Зимняя история...

Очередной учебный день в колледже Ночного Ворона постепенно подходит к концу. Айрен, проводя взглядом по новогодним игрушкам на потолке, лениво лежит в своей комнате в общежитии и слушает громкое в звенящей тишине тиканье часов. Девушка лениво подмечает, что часовая стрелка практически указывает на одиннадцать. Гирлянды, которыми она успела облепить все стены в комнате, ярко сияют, приковывая к себе взгляд, но Айрен, болтая ногами, прикрывает глаза предплечьем. Неделя перед сессией отличалась своей сложностью, но сегодняшний день действительно был тяжёлым по всем меркам этого слова: пять пар, двумя из них, которыми была Всемирная литература, которую Ай, при особом желании, смогла бы понять, но читать огромные текста ей просто на просто не хотелось. Нет уж, увольте. После пар, как и обычно, дополнительные занятия с профессором Трейном, на которые он настойчиво приглашал ее за неуспеваемость, а потом ещё и несколько часов в футбольном клубе, который девушка, если честно, хотела бы послать далеко и надолго, но её милый домохозяин не одобрил бы такого поведения от слова совсем. Кстати, о нём. Айрен задумчиво хмыкает, думая о том, насколько Риддл будет зол, если она появится на пороге его комнаты в этом часу, но у неё ещё с самого утра были на него планы, поэтому оттягивать больше не было смысла. Риддл вообще злился очень часто, просто сейчас стал более или менее сдерживать свои эмоции, стараясь выражать все в спокойной манере, а не как когда-то кричать Айрен через всё общежитие очередное нравоучение, когда взбалмошная первогодка снова доводит его до ручки. Коридоры общежития встречают её темнотой, и Айрен хмурится, зажигая на руке небольшой огонёк. Все стены, стараниями, конечно же, студентов, украшены новогодними венками, мишурой, а еще шарами красных и белых цветов. Все по законам Червонной Королевы. Несколько игрушек висят довольно криво, и Ай не может сдержаться, чтобы не хмыкнуть. Ее лепта некой хаотичности была внесена, а значит время было проведено отнюдь не бесполезно. Все, скорее всего, уже спят, или по крайней мере просто закрылись в комнатах и делают вид, что давно впали в дрëму, чтобы не получить "подарок" в виде ошейника от домохозяина. У Айрен чувства сохранения не было, поэтому она, ни капли не скрывая своё присутствие, направляется по пустым коридорам в обитель старосты. Из комнаты Кейтера слышится приглашённая музыка, из комнаты Дьюса раздаётся храп, а вот комната Трапполы остаётся на удивление тихой, как будто там и вовсе никто не живёт, и Айрен думает о том, что паренёк снова убежал на ночёвку к той девочке из Ветхого общежития, как обычно не предупредив об этом Риддла. Айрен насмешливо думает о том, что Эсу необычайно повезло, что она не бы такой же правильной, как Роузхарт. Дойти до комнаты старосты оказывается делом двух секунд даже несмотря на большие размеры общежития, ведь ещё в начале года Риддл, увидев то, насколько проблемной является синеволосая первогодка, подселил её ближе к себе, чтобы девушка не натворила ничего странного. Это, конечно же, не помогло, потому что Айрен правила были не писаны, зато потом, когда двоица каким-то чудом оказалась в отношениях друг с другом, это послужило хорошим фундаментом для шуток над Риддлом. — Не отнекивайся, Риддл. — усмехается Айрен, валяясь на коленях старосты. — Ты просто в меня с первого взгляда влюбился, поэтому и выбрал мне близкую к тебе комнату. Я тебя раскусила. Вид ужасно смущенного и немного возмущенного Риддла был самым лучшим развлечением для неё. Айрен без промедления стучится в дверь одними костяшками пальцами, и тушит огонёк в руке, ожидая ответа с другой стороны. За дверью сначала не раздаётся не звука, но, когда девушка хочет постучать второй раз, она неожиданно слышит тихий скрип стула и шаги. Размышления о том, что Риддл снова засиделся над материалами для лекций она оставляет на потом, потому что дверь тихо открывается, и перед взором Айрен появляется голова старосты с недовольным выражением лица. — Айрен? — тихо спрашивает он, округляя глаза. Девушка кивает головой, приветливо улыбаясь, как будто сейчас не ночь, а будний день, и она пришла просто проведать своего дорогого старосту. Понимая, что Айрен действительно перед ним, он хмурит свои брови, складывая руки на груди, готовый читать нотации. — Что ты здесь делаешь? Правило 517 гласит, что ученики должны спать после одиннадцати и не выходить из комнат. Правила всегда являлись неотъемлемой частью Риддла. Его мама, женщина, которую Айрен практически искренне ненавидела, расписала всю жизнь Роузхарта от начала и до конца, строя из него стены вокруг правил. После чрезмерного пятна Риддл, конечно, стал более спокойно относится к каким-либо нарушениям, но любовь к правилам всё ещё жила в нём, и никто не смог бы её выбить. Но Айрен могла хотя бы постараться. На самом деле Айрен очень повезло, что Риддл не спал, ведь тогда ей бы точно досталось по полной программе, но поскольку староста занимался какими-то важными делами, у неё ещё получится осуществить задуманное. Хотя бы потому, что Риддл сам сейчас озвученные правила нарушает. — Доброй ночи, Риддл. — весело говорит она, перекатываясь с пятки на носок, пропуская его нравоучения мимо ушей. — Да, я действительно нарушаю правила, но раз уж ты тоже, я подумала, что ты сможешь составить мне компанию в одном деле. — В каком деле? — недоверчиво спрашивает Риддл, поправляя униформу общежития. Идеи Айрен могли граничить от слишком безумных до по-своему безобидных, и Роузхарту иногда искренне становилось страшно: что же мятежная душа хитрой первогодки могла придумать на этот раз. — Я потом скажу. Мне нужен только ответ: да или нет. Клятвенно обещаю, что мы не будем делать ничего, что полностью противоречит правилам Червонной Королевы. — она отчётливо выделяет слово "полностью", чтобы Риддл потом не имел к ней никаких претензий и с неё взятки были гладки. Риддл всегда следовал правилам Королевы, и он также знал, что Айрен на эти правила было абсолютно все равно, поэтому такие фразы были единственным способом с ним договориться о чем-то. Она протягивает ему руку в просящем жесте и заглядывает в глаза, как будто от его решения сейчас зависит её жизнь. Риддл ужасно краснеет щеками от такого движения, и отворачивает голову, надеясь, что Айрен не увидит его лица, а затем кладёт свою руку на ее ладонь. Девушка одаривает его улыбкой и прищуривает глаза, начиная движение в задуманном направлении. Всегда работает. По коридорам они скользят тихо, чтобы никто из студентов их не увидел, но, по правде говоря, это волнует только Риддла, ведь тот подаёт им пример своим поведением. Айрен же глубоко всё равно: увидят её или нет. В конце концов, кто её сейчас накажет. Риддл? Она выводит его за собой из общежития, тихо прикрывая дверь, и уверенными шагами направляется в сторону садов. Хоть сейчас и конец декабря, в Хартслабьюле нет ни намека на снег, нет и признаков заморозков. А потому розы в саду остаются такими же красными и душистыми, как были во время первых месяцев осени. Роузхарт вдыхает их запах, радуясь определенной идиллии, которая всегда царствовала в этом месте. Ай не останавливается, ловко огибая колючие кусты и иногда оглядывается по сторонам, безмолвно шевеля губами. Садовые лабиринты она изучила полностью, когда пряталась здесь от злого старосты, и сейчас это определенно играло ей на руку, помогая не врезаться во все тупики. Риддл, огибая очередную зеленую стену, задумывается о том, что они направляются в сторону места для проведения дневных чаепитий, и в его голове закрадываются некоторые подозрения, но он искренне хочет верить, что его девушка не совсем выжила из ума, чтобы пить чай в такое время. Но увы и ах. Айрен действительно приводит его к столикам для чаепития. Все из них пустые и только один, который стоит практически в центре, накрыт по всем правилам: небольшой чайничек, из которого всё ещё идёт пар, рядом стоят две чашечки, а из сахарницы, приподнимая крышку, выглядывает Соня. Роузхарт также видит небольшие сладости, стоящие рядом с чашками, но не может толком разобрать: что это? От себя Айрен добавила лишь несколько еловых веточек и одну высокую свечу, видимо решив сделать чаепитие более новогодним. Риддл, смотря на всё это, переводит взгляд на до боли уж счастливую Айрен. — Время пить чай! — заключает она, свободной рукой указывая на накрытый стол. — Чай? Лицо Риддла краснеет, потом снова бледнеет и может сложится ощущение, что у него разорвётся какой-то нерв, и он умрёт прямо тут от шока. Айрен стоит рядом и всё ещё держит его за руку, чтобы Риддл не упал. Если честно, то именно такой реакции на свои действия она и ожидала. — Конечно, сегодня же особое событие! — говорит она, пока что, не двигаясь с места, чтобы Риддл смог полностью осознать происходящую реальность. — А по правилу номер 55 все особые события должны быть отпразднованы чашкой чая с мёдом и лимоном, а также кусочком торта. — Нет сегодня никакого особого события. Я бы точно знал. — не понимающе говорит Риддл. Если бы здесь сейчас был Риддл из прошлого, слишком помешанный на правилах, то он, конечно, очень разозлился бы на Ай, и просто надел бы на неё ошейник за грубое нарушение правил, но он нынешний, смотря на всё старание и горящее радостью лицо, просто не смог бы это сделать. Возможно, Айрен просто ошиблась, и Риддл аккуратно укажет ей на её ошибку, чтобы не расстраивать возлюбленную слишком сильно. Первогодка, конечно, не была особо забывчивым человеком, но с бешеной нагрузкой из-за учёбы он вполне мог поверить, что она перепутала какие-то важные даты. — Ты уверена, что ничего не перепутала? — мягко спрашивает он, переплетая их пальцы и немного краснея щеками. Ведь даже такое действие для него слишком смущающее. — Ничего я не перепутала. — фыркает девушка, поворачивая голову на Риддла. Она же не сошла с ума, в конце концов. Важное событие было, просто Риддл о нём ещё не знал. — Особое событие заключается в том, что сегодня был очень тяжёлый день, и я соскучилась по своему парню, с которым нормально не разговариваю уже больше недели из-за того, что он решил перейти в режим подготовки к сессии и теперь перечитывает лекции по всем возможным предметам. Риддл совсем немного чувствует себя пристыженным из-за слов Айрен, ведь именно так дела и обстояли. Парень знал, что первогодка вряд ли на него злится, ведь она, как и любой нормальный человек, не была зависима от своего партнёра и ценила своё и его личное время. Но Роузхарт также знал, что слова Айрен были полностью правдивы: в последнее время он слишком сильно погряз в студенческих делах, забывая обо всём вокруг. Он хочет извиниться, как синеволосая девушка резво перебивает его, всё-таки утягивая к нужному столику. — Поэтому, в качестве компенсации моим задетым чувствам, — Айрен отпускает его руку и подбегает к одному из стульев, отодвигая его в сторону в приглашающем жесте. — ты должен выпить со мной чай с мёдом! Риддл всё ещё старается выглядеть серьёзно, но от несуразности и глупости всей ситуации, он просто смеётся, прикрывая лицо ладонью, и приближается к столику, занимая предложенное место. Он следит за тем, как Айрен суетиться над столом, разливая чай по кружкам, добавляя туда лимон и небольшое количество мёда, хотя она и не очень его любила в сочетании с травяным напитком, ведь он ей казался очень странным на вкус, но раз уж она изначально гнула эту ветку со сладким чаем, надо гнуть её до конца. Роузхарт на секунду задумывается о том, с помощью какой магии все предметы на столе выглядят такими свежими и почему из чайника всё ещё идёт пар, но спрашивать свою возлюбленную об этом он не решается, потому что у Айрен найдётся какое-нибудь сюрреалистическое объяснение на этот вопрос, поэтому Риддл предпочитает так и оставить своё любопытство без ответа. Меньше знаешь — крепче спишь. Они сидят в тишине ночных садов Хартслабьюла, негромко стукая чашками о стол, и разбавляя всю атмосферу своими разговорами. Айрен хмурится, рассказывая что-то о Трейне, улыбается, упоминая скорую поездку домой, а еще говоря о своих родителях. Но эта тема сразу же сходит на нет, когда Ай, плавно перескакивая на новую тему, начинает сварливо жаловаться на одноклассников, сравнивая своего брата с каким-то Зигвольтом по силе громкости. Возможно, немного странно видеть Риддла и Айрен сейчас вместе, влюблённых в друг друга до чёртиков и сидящих на ночном чаепитии, ведь если вспомнить их прошлые взаимоотношения, то можно было только молиться о том, чтобы Айрен не поколотила старосту общежития волшебным ошейником, который он сам же на неё и надел. Риддл усмехается от этих воспоминаний. Айрен была слишком непокорной и свободной для его старого мировоззрения, а Риддл, слишком вычурный и правильный, являлся извечно головной болью Айрен уже с того момента, как она прошла отбор у зеркала. Их вечные ссоры никогда не смолкали в стенах колледжа, потому что первогодка шла против абсолютно всех правил Червонной Королевы. Вместо того, чтобы, как и положено нормальному студенту, спеть маленькому чихнувшему ежу детскую песенку, который знал каждый с пелёнок, Айрен нескладно и не в ритм начинает читать им корявый рэп, постоянно забывая слова, от которого у старосты седеют волосы, а ни в чем не виноватые животные начинают собирать выпавшие от ужаса иглы и молиться, чтобы этот ужас наконец-то закончился. Риддл запрещает ей пить лимонад с медом после десяти вечера, и Айрен конечно же, просто усмехается на его слова. Первогодка, честно говоря, больше предпочитает чай по ночам, но выдвинутое домохозяином правило имеет обратный эффект, поэтому чуть позже Роузхарт видит ее в гостиной с двумя огромными бутылками напитка и литровой бутылкой мёда, как будто она сама сможет это выпить прямо сейчас. Попадает в тот вечер абсолютно всем, кто попал в поле зрения старосты, но никто на Айрен не обижался. И тем не менее вот он сейчас, сидит на против Айрен и смотрит на неё самым нежным и влюблённым взглядом на свете, наблюдая за тем, как девушка громко гогочет с только что придуманной шутки. Айрен активная, хитрая и немного шумная, а ещё она не хочет подчиняться глупым правилам, но Риддл находит её самой очаровательной девушкой на всём белом свете. Айрен разбавляет серость общежития своими идеями и ярким огнем неординарных мыслей в голове, и Риддлу, если честно, страшно подумать о том, чтобы бы было, если бы Айрен так бы и не появились в его жизни. Конечно, ему было бы лучше влюбиться в кого-то такого, кого бы точно одобрила его мама и которая бы подчинялась правилам и самому Риддлу. И именно такой Роузхарт представлял спутницу своей жизни, но, даже несмотря на то, что Айрен была вовсе не похожа на идеализированный образ, придуманный в голове, он любил её всём своим сердцем и как мог. Между ними воцаряется приятная тишина, и Риддл находит этот момент идеальным, чтобы сказать своей возлюбленной крутящиеся на языке слова. Он тянет руку через стол, чтобы прикоснуться к её руке и переплести с ней пальцы. В глазах Айрен отражается толика любопытства, когда он, немного тушуясь и забывая придуманные слова, краснея щеками, всё же уверенно говорит: — Спасибо, Ай, что сделала всё это для меня. — искренне произносит он. Риддл мог бы разразиться огромными благодарственными тирадами, но по ярким голубым глазам напротив он видит, что сейчас всё это не нужно. Поэтому он смущённо улыбается, щуря глаза. — Это действительно было важно. Я тебя люблю. Айрен смотрит на эту картину с улыбкой на губах. Риддл был очень стеснительным, когда дело доходило до его чувств, и в самом начале их отношений он краснел, как рак, если девушка просто находилась на несколько сантиметров ближе, чем обычно, поэтому такой прогресс в их отношениях вызывает у Айрен приступ любви к своему молодому человеку. Слова благодарности оставляют приятный осадок где-то в душе, и Айрен кладёт на их сплетённые руки ещё одну руку, делая своеобразную пирамидку, чтобы Риддл не так сильно смущался. — Я тоже тебя люблю, Риддл. — заключает она, наблюдая за тем, как её парень, следуя логике, завершает их маленькую пирамидку из рук, и издает короткий смешок. — Всё для тебя: хоть рассветы, хоть туманы. Я, кстати, песню одну на эту тематику знаю, хочешь спою? Риддл, конечно же, улыбается, но экстренно начинает думать о том, как отговорить от этого поступка свою девушку. Сам-то он уже привык, но вот мирно спящую Соню он травмировать точно не хочет: достаточно ему животных в общежитии с пошатанной психикой. Ну, в конце концов, с Айрен никогда не было скучно.