Зимняя история...

Искать Розэ по всему колледжу с самого утра — определенно не то, чего хотелось бы Азулу. У него куча своих дел, и день расписан поминутно, но вместо того, чтобы смиренно всем заниматься, постепенно избавляясь от ужасной загруженности, Ашенгротто уже несколько раз подряд пробегает по всем известным местам, чтобы найти свою девушку. У Розэ определенно были проблемы с тем, чтобы научится предупреждать Азула о том, где их встречи будут происходить. Каждый раз отправляя сообщение «не глупый, поймешь» и милый смайлик под конец, видимо, в надежде задобрить, Розэ отключала телефон, отказываясь отвечать. Глупая привычка девушки его определенно раздражала, да вот только останавливаться в ее поисках не прекращал — искал до последнего. Снова одни и те же локации. Двор, коридор, столовая, библиотека и ботанический сад. А потом все по новой. Спрашивать про Розэ у остальных студентов бесполезно. Все как один пожимают плечами и мотают головой. Мол «не видели, но чего еще от этой девушки можно ожидать». Бесконечные поиски в конечном итоге приводят его в Помфиор. Азул сдерживается, но напряженный шаг все равно выдал бы в нем раздраженного человека. Красиво украшенные стены, мраморный пол и величественные люстры его не интересуют. Ноги несут его лишь в одном направлении. В комнату Розэ, которую, честно говоря, хотелось придушить на месте. Азул стучится несколько раз, но Розэ либо не слышит, либо упорно делает вид, а потому он опускает вниз ручку. Дверь поддается без труда, впуская парня в уже знакомую девичью обитель. В комнате Розэ, как и обычно, стоит чуть слышный запах, как не иронично, роз и еще чего-то сладкого, что Азул никак не может уловить. Здесь царит привычный порядок, только разбросанная одежда и огромное количество мятой, в некоторых местах порванной бумаги валяется на кровати, портя идеальную картину. Азул тяжело вздыхает. Ну конечно, можно было догадаться и сразу, а не стоить теории заговоров. У Розэ снова случился творческий кризис. Розэ, тем не менее, нигде не видно, и Ашенгротто практически вздрагивает, когда сбоку с оглушительным звуком захлопывается дверь шкафа, а из-за нее показывается девушка, обвешанная разнообразной одеждой. Выглядит это комично, и будь они в другой ситуации, то он бы определенно хотя бы усмехнулся. Да вот только Розэ человек тонкой натуры. Мало ли, что может взбрести в светлую голову, если Азул решит сделает что-то не так. — Ох, Азул, это просто невозможно! — громко восклицает она, практически плаксиво. Вещи, мирно покоящиеся на руках, с резким движением летят в сторону другой одежды, на кровать. Светлые глаза наблюдают за всем этим с некой жалостью, ведь после Розэ обязательно будет плакать, что вся одежда мятая и придется ее гладить. Из фирменных штанов, являющихся частью униформы, девушка ловким движением достает платок, прикладывая к глазам, и даже вполне естественно вздрагивает плечами, издавая всхлип, словно плачет. Азул, зная ее чуть меньше времени, определенно бы в ее актерские данные поверил, да и как не поверить, когда перед тобой стоит миловидная девушка и роняет горестные слезы. Но Азул в этой девушке хоть и не на отлично, но разобрался. Знает, что обманывает, но делает все это Розэ не для того, чтобы обдурить или поставить в неловкое положение, а чтобы спрятать свои собственные чувства. Злиться на нее больше не получается, а потому Азул, снимая с головы привычную шляпу, делает шаг к возлюбленной. — Что же случилось, моя милая жемчужина? — голос ласковый и приятный, Розэ на него всегда ведется. Этот раз не является исключением. Только услышав нужные интонации, девушка бросается в мужские объятья, пряча лицо в светлом пиджаке. Азул обнимает ее за талию, качая из стороны в сторону. Иногда парню определенно казалось, что в Розэ прятался маленький ребенок, который только и хотел, чтобы его пожалели, да обняли покрепче. Что ж, он определенно готов был ей это дать. — Мне совершенно нечего надеть! Звучит действительно забавно. Азул прячет смешок за незаметным покашливанием. Розэ иногда была такой драматичной, даже когда ситуация такого совсем не заслуживала. Но, что уж тут поделать, душа дизайнера требовала от девушки соответствования всем возможным тенденциям, которые только могла вспомнить девичья голова. Идей у Розэ было очень много, до вот только не все творческие порывы могли воплотиться в жизнь. — Дорогая, это же всего лишь свидание. — должно звучать успокаивающе, по крайней мере, Азул на это искренне надеется. — Не стоит так сильно переживать из-за наряда. Ты мне в любом виде нравишься. — Это не «всего лишь свидание», Азул. — Розэ его мнение определенно не разделяет, вырываясь из объятий. Она от него не отходит, но теперь и не стоит к нему слишком близко. — Это зимнее-праздничное-предновогоднее — называй как хочешь — свидание, но точно не «всего лишь». И я должна выглядеть замечательно, а не так, будто отвоевала одежду у бродяг на улице. Азул наблюдает за бровями, которые принимают форму домика. О нет. Он определенно знает это выражение лица. Розэ в шаге от того, чтобы окончательно расстроится и обидеться на него. — Розэ, я имею ввиду… — подбирать нужные слова надо быстро, пока Розэ не разочаровалась в этой жизни. Всевозможные варианты пролетают в голове. — что подходящий наряд не всегда может найтись. И не обязательно так трудится над его поисками. Подобранные слова, от чего-то не работают. Розэ быстрым движением поджимает губы, и взгляд у нее становится еще более поникшим, а еще оскорбленным. И это худшая комбинация, которая могла случится. — Ты считаешь, что я плохой дизайнер? — голос у нее понижается, а еще становится тише. Азул, конечно же, определенно так не считал. Розэ, понабравшись чуть больше опыта, вполне могла бы дать отпор даже Вилу Шоэнхайту, являющимся негласным эталоном моды, как минимум в колледже. У девушки прекрасно получалось подбирать каждый раз что-то новое, никогда не повторяясь. Она определенно приковывала к себе взгляды и восхищала, да вот только как объяснить это самой Розэ — что-то сродни загадки нахождения S.T.Y.X на карте мира. — Вовсе нет, жемчужина, как ты могла такое подумать? — он на секунду поджимает губы, думая, что сказать дальше. — Быть может, если ты не уверена в своих силах, тебе стоит попросить помощи? — У кого? — Розэ тяжело вздыхает, все еще строя обиженное лицо, складывая руки на груди. — Все заняты своими делами. Кейтер извинялся, но Риддл заставил его, да и остальных студентов Хартслабьюла, украшать общежитие к праздникам. К Вилу подойти она не решилась — испепелил бы ее взглядом, а потом бы еще и бросил какой-нибудь нелестный комментарий. Аж мурашки по коже. А любимые подружки то ли отдыхали после учебы, то ли просто забыли о существовании телефонов, но ни на звонки, ни на сообщения не отвечали. Обидно не было, но она им еще это обязательно припомнит. Поэтому остается лишь один вариант. Не самый идеальный, но, в конце концов, у каждого человека должно быть хотя бы посредственное чувство стиля. Розэ прислоняется к Азулу, чуть ли не повисая на шее и строя жалобные глаза. Резкая смена настроения незамеченной явно не остается, и парень, честно говоря, даже не знает, радоваться ему или настораживаться. — Азул, — голос жалобный и просящий. Ашенгротто определенно знает, что за ним последует. — побудь моим оценщиком ненадолго. Мне больше не к кому обратиться. Ему, наверное, стоило бы отказаться. Он хоть и понимал, как стоит одеться в определенных обстоятельствах, но до уровня придирчивой ко всем вещам Розэ ему было еще шагать и шагать. Девушка могла долго придираться к любому элементу одежды. В основном своему, но иногда цепкий взгляд замечал огрехи в чужом образе, и тогда Розэ превращалась в сварливое нечто, готовое обсуждать данную тему на протяжении часов. Главное, чтобы темой разговоров не стал сам Азул. Плавал, знает. В прошлый раз ему читали четырехчасовую лекцию на тему того, что его ботинки не сочетаются с брюками. Больше не хотелось. А потому он разводит руками, улыбаясь: — Конечно, моя жемчужина. Все ради тебя. Розэ радостно подпрыгивает на месте. Лицо у нее наконец разглаживается — от прежней хмурости и печали не остается ни следа. Со звонким поцелуем в щеку она отпускает Азула из своеобразных объятий и крутит указательным пальцем по часовой стрелке. Азул понимающе отворачивается, вставая к ней спиной. Открывается шкаф, а затем следует шорох одежды и шелест бумаги. Пока Розэ занимается новым образом, Азул разглядывает комнату. Здесь ничего не меняется из года в год — словно все это волшебное и сказочное застыло во времени. На столе и возле кровати стоят искусственные цветы. Живые Розэ тоже любила, да вот только ухаживать за ними не могла. Обычно в качестве украшений девушка выбирала розы, но с наступлением зимы поменяла их на другое растение, название которого Азул не знал. — Ты поменяла растения. — не спрашивает, утверждает. На прямую вопрос не задает — знает любовь Розэ к разговорам, особенно когда большая часть слов исходит из нее самой. Девушка за его спиной определенно оживляется. Азул может почувствовать ее воодушевление даже не видя, лишь услышав усилившийся шорох. — Так замечательно, что ты заметил. — ее голос заглушен, видимо, какой-то кофтой, которую она сейчас надевает. Но даже так в нем слышно огромную радость. — Да, поменяла. Это морозники. Я о них не знала, но мне рассказала старшекурсница за чашечкой… Кряхтение, потом непонятное слово на другом языке, и Розэ все же заканчивает фразу: — … очень вкусного компота. Азул чувствует к спине прикосновение, а потом в поле зрения появляется девичья рука, благо в рукаве, а значит с верхней частью одежды Розэ уже разобралась. Указательный палец указывает куда-то на потолок. В нос парню ударяет сладкий запах цветов, который, еще немного, и определенно вскружит ему голову. — Я еще на потолок другую лозу повесила. Раньше там плющ был — теперь листья падуба. — Она отстраняется также так же внезапно, как и приблизилась. Азул теперь определенно хотел бы обернуться, но вновь слышит шуршание и недовольный вздох. — Не оборачивайся. Я еще низ не подобрала. В трусах стою. Азул качает головой, пряча за этим то ли недовольство, то ли неловкость. Розэ иногда за словами совсем не следила, не обладая и толикой смущения. Она бы и отвернуться его, наверное, не попросила, если бы в ней не было хоть каких-то норм приличия. — Про падуб тебе тоже старшекурсница рассказала? — Ага. — мимо Азула пролетает бардовая юбка. Судя по цвету рукава, та не подошла по тону. — Она вообще очень хорошо в ботанике разбирается, да и в алхимии тоже… Все, я закончила! Поворачивайся! Розэ внимательно разглядывает себя в зеркало, приглаживая вечно выпущенную красную прядь волос. Азулу, несомненно, образ девушки нравится. Объемные рукава прекрасно уравновешивают и так замечательную фигуру, а юбка-карандаш, отличаясь своей лаконичностью, практически не привлекает к себе внимания, дополняя созданный образ. Да вот только взгляд Розэ остается придирчивым и радостью не отличается. Не нравится. — Ты выглядишь прекрасно, моя жемчужина. Руки Азула пробегают по девичьим плечам, словно разглаживая невидимые складки, на деле же просто из желания прикоснуться. Розэ бросает на него взгляд, благодарный за приятные слова, но все еще слишком печальный, через зеркало и вновь обреченно вздыхает, словно момента радости и вовсе не было для нее. — Но вижу, что тебе не нравится. — заключает он, наклоняясь вперед и заглядывая в лицо. Розэ вновь пробегается взглядом по зеркалу, а потом отворачивается от него, вставая лицом к Азулу и демонстративно проводя рукой по одежде. — Все мне нравится. По отдельности. — фыркает она, несильно дергая объемный рукав белой рубашки. — Рубашка смотрится прекрасно, но юбка не завершает образ полностью. Должно быть полное внимание на верх. Он должен создавать торжественный образ, грациозный. Она широко разводит руками, словно пытаясь подчеркнуть свои слова. Иногда драматичность определенно шла Розэ на пользу — девушка могла привлечь внимание и заставить людей себя слушать. — В таком случае надо дополнить образ чем-нибудь пышным. Например… — она лихорадочно бегает глазами по комнате, после резко выставляя руку в сторону туалетного столика. — большим бантом на шее. Но проблема в том… Она недовольно ударяет себя по бедру, как бы указывая на юбку. — Что юбка ни к одному имеющемуся у меня банту не подойдет. Придется искать эквивалент. И тогда надо искать новую рубашку, а следом за рубашкой… — Азул следит за ее взглядом, наблюдая свалку одежды на кровати. — вновь будет меняться весь образ. И так раз за разом. Розэ резким жестом срывает с дверцы шкафа зарисованный несколько минут назад набросок придуманного образа и сминает бумагу в руках, отправляя ее на кровать. А следом, то ли снова изображая из себя королеву драмы, то ли действительно больше не в силах создавать новые образы, спиной заваливается на кровать, раскинув руки в стороны. Азул присаживается следом, закидывая одну ногу на кровать, чтобы была возможность смотреть на Розэ. Девушка, перекатываясь на бок, принимает неведомую позу и тянет к нему руку, призывно дергая пальцами. Азул переплетает с ней пальцы, ничего не говоря. Розэ не ждет от него реакции, просто хочет, чтобы сейчас побыл рядом. — М-да, тяжело… — тянет она, все-таки переводя на него взгляд. Пытается улыбнуться и подползает чуть ближе. Азул знает — ей все еще грустно, но, видимо, настроение постепенно приходило в норму. Главное ничем снова его не испортить. Парень улыбается ей в ответ, успокаивающим жестом проводя по открытой щиколотке. — Но, наверное, ты прав. Не стоит так переживать из-за… глупых тряпок. Можно и так погулять. Розэ смотрит на него долго, разглядывая светлые пряди волос и спускаясь на одежду. Она еще при первой встречи говорила, что внешность Азула ей очень нравится, а еще, что ему очень идет фиолетовый цвет. Конечно, фирменный костюм Октавинелля больше был связан с другими темными тонами — черный и серый все же занимал основную часть образа — но именно элементы фиолетового добавляли образу Ашенгротто некой таинственности. Розэ задумчиво щурит глаза, ловя себя на этой мысли. Фиолетовый цвет… Губы девушки принимают форму буквы «о». Фиолетовый цвет, ну конечно! Она подскакивает с места, вцепляясь Азулу в плечи, еще раз пробегая взглядом по костюму. Светлые глаза Ашенгротто удивленно расширяются, но он молчит, лишь аккуратно придерживая девушку за локти. — Жемчужина…? — Наверное «не стоит»… — перебивает она его, хватая с кровати первый попавшийся лист. Рисовать на коленке не удобно, но работать приходилось и не в таких условиях. Азул пытается заглянуть в зарисовку, но Розэ закрывает ее рукой, делая «глаза в глаза» жест. Приходится, хоть и с очевидным недовольством, но отстраниться. — Зу-зу, дорогой, скажи мне на милость. Ты же в этом костюмчике будешь? Глупое прозвище, которым девушка называла его во время сильных эмоциональных порывов, все еще оседает на языке чем-то неприятным и слишком приторным, но теперь уже не вызывает такого сильного отторжения. Азул даже не морщит нос. — Да, в этом. — Розэ на его слова радостно кивает головой, снова крутя палец по часовой стрелке. Азул послушно отворачивается, не дожидаясь, когда со стороны девушки вновь полетят не подошедшие вещи. — Зу-зу, если у меня все получится, то я тебя расцелую. Усидеть на месте после таких слов получается с трудом. Азул поджимает губы. Нет, все-таки Розэ иногда стоит промолчать. Слышится звук открывшегося шкафа, недолгое шуршание, несколько летящих в сторону вещей. На несколько мгновений все замолкает, и Азул даже на секунду начинает волноваться, пока не слышит восторженный вздох и наконец оборачивается. Розэ, сверкая глазами, крутится вокруг своей оси, осматривая себя со всех сторон, а потом поворачивается в Азулу, давая себя рассмотреть. Образ хоть и не сменился досконально, все же имел некоторые отличия. Юбка теперь сменилась на черные брюки клеш, а на шее, подчеркивая новую рубашку все с теми же объемными рукавами, висит огромный бант, приковывая к себе полное внимание. Яркий свет гирлянд падает на красные волосы, красиво преломляясь и делая их цвет чуть светлее. Стразы на рубашке блестят, и вся Розэ в этом блеске практически светится. Азул определенно остается заворожен, не в силах отвести взгляд. Кажется, что девушка словно сошла с небес и была настоящей богиней. По крайней мере, в его глазах — точно. Розэ подходит ближе, наклоняясь к до сих пор сидящему Азулу так, что оказывается с ним практически лицом к лицу. Улыбается, проводя длинными ногтями по щекам. — Ну, как я выгляжу? — практически шепчет. Азул нервно сглатывает, не в силах не бросать взгляд на накрашенные девичьи губы. — Ты словно светишься. Тебе очень идет. — Розэ удовлетворенно кивает, а потом быстро примыкает к его губам. Поцелуй нежный, немного игривый от радостного настроения девушки, и Азулу безумно нравится. Усадить ее к себе на колени не составляет труда. Розэ смеется, когда Азул хватается пальцами за ее талию. А Ашенгротто продолжает следить за ее губами, вновь воруя с них поцелуй. Не зря же он столько искал и ждал ее в конце концов. — Мне так нравится, когда ты делаешь мне комплименты. — выдыхает Розэ, сверкая глазками. — Скажешь что-нибудь еще? — Определенно, моя жемчужина… — оставляя еще один поцелуй, он фирменно улыбается, заставляя Розэ хмыкнуть. Красный цвет на губах все еще манит, но если продолжат — то определенно не выйдут из этой комнаты сегодня. — я скажу тебе еще много всего, когда мы наконец пойдем на прогулку. Розэ кивает головой, смотря на покрасневшие щеки молодого человека. Ничего, они еще определенно к этому вернуться. Ведь Азулу, да и что уж тут скрывать, ей тоже, этого определенно было мало. Розэ соскальзывает с его коленок, оглядываясь по сторонам, а потом, заводя руки за спину, виновато улыбается и сверкает глазами: — Ой, Азул. А я еще обувь не выбрала. Азул тяжело вздыхает, прикрывая лицо руками. Розэ определенно была проблемной. А еще ее совершенно точно стоило ждать.