не спрашивает, мы в большинстве, — качает головой Олег, и, не выдержав, целует Лину в нос. — Будет выпендриваться, начнём пугать его шишками из лесу. У магазина, правда, у обоих членов коммуны весёлый настрой спадает. Доска объявлений за сутки, конечно, не превратилась совсем уж в шизофрению (за исключением записки "Ищешь грузчиков?? Зачем?! А?!"), но прямо посреди красуется нечто. Прибитая дохлая ворона, а ровно под ней — бумажка с размашистым почерком "Олег Олегович Шепс, 1998 года рождения, уроженец Самарской области, является злостным должником и обязан прийти в суд не позднее следующего полнолуния, в противном случае будут приняты меры в виде конфискации самого дорогого — жизни" . От вороны воняет так, что Олег нервно сглатывает, а Лина зажимает нос рукавом (одному Димке нормально, видимо, это его типичный ужин), бумажка тоже пугающая, главным образом потому, что почерк очень похож на сашин. И пока Олег пытается его расшифровать, Дима невозмутимо стягивает ворону с доски объявлений и рассматривает. — Проверяешь, дожарилась ли? — нервно шутит Лина, не убирая рукав. — Вроде готова. — Нет, смотрю, нет ли чего внутри, — деловито бубнит Дима, а после скидывает трупик на пыльную дорогу, — но зря. Ворона как ворона. Просто страху нагоняет. — Он бы ещё мои паспортные данные написал и кредитную справку, — вздыхает Олег. Его за всё время в деревне уже заебала эта ебатория с пугалками, даже не смешно. — Берите микрозаймы, граждане дорогие, Олег Олегович ничего вам не сделает. Это реально страшно. А тут... Ну птичка. Когда полнолуние у нас? — Послезавтра, — как будто выученно отзываются в один голос Дима с Линой. — Вроде. — Значит, до послезавтра я могу спать, — рычит себе под нос Олег, делая вид, что ну вовсе не зассал. — А потом меня убьют и я буду спать вечным сном. Класс. Бумажку он прячет себе в карман, ощущая, как та чуть пачкает чернилами ладонь и тканевую подкладку. Ну хоть не кровью написано. А то совсем дёшево смотрелось бы. Вдалеке слышится шум колёс — машина Влада не особо тарахтит, но других машин в деревне не ожидается, так что можно угадать, кто приехал. Радостные голоса, которые слышатся после хлопка двери, в ситуацию не вписываются, и Олег растерянно моргает, пытаясь понять, что с этими двумя стало. — Кость, ты реально попросил у баристы этот, блять, как его, капучино без молока? Совсем от цивилизации отвык уже? — Слушай, ну она не растерялась. Она мне сделал то, что я и просил. — Типа просто гущу водичкой разбавила? — Типа да. А большего мне и не надо. — Ты этот. Бля. Циник! Или кто там бомжевал в бочке? Короче, вот эти мужики из древней Греции, которым нихуя не надо, духовно питаются. Костя смеётся и у Олега лезут глаза на лоб. Гецати так крайний раз смеялся после ЗАГСа, и то коротко, три секунды чуда. Сейчас десять секунд. Олег про себя считает. Вот это настоящий пиздец, а не дохлые вороны. — Костян, бля, я хуею просто, — Влад, показавшийся из-за угла, хихикает, видимо, не замечая никого вокруг, — ты даже когда спишь, не двигаешься лишний раз. Ты это, ебать, точно не киборг? Я такое спокойствие тока у роботов видал. — Зато ты мне двойку с ноги в живот пробил, — хмыкает Костя, потирая подбородок владовским жестом. — Нежное пробуждение... Ой, а вы чего тут все? Непонятно, кому больше хочется спросить о подробностях — Олегу или Лине (Диму ничего не интересует, он секс не уважает, по вибрациям чувствуется) — но оба держатся. Молчат. Смотрят, как Костя случайно наступает на бедную ворону и инстинктивно отпрыгивает. Влад чуть смущённо косится на остальных и смущение ему неожиданно идёт. — Шо за собрание? — интересуется Череватый, хлопая себя по карманам. — Больше двух человек нельзя собираться по законам Российской Федерации, всех засажу за массовые митинги. Птичку хороните? — Меня хороним, — мрачно отзывается Олег, чихнув от холода. — На похоронах поплачете? — Урыдаюсь, — кивает Влад, не найдя сигареты, но не сильно расстраиваясь. — Когда похороны-та? Я хоть костюм с выпускного найду. Приду красивый. На поминках пожру. — Послезавтра, — Олег косится на небо. Там пока не видать луну, но она и вправду почти полная, и это удручает. — Пойду приносить себя в жертву этому вашему лесу. Как и вы, судя по всему. — Ась? Влад делает вид, что не расслышал, но Олег ему не верит. Олег только глазами показывает на пятачок за магазином и бесцеремонно ловит Череватого за локоть, таща туда на тет-а-тет. Тот пару раз вырывает руку, но малоинициативно. Костя, кажется, хочет пойти следом, но его останавливает Лина, негромко что-то поясняя. Спасибо ей за функцию медиатора. Олег потом отплатит. Любыми способами. В основном языком. — Владислав Анатольевич, — Олег хмурится, только что не прижимая Влада к стене, сдерживается. Костя не поймёт. Саша с Линой тоже, ещё обидятся. — Мне брат сказал, что вы что-то знаете о том, как решить нашу проблему. Может, хватит жопой вертеть? Это только на Костю работает, я к вам никакой симпатии не испытываю. — Взаимно, — смеётся Влад, но так нервно, что у него тикает веко. — Насколько много вы знаете-та, гражданин? — Насколько я понял, — Олег, прокашлявшись, сопоставляет в голове факты, — вы тоже что-то заложили лесу. Как в своё время сделал мой брат. И знаете, как аннулировать сделку. Знаете? По глазам вижу. — Олег Олегыч, линзы себе купите, — Влад язвительно кривится, — как Александр, такие ж уебанские. Если б я знал, как аннулировать такие сделки, я бы сам уже был... Неважно. Хозяином леса был бы, короче. Брал бы деньги с таких, як Александр Олегыч. За адвокатскую профессию. И я ничего не закладывал, я... Я... Я не знаю, як помочь. — Правда? Последняя фраза у Влада получается удивительно жалкой. Олег хмурится, и даже перестаёт смотреть волком. И это его "правда" ну зачем было? Добить? — Олег, вы поймите, — Влад не мягчеет, но голос у него заметно теряет в приколах, — ну ебал бы я, як его обвести, меня б перед вами не было. Не знаю, шо вам там брат ваш наплёл, но я нихуя не по доброй воле ему служу и детей не спасаю. Я б сдох с удовольствием, мне это бессмертие как козе баян. — Я не дам вам сдохнуть, — сурово качает головой Олег, — не потому, что вы мне нравитесь, а потому, что Костя без вас загнётся. Я вижу. Мне мой друг нужен, кому ещё я буду звонить по любому чиху и спрашивать, не холера ли это. Влад молчит и смотрит в сторону. Потом потирает переносицу. Потом хихикает наигранно: — Шо, думаете, он меня воскресит своим хорячим добрым сердцем? — Да, — невозмутимо кивает Олег. — Пизда, Олег Олегыч, — парирует Влад, но как-то неуверенно. Олег выжидающе хмурится и облизывает губы, считая время до принятия решения Череватым. Хватает тридцати секунд. Многовато он за сегодняшний день счетоводством занимается... — У вас план, нехай, есть? — уточняет Влад. Олег улыбается. Когда эти двое выходят лучшими подружками, Лина недоумевающе вздёргивает бровь. Ну не подрались и ладно, конечно, но всё равно загадка дыры. — Мы через три дня отсюда съебёмся, — торжествующе провозглашает Олег, подмигнув почему-то Диме. Дима непонимающе дёргает лицом в ответ и отворачивается с презрением. — План говно, но процентов десять, что сработает. — Ёшки-матрёшки, — вздыхает Влад, стоящий у Олега за плечом, — хоспода.