Душенька в красном берете

Caring Is Creepy — The Shins

      — Джош, пожалуйста, прекрати. Я не хочу ссориться…       — Нет, блядь, ты выслушаешь!       Тэхён болезненно поморщился от чистого и тонкого звона в левом ухе. Громкость Джоша, выходящая за все рамки норм и приличий, ощущалась как венок из колючей проволоки.       Виски безжалостно пережало от боли, а нервная система начала барахлить. И теперь счёт от одного до десяти и обратно не спасал.       Тэхён покосился на окно. Вот что бы его спасло — прыжок из машины на скорости.       Он закатил глаза:       — Нет, Джош, я не выслушаю, пока ты не перестанешь орать. Я не глухой, но твоими стараниями могу стать. Клянусь, нас весь лес слышит. Мне, наверное, все белки в округе посочувствовали уже.       Тэхён тяжело и громко выдохнул душный жаркий воздух салона и откинулся на спинку сиденья.       Серый «Ниссан» Джоша мчался по заснеженной дороге на той скорости, чтобы Тэхён, понимая, что за рулём сидит неконтролируемый сгусток агрессии и неуверенности, достаточно испугался.       И не то чтобы его можно было назвать Шерлоком Холмсом или мисс Марпл, но он уже успел догадаться, что у Джоша большие проблемы с головой. Как минимум с контролем гнева. Как максимум просто с умением думать.       Тэхён закрыл глаза. Этот вечер должен был принести только веселье и, возможно, похмелье на утро.       — Ты ведёшь себя как хрен пойми кто! — вскрикнул Джош, ударив руками по рулю. — Если у тебя появился парень, значит ты не можешь идиотски хихикать над сообщениями других парней.       — Джош, — Тэхён повернулся к нему, — спасибо, — серьёзно произнёс он.       Джош замолчал, потеряв всякое желание надрывать свои голосовые связки.       Тэхён очаровательно улыбнулся. В голове замелькала предупреждающая красная лампочка, призывающая заткнуться ради всего святого. Ради собственной безопасности…       — За что?       Тэхён поразительно ахнул.       — Вот видишь, — улыбка стала ещё шире, — ты умеешь говорить спокойно! А поблагодарил я тебя за то, что впервые за этот уходящий год услышал такую невероятную, просто охрененно большую тупость.       Джош резко остановил машину. Колёса противно заскрипели.       Тэхён, ойкнув, упёрся ладонями в бардачок. Лишь бы не носом. Мама всегда говорила, что он у него красивый. Гордость нации, а не нос.       — Выметайся отсюда, — прошипел Джош.       — Серьёзно? — устало протянул Тэхён, скуксившись. Он тут же взглянул на дорогу. Ветер поднялся, и снег пошёл. Очень вовремя. — Джош, мы даже не встречаемся. Два свидания не значат отношения. Мы едем на классную вечеринку твоих друзей, чтобы хорошо провести этот вечер, так какого хрена ты устроил…       — Я сказал: выметайся из моей тачки!!!       Тэхён, не сдержавшись, накрыл левое ухо ладонью в целях безопасности.       — Нет, ну, если ты и дальше собираешься так орать, то я выбираю…       — Да блядь!       Джош нервно отстегнул свой ремень безопасности, а потом со всей силы дёрнул тэхёновский.       Уровень агрессии превысил точку максимума. Тэхён испуганно вздохнул, когда парень толкнул его в плечо.       — Полегче! Я тебе не твоя резиновая кукла под кроватью! — вскрикнул Тэхён. Боль в плече расползлась тупой сводящей кожу пульсацией. Джош комично застыл, широко раскрыв глаза. — Что, думал я не увижу? Да не смотри так. Я никуда не лазил, я приличный, но косорукий. Просто телефон уронил, пока ты разогревал пиццу. Как ты её назвал?       Тэхён поджал губы, когда увидел, как бешено Джош выскочил из машины.       Говорили ему не знакомиться с парнями на сайтах знакомств.       Но Тэхён и не собирался в любое другое время. Ему просто не с кем было встречать это Рождество.       Как и все предыдущие.       Тэхён решил не дожидаться, пока Джош в прямом смысле выкинет его из салона. Он нащупал мобильный телефон в кармане пальто и быстро выскочил на улицу, пока его не схватили, как тряпичную куклу.       Тэхён не умел драться. И, если честно, никогда не хотел этому учиться. Он плохо переносил боль.       Особенно эмоциональную.       «Я же не в фильме „Убить Билла“. И даже не „С меня хватит“. Не хочу я драться!»       Выйдя из машины, Тэхён покрылся колюче-болючими мурашками. Он посильнее замотал свой дешёвый бежевый шарф из синтетики вокруг шеи и спрятал руки в карманы длинного пальто.       — Поступаешь как мудак! — сказал Тэхён и шмыгнул вмиг замёрзшим носом.       — А ты ведёшь себя как шлюха.       После этих слов Джош сел на водительское сиденье, громко хлопнул дверью и сорвался с места.       Тэхён глупо моргнул глазами, как сова, и поправил на своей голове симпатичный красный берет, надетый не по погоде. Скорее для красоты.       Если бы Тэхён предполагал, что его выбросят на пустынной дороге за несколько десятков километров от Бостона, то он бы, конечно, оделся потеплее.       А лучше вообще бы никуда не поехал.       И на сайтах этих идиотских не сидел бы.       Но Рождество же.       Тэхён отчаянно выдохнул и, хныкнув от несправедливости, пнул ближайший сугроб.       Кеды, наверное, тоже не стоило надевать.       В своё нелепое утешение он подумал, что старые красные конверсы очень даже хорошо сочетаются с беретом.       Тэхён поджал губы. Утром его зимние ботинки развалились на глазах. От одного из них драматично отвалилась половина подошвы, как бы намекая, что пора бы покупать новые.       И Тэхён правда собирался пойти в магазин через пару дней. Кеды его совершенно не смущали.       Джош забрал его прямо из дома… И по хорошему раскладу не должен был беситься из-за сообщений Джея, над которыми Тэхён нескромно хихикал несколько секунд.       Джей — его хороший друг и коллега, который обожает всё милое, котиков и своего Чонвона, который, вообще-то, тоже из семейства кошачьих.       Тэхён слишком слаб перед этим. Ему нравятся глупые картинки и нравится смеяться над ними.       Это его единственная радость.       — Котики — радость, Джош — гадость, — невесело протянул Тэхён и недовольно надул губы, спрятав стремительно краснеющий нос в пушистый шарф, пропахший мандаринами.       Нелепость за нелепостью.       Вчера вечером, когда зимние ботинки доживали свою счастливую жизнь, Тэхён страшно захотел мандаринов, поэтому, не увидев никаких препятствий на своём пути, натянул на плюшевую пижаму пальто с шарфом и выбежал в магазин.       Он купил три килограмма мандаринов, сложил их в тонкий полупрозрачный пакет с ручками, который, зацепившись за ветку ёлки по пути домой, порвался прямо посреди дороги.       Тэхён почти расстроился, но вовремя вспомнил, что у него есть шарф и глубокие карманы.       Поэтому сейчас он отчётливо мог унюхать стойкий мандариновый аромат.       Тэхён уныло посмотрел на пустую дорогу. Ни одной проезжающей мимо машины.       В какой момент он облажался? Когда от неподъёмного отчаяния и страха одиночества зарегистрировался на сайте знакомств и повёлся на привлекательного Джоша, высокого блондина с серыми глазами?       Всё ведь было в порядке. Они сходили на два свидания, на которых отлично провели время и даже поцеловались на прощание, когда Джош подкинул Тэхёна до дома после второго свидания. Это было позавчера.       А вчера он позвонил и спросил, не хочет ли Тэхён поехать с ним в загородный дом к его друзьям и остаться там на сегодняшнюю ночь, а завтра они бы вместе встретили Рождество.       Тэхён, конечно, хотел. А ещё словил себя на мысли, что, если бы его даже в какой-нибудь сырой холодный подвал с крысами позвали, он бы тоже согласился.       Не потому, что беспечный дурак.       А потому, что трусишка.       Одиночество для него как крысиный яд для крыс. Тех, что из сырого холодного подвала.       Тэхён дотронулся до своей головы и смиренно закрыл глаза на несколько минут, мысленно напоминая себе, что у всех есть проблемы и тараканы в черепушке.       Просто у Тэхёна они ещё и с закидонами и с парой сотен сундучков с комплексами. Зато в забавных шапках помощников Санты. Рождество же.       Санта-Клауса Тэхён не встречал. Зато знал одного его оленя — себя.       Тэхён задумался. Это он просто дурак, что не заметил красных флагов у Джоша, или Джош так хорошо скрывался в безопасных для Тэхёна местах, что вот, посреди дороги, почти ночью, решил показать всю свою придурковатую суть?       Тэхён снова шмыгнул носом. До этого Джош казался ему прикольным. Просто прикольным. Для недолгих, но беззаботных отношений — да. Для серьёзных чувств и громких слов — нет.       Нужно было искать друга на Рождество.       Тэхён не нуждался в романтических отношениях. Он не искал их с факелом и с жалким отчаянием по всему городу.       Приятная компания, для которой он не будет третьим лишним или обузой, — вот чего ему хотелось на самом деле.       Романтические отношения со всем вытекающим, поцелуями, объятиями, сексом и разговорами, были бы приятным дополнением.       Тэхён по этому соскучился и, положа руку на сердце, честно признавался перед самим собой, что был бы совсем не против найти любовь в уходящем году.       Но если этого не случится, то он не расстроится.       Расстроится он только из-за простуды, которую обязательно подхватит после таких приключений.

𓏲 ࣪ ˖

      Тэхён мысленно прощался со своими пальцами на ногах. По ощущениям и по богатой фантазии они уже почернели от холода.       Но в целом всё нормально, он перестал их чувствовать где-то десять минут назад.       Сильный кусачий ветер наставил синяков на мягкие щёки, так сильно бил… Тэхён понимал, что если бы он не двигался, то его бы вовсе замело от снегопада.       Телефон в такой глуши предсказуемо оказался бесполезен. Ну, естественно. Связь не ловила, она умерла вместе с нервными клетками Тэхёна.       С момента, как Джош вышвырнул его из машины, прошёл почти час.       Тэхён, конечно же, не дурак. Он не остался стоять на месте, а медленно двинулся в сторону Бостона. Может быть, если ему так никто и не поможет и если он не замёрзнет насмерть, то к утру доберётся.       В какой-то момент поток машин увеличился, поэтому за прошедший час тринадцать остановившихся водителей, неравнодушных к своим не держащимся в штанах членам, приняли его за замёрзшего уставшего мальчика по вызову.       И за помощь они просили пустяковое одолжение в виде минета или быстрой дрочки.       Тэхён, откровенно говоря, был в восторженном бешенстве.       За целый час никто, исключая извращенцев, не остановился и не помог ему.       Он даже начал сомневаться в своём внешнем виде. Ну, да, похож на дурачка в этих кедах и берете. Но это не повод игнорировать сосульку на его носу и жалостливые слезливые глаза.       Тэхён остановился и, поняв, что остался без сил, присел на корточки. Он зажмурился от пробирающего до костей мороза и понял, что действительно почти не чувствует ни рук, ни ног, ни лица.       Пальто, купленное на распродаже в «Заре», если и спасало, то только от бóльшего количества предложений поработать ртом или руками. Пальто хотя бы прикрывало его тело. У Тэхёна всё в порядке с комплексами, но даже он сам понимал, что многие незнакомцы в два счёта велись на его милое лицо с пухлыми губами, большими глазами и пышными ресницами и на стройную привлекательную фигуру.       Тэхён проклинал Джоша.       И Стива Джобса.       Он прошёл не так много, но ведь была вероятность, что за это расстояние хоть где-то появилась связь.       Да, наверное, и правда была. Только Тэхён не мог это проверить, потому что яблочное устройство умерло от холода.       Тэхён думал, что следующий на очереди — он сам.       Он собирался позвонить в 911 спустя десять минут после того, как оказался на дороге, когда понял, что никто не собирается останавливаться. Но ничего не вышло.       Носы промокших кед осветили яркие фары, за которыми тут же послышался хруст снега от колёс.       Перед Тэхёном остановился чёрный «БМВ», ослепив чувствительные глаза.       Дверца хлопнула. Тэхён сжался, окончательно поняв, что больше не может шевелиться. Тело окоченело. Он понимал, что больше не найдёт в себе сил встать и снова начать передвигать ногами, подставив лицо ветру, который за всё время ни разу не поменял своего направления. Дул только в лицо.       Сейчас Тэхён напоминал маленького обессиленного воробушка.       Он поднял голову, сощурился из-за яркого света и посмотрел на того, кто остановился перед ним. Фары слепили, поэтому ему не удалось рассмотреть лицо. Зато по фигуре понял, что это точно был мужчина.       Тэхён разочарованно поджал губы и мысленно похвалил себя за то, что не завёл кота.       Вот он сейчас умрёт от холода. А кот бы умер от голода и тоски, но чуть позже.       Тэхён подумал, что голодная смерть хуже холодной, поэтому дважды похвалил себя за отсутствие кота. Или любой другой живности.       — Если ты остановился спросить, не отсосу ли я тебе за пару долларов, то нет! — произнёс Тэхён, стараясь звучать достаточно громко, чтобы ветер не унёс его бубнёж к заснеженным макушкам деревьев.       — Спасибо за информацию, буду знать, — спокойно ответил мужчина. — За пару долларов не отсасываешь, а помощь принимаешь?       Тэхён резко встал.       В нём отчаяния — целый океан. Он об этой фразе мечтал час, который теперь без преувеличения казался тремя вечностями.       — Принимаю.       — Садись в машину.       В любой другой ситуации Тэхён обязательно, обязательно бы трижды подумал прежде, чем неуклюже залезть в тёплый салон с отмороженными конечностями. Но сейчас у него не было выбора: либо смерть от рук потенциального маньяка, либо от холода. Негусто.       Когда Тэхён уселся в салон и закрыл за собой дверцу, то на глазах навернулись самопроизвольные слёзы.       К сожалению, этого было мало, чтобы согреться. Ему как минимум нужны горячая ванна, горячий чай и несколько одеял.       Но Тэхён не привередливый. Ветер перестал хлестать по щекам, и уже хорошо.       Мужчина включил печку на максимум.       Тэхён, захлюпав носом, еле-еле развернулся к нему, чтобы рассмотреть. И то ли он отморозил себе не только конечности, но и мозги, то ли здравый смысл умер пораньше его самого, но с губ слетело даже на секунду необдуманное:       — Ты охренеть какой горячий.       Мужчина посмотрел на него в ответ. Его нечитаемый взгляд, сочувствующий или снисходительный — непонятно, пробежался по всему Тэхёну с ног до головы и обратно, заставив сжаться ещё сильнее.       Большие глаза, крупноватый нос, суховатые с виду губы с выразительной галочкой над верхней и опасно острая линия челюсти…       Тэхён влип.       — А ты не особо сообразительный, раз надел кеды посреди зимы.       Тэхён уставился на свои ноги и неохотно вытащил правую руку из кармана, чтобы приложить рукав пальто к подтекающему носу.       — Они красиво сочетаются с беретом.       — И с твоим красным носом, — согласился мужчина. — В бардачке лежат сухие салфетки. Возьми, если нужно.       — Спасибо, — шепнул Тэхён, потому что правда нужно. Купаться в водянистых соплях ему не хотелось, поэтому он взял маленькую упаковку в руки, вытащил один платок и промокнул им нос. — И за то, что подобрал, спасибо. Даже если ты маньяк-убийца. Я вообще не чувствую своего тела, так что если захочешь отрезать руку или ногу, я ничего не пойму. Меня Тэхён зовут. А тебя?       — Чонгук, — слова про маньяка решил проигнорировать. — Куда тебя?       Тэхён открыл рот, чтобы ответить, но ничего не вышло. Ответ на заданный вопрос не нашёлся ни через секунду, ни через две. Даже через минуту его всё ещё не было на горизонте.       Тэхён так и остался сидеть с приоткрытыми губами и потерянным взглядом.       А куда его? Домой?       Там пусто. Даже кошечки нет. И пыль не валяется, потому что у Тэхёна на неё аллергия.       В груди кто-то очень сильный сжал сердце и дал команду кошкам поскрести душу. Тэхён медленно моргнул. Так вот где жили хвостатые мягколапки.       — Не знаю, — наконец растерянно ответил Тэхён, вдруг смутившись собственного ответа.       Чонгук с понятливым видом кивнул, будто каждый день подбирает таких незнаек, как он.       — За этим «не знаю» есть объяснение? — спокойно спросил Чонгук.       Тэхён тут же кивнул.       — Я не хочу встречать Рождество один, — пробормотал он бледными губами. — Все мои друзья либо уехали в праздничное путешествие, либо встречают Рождество как пара. И да, третий не лишний, а запасной. Но я и запасным быть не хочу. Отца сбил грузовик в две тысячи тринадцатом; бедный грузовик, там такая вмятина была; а мама вышла замуж третий раз. За немца. Поэтому теперь живёт в Гамбурге. Но в этом году они с Клаусом улетели на Бора-Бора. А час назад я ехал со своим несостоявшимся бойфрендом к его друзьям, чтобы провести там этот вечер и, возможно, встретить с ним Рождество. Но мой друг, Джей, отправил мне смешные картинки с котиками, и я бы тебе показал, но телефон умер, и Джош сошёл с ума из-за того, что я рассмеялся. Он сказал, что я веду себя как шлюха, и выкинул меня из машины. Хотя мы с ним даже не встречались, ходили всего на два свидания.       Под конец Тэхён снова поджал губы, распластался по кожаному креслу и второй раз приложил салфетку к носу.       Само собой, Чонгук не понимал, кто такой Клаус, Джей и Джош. Даже с объяснениями.       Тэхён сдулся, как гелиевый шарик, и виновато хлюпнул носом.       — Прости. Я болтливый.       Чонгук по-доброму усмехнулся.       — Я заметил. — Он посмотрел на Тэхёна. — А кеды почему надел?       — Да ботинки порвались.       Тэхён кинул взгляд на промокшие кеды и пошевелил пальцами ног.       Теплее не становилось. Теперь мокрые шарф, берет и ткань конверсов ощущались на все сто процентов.       Чонгук снова кивнул и молча вышел из машины. Он вернулся уже через несколько секунд, протянул Тэхёну тёплый красный плед из шерсти и скомандовал:       — Снимай мокрую обувь с носками и шарф, иначе не согреешься.       Тэхён так и сделал.       Он еле-еле развязал сырые шнурки онемевшими пальцами, которые вот-вот начнут отекать и чесаться, а после, ими же, стянул с себя шарф и снял берет. Блондинистые волосы встали торчком.       Чонгук убрал его вещи на заднее сиденье и, как только Тэхён, стуча зубами, перестал возиться с пледом и укрылся им, достал из специального подстаканника обычную чёрную термокружку.       Он протянул её Тэхёну:       — Там горячий чай.       Неожиданная забота тронула сердце Тэхёна маленькими лапками.       Он правда не ожидал. Чонгук не обязан делать это для него.       — Уверен? Это ведь твой чай…       — Пей.       Тэхён расплылся в благодарной улыбке и принял горячий напиток в непослушные руки.       — Спасибо. — Он открыл кружку и сделал небольшой глоток обжигающей жидкости. Необходимое тепло потекло по горлу, и Тэхён едва ли не расплакался. Он почти уверен, что услышал пение ангелов и увидел нимб над головой Чонгука. Совесть укусила за и без того пострадавшие от ветра щёки. — Ты прости меня за весь этот поток информации. Если отвезёшь меня в Бостон, до какой-нибудь ближайшей остановки, то будет круто.       Тэхён, обхватив обеими руками кружку и прихлебнув чай, невинно посмотрел на Чонгука своими светлыми блестящими глазами.       Он не собирался быть проблемой.       Чонгук бездумно качнул головой. Казалось, мужчина совсем его не слушал, задумавшись о чём-то своём.       Тэхён не стал отвлекать. Он сунул нос под плед, уловив лёгкий запах машинного масла и, посадив на самый кончик щекочущую катышку, стал ждать.       Сейчас он чувствовал себя счастливым человеком. Не умер, и славно. Ему дали плед в катышках и чай, а что ещё надо?       Тэхён посмотрел на свои носки, грустно лежащие на кедах, и зачем-то представил, как противно будет надевать их обратно.       — Зачем везти тебя в Бостон, если ты туда не хочешь?       Вопрос Чонгука раздался неожиданно.       Тэхён удивлённо уставился на мужчину и нахмурился:       — А куда ещё меня девать? Повезёшь с собой?       — Да, — более чем серьёзно ответил Чонгук, смотря прямо в его глаза.       Тэхён замер, сжав пальцы на ногах. От чужого пристального взгляда вспыхнули щёки и под рёбрами зашевелилось смущение.       Тэхён отвёл взгляд на тёмно-коричневую кожаную дублёнку Чонгука и клетчатую рубаху под ней. Рассматривая текстуры ткани, он почесал местечко над бровью и сделал ещё один глоток чая.       — Почему?       — Потому что в Тэере меня ждёт семья, которая устроит очередной ежегодный квест попыток сосватать меня со всеми дочерьми, сыновьями, племянниками и племянницами их друзей, а я этого очень не хочу. И как только они поймут, что у них ничего не вышло, то тут же начнётся второй этап квеста, в котором они попытаются убить меня количеством вопросов, связанных с моей личной жизнью и будущей семьей. — В отличие от Тэхёна, Чонгук не тараторил, а говорил медленно и неторопливо, чтобы всё сказанное им дошло до единственного притихшего слушателя. — Но если ты приедешь со мной и представишься как моя вторая, горячо любимая половинка, то в это Рождество мне не захочется застрелиться из отцовского ружья.       Тэхён весело улыбнулся, не веря своим ушам.       Какой-то абсурд.       — Такое бывает только в рождественских комедиях.       — Вся моя жизнь — это комедия, — устало выдохнул Чонгук. — Тебе всё равно не хочется возвращаться домой и встречать Рождество в одиночестве. У меня большая семья, а мама прекрасно готовит.       Казалось, что Чонгука совершенно не смущал их разговор. В отличие от Тэхёна, который банально не знал, что думать. Он, всё ещё не веря, сказал первое и единственное, что крутилось в его голове:       — Ты всё-таки серийный убийца, да? А это способ заманить меня в маленький городок, чтобы убить?       Чонгук повернул голову в его сторону, и Тэхён только сейчас заметил, какие у мужчины короткие волосы.       Да, определённо чертовски горячий, как он и сказал в самом начале.       — Похвально, что ты думаешь о своей безопасности, но я никого не убиваю.       — Все убийцы так говорят. — Тэхён поудобнее развернулся к нему и подогнул колени, свернувшись на сиденье в продрогший калачик. — Я такое видел и слышал только в фильмах и в книгах. Это странно. Я не хочу умирать в двадцать шесть. Я даже кошку не завёл.       — Если бы я был убийцей, зачем мне придумывать всю эту историю? — Чонгук засунул руку в карман дублёнки и вытащил пачку сигарет «ЛМ». — Я мог бы убить тебя просто так. Ты уже сидишь у меня в машине без обуви. — Тэхён покосился на свои ноги. Логично. — Моё дело предложить, Тэхён. Если надо, я всё ещё могу подкинуть тебя до дома.       Тэхён не осуждал себя за растерянность и недоверие. Он и так за сегодня совершил уйму (два) безрассудных поступков, в конце концов, стоило бы вспомнить о собственной безопасности ради своей же совести.       Тэхён у себя один. Сам думает, сам решает, сам себя доканывает. В общем, очень самостоятельный.       — Ты в таком отчаянии, что готов поехать домой с тем, кого подобрал на дороге? — Тэхён вопросительно склонил голову вбок. — А если это я психопат и убийца? Не страшно, что ли?       — Ну вот если ты психопат и убийца, то давай договоримся, что в качестве благодарности ты, если что, убьёшь меня быстро и безболезненно.       Тэхён, не сдержавшись, тихо рассмеялся. Чонгук закурил и расслабленно откинулся на спинку водительского кресла.       — Тэер, да? — уточнил он. Чонгук согласно промычал. — Далеко отсюда?       — Четыре часа ехать.       Тэхён неуверенно взглянул на время на панели.       21:29       В самом деле, он не глупый. Может, только самую малость, потому что на языке крутится навязчивое «поехали».       «Поехать с незнакомым мужчиной хрен пойми куда тебе не страшно, а остаться в одиночестве — страшно?»       Расшумевшееся подсознание назойливо повышало голос.       Квартира дома пустая и холодная. В ней криво украшенная ёлка и одна-единственная гирлянда, на которой Тэхён дважды порывался повеситься от скребущего чувства тоски по теплу.       — А если я им не понравлюсь? Ну, твоей семье.       Чонгук улыбнулся:       — Неважно. Это уже мелочи.       — Купишь мне горячий шоколад на ближайшей заправке? И носки. — Тэхён тоже улыбнулся.       — Куплю.       — Тогда поехали, — согласился Тэхён с дрожащим сердцем. Он соврёт, если скажет, что принял это глупое беспечное решение без страха. — Ты точно не убийца?       Чонгук вытащил из кармана, в котором лежали сигареты, мобильный телефон и протянул его Тэхёну:       — Отправь кому-нибудь сообщение, куда ты направляешься. Сними меня, себя, машину, мои права, если тебе так будет спокойнее. Можешь отправить геолокацию…       — Ты выглядишь и звучишь, как будто вся эта ситуация совсем тебя не беспокоит, — перебил его Тэхён. — Почему?       — А почему должна?       Чонгук снял с себя дублёнку, потому что, на самом деле, в салоне было достаточно жарко, протянул её Тэхёну и попросил накрыться сверху.       Снег пошёл с новой силой. Большие пышные хлопья, подгоняемые зубастым ветром, падали с неба.       От одного вида у Тэхёна все органы внутри сворачивались от холода.       Он накинул куртку Чонгука поверх пледа и ткнулся в неё носом. Запах кожи, снова машинного масла и чего-то древесного закружился в лёгких игривым вихрем.       Чонгук сел поудобнее, положил руки на руль и, пока Тэхён думал над ответом, плавно тронулся с места.       Печатать отекающими горящими пальцами очень неудобно, поэтому Тэхён включил камеру и записал для Джея видеосообщение, где очень коротко рассказал обо всём случившемся, включая ситуацию с Джошем, и заснял Чонгука и его права.       Джей ответил: «Тэхён, ты такой придурок, клянусь, если он тебя убьёт, я не буду плакать на твоей могиле. Будь на связи. Я собираюсь звонить тебе по „ФейсТайму“ каждый час. Почему ты постоянно находишь себе проблем на задницу?»       Так Тэхён вспомнил, что ему стоит поставить свой телефон на зарядку.       Сделав это, он не убрал права Чонгука обратно и принялся изучать их.       — Чон Чонгук, — прочитал вслух. — Тебе тридцать шесть.       — Да.       — И твои родители считают, что в этом возрасте уже пора иметь семью. — Тэхён шмыгнул и вытащил ещё одну салфетку для себя.       — Да. — Теперь Чонгук больше не смотрел в его сторону, отдав всё своё внимание дороге. — Для них это легко. Они и все их друзья вступили в брак, когда им не было двадцати пяти. К двадцати пяти они обзаводились вторым ребёнком и второй машиной. Для них создать семью не сложнее, чем открыть банку с вареньем.       Тэхён улыбнулся от такого сравнения.       — Ты, кажется, относишься к этому куда серьёзнее.       — Это же не поход в магазин за хлебом. К этому вроде как и нужно относиться серьёзно. Ты хоть немного согрелся?       — Немного да. — Тэхён не врал. Он чувствовал небольшое плохо уловимое тепло, но этого было недостаточно. — Мне нужно хорошо узнать тебя, чтобы твоя семья поверила, что мы действительно встречаемся. Какой срок наших отношений ты им назовёшь?       Чонгук задумался на несколько мгновений.       — Два месяца. В октябре у отца был день рождения, и мы снова собирались дома. И тогда у меня всё ещё никого не было, так что пара месяцев — хороший срок.       Тэхён согласно кивнул.       — Что я должен знать о тебе?       Это напоминало ему игру. Не особо забавную, но интересную. Чонгук нахмурился и сжал руль покрепче, чуть размяв шею.       — Трудно сказать так сразу.       Тэхён потёр слезящиеся глаза.       — Давай я буду задавать вопросы, а ты отвечать. Так должно быть проще. — Получив утвердительный кивок, Тэхён приподнял уголки губ. — Кем ты работаешь? Только отвечай развёрнуто, ладно? Просто расскажи про свою работу. Есть ли там друзья или вы с коллегами только коллеги и ничего больше?       Тэхён думал, что в уходящем году он будет разворачивать конфеты, но на месте конфет оказался Чонгук.       От сладкого портятся зубы, а цены у стоматологов размером с Эмпайр-стейт-билдинг.       Тэхён пока ещё не знает, что после Чонгука ему прямая дорога к кардиологу. Но там дешевле, так что всё в порядке.       — У меня своя автомастерская, — ответил Чонгук. Так вот откуда взялись отголоски запаха машинного масла. На удивление это совсем не раздражало. — Я открыл её почти десять лет назад. Все дома знают, что с работы меня насильно не уведёшь. Я люблю это место. — Открываться перед незнакомцем непросто, но Чонгуку, кажется, всё равно. В его словах не слышалось стеснения. — На работе я стараюсь не заводить дружеских отношений, но не могу сказать, что мои сотрудники для меня — просто рабочая сила. Нас можно назвать хорошими приятелями, которые соблюдают субординацию.       Тэхён восхищённо слушал его.       Чонгук говорил о своей работе с нескрываемой любовью.       — Понял. Ты трудоголик, который обожает свою работу, — решил Тэхён. — Что насчёт друзей?       — Есть лучший друг, зовут Крис. Мы видимся с ним почти каждые две недели, чтобы немного выпить в баре или сходить на «Бостон Ред Сокс»…       — Любишь бейсбол? — ахнул Тэхён.       — Да.       — И я! — радостно поделился он.       Чонгук мягко улыбнулся.       Было приятно найти что-то общее, поэтому Тэхён выглядел очаровательно довольным этим фактом.       — Я запомню. Часто ходишь на игры?       — Стараюсь хотя бы раз в месяц. Многие жалуются на «Фенуэй Парк», но мне нравится там.       — У него особая атмосфера, — понимающе ответил Чонгук.       Тэхён отставил пустую термокружку и посильнее закутался в плед и дублёнку, зажмурившись.       — Так что там с Крисом? Есть ещё кто-то, о ком я должен знать?       — О моей соседке Вивьен. — Чонгук провёл языком по нижней губе. — Я бесплатно чиню ей тачку, а она не даёт мне умереть от голода. Готовить я, кстати, не умею.       — Как ты дожил до тридцати шести? — усмехнулся Тэхён.       — Мама уверена, что её молитвами, но на самом деле благодаря доставке…       Тэхён обхватил зубами нижнюю губу и поелозил ими, запоминая чужие слова.       Он всё ещё плохо соображал, в какую авантюру ввязался. Но беспокойств за непринуждённой болтовнёй стало меньше.       Тэхён посмотрел в окно и понял, что он — идеальная жертва для какого-нибудь серийного убийцы. Он же доверчивый, как ребятёнок.       — Кстати, — его вдруг посетил важный вопрос, — как мне тебя называть? — Он вновь посмотрел на сосредоточенного Чонгука. — Звать просто по имени так скучно, — скуксился. — Милый? Любимый? Малыш? Зайчонок?       Чонгук усмехнулся и покачал головой.       — Мне, если честно, без разницы, — сказал он. — Называй, как тебе нравится.       — Серьёзно? Почему?       Чонгук пожал плечами, облечёнными в плотную тёмно-серую рубаху в клетку.       — Потому что мне правда всё равно, как меня будет называть мой партнёр. Если любое прозвище, милое или глупое, будет делать его счастливым, то почему нет?       Тэхён неожиданно для самого себя расплылся в нежной улыбке.       Ответ Чонгука прозвучал так искренне и так чарующе, что невольно захотелось перебрать все самые милые прозвища для этого мужчины.       Такое определённо подкупало. Небольшая безобидная вседозволенность.

𓏲 ࣪ ˖

      Легенду об их знакомстве решили сильно не выдумывать и особо не отошли от реальности. Просто при рассказе они не упомянут Джоша и декабрь.       Для семьи Чон у Тэхёна просто сломалась машина прямо посреди дороги, а Чонгук, возвращающийся домой после дня рождения папы, не смог проехать мимо.       По пути в Тэер Чонгук, как и обещал, купил Тэхёну горячий шоколад и носки. И ещё пару сэндвичей, решив, что после часового блуждания Тэхён мог проголодаться.       Это обычная забота, заботливый жест, от которого Тэхён смущённо радовался и почувствовал себя хорошо.       За четыре часа, проведённых с Чонгуком, он успел понять, что, кажется, встретил того самого мужчину мечты.       Точное попадание в его типаж. Прямо в яблочко.       Чонгук любил убираться и любил загородные поездки. У него не было аллергии ни на кошек, ни на собак, а ещё он красиво смеялся.       У Чонгука тяжёлый взгляд, но тёплая мягкая улыбка с двумя трещинками на нижней губе. Тэхён, увидев это, протянул ему свой облепиховый заживляющий бальзам, и Чонгук воспользовался им. Ему понравился вкус.       Тэхён кое-как удержался, чтобы не брякнуть что-то вроде: «Он всегда на моих губах. Если надо, пользуйся».       Но, вообще-то, показателем скромной идеальности в головных рамках Тэхёна стал крупный нос и любовь к мятному мороженому.       Впервые кто-то не назвал его зубной пастой, из-за чего его слабое сердце затрепетало.       Помимо этого Тэхён узнал, что у Чонгука есть два младших брата и одна старшая сестра. У них и правда большая семья.       — Расскажешь о себе? — попросил Чонгук, на секунду отвлёкшись от дороги.       — Мне двадцать шесть. — Тэхён решил рассказать лишь о том, о чём Чонгуку в первую очередь будет полезно знать. Почему-то решил, что остальное окажется неинтересным. Да и ко всему прочему, если Чонгук соврёт что-то на ходу о Тэхёне, никто не узнает. Это всегда можно выдать за правду. — Я работаю в пекарне. Мне там нравится. У меня крутой начальник, зовут Сокджин. — Он улыбнулся. Такие, как Сокджин, рождались раз в миллион лет. Тэхён любил его всем сердцем. Большой ребёнок, умеющий метать ножи и способный запихать в рот по двадцать шесть маршмеллоу. — Живу один, домашних животных нет. Аллергия на пыль… Кстати, а как мы объясним твоей семье, что я приехал даже без запасных трусов? Скажем, что я так торопился, что в спешке забыл сумку с моей одеждой, а вспомнил о ней уже слишком поздно?       Дорога до Тэера за разговорами пролетала незаметно, но под конец Тэхёна начало клонить в сон.       Он подавлял в себе чересчур частые зевки и крутил головой из стороны в сторону, чтобы не уснуть.       — Приехали, — сообщил Чонгук, подъезжая к старенькому двухэтажному дому.       Тэхён подался вперёд, чтобы лучше рассмотреть его.       Ничего примечательного. Такой же, как и сотни других в их штате, и не только. Но всё равно симпатичный и уютный благодаря тёмно-бежевому цвету.       Семья Чон украсила дом в лучших традициях. На дверях висел пышный венок из еловых веток с ярким красным бантом и с такими же красными маленькими шариками, а по крыше и крыльцу раскинулась золотистая гирлянда.       Маленькие ёлки, высаженные вдоль низкого белого забора из дерева, тоже переливались тысячами огоньков.       Во дворе стояли сияющие фигуры двух оленей в полный рост. Тэхён приоткрыл рот в немом восторге.       В окнах на первом этаже горел тёплый свет, а из трубы шёл дым.       — У вас очень красиво.       — Да, вроде того, — сказал Чонгук.       Они припарковались возле дома, но на дороге. Гараж занимала машина родителей, а двор был слишком маленьким.       Чонгук заглушил мотор.       Тэхён с притворным кряхтением натянул на ноги кеды и, состроив несчастную гримасу, надел на себя влажный шарф и берет.       Чонгука это очень позабавило.       Они вместе вышли из машины, взяли сумку с вещами с заднего сиденья и направились к дому.       Тэхён словил себя на мысли, что совсем не чувствует ни стыда, ни совести, ни страха, ни волнения.       Он не знал этих людей, но немного знал Чонгука.       С Чонгуком комфортно. А ещё ему нужна помощь. Он вот тоже Тэхёну помог. И даже собирался потратить целый час, чтобы вернуть его в Бостон.       Тэхён рассматривал это как маленькое приключение и небольшое путешествие. Он никогда не был в Тэере.       Пусть город и маленький, больше похожий на деревушку, здесь было многолюдно и, как и во многих местах, отдалённых от больших городов, спокойно.       Дом семьи Чон стоял в середине улицы, но позади него раскинулся тёмный лес.       Когда они подошли к крыльцу, то Тэхён взял Чонгука за правую ладонь и переплёл их пальцы.       Чонгук посмотрел на их скреплённые руки, точно не ожидая.       — Что? — шмыгнул носом Тэхён. — Мы же пара. Если будешь так реагировать, то твоя семья всё поймёт через пять минут.       Они поговорили о многом, но так и не обсудили дозволенность прикосновений.       Смотря на Чонгука, Тэхён был совершенно не против попасть в его объятия или получить пару поцелуев.       Тэхён не легкомысленный, просто честный.       Чонгук ничего не ответил, только посильнее сжал его руку и открыл дверь. Холодно стоять на улице, а у Тэхёна всё ещё дурацкие мокрые кеды.       Едва ли они переступили порог, как столкнулись с пятью любопытными взглядами.       — Мы видели вас в окне, — тут же произнесла мама Чонгука, что стояла чуть впереди всех остальных.       Тэхён, конечно же, сразу её узнал. Во-первых, он посмотрел фотографии на телефоне Чонгука.       Во-вторых, он вроде не тупой.       Тэхён окинул всех взглядом и не смог сдержать доброй улыбки.       Во всех встречающих их он узнал Ханну и Сонвона, родителей Чонгука, Люси, старшую дочь семьи Чон, Хосока и Юнги, младших братьев Чонгука.       Последний бы обязательно понравился Джею. Тоже что-то на кошачьем.       Ханна — американка, а Сонвон — кореец. Люси как две капли воды была похожа на свою мать, только чуть выше ростом.       В Чонгуке, Хосоке и Юнги больше проглядывались черты Сонвона. Чонгуку достался отцовский нос и линия челюсти, Хосоку — глаза и высота лба, а Юнги — губы и овал лица.       Так или иначе, а семья у них получилась колоритная, но вместе с тем как будто только сошедшая с обложки журнала.       — Вы ни разу не пугающие, — произнёс Чонгук, нахмурившись.       — Представишь? — Ханна проигнорировала его слова и с разжигающимся блеском в глазах посмотрела сначала на Тэхёна, а после на их скреплённые руки.       Тэхён прижал язык к нёбу, чтобы не рассмеяться над этим.       Ханна выглядела очарованной. Она даже не скрывала своего явного интереса.       — Это Тэхён, и мы встречаемся уже два месяца, — ответил Чонгук. — Тэхён, моя семья.       — Рад знакомству, — улыбнулся Тэхён.       Сонвон, поправив ворот кардигана, вышел вперёд и приобнял свою жену.       — Ты первый, кого Чонгук привёл к нам за последние пять лет. Так что мы тоже очень рады знакомству с тобой. Пусть и неожиданному.       — В самом деле, Чонгук. — Ханна покосилась на сына. — Мог бы предупредить. Мы бы подготовились.       — Намыла бы все люстры? — спросил Чонгук.       — Намыла бы, — выдохнула Ханна. — Голодные?       Чонгук помог Тэхёну снять пальто и шарф, сам снял дублёнку и ответил:       — Больше уставшие.       Тэхён чуть не возмутился. Он-то немного голодный. Живот обиженно буркнул, но очень и очень тихо.       — Мы уже собирались спать, — зевнув, сказал Хосок. — Завтра к десяти утра приедет Намджун и Нэна. Так что предлагаю оставить все разговоры и знакомства на завтра. Я сейчас всё равно и половины не запомню.       — Тэхён, ты точно не голоден? — Ханна внимательно посмотрела на него. — Ты не стесняйся.       — Нет, спасибо. Мы поели в дороге, — вежливо отказался Тэхён.       — Тогда идите отдыхать. — Сонвон кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж, и подтолкнул Ханну к гостиной. — Не будем вас утомлять с дороги.       Чонгук положил руку на талию Тэхёна и придвинул его поближе к лестнице, кивая на все слова отца.       — Доброй ночи! — улыбнулся Тэхён и поднялся на одну ступень.       — Сладких снов. — Родители, Люси и Хосок ушли в гостиную.       Юнги проводил их взглядом, а после недовольно уставился на Чонгука, скрестив руки на груди.       — Вот это подстава, — выдохнул он. — Я, конечно, рад за вас, но не от всего сердца.       Юнги забавно сморщил нос, словно на него упала крошечная капля воды, натянул горло свитера на подбородок и ушёл.       Тэхён с непонимающим взглядом повернулся к Чонгуку, чья рука всё ещё лежала на его талии.       — Он приехал без пары. Так что мы с ним должны были быть в одной лодке.       Тэхён протянул тихое понятливое «а-а» и направился вверх по лестнице.       Будь он настоящим парнем Чонгука, возможно, такое знакомство его бы смутило, потому что оно вышло скомканным и быстрым.       Тэхён обязательно бы заставил Чонгука подождать и сел бы с его родителями выпить чаю, чтобы получше узнать друг друга.       Но все были очень сонными и уставшими. Не только ведь Чонгук с Тэхёном с дороги.       — Где мы будем спать?       — В моей старой комнате. — С этими словами Чонгук подошёл к одной из дверей на втором этаже и открыл её.       — Ух ты, ну прямо как в самых клишированных фильмах. Я притворяюсь твоим парнем, мы спим в одной постели, потому что других нет, а потом влюбляемся, — хихикнул Тэхён.       — Неплохой расклад.       — Согласен. В чём мне спать? Мне всё ещё немного холодно.       — Я дам свои вещи.       Тэхён осмотрелся.       Комната Чонгука оказалась небольшой и тёмной. Голые стены, выкрашенные в тёмно-бусый цвет, забирали в себя всё и без того тусклое освещение. На них остались следы от различных постеров, которые давным-давно сняли.       Большая двуспальная кровать занимала много места. Рядом стояли компактная тумбочка, шкаф для одежды, рабочий стол и несколько полок.       Всё выглядело пустым. Будто бы Чонгук и вовсе не жил здесь несколько лет своей жизни.       Ничего не осталось от школьных времён. Тэхён нахмурился. Ему стало не по себе.       — Почему здесь так пусто? — тихо поинтересовался он и присел на край кровати, всё ещё осматриваясь.       Мебель выглядела старой. Кое-где уже облезли лак и краска. У шкафа не было ручек, а кровать ощутимо пошатывалась и громко скрипела.       — Родители планируют выкинуть ненужную мебель и поменять кровать со шкафом. — Чонгук указал на тот самый шкаф без ручек и открыл дверцы, чтобы найти для Тэхёна что-нибудь тёплое и вместе с тем удобное. — Они хотят сделать эту комнату гостевой.       — Как-то… странно, — насупился Тэхён. — Это ведь твоя комната. Совсем ничего не осталось. Что здесь висело? — Он указал на ближайшую стену, на липкие следы от скотча.       Чонгук выглянул из-за дверцы.       — Плакат с Майклом Джорданом, — улыбнулся он. — Я в школе играл в баскетбол и хотел стать профессиональным игроком.       — Почему передумал?       — Дедушка взял меня с собой в автомастерскую, когда я был в выпускном классе. Тогда-то я и понял, где моё место. — Чонгук достал несколько вещей. — Держи.       — Спасибо. — Тэхён взял их в руки и развернул.       При виде красно-зелёной пижамы в клетку и серого вязаного свитера ему захотелось зарыться в них носом, чтобы уловить тонкий запах стирального порошка со свежей отдушкой.       — Я переоденусь в ванной комнате.       — Тэхён, — Чонгук нежно посмотрел на него, как на маленького дурачка, — мы для семьи встречаемся. Странно будет выходить из комнаты, чтобы не смущать кого? Своего парня? Я отвернусь.       И правда отвернулся.       Тэхён поджал губы и принялся быстро снимать с себя свободные брюки и изумрудную рубашку.       В одежде Чонгука не утонул, но предсказуемо почти потерял штаны. Те зацепились за острые тазовые косточки и остались висеть на добром слове.       Тэхён в хорошей физической форме, но до таких бицепсов, трицепсов, восьми кубиков пресса и всего прочего, как у Чонгука, ему далеко.       Как до Бостона пешком.       Рукава свитера съели пальцы и повисли на плечах не на нужном месте. Но так даже удобнее, Тэхён довольно улыбнулся.       — Я всё. Можешь поворачиваться.       — Мило, — оценил Чонгук, посмотрев на него. — Я могу лечь на полу.       — Ты, что ли, фильм «Предложение» не смотрел? — Тэхён почесал нос. — Там родители заявились в комнату прям с утра.       Чонгук снял с себя рубашку и остался в одной футболке.       — Да, мама любит игнорировать личное пространство.       — Тем более. — Тэхён потянул одеяло на кровати в сторону, расправляя его. — Давай просто ляжем спать. Я не пинаюсь и не храплю. И меня совсем не смущает то, что я буду ночевать с незнакомцем.       — Так познакомились же уже.       За рубашкой Чонгук избавился и от футболки тоже.       Тэхён даже не подумал отвести взгляд. Он восхищённо уставился на крепкое жилистое тело с чёткими линиями. Кропотливый труд…       — Слушай, а я не ошибся, когда сказал, что ты горячий, — пробормотал Тэхён и, положив руку на свой мягкий животик, утешающе легонько похлопал по нему. — У тебя есть второе одеяло? Меня немного знобит.       — Завтра проснёшься с температурой, — выдохнул Чонгук и снял с себя джинсы. Тэхён скользнул глазами ниже, на что тут же услышал смешок. — Ты не из стеснительных.       — Нет, я, на самом деле, стеснительный. Просто не сегодня. У меня стресс. Меня из машины выбросили, и я чуть не умер от холода. — Он всё же перевёл взгляд на лицо Чонгука. — Можно тебя обнимать во сне? Не будешь ругаться наутро?       — Можно. Я храплю.       — Да без разницы, — отмахнулся Тэхён. — Это странно, да? Вот так ехать к первому встречному домой и ложиться с ним в одну постель.       Чонгук снова скрылся за дверцами, чтобы найти для себя что-то, в чём ему будет комфортно спать.       — Тебя это беспокоит?       — Не особо, если честно. — Тэхён залез в постель. И, едва ли его голова коснулась подушки, он понял, насколько сильно вымотался за день. Усталость легла на него вторым весом. — Кто такая Нэна?       — Моя бабушка, мамина мама.       Чонгук закрыл шкаф. Тэхён сонно посмотрел на него.       — У нас парные штаны? — умильно улыбнулся он.       — Да, были по акции «два по цене одного», — слабо рассмеялся Чонгук.       Сверху он надел обычную белую футболку, немного растянутую и на самом деле не такую уж и белую.       Чонгук достал второе одеяло, укрыл им Тэхёна, щёлкнул по выключателю и лёг рядом с усталым выдохом.       Тэхён повернулся на бок и зарылся носом в подушку.       — Это моё самое необычное Рождество.       Заснули они крепко и очень быстро. Посторонние шумы не мешали. За окнами завывал сильный ветер.       Тэхён с Чонгуком так устали, что, даже если бы рядом с кроватью играл оркестр, они бы не услышали.       Проснулись уже ближе к двенадцати дня.       Ханна попросила остальных не будить их и дать время немного выспаться.       Тэхён проснулся из-за сильной жары.       Ему пришлось приложить невероятные усилия, чтобы приоткрыть припухшие глаза. Вспомнив, где он находится, Тэхён шмыгнул заложенным носом и слабо зевнул.       Под руками обнаружилось чужое сердцебиение.       Тэхён приклеился к Чонгуку со спины. Он, оказывается, закинул на него все конечности.       И ладно. Чонгук сказал, что не будет ругаться.       Тэхён упёрся щекой в широкую спину, обратно закрыл глаза и снова зевнул. На этот раз шире.       За пределами комнаты слышались приглушённые голоса и шаги. Переполненный дом вовсю активничал.       Тэхён откатился назад и, прищурившись, посмотрел на часы.       11:37       Он бы с огромным удовольствием поспал ещё пару часов, но грохотанье посуды с кухни намекало, чтобы пора бы уже вставать.       — Чонгук, — хрипло позвал Тэхён. — Чонгук, вставай. Уже почти двенадцать.       — Ну не двенадцать же, — невнятно ответил тот. — Ты липучка, знаешь?       — Знаю, — усмехнулся Тэхён и кое-как сел. Без одеяла стало зябко, но это всё из-за температуры. Ещё и желудок неприятно тянуло от голода. — Вставай. Я хочу есть…       Чонгук, услышав весомый аргумент, действительно встал. Сначала он сел на край кровати, провёл сухими горячими ладонями по лицу, а затем поднялся на ноги и открыл шторы.       Тэхён недовольно замычал и закрыл глаза руками.       — Как себя чувствуешь? — Чонгук обошёл кровать и встал со стороны Тэхёна, чтобы коснуться его лба. Хотя и так всё понял, только взглянув на его краснющие щёки. — Понятно. Вставай, я покажу тебе, где находится ванная комната, и достану аптечку. Хочешь после отлежаться?       — Ты меня сюда лечить, что ли, привёз? Всё нормально. Умоюсь, выпью лекарство и буду хорошо себя чувствовать.       Оно и к лучшему. Когда Тэхён болел и соблюдал постельный режим, то чувствовал себя гораздо хуже, чем в движении.       Он встал следом.       Чонгук заметил его голые ноги, поэтому через минуту выдал плотные тёплые носки, в которые Тэхён заправил штанины от пижамы, чтобы не мешалась под пятками.       Они вышли из комнаты и направились в ванную. Та находилась близко, через одну дверь.       Второй этаж пустовал.       Чонгук дал Тэхёну чистое полотенце, запасную зубную щётку и нижнее бельё, чтобы он смог принять душ.       Чистым и освежившимся Тэхён почувствовал себя лучше.       После него в ванную пошёл Чонгук, чтобы тоже смыть с себя усталость и вялость. Тэхён заправил постель и привёл себя в порядок, пока ждал его.       У них ушло тридцать минут, чтобы собрать себя и, наконец, спуститься вниз, где их уже все ждали.       Ещё на лестнице Чонгук взял Тэхёна за руку, что мгновенно отозвалось мурашками.       У него большие тёплые ладони, сухие и шершавые из-за работы, но Тэхёну нравилось.

𓏲 ࣪ ˖

      — Расскажи о себе, Тэхён, — попросила Ханна, отставив от себя стакан белого вина. — Кем работаешь? Чем вообще занимаешься?       «Ненавижу горошек», — проскользнуло где-то на кончике языка, после чего он посмотрел на свою тарелку с горячим картофельным пюре, двумя сосисками и горошком.       Когда они с Чонгуком спустились вниз, семья Чон готовилась обедать. Хосок сказал, что уже собирался подняться к ним, чтобы разбудить.       Намджун, муж Люси, с чарующими глубокими ямочками на щеках, как и было сказано вчера, действительно приехал ещё с утра и привёз с собой Нэну.       Теперь вся семья была в сборе.       И Тэхён чувствовал себя немного лишним, садясь за общий стол.       Но широкая ладонь Чонгука, лёгшая на его бедро, слегка выше колена, успокоила. Мужчина провёл большим пальцем из стороны в сторону и немного сжал, молча дав понять, что всё в порядке.       Тэхён не знал, было ли это сделано ради того, чтобы сидящая рядом с ним Люси увидела подобный жест или просто так, чтобы правда успокоить, но в любом случае ему было приятно.       Они сели за большой стол, и Тэхён оказался прямо напротив Ханны.       — Я работаю кондитером в пекарне, — наконец ответил он, оторвав свой взгляд от ненавистного горошка. — Я люблю готовить, но не только сладости, поэтому можете не переживать, что Чонгук умрёт голодной смертью, — улыбнулся Тэхён и положил свою ладошку поверх ладони Чонгука. Тот сразу же переплёл их пальцы и, приподняв его руку, поцеловал в костяшки. Тэхён мгновенно смутился, явно не ожидая. Улыбка стала ещё шире…       — Душенька, — слабым голосом произнесла Нэна. — Ты похож на душеньку, Тэхён. Очень красивый.       Тэхён замер, почувствовав, как трепетно сжалось сердце.       Нэна, без преувеличений, была прелестной.       Её зелёные глаза с возрастом не потускнели, поэтому в них до сих пор отражался блеск. Улыбка у Нэны детская, ребяческая… Одним словом, тёплая. Очень тёплая.       Нэна напоминала Тэхёну пружинистый розовый маршмеллоу. Её мягкая пухлая кожа скрывала десятки морщинок, а наливные розовые щёки делали на несколько лет моложе, чем оно есть.       Ханна была похожа на неё. Те же губы с выраженной галочкой, что и у самой Нэны. И у Чонгука.       — Спасибо, — смущённо ответил Тэхён. Сердце при виде этого человека таяло в два счёта.       — Душенька, — довольно повторила Нэна и взяла в руки вилку.       Чонгук улыбнулся и посмотрел на порозовевшие от такого внимания щёки Тэхёна.       — Это хорошо, что ты умеешь готовить, — вернулась к разговору Ханна. — Сколько тебе лет?       — Двадцать шесть.       — Есть образование?..       — Мам, мы не на собеседовании, — серьёзно прервал её Чонгук.       — Всё в порядке, — заверил Тэхён. — Да, я экономист по образованию, но мне это не особо интересно, поэтому я отучился в специальной школе кондитеров, чтобы заниматься тем, чем занимаюсь сейчас.       Многие не одобряли его решение, но Тэхёну было всё равно. Всё, что касается его жизни, касается только его самого. На этом всё, никаких оправданий и убеждений в своём мнении.       И ему ровным счётом было всё равно на то, что подумает семья Чонгука.       — Образование — это замечательно. — Ханна сладко улыбнулась и покосилась на старшую дочь. — Слышала, милая?       — Слышала. Да, это замечательно, — спокойно согласилась Люси. — И если я захочу, то получу его.       — Разумеется. — Шипящая ядовитость запузырилась в воздухе и голосе Ханны. — Хорошо, что ты встретила Намджуна. Кто бы ещё согласился вот так содержать тебя?..       И то ли она похвалила Намджуна, то ли замысловато назвала идиотом. Тэхён склонялся ко второму.       — Я люблю Люси и поддерживаю её во всех начинаниях. Вы же знаете, — не стал молчать Намджун.       — Конечно, — согласилась Ханна. — Рада, что ты всё же смог выбраться с работы на праздники.       В противовес её словам тон прозвучал совсем нерадостно.       Тэхён быстро взглянул на Чонгука. Тот же бесцельно смотрел в стол, выглядя при этом действительно очень измученным.       Стало неуютно. Холодная дрожь коснулась позвоночника. Тэхён поёжился, чем привлёк внимание Чонгука.       — Мам, Рэйчел извинилась уже сотню раз, — сухо произнёс Хосок, взял бокал красного вина в руку и сделал внушительный глоток.       Так звали жену Хосока, которая, если Тэхён правильно помнил, работала кардиохирургом в Массачусетсской больнице общего профиля.       — Я всё понимаю, Хосок. — Ханна тоже сделала глоток вина. — Просто Рождество бывает раз в год. Можно же было выкрасть пару дней. Или я не имею права расстраиваться? Это семейный праздник.       Тут Тэхён бы поспорил.       Всё первое впечатление испарилось с тихим «пуф». Сейчас улыбка Ханны и её ясные выразительные глаза не казались ему такими милыми и приветливыми.       Тэхён посмотрел на Юнги. Тот сидел в конце стола и уплетал пюре за обе щёки, стараясь не слушать и не участвовать в разговорах.       Оглядев всех, Тэхён поник и едва заметно поморщился.       Никто из присутствующих не выглядел счастливым или довольным.       Тэхён крепче сжал руку Чонгука, вдруг остро осознав, что бы ему пришлось выслушивать, если бы он приехал один. А что бы он чувствовал?       Чонгук вопросительно посмотрел на него.       — Я не ем горошек, — вместо крутящихся слов о том, что Чонгук заслужил большего, шепнул Тэхён с маленькой улыбкой.       — Давайте не будем о плохом, — вмешался Сонвон.       — Это не плохо, что моя жена работает.       Хосок прочистил горло и посмотрел на отца. Черная водолазка подчёркивала острые черты лица, особенно челюсть, из-за чего казалось, что Хосок выглядел крайне напряжённо.       Хотя его опущенные плечи, вялые движения и спокойное дыхание говорили об обратном.       — Душенька, — позвала Нэна. — А ты умеешь печь арахисовый пирог?       — Конечно.       — Ханна совсем не умеет его делать, в магазинах он сухой, а я его, душенька, очень люблю, — улыбнулась Нэна и смяла дрожащими руками салфетку. — Испеки, пожалуйста, ради меня.       Тэхён поджал губы. Расплывающееся чувство теплоты и нежности к Нэне затопило его целиком, до самой макушки.       — Мам, я не люблю, когда кто-то другой хозяйничает на моей кухне.       Улыбка Ханны, насквозь пропитанная лживым извинением, долетела прямо до Тэхёна, а после и до Нэны.       Люси повернулась к Тэхёну, успокаивающе улыбнулась и произнесла:       — Не волнуйся, мама вообще терпеть не может, когда что-то идёт не по её плану.       — Люси, — предупреждающе произнесла Ханна. — Не нужно портить всем настроение.       Люси хотела что-то ответить, но Намджун, аккуратно поцеловавший жену в висок, заставил её остановиться.       И только Тэхён, сидящий близко с ними, заметил, как мужчина положил руку на её живот. Он быстро отвёл взгляд, почувствовав себя так, будто подглядел невероятно интимный момент, и предложил:       — Я могу готовить под вашим присмотром или наоборот.       Если Нэна хотела свой арахисовый пирог, значит, она его получит. Даже если Тэхёну придётся метнуться обратно в Бостон к своей плите.       — Решим это позже, — уклончиво ответила Ханна. — У нас закончилось вино, а мы даже не пообедали толком.       — Мы сходим.       С этими словами, не дожидаясь чужого ответа, возражения или, наоборот, согласия, Чонгук поднялся со своего места и потянул Тэхёна за собой.       У семьи Чон имелся свой винный погреб, находившийся на нулевом этаже в подвале.       Они молча спустились вниз, а когда зашли внутрь, Тэхён недовольно запыхтел.       — Ты какого… хрена не сказал мне про свою бабуленьку?! — гневно прошипел он, отдавив Чонгуку ногу. — Сколько ей лет?       В погребе тесно и прохладно. Они едва ли помещались в нём вдвоём. Большие винные полки, на которых в горизонтальном положении лежали бутылки, занимали слишком много места.       Тусклое освещение немного раздражало глаза. Тэхён плохо ориентировался в новых пространствах и плохо видел в темноте.       Чонгук болезненно зашипел сквозь непринуждённый смех. Его нельзя винить в этом. Тэхён правда забавный.       — Восемьдесят три, — ответил он и принялся искать нужное им вино.       — Врать человеку, который уже наполовину встретился с Богом…       — Ты верующий?       — Нет, — помотал головой Тэхён. — Но какая разница? Это же твоя бабуленька.       Чонгук выпрямился в полный рост, расправив плечи, и Тэхён понял, что теперь места стало ещё меньше. Он упёрся спиной в стену и натянул рукава на замёрзшие пальцы.       — Вот пускай бабуленька верит, что я счастлив со своим невероятно красивым и милым парнем, — выдохнул Чонгук и взял две бутылки вина в руки.       — Я миленький? — игриво улыбнулся Тэхён. — И красивый?       Чонгук полностью повернулся к нему и встал напротив.       — Не делай вид, что не знаешь этого. Ты же каждый день в зеркало смотришься.       Тэхён пожал плечами:       — Это подстава, Чонгук. Ты привёз меня не на Рождество, а на похороны моего праздничного настроения. У вас всегда так?       Чонгук улыбнулся:       — Да.       Тэхён поёжился. Простуда дала о себе знать ощутимой, но терпимой слабостью.       — Теперь я понимаю, почему ты позвал первого встречного. Я бы тоже так сделал, — выдохнул он и поднял глаза на Чонгука.       Наверное, это всё температура, плохо сбитая жаропонижающим лекарством, но прямо сейчас Тэхёну ужасно сильно захотелось обнять этого мужчину.       Не удушающе-крепко, а легонько. Просто прижаться поближе, положить голову на плечо и замереть в таком положении на какое-то время.       Тэхён любил объятия. Они работали как пластырь. Накрывали собой ранку и спасали от заражения или кровотечения, пусть и небольшого.       Они вернулись к остальным, но, едва ли переступив порог комнаты, услышали недовольно-обиженный голос Юнги.       — У меня есть парень, боже. Мы просто поссорились, поэтому он не приехал. Точнее, я сказал, чтобы он оставался в Бостоне.       — Юнги, — со вселенской усталостью протянула Ханна. — Не нужно ничего придумывать. Ты говорил то же самое и в прошлом году. Всё нормально, милый.       — Я не придумываю! — воскликнул Юнги. Вилка в его руках полетела в тарелку.       — Аккуратнее, это новый набор! — Его отношение к посуде возмутило Ханну. — Хватит, ничего не желаю слушать! Каждый год одно и то же.       — Как будто наличие партнёра прибавляет нам твоей любви, — горько усмехнулся Юнги. — В прошлом году Чонгук — непутёвый отщепенец общества, который ничего дальше машин не видит, а в этом он любимый сын, который приехал не один.       — Мне это, если честно, надоело. Почему ни один обед или ужин не может пройти спокойно? — Ханна отодвинула свою тарелку. Тэхён нахмурился. От её манипуляций стало тошно. Начав разбрасываться своими непрошеными комментариями и намёками, она ткнула пальцем в двоих из своих детей, а теперь обвиняет их в том, что обед испорчен. — Я говорю правду, и только.       Юнги, больше не говоря ни слова, поднялся из-за стола и вышел из комнаты.       Тэхён посмотрел на Сонвона, который гладил руку своей жены и оказывал ей молчаливую поддержку. Очень трусливо.       — Не дочь воспитала, а тираншу, — выдохнула Нэна, медленно вышла из-за стола и пошла за Юнги.       Хосок обратил на Чонгука с Тэхёном внимание и невесело улыбнулся:       — Добро пожаловать в семью!       Обед был окончен. Зря спускались за вином.       Тэхён подумал, что это не просто похороны его праздничного настроения, а уже некролог какой-то.

𓏲 ࣪ ˖

      Тэхён, одетый в старую чонгуковскую куртку и закутанный в шарф и шапку так, что видно было только кончик носа, ходил за своим фальшивым парнем по пятам, пока тот расчищал дорожку перед домом.       Когда Чонгук занят, он очень молчалив. Тэхён понял это, когда третья попытка завести разговор провалилась в сугроб, а после была отброшена большой тяжёлой лопатой в сторону.       — Мне скучно.       — Зайди в дом. Там веселее, — глухо отозвался Чонгук. — Я скоро закончу.       — Там твоя мама, — скуксился Тэхён. — Не пойду.       Он подопнул кучку снега и зацепился зубами за сухую кожицу на нижней губе. Старые ботинки Чонгука тоже пришлись почти впору, просто были немного широки.       Тэхён высунул руки из карманов дутого пуховика и, рискуя оказаться загнанным в дом, слепил снежок, и, особо не целясь, кинул его в спину Чонгука.       Тот даже не отреагировал. Тэхён сдулся.       — Надо было брать с собой Нэну, — сказал он. — Она поживее тебя буде…       Окончание фразы разлетелось в счастливом крике.       Тэхён не успел даже моргнуть, как Чонгук, набрав снега в лопату, резко развернулся к нему и осыпал с ног до головы.       Тело Тэхёна заработало как на автопилоте. Он наклонился, сгрёб снег руками и запустил его в Чонгука.       — У тебя лопата! Это нечестно! — крикнул он, пятясь назад.       Чонгук улыбнулся и пожал плечами:       — А ты напал со спины.       — Так я легонечко нап… — В следующую секунду в него снова прилетел залп снега. И это вызвало неконтролируемое хихиканье.       Тэхён понял, что со стопроцентной вероятностью проиграет и окажется закопанным в ближайший сугроб.       Поэтому рванул спасаться по всему двору. Только он совсем не рассчитал, что Чонгук бросит свою лопату и без лишнего груза кинется следом.       Тэхён, задыхаясь от счастливых криков и тяжёлого бега по высоким сугробам, редко останавливался, чтобы набрать снега и кинуть его в Чонгука, который мгновенно защищался в ответ.       От бега стало жарко. Шапка то и дело сползала на глаза, а на варежках образовывались новые снежные комочки. Щёки горели огнём.       Тэхён чувствовал, что спина покрылась лёгким потом.       Они носились по двору, стоптав все сугробы. Тэхён отбивался как мог. Чонгук ни на секунду не отступал и не сдавался, что только подначивало бежать ещё быстрее и уворачиваться ещё ловчее.       — Ты слишком быстрый! — широко улыбаясь и тяжело дыша, крикнул Тэхён.       Он развернулся к Чонгуку. Тот стоял на приличном расстоянии, тоже пытался отдышаться.       Ноги приятно ныли от усталости, иногда подгибаясь в коленях.       На улице сегодня до ужаса холодно, но они этого не чувствовали. Торчащие из-под шапки волоски покрылись инеем и забавно топорщились.       На светлых волосах Тэхёна это было не так заметно, как на волосах Чонгука.       — Это ты слишком медленный.       Тэхён рассмеялся и покосился в сторону, теряя остатки сил. В груди взрывались фейерверки. Именно они не позволяли ему остановиться.       — Это не самые быстрые ножки на Диком Западе! — улыбнулся Тэхён и снова рванул в сторону.       И то ли силы окончательно иссякли, то ли у Чонгука открылось новое дыхание, но уже через мгновение Тэхён почувствовал крепкую хватку вокруг своей талии.       Чонгук повалил его на землю и упал сверху, громко дыша.       — Полундра!!! — что есть силы закричал Тэхён, всё больше проваливаясь в снег.       Чонгук громко рассмеялся. Он снял перчатку с руки и накрыл ею рот Тэхёна. Тот начал дёргаться и беззвучно смеяться.       — Сейчас все соседи сбегутся.       Тэхён укусил его за ладонь. Чонгук, ойкнув, отдёрнул её.       — Ты меня раздавишь!       — Тебе кажется.       Конечно, Тэхён жаловался только для вида. Он чувствовал, что Чонгук сам держит часть своего веса.       — Не знаю, чего ты добиваешься, но точно не моего сердца. — Тэхён закряхтел и вяло попытался скинуть его с себя.       — Оно досталось мне в подарок на пару с моральной травмой после того, как я увидел на тебе кеды в конце декабря.       Тэхён, хихикая, хотел закатить глаза, но ничего не вышло. Ему было слишком смешно.       Он тяжёло и протяжно выдохнул. Усталость взяла своё.       Тэхён поправил скосившуюся шапку и посмотрел на сероватое небо. Солнце скрылось за тяжёлыми облаками. Скоро начнёт темнеть.       Даже не верилось, что сегодня Рождество.       Чужое горячее дыхание на контрасте мороза обожгло кожу. Тэхён перевёл взгляд на Чонгука.       И всё же он невероятно красив. И близок. Даже слишком.       Тэхён не спеша снял с себя вымокшие варежки и аккуратно коснулся кончиками пальцев щёк Чонгука, чтобы убрать капли от растаявшего снега и отодвинуть чёлку с глаз.       Чонгук всё это время неотрывно смотрел на него.       Его взгляд легко почувствовать на себе.       Тэхён мягко улыбнулся.       Сердце затрепетало в приятном ожидании чего-то. Кожа на щеках Чонгука холодная-холодная. А взгляд — тёплый, но острый. Совсем немного…       — Ты забыл бальзам в машине? — спросил Чонгук.       — М?       Тэхён, если честно, совсем не понял.       — У тебя губы сухие. — Объяснение вылилось в горящие уши и подпрыгнувший желудок.       Губы сухие…       Тэхён просто не мог перестать улыбаться.       — Забыл, — ответил он. — Ты флиртуешь?       — Возможно.       Удивительно то, как быстро они привыкли друг к другу. Не прошло даже суток, а Тэхёну уже комфортно рядом с этим мужчиной.       Комфортно настолько, что не стыдно поделиться своими мыслями или желаниями.       Или, может, это работало так, что раз незнакомец, то и стесняться нечего?       Тэхён не знал ответа на этот вопрос. Но знал, что рядом с Чонгуком просто очень хорошо.       Тэхён положил ладонь правой руки на затылок Чонгука и погладил пальцами короткие волосы.       Им бы подняться поскорее да зайти в дом, чтобы согреться. Но ни Чонгук, ни Тэхён не хотели заканчивать эти переглядки.       Чонгук приблизился первым, дотронувшись своим кончиком носа до его, покрасневшего и замёрзшего.       Теперь они оба могли ощутить остатки исходящего тепла от губ друг друга. Тэхён невольно приоткрыл свои, совсем немного. Дышать стало нечем.       Чонгук на это по-доброму усмехнулся, и Тэхён окончательно пропал. Он закрыл глаза и поджал пальцы на ногах, боясь, что даже через все слои одежды Чонгук может почувствовать его быстро бьющееся сердце.       — Чонгук?!       Тэхён резко распахнул глаза и повернул голову на источник шума за белым забором.       Чонгук же лениво перевёл взгляд в сторону.       — Привет, Ник, — поздоровался он. — Давно не виделись.       — Три года! Я так рад тебя видеть!       Тэхён посмотрел на Ника. Тот выглядел очень мило. Большие голубые глаза, каштановые волосы и губы-бантик. Его красная курточка сильно выделялась, а в комплекте с зелёным шарфом — настоящее загляденье.       Чонгук сел и помог сесть Тэхёну, посмеиваясь над тем, в какого снеговика он превратился.       — Ник, это Тэхён, мой парень. Тэхён, это Ник. Его семья живёт в соседнем доме, — представил их Чонгук.       — Привет, — улыбнулся Тэхён и помахал замёрзшей рукой, на что не удостоился даже кивка.       Ник просканировал его, словно робот, и вернул своё очаровательное внимание Чонгуку.       — Мы с родителями зайдём к вам вечером, — улыбнулся он. — Хочется поскорее всех увидеть! Я правда соскучился.       Тэхён обомлел. Ник флиртовал с Чонгуком.       — Прямо перед моим салатом, — шепнул он, нервно усмехнувшись.       — Без проблем. Заходите, — безразлично отозвался Чонгук.       — До вечера, Чонгук!       Ник поправил волнистую чёлку и пружинистой походкой направился к своему дому по узкой тропинке.       — Я, вообще-то, тоже тут, — заметил Тэхён.       — Не бери в голову. Это мой бывший, — объяснил Чонгук. — Мы встречались с ним, когда я учился в университете. Расстались, потому что ему захотелось больше свободы. Через год он вроде как пожалел. И теперь каждый раз, когда мы видимся, он пытается… — Чонгук состроил сложное выражение лица, честно пытаясь подобрать правильные слова. — Вернуть меня? Я так и не понял.       Тэхён обернулся назад, но Ник уже вошёл в дом.       — Он тебе нравится?       — Что? — нахмурился Чонгук. — Нет, Тэ. Если бы я испытывал к нему хоть какие-то чувства, мы бы давно сошлись.       — Он милый, — пожал плечами Тэхён.       — Рад за него, — улыбнулся Чонгук.       Он встал на ноги, а затем поднял и самого Тэхёна.       Они быстро вошли в дом, чтобы согреться и выпить чего-то горячего. Чонгук разматывал хихикающего Тэхёна, как капусту.       — Иди в гостиную к камину. Я сделаю тебе горячий шоколад.       — С маршмеллоу? — с надеждой уточнил Тэхён.       — С маршмеллоу.       — Спасибо.       Тэхён убежал в гостиную, где сидели Люси, Хосок и Юнги. Намджун с Сонвоном уехали в магазин за продуктами, а Нэна решила вздремнуть в своей комнате. Ханна хлопотала на кухне с праздничным ужином и никому не позволяла помочь себе.       — Замёрз, да? — заботливо спросила Люси, когда Тэхён сел возле камина.       — Немного, но всё в порядке.       — Возьми.       Она встала с дивана и накрыла его небольшим пледом, после чего вернулась на своё место.       — Спасибо, — благодарно улыбнулся Тэхён.       — Это там… Ник был у забора? — уточнил Юнги.       Тэхён посмотрел в окна. Он и забыл, что из гостиной открывается вид на передний двор.       — Да, он.       — Три года не было и вот опять, — удручённо протянул Хосок. — Заранее говорю, не слушай ничего из того, что будет говорить наша мама. Не принимай на свой счёт, ладно?       Его слова не пугали, но настораживали. Тэхён медленно кивнул.       От жара камина он чувствовал себя как таявшее мороженое. Напала сонливость.       — Ладно.       — Вы хорошо смотритесь, — улыбнулась Люси.       Тэхён передумал насчёт своей совести.       Он практически не говорил с Люси и Нэной, но перед ними стало стыдно за их обман.       Потупив взгляд и натянув ещё одну улыбку, Тэхён ответил:       — Спасибо…       Нахлынувший поток неловкости остановил Чонгук, зашедший в гостиную с горячим шоколадом в кружке с кошачьими усатыми мордочками. Он протянул её Тэхёну и сел рядом.       За ним зашла Ханна, ярко улыбающаяся от услышанных новостей.       — Чонгук сказал мне, что сегодня к нам зайдут Уилсоны, — просияла она. Тэхён заметил, как помрачнели Люси с Юнги. Хосок же иронично улыбнулся в ответ. — Вместе с Ником, — сделала акцент. — Как же давно я его не видела. Чонгук, приведи себя в порядок, понял?       — Для чего?       — Не делай вид, что не понимаешь, о чём я, дорогой. — Ханна вытерла руки о фартук и посмотрела на ёлку. — Нужно перевесить несколько шаров.       — Не переводи тему, — одёрнул её Чонгук. — Я не понимаю, о чём ты.       С каждой секундой Тэхёну всё меньше и меньше нравилось находиться в этом доме.       Чёртов Азкабан.       — Чонгук. — Женщина многозначительно прокашлялась.       — Хочешь, чтобы я приоделся ради Ника? А Тэхёна мне в шкаф спрятать?       Ханна сжала губы в тонкую полоску и медленно-медленно выдохнула. Тэхён отпил горячий шоколад и посмотрел на Чонгука, чьё лицо напоминало ровную кирпичную кладку, накрытую брезентом.       Он тоже посмотрел на Тэхёна, подмигнул ему и кивнул на горячий шоколад, мол, сиди, пей и согревайся.       — Не говори глупостей! И хватит меня позорить. Я всё сказала.       Ханна развернулась и вышла из гостиной.       — Лучше в шкаф, чем под кровать, — ответил вместо мамы Хосок. — Под кроватью пыльно.       — У меня аллергия на пыль, поэтому давай, правда, лучше в шкаф, — согласился Тэхён.       — Я думал, что она успокоится, — нахмурился Юнги и запустил руку в выкрашенные в рыжий волосы. — Но стоило Нику появиться на горизонте…       — Ты, Тэхён, не подумай, что мы какие-то неудачники, которые не могут поговорить с собственными родителями или отстоять своё мнение, — начала Люси. — Мы собираемся здесь только ради Нэны. — Тэхён, вообще-то, ни о чём таком не думал. Он положил голову на плечо Чонгука, почувствовав лёгкую слабость в теле. — Бабушка всем сердцем любит нас. А ещё она очень любит каждый праздник. Абсолютно каждый. Если ты спросишь у любого из нас о лучшем воспоминании из детства, то все они будут связаны с Нэной. После смерти дедушки ей стало хуже. Мы все разъехались: у всех свои дела, работа, личная жизнь. Мы навещаем её при любой возможности, но семейные праздники — это её отдушина. И мы хотим, чтобы каждый праздник, особенно сейчас, в последние годы, проходил хорошо. И мы очень стараемся минимизировать все ссоры и скандалы. — Люси поудобнее устроилась на диване и отвела взгляд к окну, негромко выдохнув жаркий воздух. — Шесть лет назад, когда я сильно поругалась с мамой на День благодарения, вечером у Нэны случился инфаркт. Мы не хотим, чтобы это повторилось снова. Нэна, конечно, всё понимает и всегда говорит нам, чтобы мы не слушали родителей, но все наши ссоры сильно влияют на неё. Она ведь последнее отдаст, чтобы мы были счастливы. Поэтому лучше мы потерпим несколько дней, чем с ней что-то случится. Наши родители… своеобразные люди. Разговоры не помогают. Юнги с Чонгуком сократили общение с ними до самого минимума. Видятся вот только по праздникам. А мы с Хосоком так не можем… пока что.       В конце Люси грустно улыбнулась. Тяжело отвернуться от родителей. Даже если они где-то поломали их.       Тэхён тихо выдохнул.       Очарование Нэны действовало на всех. Милый одуванчик.       — Странно, что только вы так сильно беспокоитесь за Нэну, — ответил он.       — У мамы всегда мы виноваты. Во всём. — Юнги потянулся к журнальному столику и взял с него пару мандаринов. Один почистил для Люси, а другой — для себя. — Типа, ну, если на Землю упадёт метеорит, то это наша вина. В частности, моя. Ведь у меня до сих пор нет пары. — Он хихикнул и покачал головой, внутренне умирая от нелепости.       Утренний разговор за обедом будет сниться Тэхёну в кошмарах. Как можно не верить в то, что тебе говорит взрослый сын? Будто вместо него стоит милый мальчишка с бесконечной фантазией, который заявляет, что у него под потолком летают скаты, а сам он — человек-акула?..       По гостиной раздалась телефонная трель. Юнги, пережёвывая кисловатую дольку мандарина, вытащил мобильный из переднего кармана домашних штанов и забавно по-кошачьи фыркнул, как вчера ночью возле лестницы.       — Снова твой Чимин звонит? — лукаво протянула Люси. — Ответь уже, хватит дуться.       — Я не дуюсь. — Юнги укусил себя за кончик большого пальца и посмотрел на горящий экран. — Он просто… дурак.       Но трубку взял. Он поднёс телефон к уху, скатился с дивана и шустро убежал на второй этаж для приватного разговора.       Тэхён, наблюдавший за ним и за Люси с Хосоком, не заметил, что всё это время за ним тоже наблюдали.       Чонгук положил руку на его лоб.       — Ты горячий.       После этих слов Тэхён, забыв обо всём остальном, ужасно развеселился.       — Спасибо, ты тоже ничего.       — У тебя температура, — покачал головой Чонгук. — Пойдём наверх. Тебе бы переодеться во что-то сухое.       — Тебе тоже. Но я… я хорошо себя чувствую, — затараторил Тэхён. — Просто выпью лекарство, и…       — Тебе нужно отдохнуть.       Он и правда увёл его в свою комнату, чтобы дать отдохнуть.       И Тэхён, потирающий всё ещё холодные щёки и нос, был уверен, что Чонгук уйдёт вниз, но он вышел только за аптечкой и после вернулся.       — Ты не спустишься обратно к семье? — удивился Тэхён. — Вы ведь не виделись со дня рождения вашего отца.       — Нет, это мы с родителями не виделись, а с ними мы ходили в ресторан две недели назад, — ответил Чонгук. — Поспи немного. Я разбужу тебя через пару часов.       Тэхён кивнул.       — Ты останешься? — Вопрос прозвучал тихо, но надежда в нём была громкой.       К Чонгуку тянуло необъяснимым образом.       Вообще-то… Тэхён нахмурился и откинулся на подушки.       Всё он понимал.       — Останусь.       Чонгук был милым, забавным, приятным в общении, заботливым и добрым. Это то, что Тэхён увидел в нём.       И, конечно, они знакомы всего день, завтра или через месяц всё может измениться.       Но Тэхён не хотел думать, что будет завтра или через месяц. Он хотел прислушиваться к себе сейчас и хотел чувствовать себя счастливым.       Чонгук нравился ему. Рано было говорить о влюблённости и тем более о любви, но он нравился ему.       Это хорошее слово, чтобы Тэхён понял, что испытывает к Чонгуку.       Ему нравились сухие и шершавые ладони Чонгука, нравилась его улыбка, нравился смех и нравились вещи, которые он говорил.       Тэхён собирался плыть по течению и не вставлять себе палки в колёса. В конце концов, ему необязательно отходить несколько свиданий, чтобы поцеловать кого-то, с кем у него взаимная симпатия.       В том, что он тоже нравился Чонгуку, Тэхён был уверен на семьдесят процентов.       Он выпил лекарства, переоделся в другие пижамные штаны Чонгука со времён университета и залез в постель, накрывшись одеялом.       — У тебя странные родители, но классные братья и сестра, — промямлил он, закрыл глаза и по привычке ткнулся носом в подушку. — Почему Ханна не верит в слова Юнги?       Чонгук лёг рядом, но поверх одеяла. Он повернулся к Тэхёну лицом и, удобно пристроив голову, протянул руку вперёд, чтобы дотронуться до чужой румяной и горячей щеки.       Тэхён открыл глаза и улыбнулся.       Теперь уверен на восемьдесят процентов.       — Ты мне нравишься, — шепнул он, на что Чонгук мягко ткнул его в щёку, вызвав фырканье сквозь смех.       — Ты мне тоже, — вот так просто ответил Чонгук. Он улыбнулся и продемонстрировал ямочку на щеке, к которой Тэхёну так сильно захотелось прикоснуться губами. — Ещё тогда, в машине, когда разглядел твой красный берет и нос.       — А я думал, тебя кеды впечатлили. Так почему Юнги не верят?       — Он уже четвёртый год подряд ссорится со своими парнями, — улыбнулся Чонгук. — Он у нас маленький Гринч. Не любит Рождество, поэтому с декабря становится очень нервным и чувствительным. Отсюда и ссоры. В этом году получилось так же. Можно сказать, что это у него традиция такая. В первый год мама повздыхала, но поверила. А потом уже не прокатило. Поэтому она убеждена, что Юнги врёт.       Тэхён нахмурил брови и посильнее натянул одеяло на подбородок.       Ладонь Чонгука продолжала поглаживать его щёку, чем, откровенно, убаюкивала. Шершавость подушечек пальцев вовсе не царапала кожу.       — Ему, наверное, очень грустно из-за этих ссор.       — Он правда сильно расстраивается, — выдохнул Чонгук. — У Юнги сложный характер. Обычно самых младших любят и замечают больше всех, но с Юнги так не сработало. Однажды мама забыла про день его рождения. Хосок вообще затерялся среди нас, а нам с Люси досталось всё внимание. И если бы оно было адекватным… Поэтому Нэна стала для нас спасательным кругом. Она любила и любит нас одинаково.       Тэхён придвинулся поближе.       Он не стал скрывать, что слова Люси и слова Чонгука сделали ему больно. Сочувствовать легко. А Тэхён в этом профессионал.       — Вы всё время говорите о маме, но ни слова об отце.       — Потому что он всегда молчит и ничего не предпринимает. Боится маминого гнева, или ему просто всё равно — не знаю, нет никакой разницы. Своим молчанием он сделал достаточно, чтобы мы невольно начали игнорировать его в ответ.       Тэхён совсем расклеился.       Уголки губ опустились, а в голову забрались плохие мысли. Он отвёл взгляд от Чонгука и уставился в прелестный пододеяльник, усыпанный крошечными васильками.       Чонгук так легко открылся перед ним. Тэхён чувствовал, что будет правильно, если он сделает ответный шаг.       — А мой папа беспросветно пил. Мама ушла от него, когда мне было шесть, но мы всё равно продолжали общаться. Ну, как общаться. — Тэхён поёжился и высунул ладошку из-под одеяла, чтобы взять Чонгука за руку и начать перебирать его пальцы. — Он постоянно обещал прийти на день моего рождения, на мои выступления в музыкальной школе, обещал отвести меня в парк аттракционов, но по итогу пропадал на месяц или два. Потом, конечно, объявлялся с кучей игрушек, и я его прощал. С каждым годом прощать становилось сложнее, поэтому… поэтому, когда его сбил грузовик, мне было грустно. Но не так грустно, как когда я хоронил Ириску. Это наша с мамой кошечка. Она прожила счастливую жизнь и умерла от старости.       Тэхён пару раз моргнул и поднял голову. Чонгук внимательно слушал каждое его слово и смотрел своим тёплым-тёплым взглядом.       — У нас тоже кошку звали Ириска.       — Правда?! — ахнул Тэхён и радостно улыбнулся, аж привстав на локте. Но, почувствовав боль в голове, тут же лёг обратно. — Чонгук, это судьба.       Чонгук пожал плечами и обратно натянул на Тэхёна одеяло по самый нос.       — Скорее всего.

𓏲 ࣪ ˖

      — Душенька, вставай давай.       Тэхён проснулся от лёгкого тормошения за плечо. Он открыл глаза и дезориентированно оторвал голову от подушки.       Чувствуя себя ужасно потерянным и плохо соображающим, Тэхён громко выдохнул и потёр припухшие глаза.       — Пока ты спишь, Ник охмуряет Чонгука, — сказал Юнги.       — Что? Какой Ни… — Суть сказанного долетела не сразу, но долетела же. Тэхён сонно насупился. — Чонгук обещал разбудить меня.       — Он сказал, что ты плохо себя чувствуешь, и попросил нас не трогать тебя. Тебе лучше?       Тэхён наконец поднял на Юнги взгляд и, даже ещё толком не проснувшись, заметил его заплаканное лицо.       — Ты в порядке?       Юнги вяло пожал плечами и рухнул рядом с Тэхёном на расправленную постель. Его рыжие волосы красиво сочетались с васильками.       — Бывало и лучше.       — Это из-за… Чимина? — Тэхён надеялся, что правильно запомнил имя его бойфренда.       — Я не хотел с ним ссориться, — признался Юнги. — Но мы вроде как помирились по телефону. А потом… потом снова поссорились. Я пытаюсь дозвониться до него уже третий час, а телефон выключен.       Тэхён повернулся к нему и подарил улыбку.       — А вдруг он в дороге и у него не ловит связь?       Юнги нахмурился и отрицательно помотал головой:       — Не давай мне ложной надежды. — Он скрестил руки на груди и задумчиво поджал губы. — Я бы хотел, чтобы он приехал.       — Если он не приедет сегодня, то сам выезжай к нему завтра утром.       Тэхён не знал, насколько это глупый или очевидный совет. Но он лишь хотел поддержать Юнги. Хоть немного.       — Так и сделаю, — ответил он. Они замолчали на несколько секунд, за которые Тэхён дважды зевнул и один раз потянулся. — Ты чего сидишь, душенька? Ник там сейчас получит звание «Флиртун года», пока ты просыпаешься.       Тэхён поморщился.       Он никогда не был ревнивым человеком, но мог легко обидеться или разозлиться. И то, что сейчас Ник флиртовал с Чонгуком, несмотря на то, что сам Чонгук прямо сказал ему, что у него есть пара, злило и обижало.       Тэхёну нравилось уважение. Оно было бесплатным и доступным каждому.       Только не все им пользовались. Хотя в этом ничего сложного.       — Мне нужно умыться, — сказал он и встал с кровати. — А потом я присоединюсь ко всем.       — Хорошо, — ответил Юнги и вышел из комнаты.       Тэхён спустился ко всем через десять минут, умывшись тёплой водой и почистив зубы.       В гостиной и правда собрались все: и семья Чон, и семья Уилсонов. Намджун и Сонвон вернулись из магазина, а Нэна, как и он, хорошо поспала и теперь сидела на диване и ела солёный арахис из глиняной тарелки.       Но Тэхён так и не нашёл Чонгука. Он растерянно покрутил головой, ничего не понимая.       — Тэхён, как ты себя чувствуешь? — Люси первая обратила на него внимание. — Тебе уже лучше?       — Да, намного, — улыбнулся он.       — Тэхён, познакомься, это Гейл и Сара, наши соседи. — Ханна улыбнулась и указала на мужчину и женщину, которых Тэхён даже не хотел рассматривать. Он всё ещё обеспокоенно озирался по сторонам, выжидая появления Чонгука. Может, он на кухне или отошёл в уборную? — А это Ник, их сын. Они с Чонгуком встречались долгое время и даже планировали пожениться.       — А потом Ник захотел больше свободы, — протянул Юнги, подбившись под бок Нэны и положив на её плечо голову. Та звонко чмокнула его в макушку.       — Юнги, прекрати себя так вести, — вяло, очень вяло осадил его Сонвон.       Улыбка Ханны готова была треснуть по швам. Тэхён только сейчас заметил, что женщина принарядилась. Она надела белую блузку из шёлка и пышную тёмно-зелёную юбку. Нельзя было отрицать её красоту и изящество. Тэхён и не пытался.       — Очень ценная информация, — отмахнулся он. — Но где Чонгук?       Улыбаться ей или Сонвону больше не получалось. Лицо становилось каменным как по щелчку пальцев.       — Ушёл дочищать дорожку, — ответил Намджун. — Просил передать, чтобы ты оделся потеплее, если решишь выйти к нему.       Тэхён лучезарно улыбнулся от его слов, и Намджун не удержался от такой же улыбки в ответ.       — Спасибо. Тогда прошу меня извинить. Мы вернёмся уже вместе.       Тэхён выбежал из гостиной в коридор, где начал спешно натягивать на себя ботинки и всю верхнюю одежду.       Когда он выскочил на улицу, на ходу обматываясь шарфом, то замер на полностью расчищенной дорожке.       Чонгука нигде не было.       По окну раздался стук, и Тэхён резко повернулся. Это был Хосок, который указывал большим пальцем назад и одними губами произносил «задний двор».       Тэхён поблагодарил его таким же способом и, запинаясь, побежал на задний двор, где наконец-то нашёл Чонгука.       Мужчина стоял к нему спиной и курил. Тэхён облегчённо выдохнул и, не сбавляя скорости, побежал на него.       Чонгук обернулся на быстрые и хрустящие по снегу шаги и пыхтящее дыхание, но успел увидеть только домашнее торнадо в красном шарфе.       Тэхён, очень довольный собой, резко обнял его и повалил на землю до этого расслабленного и ничего не подозревающего Чонгука.       Они рухнули в сугроб, и Тэхён посчитал это самым лучшим занятием.       Снег прилип к шарфу и шапке, которая снова сползла на глаза.       — Когда тебе тридцать шесть, то принимать горизонтальное положение настолько резко слишком опасно, — произнёс Чонгук, а сам крепче обнял забравшегося на него малыша-коалу, который оседлал его бёдра.       — Ты сбежал, — возмутился Тэхён и легонько пихнул его в грудь.       — Я стратегически отступил. — Чонгук сам поправил его шапку с помпоном, которая когда-то принадлежала Люси, и улыбнулся. — У тебя какая-то особая тяга к замерзанию?       — Нет. У меня особая тяга к тебе. Так вот вышло, сам не знал, — просиял Тэхён. — Твоя мама нарядилась. Она ну очень хочет, чтобы ты сошёлся с Ником?       — Да, есть такое. — Чонгук принял сидячее положение, чтобы быть ближе.       У Тэхёна по-настоящему потрясающая десневая улыбка с маленькими передними зубами, которой он беззастенчиво очаровывал Чонгука всё сильнее и сильнее.       И подобрал же такое чудо под Рождество…       Тэхён, как и днём, скинул с себя варежки и положил обе ладони на ледяные щёки Чонгука.       И Чонгук бы тоже хотел коснуться его щёк, но не мог перебороть себя и перестать крепко прижимать Тэхёна к себе, окольцевав его талию.       Тэхён посмотрел на его губы и слабо кивнул, позволяя делать с ним всё что вздумается. Он придвинулся ещё ближе, оставил между ними всего миллиметр и закрыл глаза.       — Скоро к нам приедет лучший друг отца со своей семьёй. В доме будет тесновато, — предупредил Чонгук, пробормотав прямо в сухие губы Тэхёна. Так и не сходили в машину за бальзамом…       — Я привяжусь к тебе, чтобы не потеряться.       — Меня это устраивает…       Тэхён не выдержал первым.       Он коротко прижался своими губами к губам Чонгука и несмело поцеловал. Пальцы, лежащие на щеках мужчины, дрогнули.       Но Чонгук не позволил ему усомниться в самом себе или в своих действиях, мгновенно перехватив инициативу и ответив.       Тэхён начал робко и аккуратно, но Чонгук продолжил глубоко и желанно. Это то, чего они оба хотели.       Тэхён обнял его за шею и чуть склонил голову вбок, чтобы углубить поцелуй. Он чувствовал, как руки Чонгука скользили по его спине и с каждым разом прижимали всё сильнее. Тэхёна от этого откровенно вело.       Холод перестал существовать.       Тэхён просто наслаждался их поцелуем, понимая, что так оно и должно быть.       От переизбытка эмоций и желаний он не знал, куда деть свои руки. Ему хотелось касаться Чонгука, хотелось обнимать и чувствовать его кожу и теплоту.       Тэхён то обнимал за шею, то поглаживал его щёки и открытую шею, потому что Чонгук проигнорировал существование шарфа.       Он улыбнулся прямо в поцелуй, когда почувствовал, как Чонгук коснулся краёв его куртки, будто бы хотел подлезть под неё, но вовремя остановился, вспомнив, что они на улице.       Это было щекочуще. Тэхён разделял его жажду прикосновений. Дурацкие куртки были преградой.       Они целовались неторопливо, но глубоко и звучно. Им некого было здесь смущать, а свой стыд они оба потеряли ещё на дороге, когда договорились всем соврать.       Тэхён медленно двигал губами, с нескрываемым удовольствием целуя Чонгука. Всё его тело покрылось мурашками и мелкой дрожью.       Сердце само по себе то колотилось, то успокаивалось. Оно точно было не в себе от того, что Чонгук целовал его в ответ, подолгу задерживаясь сначала на нижней губе, а затем на верхней. Его руки спустились на бёдра, которые он мог чувственно сжать, потому что ткань штанов не такая плотная, как у куртки.       Тэхён плавился, искрился и трепетал одновременно. Его тело реагировало на любое действие Чонгука, но не от настороженности, а от «пожалуйста, продолжай».       Целоваться в сугробе практически равно поцелую под дождём. Маленькая глупая романтическая мечта, навязанная фильмами и книгами.       Тэхён каждую секунду думал, что нужно остановиться, нужно встать и пойти в дом, пока не заболел сам Чонгук.       И каждый раз их поцелуй становился глубже, тягучее и горячее. Каждый раз Чонгук сжимал ладони на его бёдрах, заставляя нетерпеливо ёрзать и шумно выдыхать прямо в губы.       Их остановил только шум колёс и чужие громкие голоса. Приехал тот самый лучший друг отца со своей семьёй.       Они, прислонившись друг к другу лбами, одновременно остановились. Тэхён улыбнулся и уронил голову на плечо Чонгука.       — Я…       Его прервал звук ещё одной подъезжающей машины. Он непонимающе нахмурился.       — У друга такая большая семья или вы ещё кого-то ждёте?       — Нет и нет. — Чонгук нахмурился, не понимая, кто ещё мог приехать.       — Идём.       Тэхён слез с него, встал на ноги и протянул руку. И чтобы помочь, и чтобы просто подержаться за него.       Когда они обошли дом, то увидели выбегающего в одних тапочках Юнги, наскоро натянувшего на себя… куртку Люси.       — Ты как сюда приехал?! — выкрикнул он, подбегая к молодому парню, который, несложно догадаться, и был тем самым Чимином.       Чимин стоял в кроссовках, в лёгкой курточке и с охапкой пышных роз. Но в глаза бросался не букет, а его синие волосы и татуировки на шее.       — Детка, у меня машина есть.       — Он зовёт его деткой! — восторженно шепотливым криком произнёс Тэхён, дёрнув Чонгука за руку. — И букет привёз! Юнги был таким грустным…       — А адрес как узнал? — выдохнул Юнги и закутался в пуховик сестры.       Он держался на расстоянии и старательно сдерживал улыбку.       Тэхён положил голову на плечо Чонгука, который оценивающе осматривал Чимина.       — Ты не выключил геолокацию, — улыбнулся Чимин и протянул ему букет. — Это для тебя. Я соскучился и не хотел оставлять тебя одного на Рождество с твоими родителями.       Плечи Юнги опустились. Он кинулся вперёд и крепко обнял Чимина, что-то зашептав ему на ухо. Тэхён этого уже не слышал.       — Сколько ему лет? Пятнадцать?       — Чонгук. — Тэхён рассмеялся. — Больше веры в Юнги. Чимин точно совершеннолетний.       — Родители будут в восторге.       — Пойдём.       Чонгук кивнул, и они, оставив пару, вернулись в дом.       Сначала решили зайти в гостиную и поздороваться со всеми, а после подняться в комнату и во второй раз за день сменить промокшие штаны.       Обоим не хотелось никуда идти. Многолюдное душное пространство не вызывало ни малейшего желания оставаться там дольше двух минут.       Настроение не особо-то праздничное. Но Тэхён не расстраивался по этому поводу.       Холодная рука Чонгука и большой палец, круживший по центру его ладошки, заставляли улыбаться.       Когда они вошли в гостиную, Тэхён застыл, как статуя, во все глаза уставившись на Джоша.       На того самого, который выбросил его посреди дороги в одних кедах в конце декабря.       Во-первых, какого хрена. И это был не вопрос. Во-вторых, какого хрена?       По всем законам у него должна была отвалиться челюсть. И она почти…       Не дом, а проклятое место.       Джош не обращал на них никакого внимания, воркуя над незнакомой Тэхёну девушкой. Он обнимал её за талию и говорил о чём-то с Сонвоном.       Хосок отвёл Нэну на кухню, чтобы помочь достать ей ещё арахиса, а Люси устроилась в руках своего мужа.       — Раз все в сборе, — заметив Чонгука с Тэхёном, сказала Ханна, — то можно садиться за стол.       — Вообще-то, Юнги нет, — мрачно заметил Намджун.       — Да? — Ханна оглядела гостиную. — Ну, что же мы, будем ждать его одного?       В Тэхёне так сильно закипела злость и обида за Юнги, что он, не сумев справиться с этим потоком негодования, произнёс:       — Ну он же пытается дождаться от вас хоть капельки понимания и уважения. И вы подождите его несколько минут!       Чонгук даже не стал прятать улыбку. Он обнял Тэхёна со спины и поцеловал в макушку.       Джош, услышав знакомый голос, посмотрел на него.       В этом году у семьи Чон не Рождество, а настоящее цирковое представление.       Его глаза комично округлились до необъятных размеров, и он выпустил девушку из своих рук, ткнув в Тэхёна пальцем.       — Ты что здесь делаешь?! — воскликнул он.       Первым делом Тэхён решил объяснить всё Чонгуку. Он обернулся, обаятельно улыбнулся ему и сказал:       — Это Джош.       Чонгук подавил смешок от осознания всей ситуации.       — Тот самый?       — Мгм. Тот самый.       — Что… что происходит? — вежливо поинтересовалась Люси.       На самом деле этот вопрос интересовал многих. Не только её одну.       Тэхён же надеялся, что Хосок провозится с Нэной ещё, как минимум, пятнадцать минут.       А ещё у него совершенно не было никаких объяснений. Он правда не знал, как ответить на вопрос Люси.       — Ничего не происходит. — Зато Джош знал. — Просто мы с Тэхёном знакомы.       Тэхён улыбнулся:       — Да. К сожалению.       — Повежливее, — сделал замечание Сонвон. — Джош сын моего лучшего друга.       — Как только научитесь говорить со своими детьми, так я сразу обязательно послушаю ваши замечания. — Тэхён сдул со лба мешающую ему прядь и прижался поближе к Чонгуку.       Тот снова поцеловал в макушку, мол, всё в порядке, продолжай, у тебя были тяжёлые сутки.       — Чонгук, кого ты привёл в дом?! — Ханна метнула неодобрительный взгляд в старшего сына. — Вот сколько раз я тебе повторяла, чтобы ты прекратил воротить нос от Ника!       Ник от такого заявления весь засиял. Люси закатила глаза. Тэхён следом.       Чонгук усмехнулся и пожал плечами.       — Мне нравится этот душенька.       — Вы типа встречаетесь? — встрял Джош и широко едко улыбнулся. — Серьёзно?!       В гостиную зашёл раскрасневшийся от мороза, но до жути счастливый Юнги. Одной рукой он держал букет, а другой вёл за собой Чимина, цепляясь за его ладонь.       Тэхён с Чонгуком обернулись назад.       Теперь, когда Чимин стоял без куртки и в одной футболке, хорошее освещение позволяло рассмотреть поближе его забитые руки и шею, тёмно-синие волосы с выбритыми висками и проколотые нижнюю губу, нос и бровь.       Ханна чуть не выронила бокал шампанского из рук, а Сонвон поднялся с кресла.       — Это ещё кто?! — взревела женщина.       Юнги улыбнулся ещё шире.       — Это Чимин. Я вам говорил о нём. Мы помирились, — ответил он, по-ребячьи перекатившись с пятки на носочки и обратно.       — Сколько можно, Юнги? — Ханна судорожно поправила свою чёлку, не зная, куда деть руки от заполняющей её ярости. — Ну сколько можно всех этих представлений? Не обязательно тащить не пойми кого с улицы, чтобы доказать нам, что ты, видите ли, не одинок!       Тэхён видел, как внутри Юнги окончательно доломалась вся надежда. От невыносимой обиды он поджал губы и сделал шаг назад.       — Полегче, — осадил её Чимин и завёл обессиленного Юнги за свою спину. — Вы не имеете права так с ним разговаривать, даже если вы его мать. Хотя от матери тут только название.       — Вот это мы удачно зашли, — прошептал Гейл и поудобнее устроился на диване.       — У тебя вообще нет прав раскрывать рот в моём доме. — У Сонвона прорезался голос.       Редкое явление.       — Ну и на хуй надо, — спокойно ответил Чимин и развернулся к Юнги. — Поехали к нам, — выделил, — домой?       Юнги помотал головой и с трудом сглотнул слюну:       — Не могу оставить Нэну…       — Давай с собой заберём? — предложил Чимин. — Чего она тут не видела?       — Вы никуда с ней не поедете, — прервала их Ханна.       В комнате становилось всё душнее и душнее. Тэхён давно перестал обращать внимание на сырые штанины.       Всё пошло не так. Это должно было чем-то закончиться.       Чем-то не особо хорошим. Скорее, катастрофичным.       — Хватит. — Голос Люси прозвучал строго, но вместе с тем негромко. — Мама, ты ведёшь себя ужасно. Юнги привёл в дом своего молодого человека, а ты…       — А что я?! — Ханна резко посмотрела на неё. — Я говорю правду.       — Ты говоришь отвратительные вещи, — спокойно продолжил за Люси Чонгук. — Если ты не хочешь, чтобы это Рождество закончилось чем-то ужасным, то прекрати критиковать Юнги и прекрати сводить меня с Ником, когда Тэхён буквально стоит перед тобой.       Всему терпению приходит конец.       Джош громко усмехнулся и выпил шампанское залпом.       — Ты хоть в курсе, что твой Тэхён встречался со мной ещё неделю назад? Мы расстались вчера. Точнее, я его бросил. — Жизненно необходимое уточнение.       — Что?       Люси посмотрела на них с Чонгуком, совсем ничего не понимая. Явно ждала хоть каких-то объяснений.       Ханна же была рада услышать что-то дерьмовое о Тэхёне. Она улыбнулась и чуть вскинула подбородок с видом победителя.       — И после этого ты скажешь, что я не права?       Чонгук, протянув тихое «о господи, блядь» уткнулся лбом Тэхёну в плечо. Всего на несколько секунд, чтобы перевести дух.       — И ты никому не хочешь похвастаться, как выкинул меня из машины на краю географии поздним вечером, когда я был одет не по погоде, потому что рассчитывал на тебя? — уточнил Тэхён. — Или ты этого стесняешься? И мы с тобой не встречались, господи боже.       — Ты выкинул человека из машины в такую погоду?! — поражённо вмешался отец Джоша. — Поверить не могу.       Девушка, которую он до этого обнимал, окинула его взглядом, полным отвращения.       Джош побагровел и по-детски ткнул в Тэхёна пальцем, чуть ли не со свистом вскинув руку в воздух.       — А то, что он шлюха, никого из вас не волнует?! Ходил на свидания со мной, но при этом встречался с другим!       — Он не встречался со мной на тот момент. Я его вообще тогда не знал. — Чонгуку надоело слушать обвинения и оскорбления в сторону теперь уже их душеньки. — Но благодаря твоим мачо-замашкам мы познакомились.       Тэхён ущипнул Чонгука за запястье. Он ведь только что уничтожил всю их легенду о двухмесячных отношениях.       И это, разумеется, понял не только Тэхён.       — Так вы встречаетесь или нет? — первым оживился Ник.       И это тот вопрос, который поставил Тэхёна в ещё больший тупик. Несколько минут назад они целовались на заднем дворе в сугробе. И он был уверен в порядочности и честности Чонгука, но брать на себя ответственность за единогласный ответ было неправильно.       Тэхён повернул голову к Чонгуку и поймал его точно такой же вопросительный взгляд.       Это согрело сердце. Он тоже подумал про его комфорт.       — Пойдёшь со мной на свидание? — спросил Чонгук.       Тэхён широко улыбнулся и активно закивал:       — Пойду.       — Отлично. — Чонгук коротко и звонко чмокнул его в губы и посмотрел на Ника. — Мы в процессе.       — Ничего не понимаю. — Люси помахала руками вокруг своей головы, будто рядом с ней летали невидимые волшебные создания, которые активно путали ей все мысли. — Чонгук, объясни, пожалуйста.       И Чонгук объяснил:       — Я встретил Тэ вчера ночью. Он шёл по обочине дороги в сторону Бостона, потому что Джош вышвырнул его из машины, приревновав к мемам с котиками. — Люси на это возмущённо ахнула и осуждающе посмотрела на Джоша. Намджун взял её за руку, успокаивающе поцеловав в плечо. — Я помог Тэхёну. И если прям коротко, то он не знал, что ему делать на Рождество, и я предложил поехать со мной в качестве моего якобы парня. Отчаянно? Да. А кто осудит?..       — Да никто, — шмыгнул носом Юнги и покосился на Ханну.       — Вот и я о том же. Я думал, что избавлю себя хотя бы от очередного полоскания мозгов по поводу отношений. Как бонус, Нэна была бы счастлива не слышать всего этого дерьма. Но всё вышло как вышло. — Чонгук непринуждённо пожал плечами.       — Какой позор…       Ханна осела на диван и прикрыла ладонью накрашенные помадой губы.       Сонвон только лишь прокашлялся, но ничего не сказал.       Люси и Юнги крепко поджали губы, стараясь не рассмеяться в столь, казалось бы, неподходящей ситуации. Они не держали зла на Чонгука и Тэхёна за их маленький обман. Сами бы поступили так же.       — Я ожидала такого от кого угодно, Чонгук. От Юнги или от Хосока…       — Ну конечно, — закатил глаза Юнги.       — Да, конечно! От тебя ничего другого ждать не стоит! — вскрикнула Ханна. — Кого ты привёл к нам? Малолетку в наколках?! Отличная кандидатура. Под стать тебе, Юнги. А ты, Чонгук?! — Женщина поднялась на ноги и сделала несколько шагов вперёд. — Тебе не стыдно? Сделал из нас с отцом круглых идиотов! Притащил в наш дом непонятно кого с дороги, чтобы он спал под этой крышей и ел нашу еду?! Знаешь его меньше дня, а если он вор?! Тебе уже тридцать шесть лет, давно пора семью завести! А ты всё хернёй страдаешь да позоришь нас! Люди думают, что ты фригидный или ещё какой! — Её лицо сильно раскраснелось. Помада смазалась в уголках губ, а тушь слегка отпечаталась под глазами. — Видеть вас всех не хочу! Не дети, а сплошное недоразуме…       На весь дом раздался громкий хлопок со стороны кухни.       Тэхён испуганно дёрнулся и схватился за заколотившееся сердце. По спине и ладоням протекла холодная волна страха.       — Нэна! — Чонгук первый выбежал из гостиной.       Все остальные — за ним.       Уже в коридоре в нос забился запах гари. Влетев на кухню, Тэхён увидел, как Чонгук снимает с плиты лопнувшую кастрюлю, а Хосок открывает окна и во все стороны машет обуглившимся полотенцем.       — Люси, уведи Нэну, — попросил Юнги.       И только когда женщины скрылись из виду, Намджун спросил:       — Какого хрена здесь случилось?       Маленькая кухонька заполнилась дымом, который сейчас вываливался через распахнутые окна.       — Хосок, ты что устроил?! — Ханна выхватила полотенце из его рук и злостно встряхнула его в воздухе. — Это был подарок с работы!       — Это ты оставила воду кипятиться! — отмахнулся от неё Хосок и закашлялся. — Я даже не обратил на это внимания. Просто пытался сделать так, чтобы Нэна не слышала ваших оров. Вода, видимо, выкипела, и кастрюля взорвалась.       На кухне достаточно громко играло радио, а с ракурса Тэхёна, где минуту назад сидели Нэна с Хосоком, обзор на плитку был прикрыт из-за небольшой ёлки, что стояла на квадратном островке.       Он располагался прямо в середине кухни. В нём Ханна хранила кухонную утварь и всё для выпечки.       Тэхён натянул рукав свитера на ладонь и приложил её к носу и рту.       У них стояла газовая плита, поэтому, когда кастрюля лопнула, полотенчико, лежавшее на ней, спало вниз и загорелось от работающей конфорки.       — Из-за вас я совсем забыла об этом! — Ханна ткнула пальцем в Чонгука и Юнги. — Вы… со своими выходками! Это была моя любимая кастрюля.       — Как же, сука, воняет. — Чимин помахал рукой перед лицом.       — Никаких сук в моём доме!!! — рявкнула Ханна.       — Почему тогда вы здесь?       Все повернулись к Намджуну, который устал это слушать не меньше остальных.       Ханна зависла на несколько секунд, переваривая услышанное. Чонгук сполоснул руки и развернулся к ней.       — Если я что-то и понял за тридцать шесть лет, так это, что с вами совершенно бесполезно разговаривать. Никто из нас четверых за всё это время не смог до вас достучаться, а мы пытались самыми разными способами. — Он провёл ладонями по лицу и замолчал, подбирая слова. Тэхён заметил, как дрогнули его пальцы, и это сделало ему больно. Какими бы родителями Сонвон и Ханна ни были, они всё ещё их мама и папа. Нормально, что, даже будучи взрослыми, их дети верили и надеялись на лучшее. — Вы никогда не будете довольны нами. Что бы мы ни сделали, вам всегда будет этого недостаточно. Сейчас мы заберём Нэну и уедем…       А куда уедут — он не придумал.       Но Намджун подсказал:       — К нам с Люси. Мы закончили ремонт в квартире.       — Если захотите поменяться и по-нормальному поговорить, то наши номера знаете. Мы всегда готовы к этому, потому что вы наши родители. И мы все очень хотим, чтобы наши ссоры прекратились. Не об этом я мечтал в детстве, чтобы в осознанном возрасте ограничивать с вами общение, потому что иначе справиться невозможно. — Чонгук тихо выдохнул холодный из-за открытых окон воздух. — Жаль, что всё так вышло.       Он и правда за тридцать шесть лет жизни понял, что все разговоры с родителями, начатые по инициативе Чонгука, Люси, Хосока или Юнги, выматывали их до слёз.       Они предлагали походы к семейному психологу, предлагали совместные отпуска, предлагали просто устроить обычный ужин без праздников, чтобы по-человечески поговорить, поделиться своими чувствами и постараться быть услышанными и, возможно, услышать самих Ханну и Сонвона.       Но они получали обвинения, повышенный тон, манипуляции и агрессию.       Всё когда-то должно заканчиваться.       Это Рождество стало точкой, а не началом чего-то прекрасного.       — Проваливайте, — без капли сожаления ответила Ханна. — Проваливайте, давайте! Как всегда, вот как всегда сделали нас с отцом крайними! Мы у вас всегда во всём виноваты, неблагодарные! Вырастила неженок на свою голову! Слова им не скажи — всё не так! Хочешь как лучше, а получается…       — Идём.       Чонгук даже дослушивать не стал. Он взял Тэхёна за руку и повёл на второй этаж, чтобы забрать вещи и сумку.       Тэхён обернулся назад. Остальные тоже направились за ними. Поднимаясь по лестнице следом за Юнги, Намджун сказал:       — Нэна поедет с нами, ладно? Люси сейчас нельзя волноваться. Пусть побудут рядом друг с другом. Не против?       — Нет, конечно, — ответил Юнги. — У вас и машина самая удобная.       Они остановились на втором этаже.       — Тошно, да? — Хосок нервно коснулся обручального кольца. — Нормально, что остаток Рождества мы проведём в дороге? Когда приедем в Бостон, то будет уже двадцать шестое число.       — Хочешь ещё послушать, какой ты никчёмный? — выгнул бровь Юнги. — Лучше находиться в дороге, чем здесь. Не могу больше оставаться в этом месте. Домом язык не поворачивается назвать.       Он, нахмуренный, первым практически умчался в свою комнату и утянул с собой Чимина.       Чонгук с Тэхёном тоже ушли. Им собирать практически нечего.       — Я могу уехать в этом? — спросил Тэхён, не желая переодеваться.       Чонгук кивнул. Он тоже не планировал переодеваться.       Тишина угнетала. Тусклое освещение ламп давило на глаза. Тэхён присел на кровать и посмотрел в окно.       Снег пошёл.       Украшения в соседских дворах волшебно переливались в темноте этого вечера.       Тошно, как и сказал Хосок.       — Я должен извиниться перед тобой за испорченное Рождество, — нарушил тишину Чонгук. Он подошёл к нему и присел на корточки, нежно взяв за ладони. — Ты так ждал его, а получил… всё это, — невесело улыбнулся. — Прости.       — Чонгук, — Тэхён сполз на пол и заглянул в его глаза, — всё в порядке. Клянусь! Это определённо самое запоминающееся Рождество в моей жизни. — Он мягко улыбнулся. — Ты сам-то в порядке?       — Да.       Не то чтобы Тэхён сильно поверил. Но Чонгуку нужно было время. Хотя бы на то, чтобы уехать из этого места.       Тэхён потянулся к нему и аккуратно поцеловал в губы.       — Ты сказал правильные слова, Чонгук. И мне тоже очень жаль, что у вас всё так вышло. Вы… ты заслужил лучшего отношения.       Чонгук притянул его к себе, чтобы клюнуть в уголок губ, и едва заметно улыбнулся этим искренним словам.       — Спасибо.       Не переодеваясь, они взяли сумку Чонгука и спустились вниз. Ни Ханны, ни Сонвона видно не было.       Но снизу их уже ждала Нэна. Она стояла возле зеркала и аккуратно надевала на себя шёлковый шарф, чтобы повязать его как можно красивее.       — Чонгуки, — улыбнулась она и взяла его за руку. — Не расстраивайся, ладно? И не переживай за меня. Для меня не праздники важны, а вы.       Чонгук поцеловал Нэну в висок и сел перед ней на колени, чтобы застегнуть её ботинки.       — Всё хорошо, — улыбнулся он.       Со второго этажа спустились Намджун с Люси и Хосок. Они тоже начали одеваться, чтобы быстрее сесть в свои машины.       — Прости, что так вышло, — обратился Хосок к Нэне. — Но у нас всё равно будет Рождество.       — Только у нас в холодильнике к столу ничего почти нет, — вспомнила Люси и посмотрела на мужа. — Заедем в круглосуточный тогда?       Тэхён натянул кеды, пальто и берет на голову. По ощущениям прошла неделя, а не сутки его нахождения в доме семьи Чон.       Нэна, увидев его красный берет, восторженно всплеснула руками и разулыбалась:       — Ну правда ведь душенька, — протянула она, любуясь. — Не волнуйтесь вы обо мне. Никуда не надо ехать, Люси. Вы меня лучше домой отвезите, а завтра приходите в гости. Отдохните с дороги… Хватит уже думать обо мне да обо мне…       — А о ком ещё? — Хосок открыл дверь и, взяв Нэну под руку, первый вышел из дома.       Остальные последовали за ним. Юнги и Чимин уже ждали их в своих машинах. Им придется ехать раздельно.       — Идея, чтобы собраться завтра, звучит хорошо и логично, — согласился Намджун. — Нам всем нужен будет отдых после долгой дороги.       — Вот! Будет вам восемьдесят, тогда и поговорим, — обернулась на них Нэна. — Душенька, я буду тебя ждать со всеми остальными.       Тэхён засверкал.       — Я испеку арахисовый торт.       — Замечательно!       Ей для счастья нужно не так много.       Нэна, как и все остальные, так и не попрощалась ни с Ханной, ни с Сонвоном. Не нашла в себе сил на хорошие утешающие слова для своей дочери.       — Тогда едем как едем? — спросил Намджун. — И увидимся уже завтра.       Согласившись, они рассказали Юнги об этом решении и, обнявшись перед недолгой разлукой, сели по своим машинам.

𓏲 ࣪ ˖

      Обратная дорога в Бостон открылась для них шансом узнать друг друга.       И сделали они это не специально.       Просто темы для разговоров всё не заканчивались, как и их желание делиться друг с другом маленькими важными мелочами.       Выяснилось, что они оба не любили фасоль, шерстяную колючесть и утренний душ, предпочитая смывать с себя усталость в конце дня.       Чонгук рассказал, как в шесть лет чуть не лишился всех пальцев, а Тэхён, загнув широкую левую пижамную штанину, похвастался большим старым шрамом, который получил, когда упал на разбитую бутылку из-под соджу.       А ещё Тэхён сказал, что ненавидит заусеницы, поэтому старается следить за руками, чтобы кожа на ладонях и вокруг ногтей была мягкая и ничего не цеплялось. Потому что боль от них маленькая и раздражающая, постоянно действующая на нервы.       Чонгук любил зиму, Тэхён — осень, но они оба обожали морковный торт и не любили Хэллоуин.       Рассказать про самую глупую глупость — необходимость. Рассказать про две глупых глупости — правило.       К двенадцати ночи в воздухе закружились снежинки и они заехали на ближайшую заправку, чтобы купить не самые вкусные горячие напитки — горячий шоколад и кофе.       Тэхён отыскал в кармане пальто три клубничных леденца. Один отдал Чонгуку, второй съел сам, а последний закинул в бардачок.       С горячим шоколадом пойдёт. Чонгук, правда, купил ему хот-дог и шоколадный маффин, потому что десять минут назад выяснил, что Тэхён — сладкоежка.       Когда они въехали в сам Бостон, Тэхён почувствовал себя неуютно. В нём зашевелился страх перед расставанием…       — Я знаю, что рано говорить об этом, и мы провели вместе целые сутки, но я не хочу отпускать тебя. — Какое счастье, что Чонгук разделял его чувства. — И я говорю это сейчас, потому что на девяносто процентов уверен, что тебе тоже не хочется… уходить.       Тэхён улыбнулся и выдохнул, не скрывая облегчения:       — Слава богу, ты сказал это! — Он обессиленно развалился по креслу. С плеч свалился такой груз… — Я вот-вот начал паниковать и думать, что же мне делать дальше.       Чонгук рассмеялся, и это был самый чудесный смех, который Тэхён когда-либо слышал. После Ким Сокджина, разумеется.       — Где ты живёшь?       — В Олстоне. А ты?       — В Мишн-Хилл.       — Это ближе, — задумчиво протянул Тэхён. — Собираешься позвать меня в гости?       — Собираюсь. Пойдёшь?       Не найдя ни одной причины для отказа, Тэхён кивнул.       В квартире Чонгука они были в третьем часу ночи, ужасно уставшие и сонные, но всё ещё жадные до общения и прикосновений друг к другу.       Этот трепет, зародившийся в желудке и щекоткой поднявшийся к горлу, не утихал ни на секунду.       Чонгук жил в лофте, и этот стиль очень подходил ему: необработанные кирпичные стены, окна в пол и высокие потолки.       Впечатляло. Тэхён пришёл в искренний восторг.       Квартира Чонгука — это неограниченная свобода и успокаивающие тёмные тона интерьера, сочетающиеся между собой.       Чёрный кожаный диван и точно такие же кресла, выполненные в едином стиле, стояли посреди гостиной. К стенам были прибиты полки разных размеров и не в самом понятном порядке. Выглядело это хорошо, Тэхёну нравилось.       Нравилось и то, как эти полки сочетались с тёмным паркетом и с тёмным кухонным гарнитуром.       Кухня ничем не отделялась от гостиной.       — Мне так нравится, — восхитился Тэхён, крутясь из стороны в сторону.       — Спасибо. — Чонгуку было приятно слышать это.       Больше всего Тэхёна привлекало невероятно огромное количество горшков с цветами самых разных форм и размеров.       И лестница, ведущая в спальню. В лофте не было второго этажа, но высокие потолки позволили построить пространство-выступ без стен для спальной комнаты.       Поднявшись с постели, можно было увидеть весь лофт, как на ладони.       — Голоден? Давай закажем что-нибудь? — спросил Чонгук и устало упал на широкий диван.       Тэхён не спешил к нему присоединиться, найдя для себя более интересное занятие.       Он с аккуратным любопытством рассматривал содержимое полок. Ему было интересно узнать, какие книги прочитал или собирается прочитать Чонгук, чьи фигурки из «Лего» он собрал и, в конце концов, посмотреть на фотографии в фоторамках. На одной из них были изображены Люси, Чонгук, Хосок и Юнги в детстве.       Позади них Тэхён заметил кусочек дома, из которого они уехали.       Заурчавший живот напомнил о заданном вопросе.       — Да, давай, — спохватился ответить Тэхён. Маффин и хот-дог совсем не утолили голод. Только притупили. — Можно не париться и заказать пиццу.       — В холодильнике есть пиво.       Тэхён подумал, что всё же попал в рай.       Пицца — это банально и вредно, как минимум на ночь, но ещё ужасно вкусно. А вместе с пивом это почти билет в долину счастья.       Чонгук сделал заказ и прискорбно сообщил, что его привезут только через сорок минут.       — У тебя нет ёлки, — заметил Тэхён. — Скоро ведь Новый год.       Чонгук состроил страдальческое лицо.       — Её нужно украшать. Я делаю это ужасно. Она получается такой страшной, что я решил больше не травмировать ни себя, ни птиц за окном.       — Я могу помочь, — невзначай сказал Тэхён. — Если хочешь, конечно.       Говорить о планах на Новый год ещё рано, Тэхён и не собирался.       Чонгук улыбнулся. Он не сводил с него глаз, всё любуясь и любуясь. Тэхён чувствовал.       — Очень хочу.       Когда детское любопытство было удовлетворено, Тэхён лёг на диван. Он положил голову на бёдра Чонгука и посмотрел на него.       — Я могу воспользоваться твоей кухней завтра? Я обещал Нэне арахисовый пирог.       Тэхён взял его за руку обеими своими и принялся перебирать пальцы, касаться всех фаланг, костяшек, шрамов и морщинок. Это успокаивало.       Чонгук нисколечко не возражал. Второй рукой он убрал чёлку с лица Тэхёна и коснулся лба.       — Конечно. Но у меня ничего нет из ингредиентов.       — Я схожу в магазин, не волнуйся, — успокоил Тэхён. — Не жалеешь, что мы уехали?       Уверенный и твёрдый ответ не заставил себя ждать.       — Нет.       Тэхён мягко улыбнулся.       Чонгук пропустил его волосы сквозь пальцы, вызвав табун мурашек. Тэхён закрыл глаза и дёрнулся от того, как было приятно.       — Больно? — остановил руку.       — Нет-нет. — Тэхён распахнул глаза. — Наоборот. У меня… мурашки.       Чонгук усмехнулся и продолжил.       — Эрогенная зона?       Тэхён провёл языком по нижней губе и пожал плечами.       — Не проверял, но знаю, что у меня, как и у большинства, эрогенная зона — это шея и бёдра. А у тебя?       — Тоже шея, мочки ушей, спина и губы.       — Неплохой список, — улыбнулся Тэхён.       Разговоры на голодный желудок заплутали и повернули в другую сторону. В ту, где температура воздуха выше, а грань дозволенности тоньше.       — Уверен, что если постараться, то твой тоже можно расширить.       Чонгук не пытался звучать соблазнительно. Он не менял интонацию или тембр голоса, говоря спокойным тоном.       Но они оба уловили эти невидимые изменения в настроении, от которых участился пульс и загорелся интерес.       Чонгук выпутал свои пальцы из пальцев Тэхёна, ласково, но ощутимо крепко обхватил его запястье и прижался к нему губами.       — Я слышал, что у некоторых это эрогенная зона, — произнёс Чонгук прямо в кожу.       Тэхён замер с блестящими глазами.       Это и правда было приятно. Тело снова покрылось мурашками, а в животе едва заметно заискрилось.       Чонгук ему нравился. И нравилось то, что он сейчас делал.       Тэхён широко улыбнулся и негромко произнёс:       — Я не уверен, из-за чего именно чувствую, что мне это нравится. Действительно ли из-за поцелуя или из-за того, что это делаешь ты.       Чонгук остановился и посмотрел на него. В тусклом освещении тёплых лампочек его взгляд казался насыщенным и ещё более тяжёлым, чем в прошлые разы.       Тяжесть была не пугающая, наоборот же…       Тэхён не мог справиться… Он не мог и просто не хотел ничего делать с тем, как сильно и как неизбежно его тянуло к Чонгуку.       Это не было чем-то диким, чем-то яростным и сумасшедшим.       Это ощущалось очень горячо, очень сладко и просто очень сильно.       Тэхён приподнялся с бёдер Чонгука на одном локте, положил ладонь на его щёку и поцеловал в губы. Так же глубоко и чувственно, как и несколько часов назад.       Чонгук обнял в ответ, чтобы Тэхёну не пришлось полностью держать свой вес в такой неудобной позе.       — Иди сюда, — сбивчиво произнёс Чонгук и потянул его на себя.       Тэхён, не отрываясь от губ, сел на чужие широко расставленные бёдра и обнял Чонгука за шею, чтобы приблизиться.       И если на заднем дворе их поцелуй был стабильным, то сейчас желание росло по нарастающей. Они всё так же не торопились, но теперь каждое движение губ, рук или тела становилось сильнее, крепче и глубже.       Чонгук медленно провёл ладонями по талии Тэхёна, спустился на бёдра и смял их, и тут же услышал-почувствовал тихий-тихий стон прямо в губы.       Лофт заполнился мокрыми звуками поцелуев и лёгким поскрипыванием кожаного дивана из-за их ёрзаний.       Тэхён разорвал поцелуй только ради того, чтобы прижаться влажными губами к линии челюсти Чонгука, проложить по ней ленту из поцелуев, не оставив ни миллиметра, и прикусить мочку правого уха.       Чонгук сдавленно шикнул, но не от боли, и автоматически притянул Тэхёна ещё ближе. Он надавил на его поясницу и вернул руки на бёдра.       Тэхёна вело от ощущения сильных рук на его теле. Он приоткрыл рот, тесно обхватил губами мочку и несколько раз провёл по ней горячим расслабленным языком.       Чонгук глубоко вдохнул и сжал пальцы. Тэхён положил свои руки поверх его и настойчиво передвинул их на задницу.       Под тонкой хлопковой тканью пижамных штанов мягкость и рельефность кожи ощущалась более чем хорошо.       Чонгук улыбнулся и понятливо на пробу смял мягкие ягодицы. Тэхён громко выдохнул, закрыл глаза и, поняв, что поцелуя было мало, вновь накрыл губы Чонгука своими.       Зелёный свет был дан.       Тэхён знал, что если попросит остановиться, то они действительно остановятся.       Но ещё он знал, что не захочет этого делать.       Чонгук вёл в поцелуе, с удовольствием сжимая и разжимая пальцы на упругих половинках. Он вплотную прижал Тэхёна к себе и слегка вскинул бёдра, заставив их обоих прижаться друг к другу и громко выдохнуть от короткого острого удовольствия.       Мурашки пробежались по загривку.       Тэхён понял, что больше не сможет остановиться.       Он сделал волнообразное движение бёдрами и надавил своей промежностью на пах Чонгука.       Приятная волнующая дрожь молниеносно скользнула по его позвоночнику и низу живота, отпульсировав в член. Тэхён повторил это снова.       Целовать Чонгука на его кожаном диване и двигать бёдрами так, будто они уже занимаются сексом, было восхитительно…       Тэхён не думал, что правильно или неправильно, он слушал своё тело и свои чувства.       Стало жарко. Температура тела увеличилась, кожа горела, как после долгой тренировки или после очень горячего напитка.       Хотелось избавиться от одежды…       Реакция Чонгука на его действия заставила Тэхёна вскрикнуть от удовольствия.       Чонгук приспустился на диване, крепко, до ощутимой боли впился пальцами в его задницу и начал направлять.       Тэхён громко и несдержанно застонал. Возбуждение загорелось в нём одной большой вспышкой.       Он всегда заводился с пол-оборота.       Но не это заставило его стонать ещё громче. Тонкая ткань пижамных штанов на все сто процентов позволяла Тэхёну ощутить твёрдый член Чонгука.       И Тэхён правда думал, что сейчас уже ничего не сможет быть лучше.       Но Чонгук выставил эти мысли из головы и с придыханием просунул сухие огненные ладони сразу под его нижнее бельё.       Тэхён чуть не задохнулся от прикосновения кожи к коже. Он зажмурился и поджал пальцы на ногах, плавно, но быстро двигая тазом в нетерпении.       Горячее громкое дыхание Чонгука кружило голову. Тэхён испытывал особое удовольствие от осознания, что не только одному ему хорошо.       Спина покрылась липким потом, а виски взмокли.       Чонгук сжал ягодицы и развёл их в стороны. Тэхён протяжно застонал, выгнувшись и сбившись в темпе.       — Мы можем избавиться от этого? — спросил Чонгук, потянув за пояс штанов и белья.       — Да… — судорожно шепнул Тэхён и встал на ноги.       — Сейчас вернусь. — Чонгук успокаивающе поцеловал его в губы и быстрым шагом направился в ванную комнату.       Он, держа в руках баночку со смазкой, вернулся уже через несколько секунд, когда Тэхён только успел снять с себя штаны вместе с бельём.       Собственная нагота не смущала.       Чонгук остановился в шаге от него и осмотрел с ног до головы.       Тэхён весь сжался от удовольствия, когда словил восхищённый, нежный и одновременно с тем голодный взгляд Чонгука.       — Выглядишь потрясающе, — улыбнулся он и притянул Тэхёна к себе.       Чонгук говорил не только про его длинные стройные ноги. Он имел в виду и горящие доверием и желанием глаза, и покрасневшие от поцелуев губы, и взъерошенные волосы…       Они вернулись на диван и сели, как сидели до этого.       Чонгук поцеловал Тэхёна и нежно-поглаживающе провёл ладонями вдоль бёдер, наслаждаясь мягкостью кожи. Он щедро выдавил смазку на свою ладонь, согрел её немного и аккуратно окольцевал ладонью его член.       Тэхён одновременно дёрнулся от прохлады и остроты ощущений и застонал в губы Чонгука.       Сейчас они понимали, что им обоим многого не надо, чтобы получить разрядку.       — Чонгук… — пролепетал Тэхён, когда мужчина провёл большим пальцем по его мокрой липкой головке.       — Не сдерживайся, у меня звукоизоляция, — улыбнулся ему Чонгук и поцеловал в шею.       Тэхён понимал, что в его руках он становился пластилиновым и доверчиво податливым.       Чонгук остановился на мгновение, чтобы собрать излишки смазки кончиками пальцев другой руки.       Он завёл её за спину Тэхёна и коснулся расслабленного ануса.       Тэхён вздрогнул, но Чонгук успокоил коротким поцелуем.       — Дальше не зайду, не бойся, — пообещал он.       И когда Тэхён почувствовал, что именно собирался сделать Чонгук, он перестал существовать.       Чонгук начал поглаживать круговыми движениями его дырочку и одновременно с тем двигать ладонью по члену.       Тэхён вскрикнул и задрожал. Он обнял Чонгука, запустил ладони в его волосы и стал целовать шею. Под языком почувствовались мурашки.       Но Тэхён плохо соображал, что именно он делал. Трудно было думать о чём-то ещё, кроме руки на его члене и пальцев, стимулирующих анус.       Чонгук не стал издеваться. Он сразу взял средний темп.       Тэхён бесстыдно толкался в его кулак и сбивчиво обрывисто постанывал, пытаясь достичь разрядки. Ему было хорошо…       Чонгук увеличивал скорость и с каждой секундой двигал рукой всё быстрее и быстрее.       Минуты превратились в часы…       Тэхён, целуя его, не пытался сдержаться.       — Чонгук, я… я сейчас…       Его бёдра мелко-мелко задрожали. Низ живота свело и скрутило, а сжавшаяся от стимуляций дырочка начала часто сжиматься. Тэхён сбился в дыхании, зачастив с выдохами и вдохами.       Голова перестала соображать.       Тэхён, почувствовав, как внутри члена расплескалось сильное тепло, кончил с тихим стоном, спрятанным в плечо Чонгука.       Он зажмурился и уткнулся лицом в его шею, всё ещё подрагивая. Чонгук не переставал водить ладонью по его члену, пока оргазм не закончился.       Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и отдышаться. На кончике языка крутился запах машинного масла, кофе и самой кожи Чонгука.       Тэхён больше не хотел сдвигаться с его плеча, самого уютного места.       Он удушливо всхлипнул и вяло выпрямился. Чонгук словил его губы своими. И всё же им очень нравилось целоваться, и они делали это всякий раз, когда хотели.       Тэхён помнил, что Чонгук всё ещё был возбуждён. И мужчина, словно прочитав его мысли, ласково поцеловал в скулу и сказал:       — Я в порядке.       — Ты ещё скажи, что сам справишься, — закатил глаза Тэхён.       После оргазма он всегда немного ленивый и медленный.       — Не беспокойся…       — Говоришь глупости, — нахмурился Тэхён. — Ты сделал мне приятно, и я хочу, чтобы тебе было тоже…       Он слез с чужих колен и лёг спиной на диван. Чонгук проследил за его движениями.       Тэхён легонько улыбнулся, оголил живот, приподняв свитер, и попросил:       — Дай, пожалуйста, смазку.       Чонгук молча отдал ему пластиковый флакончик.       Тэхён щёлкнул крышкой, выдавил прохладную прозрачную субстанцию на свою руку, а после сложил ладони вместе и растёр по ним смазку.       Чонгук почти не моргал. Он смотрел, не смея отвести взгляд или отвлечься.       Тэхён улыбнулся ещё шире, согнул ноги в коленях, призывно развёл их в стороны и смазал внутреннюю часть бёдер.       Чонгук шумно и судорожно выдохнул, догадавшись.       — Давай же. — Тэхён расслабленно провёл кончиками пальцев по своим бёдрам.       — Уверен?       — А я похож на того, кто собирается передумать?       В довесок своих слов Тэхён протянул одну ногу вперёд и несильно надавил ступнёй на член Чонгука.       Его мягкие бёдра красиво блестели от смазки.       Тэхён хотел сделать это. Он с трепетным волнением ждал.       Чонгук поднялся с дивана, снял с себя штаны вместе с бельём, как это недавно сделал Тэхён, и сразу скинул свитер.       По комнате раздался облегчённый выдох.       Когда он вернулся на диван, Тэхён снова потянулся к смазке, чтобы самостоятельно распределить её по чужому члену.       Чонгук тихо простонал, когда ладонь Тэхёна сжалась так, как нужно. Он толкнулся в его кулак пару раз, но сам остановил себя.       Тэхён лёг обратно на спину и тесно свёл бёдра.       — Дай знать, если что-то пойдёт не так, — попросил его Чонгук.       Такая забота трогательно обнимала его. Тэхён улыбнулся и кивнул.       Он с предвкушением пробежался языком по губам и перевёл взгляд на свои согнутые ноги.       Чонгук сел перед ним, придвинул к себе за талию, а после взял член в одну руку и направил его между бёдер.       У Тэхёна они чувствительны, поэтому стон Чонгука смешался с его собственным. И даже если бы Тэхён ничего не чувствовал, это всё ещё выглядело чертовски горячо.       Чонгук потихоньку набирал свой темп. Сначала он толкался медленно и неторопливо и старался растянуть это чувство тесноты и правильного давления.       Но с каждым разом его скорость увеличивалась, и Чонгук двигался резче, быстрее и жёстче.       Кожа от трения горела, но это было лёгкое покалывающее чувство жара. Тэхён не мог перестать смотреть на то, как твёрдый член Чонгука проскальзывал между его бёдер.       Тэхён чувствовал, как покраснели его щёки. Избавиться бы от свитера…       Чонгука после такого эмоционально и физически выматывающего дня, в который вошла незапланированная пятичасовая поездка, на слишком долго не хватило.       Они разделили на двоих своё нежно-острое желание.       Чонгук, перейдя на быстрые-быстрые мелкие толчки, кончил через несколько минут.       Тэхён развёл ноги и позволил ему лечь на себя сверху.       Он нежно обнял Чонгука и поцеловал во влажный висок. Ладони коснулись его горячей напряжённой спины. Тэхён мог почувствовать, как под кожей перекатывались твёрдые мышцы.       Ощущать вес Чонгука на себе было приятно.       Тэхён закрыл глаза и стал успокаивающе гладить его между лопаток. Чонгук лениво целовал его в плечо и гладил ладонью под правой коленкой.       Это был не самый яркий и мощный оргазм, и это была не самая романтичная близость, но Тэхёну правда было плевать.       Он чувствовал себя счастливым. Если всё сложится, то впереди у них ещё очень много времени, чтобы узнать друг друга не только в постели, но и в жизни.       Тэхёну их действия не казались неправильными или слишком быстрыми.       Они оба приняли это решение и взяли на себя ответственность за свои желания. Целующий его в плечи и в шею Чонгук казался ещё более расслабленным и безмятежным.       Тэхён хихикнул, когда почувствовал маленький игривый укус.       Он ни о чём не жалел.       — Встретишь со мной Новый год? — невнятно спросил Чонгук в его плечо.       Но Тэхён всё услышал, оттого счастливо улыбнулся.       Всё-то у них не как у людей.       — Встречу.       В дверь раздался стук.       Пицца опоздала на двадцать минут.

𓏲 ࣪ ˖

      Тэхён проснулся от настойчивых лучей яркого зимнего солнца. Он шустро перелёг на другой бок, повернувшись к большим окнам спиной, и с зевком зарылся в подушку носом.       От наволочки пахло мятным шампунем Чонгука. Да и от него самого, собственно, тоже. Вчера перед сном они приняли душ.       Пустая постель не пугала и не холодила. Тэхён слышал, как с первого этажа доносилось ненавязчивое пение-бормотание под нос.       Чонгук выбрал для этого Адель.       Тэхён улыбнулся и снова зевнул.       Часы показывали 11:07. Он совершенно не выспался, но совершенно точно чувствовал себя счастливым.       Тэхён поленился ещё десять минут и все же выбрался из мягкой тёплой постели.       Он стащил одеяло, укутался в него и, потерев глаза, встал возле перил. Чонгук, до этого сидевший на диване с чашкой кофе и телефоном в руках, мгновенно заметил его.       — Как спалось? — Его широкая улыбка была ярче любого солнца.       — У тебя удобная кровать, — хрипнул Тэхён. Кровать называлась «Чонгук, на котором я проспал всю оставшуюся ночь». — Почему ты так рано встал?       — Ходил в магазин за продуктами для арахисового пирога, — ответил Чонгук. — Спускайся. Я купил нам завтрак в кофейне.       Тэхён улыбнулся. Он, кутаясь в одеяло чуть ли не по глаза, лениво и по-черепашьи спустился на первый этаж. Чонгук тут же откинул свой телефон, поднялся с дивана и, притянув его к себе, обнял, чтобы как можно скорее поцеловать в замёрзший нос.       В груди разлилась тёплая нежность. Рядом с Чонгуком Тэхён чувствовал себя дома.       Они обязательно испекут арахисовый пирог для Нэны, вместе встретят Новый год и сходят на десяток свиданий.       Чтобы в следующем году снова испечь для Нэны арахисовый пирог на Рождество на их общей кухне.