Выжить в зомби-мире

В один из дней абсолютно все пошло не так. Неосторожное движение рукой погубило одну из колб (слава богу, та была пуста), в общей комнате раздались крики, а вслед за ним выстрел пистолета, но суета от этого стала только хуже. Сенку, только что закончивший работать над очередной пилюлей (которую в своей голове он уже нарек последним шансом спасти Гена), открывает дверь лаборатории и застывает в проходе. – Ты все знал?! Кохаку. И она очень злая. Это не видно по ее лицу, но холодный тон, мелькнувший в вопросе, ясно дает все понять. Ишигами же сперва ничего не понимает, а затем до него доходит, когда он видит, что Цукаса держит Асагири, и выглядит последний совсем неважно: полу обезумевший взгляд, который метается из одного угла комнаты в другой, вздувшиеся вены и слюна, что стекает по его подбородку. Видимо у того уже больше не было сил сдерживать свой голод. – Сейчас не время. Давай отложим это на потом. – Нет, я хочу получить объяснения прямо сейчас. Почему. Ты. Ничего. Не сказал? – Кохаку буквально сверлит его взглядом, оправдывая свою кличку львицы. Ученый только собирался открыть рот, но из паникующей толпы раздались выкрики: «предатель», «подверг нас всех опасности», «как он мог держать среди нас такое чудовище?!». Последнее особо сильно резануло его, но нельзя, нельзя сейчас поддаваться эмоциям. Девушка поняла его настроение и махнула рукой, давая сигнал Тайджу и Кинро увести людей в другой дом. – Ну и что бы сделала, узнай правду? Связала его, бросила в подвал, и оставила умирать? Я понимаю твои опасения, среди нас много детей. Но это был единственный правильный вариант, чтобы не сеять панику среди остальных. Давай будем честны, в такое время его бы сразу выгнали отсюда без шанса на излечение. – Ты знаешь, что я бы не бросила его. Но скажи ты раньше, мы бы попытались помочь, но ты взвалил эту ношу на свои плечи. Только на свои. Теперь понятно, чем так усиленно ты занимался в лаборатории, но очевидно ничего не вышло, – раздается щелчок, дуло пистолета уже направлено на Гена, – прости Сенку, но сейчас у меня нет другого выбора. – Опусти пистолет. Прошу. – Я верю тебе, верю, что ты делал все возможное, чтобы спасти Гена. Но посмотри на него! – Раз веришь мне, то делай, что я скажу, – ни тени строгости, только мольба и надежда на то, что девушка сжалится, а препарат поможет. Вздох и тихое «ладно» слетает с губ девушки, но хватка Цукасы не слабеет. Его глаза внимательно следят за ученым. Без укора и злости, только доверие и нотка беспокойства. – Если не сработает и он начнет вырываться, просто...просто сверни ему шею. Он просил без крови. – Хорошо, только, будь осторожен. – Хаааа, дорогой Сенку-чан, ну здравствуй. Пришел выполнить свое обещание? – удивительно, что Асагири еще в состоянии говорить. Его голос хоть слабый и хриплый, но пока что произносит слова четко. Ишигами встает перед ним, достаточно близко, чтобы тот схватил его и вгрызся зубами в его лицо, но он не делает этого. – Сенку, Сенку, Сенку, оставь уже эти попытки и убей меня. Лишь молчание служит ему ответом, чужие пальцы раздвигают губы и кладут очередную горькую пилюлю в рот. Ген дергается, в глазах уже больше бешенства и желания всех перегрызть, чем человечности, а рефлексы так и норовят помочь избавиться от гадкого лекарства. Но Сенку зажимает его рот и с мольбой в глазах шепчет «глотай». На удивление для всех Асагири слушается и разгрызает лекарство, морщится от ее мерзкого вкуса, и дергается. Цукаса напрягается, но Сенку лишь мотает головой, мол «подожди еще немного». Ишигами в отчаянии, его руки бережно обхватывают израненное зомби-вирусом лицо менталиста, со всей заботой и любовью, которую только он может дать. Именно сейчас юноша позволяет себе маленькую слабость и не пытается остановить слезы, плевать, что рядом Шишио и Кохаку, они сохранят его секрет и унесут с собой в могилу. – Вернись к нам. Вернись…ко мне, – беззвучная просьба все-равно доходит до остатков разума Гена, как и последние слова, – я люблю тебя. Последние слова для Гена словно отрезвляющий поток холодной воды. Он пытается что-то сказать, но из-за чужой ладони, что закрывает его рот, слышны лишь мычания. Асагири все еще дергается, беспомощно разрезая пальцами воздух, да словно пытаясь пнут Цукасу, но в конце концов энергия покидает его тело, а веки опускаются. Словно тряпичная кукла он висит в крепких руках. – Он умер? – Кохаку подходит ближе, смотрит то на Сенку, то на Гена, а голос ее дрожит. Да, она сама собиралась пристрелить обезумевшего товарища, но кто сказал, что он собиралась делать это хладнокровно? Сама мысль о том, что от ее рук погибнет человек, ее друг, была омерзительна ей. – Нет, просто спит. Я подмешал в таблетки снотворное, но не знаю, когда он проснется и…в каком состоянии. – И что нам делать? – Цукаса все еще не ослабляет бдительность, вдруг эта слабость – лишь очередная уловка. Немного расслабишься, да тот вырвется и пойдет убивать всех. – Только ждать. Гена кладут на кровать его комнаты. Он не проснулся ни вечером, ни следующим утром, а Сенку не находит себе места: пока никто не видит, он нарезает круги по лаборатории, пытаясь отвлечься на научные опыты и создание нового оружия, но все его мысли возвращаются к одному единственному. Объяснять что-либо другим именно сейчас у него нет желания. Лишь Кохаку он вскользь рассказал, когда и при каких обстоятельствах сам все узнал, но просил молчать, пока Асагири не очнется (или все-таки не будет убит), и та продолжает сдерживать обещание, умоляя всех потерпеть и вернуться к рутинной жизни. Но получается это не у всех, так и слышатся шепотки о том, что Сенку предатель и такой лидер никому не нужен. Девушка еле сдерживает себя, чтобы не навесить сплетникам пару тумаков, но, с другой стороны, понимает, почему они так говорят. Она терпеливо ждет ради Ишигами, которому не могла не верить. Зато ученый не верил уже сам себе. Все два месяца лекарства, которые он создавал, не срабатывали, а лишь оттягивали неизбежное. Какова вероятность, что его усовершенствованная формула поможет на этот раз? В его голове шанс был равен 1 к 99. А учитывая то, что удача никогда не была на его стороне, может быть и 0 к 100. «Надеюсь, Ген более везучий нежели я».