«
Маленький остров, с которого начались секреты.
Не забывай.
«
Субин не так представлял себе рай, но увиденное вполне могло быть им. Он припадает к стеклу, вглядываясь в высокие деревья где-то там, за гранью сиреневатой дымки, похожей на падшие облака. В сумерках здесь немного жутковато, очертания веток расплываются в тумане, шевелятся обманчиво. Его наблюдения прерывает тихий механический шелест — двери поезда открылись, впустив внутрь свежее дыхание весны. Он замечает, как все, кроме Енджуна, непроизвольно отшатываются. При этом у Кая на лице восторг, а у Тэхена с Бомгю сложная смесь смятения и страха. Субин улыбается уголком рта, представляя, что сейчас творится в головах этих закоренелых скептиков. Шах и мат. Енджун смело выходит из вагона, будто нет ничего пугающего в этом неземном пейзаже, и это придает остальным уверенности. Все осторожно выбираются из поезда, и Субин тут же смотрит себе под ноги — его ботинок тонет в чем-то необычно мягком. Мох. Настолько яркого фиолетового цвета, что сомнений не остается — они где-то за пределами реального мира. «Реального…» — мысленно повторяет он, удивляясь неуместности этого слова, ведь место, в котором они оказались, ощущается таким же настоящим, как и Сеул. Оно — тоже реальность, но другая, не их. Ступив на поверхность этой непривычной земли, никто не произносит ни слова. Они стоят в низине, поросшей мхом и, кажется, лавандой. В воздухе витает сладковатый, дурманящий аромат, к которому примешивается запах влажного дерева. В десяти шагах от них начинается лес, в котором дымка уступает место изредка торчащим веткам. Енджун уверенно шагает в сень крон, и Субин за неимением лучшего гида тянется к нему. Оглядываясь через плечо, видит, что Бомгю спокойно идет следом, а за ним — Кай с притихшим, цепляющимся за его предплечье Тэхеном. — Вау. — вдруг произносит Хюнин, и у всех словно срывает стоп-кран. — С ума сойти, неужели это и правда Аркадия?! — восторженно вторит Субин. — Не знаю, но мы явно не в Корее. Фиолетовой коры я не видел примерно никогда. — Бомгю проводит рукой по ближайшему дереву и с сомнением смотрит на ладонь, будто ожидал, что на ней останется краска. — Ничего не понимаю. — звучит тихий голос Тэхена, лицо которого окрашено голубоватым светом смартфона. — Нет связи. Вообще никакой. Даже 112 не работает. Субин недоверчиво щурится и проверяет свой смартфон — все то же ничего. Страх неизвестности просыпается вновь. Если оценивать ситуацию трезво, они застряли в каком-то отрезанном от мира месте и вскоре останутся в темном лесу совсем одни. — Эм, Енджун. — Субин кладет руку на плечо идущего впереди, — Думаю, скоро стемнеет. Может, лучше останемся около поезда? — Куда подевалась твоя жажда приключений, а? — Енджун оборачивается к нему со знакомой насмешливой ухмылочкой. — Субин, разве не ты всегда мечтал о подобном? — в последнюю реплику он подсыпает немного наигранной обиды. Действительно, это ведь Енджун нашел ту легенду и привел их сюда, а Субин даже не поблагодарил, зато уже лезет с советами. — Хен, мы буквально в раю, неужели ты хочешь весь вечер просидеть в вагоне? — озадаченно отзывается Кай, греющий уши поблизости. — Мы с Каем на одной волне, — Енджун улыбается от уха до уха и устремляется в лес, — раз скоро стемнеет, нам нужно найти хорошее место для костра. Субин со вздохом смотрит на этих двоих, легко ступающих по лиловому мху куда-то в неизвестность, и, пожав плечами, бежит догонять. К моменту когда Енджун подыскал подходящую полянку для костра, темнота уже начала пробираться в лесную чащу. Субин с сожалением отвлекается от фотографирования странных цветов, у которых будто есть лица, и убирает смартфон в карман — батарея села. То же недавно случилось и у Бомгю, так что теперь они помогают собирать сухие веточки на прокорм будущего костра. — Как думаешь, какие деревья горят лучше: с красной корой или фиолетовой? — с сомнением спрашивает Бомгю, сравнивая две веточки в руках. — Откуда я могу это знать? — Ты же умник, что советует твоя хваленая интуиция? — Что Чхве Бомгю загорится быстрее ветки, если бросить его в костер. — Енджун-хен, твой друг меня обижает! — Бомгю заливается самым мерзким из всей своей коллекции протяжных воплей. Енджун недовольно хмурится, прижимая ухо к плечу. — Вы же одноклассники, не впутывайте меня в свои разборки. — Тебе еще полгода до выпуска, а от тебя уже никакого толку, хен. Субин посмеивается, глядя на Бомгю, изображающего драматичное разочарование. Он вечно ведет себя как клоун, едва хоть немного заскучает, а случается это практически постоянно. В такие моменты отчетливо ощущается, что Бомгю чуть младше, но не настолько, чтобы его заскоки казались милыми, как это было с Каем. Младшие тем временем бродят неподалеку, знакомясь с дивным новым миром. Кай даже ухитрился поймать стрекозу, но Тэхен уговорил отпустить ее, и теперь они молча наблюдают за яркими бабочками, облюбовавшими цветочную поляну. — Я так рад, что у нас получилось. — мечтательно произносит Кай, когда Тэхену удается приманить бабочку на свою ладонь. — Это все так… Ненормально. И я был неправ, когда не верил. — трезво признает его друг и подносит бабочку поближе к глазам, зачарованно глядя на ее крылья, пока она не улетает прочь. — Только все еще не понимаю, где мы. — Аркадия? — Не похоже. Здесь как будто никогда не ступала нога человека. — Тэхен хмурится, — Только поезд сбивает с толку, откуда он вообще здесь? — Если честно, здесь гораздо менее волшебно, чем я надеялся. Рассчитывал на чудеса, магию… — неловко улыбается Кай, тыкая в дерево, которое к его разочарованию все равно не заговаривает. — А я рад. Мне и перемещения хватило. — ежится Тэхен, вспоминая, как земля буквально ушла из-под ног, и пришлось цепляться за воздух в попытке спасти свою жизнь. Шорох. Ветки поскрипывают, скрадывая чей-то силуэт в сени надвигающейся темноты. Тэхен вздрагивает и моментально прибивается поближе к Каю, ускользая за его спину. Он не очень-то уважает себя за это, но его инстинкт самосохранения вечно срабатывает быстрее гордости. Тем временем невидимый враг продолжает приближаться, даже не пытаясь скрыться, и буквально проламывает собой сучья, распугивая певчих птиц. — Эй, ребят, Енджун зовет всех к костру. Это не какой-то ужасный монстр — всего лишь Бомгю, уже оставивший где-то рубашку и щеголяющий в черной футболке, которая полностью растворяется в темноте. — Эм. Тэхен, все в порядке? — Бомгю смотрит на него, чуть склонив голову набок, явно озадаченный. — Кх… Кхм. Да. — он неловко отшатывается от Кая, надеясь, что не оставил синяк на его предплечье, что цеплялся не слишком сильно. Но тот просто встряхивает волосами и поправляет челку, будто и не было этого маленького приступа трусости. Тэхен тепло улыбается куда-то в землю, чтобы выразить благодарность, даже если друг и не заметит этого. Бомгю недоуменно приподнимает бровь, но не настаивает — пожимает плечами и уходит к костру, снова растворяясь в темноте — черноволосый в черном, только худые руки будто светятся. На полянке действительно обнаруживается маленький костер, и Бомгю уже деловито раздает всем ветки с нанизанными на них маршмеллоу. — Ты и зефирки с собой взял? — радуется Кай, снимая школьную рубашку. У костра светло, тепло и приятно, так что форма кажется неуместной, и они легко с ней расстаются, оставаясь в заранее припасенных футболках. — А как же. И колу. Много колы. — гордо уточняет Бомгю, проворачивая свой зефирный шампур над костром и совсем не замечая, что маршмеллоу совсем растаяли и стекают с палки прямо в огонь. Субин тыкает его в локоть, привлекая внимание, но за этим следует только раздосадованный вой — спасать уже нечего. — Так вот почему твой рюкзак такой неподъемный был. Я предпочел взять спички и розжиг. Воды и здесь набрать можно. — Енджун кивает на небольшой пруд рядом с полянкой. — Я не буду пить из незнакомой лужи. — упрямится Бомгю, доставая бутылку колы. — А из знакомой? — подначивает Субин, склоняясь к маршмеллоу, но тут же отдергивает обожженный язык. — Мгновенная карма! — удовлетворенно сообщает младший Чхве и тянется в пачку за новыми сладостями. Енджун снова морщится и закрывает уши, Кай заливисто смеется чуть тише циркулярной пилы, Тэхен терпеливо улыбается, нанизывая маршмеллоу для друга. Что в Сеуле, что в «Аркадии» — они не меняются. Он думает так, пока не обращает внимание на Субина. На его странный, потерянный взгляд. — Субин-хен? Тот не реагирует достаточно долго, чтобы на него посмотрели все, а Енджун и вовсе начал трясти за плечо. — Я… я в порядке. — Субин быстро моргает и кладет ладонь на руку старшего, — Хватит, плечо мне вывихнешь. Друг смотрит на него недоверчиво, но все-таки медленно отпускает, проделав по его предплечью долгий путь до самой кисти, до кончиков пальцев. Это долгое прикосновение успокаивает достаточно, чтобы отмахнуться. — Просто выпал в свои мысли, забейте. Тэхен кивает первым, за ним, после пристального взгляда, следуют и остальные. Возвращаются к снэкам и болтовне, только Енджун продолжает посматривать на него и почти насильно заталкивать ему в глотку сладости. — Снова твое шестое чувство? — почти шепотом спрашивает он, и его голос растворяется в треске костра. — Да. — сухо отвечает Субин, в очередной раз озираясь, но не обнаруживая вокруг ничего подозрительного. В то долгое мгновение он ощутил сильнейший страх и желание сбежать, что по иронии только пригвоздило к месту. Сейчас это чувство ушло, но… Енджун почему-то оглядывается вслед за ним, и выражение его лица Субину не нравится. — Хм. Ты не слышал звон? — так же негромко спрашивает Енджун. Субин качает головой, и старший со вздохом продолжает жарить маршмеллоу. — Наверное, просто треск костра. — О чем шепчетесь? — как всегда (не)вовремя влезает Бомгю, и смятение Субина мгновенно сменяется на легкое бодрящее раздражение, всегда прилагающееся к общению с одноклассником. — Маршмеллоу почти закончились, — легко парирует Енджун, — больше ты ничего не припас? — Чипсы? — У тебя все это время были чипсы и ты молчал?! — Кай в шутку трясет его за плечи, а у Бомгю голова раскачивается почти как у тряпичной куклы. — Полегче, Кай, ты снова вырос и я не успеваю за тобой. — смеется Бомгю, чувствуя легкое головокружение. — Но, разумеется, я взял для тебя чипсы, как иначе. — А что-нибудь еще? — не отступает Енджун. — Бенгальские огни? — Нет, так мы спалим весь лес. — отказывается хен, а по Субину после этих слов снова леденящей волной прокатывается тревога. Что-то не так. Не на своем месте. С ним? С ними? С… Аркадией? — Тогда время страшных историй? — предлагает Бомгю, и все смотрят на него как на сумасшедшего. — Что не так? — Тут и так страшно, хен. — честно отвечает Тэхен, притягивая к себе колени. В его алых волосах светятся отблески пламени, словно он и сам горит. Выглядит как идеальный рассказчик жутковатых баек, но как же это разнится с реальностью. — Да ладно вам, мы же почти в походе, когда еще выдастся такой шанс? Субин, Кай, у вас же наверняка завалялись нерассказанные истории про призраков. — Бомгю светится искренним интересом и устраивается поудобнее. Даже Енджун, сомневавшийся поначалу, одобрительно кивает. Первым удается уломать Кая — он придвигается поближе к костру, чтобы языки пламени мрачно отплясывали в его глазах. Рассказывает совсем короткую историю про безголового призрака в окровавленных одеждах — тут его красная футболка играет на пользу сюжету, в котором все непременно погибают, едва солнце окрашивает землю в алые цвета заката. К финалу Бомгю продолжает жевать маршмеллоу, Енджун и Субин визуально как-то уменьшаются и садятся почти впритирку, а Тэхен прячет лицо в коленях, из-за которых выглядывают только его огромные встревоженные глаза. — Спасибо, Кай. Следом встает Бомгю, совсем не пугающе оттирая остатки сахара с губ. Он вальяжно расхаживает по тропинке, готовя рассказ, но его не случается, потому что парень случайно ступает в мелкий прудик и ретируется к костру сушить на палке свой кроссовок. Все смеются над ним, и в эту секунду тревоги Субина наконец-то отступают. Он присоединяется к этому празднику жизни со своим искренним смехом. Так сам собой и заканчивается вечер страшных историй, потому что веселье — естественный враг ужаса. На лес неумолимо наползает ночь, и Кай первым начинает потирать глаза и прикладываться на колени к сидящему рядом Бомгю. — Видел в каком-то посте, что если ребенок словно в шутку укладывается в кровать, значит он хочет спать. — смеется Енджун, протягивая руку, чтобы погладить Кая по волосам. — Мило. — Думаю, надо постепенно выбираться отсюда. — решает Субин, поглядывая на сонного младшего. — Тэхен, тебе не холодно? — Бомгю смотрит на Кана, сидящего в некотором отдалении, с другой стороны костра. Тот удивленно поднимает на него взгляд, будто сам только сейчас заметил, что зябко обнимает себя за плечи. — Подсаживайся поближе. Тэхен неловко молчит, но вскоре ежится от холода и следует его совету, пододвигаясь поближе к Енджуну. Он вроде бы и ладит со старшими, но слишком недавно знаком с ними, чтобы чувствовать себя комфортно наедине, без Кая. Хюнин всегда служил прослойкой между Тэхеном и остальными, равно как Субин был эдаким мостиком, благодаря которому первогодки могли общаться с без пяти минут выпускником — Енджуном. Парень завидовал тому, как Кай мог легко отбросить все эти предрассудки из-за возраста и общаться со всеми на равных. Вести себя по-детски, но все равно быть любимым всеми. Сам Тэхен был для этого то ли слишком взрослым, то ли слишком серьезным, то ли просто не смешным. — А как мы, собственно, планируем выбираться? — уточняет он, понимая, что если стемнело настолько, то скоро его хватятся дома. — Вернемся к поезду? — предлагает Субин, и Енджун с Бомгю поддерживают. Никто из них не понимает, как это должно сработать, но как-нибудь обязательно, ведь другого пути у них нет. — Тогда давайте потихоньку собирать вещи. — предлагает Бомгю, — Только я не помощник, на мне Кай спит. — хитро улыбается он. — Лентяй. — бросает Субин, неохотно поднимаясь на ноги. — У меня чрезвычайное обстоятельство. — пожимает плечами тунеядец. Тэхен тихо смеется, глядя на них. Слишком часто он кажется себе старше хенов. Они медленно собирают рюкзаки, когда Енджун вдруг начинает нервно озираться. Субин сначала непонимающе смотрит на него, а потом вновь ощущает приступ уже знакомой тревоги. — Подождите здесь, я сейчас. — Енджун срывается с места, и Субин протягивает руку, но не успевает его остановить. Старший скрывается в темноте, и ему остается только тревожно всматриваться в его следы на мягком мхе. Недолго, впрочем, ведь он возвращается меньше чем через минуту. Сердце Субина тем временем колотится так, что он не может найти себе места и знает — это не только беспокойство за Енджуна. Снова оно — неуемное желание поскорее убраться отсюда. — Парни, пожар! — задыхается паникой Енджун, и все резко меняются в лицах. — Кай, вставай скорее! — почти в унисон кричат Бомгю и Тэхен, последний уже поднимает спящего на ноги, приводя в чувство. — Бежим к поезду! — командует Енджун, хватая за локоть застывшего истуканом Субина, который никак не может взять в толк, какой пожар, ведь вот же их костер — совсем маленький, они были так осторожны… — Скорее, огонь быстро распространяется и скоро будет рядом! Енджун с Субином хватают вещи и бросаются бежать, за ними Тэхен, который тянет руку еще не до конца проснувшегося Кая. Через пару метров он слышит за собой странный звук, будто толчок, и инстинктивно оборачивается. Зрелище пугает Тэхена до дрожи — Бомгю растянулся на мягком мхе, ступня в развязанном кроссовке вывернута как-то неправильно, у здоровых людей так не бывает. Но это не главное — за ним огонь волной движется по сухой траве, облизывает кору нереальных фиолетовых деревьев. — Субин, присмотри за Каем! — изо всех сил кричит Тэхен и отпускает руку младшего, поворачивая назад. — Куда ты? — сонно спрашивает Кай, порываясь пойти за ним, но Субин уже тащит его вперед, не давая одуматься. Сам он тревожно оглядывается на с трудом поднимающегося Бомгю, но заставляет себя довериться Тэхену и отворачивается. — Чертов кроссовок не успел нормально надеть. — зачем-то объясняет Бомгю, когда Тэхен оказывается рядом с ним, неловко пытающимся встать на ноги. — Забирайся на меня. — не теряя времени, приказывает Кан, присаживаясь и поворачиваясь к Бомгю спиной, но вместо тяжести чужого тела ощущает только тепло ладони на плече. — Я справлюсь, Тэхен. — Нет! — он перебивает, нервно оглядываясь на пламя. — Правда. Только дай опереться. Тэхен знает, что у них нет времени на споры. Поэтому смотрит на него со злом, и языки пламени в глазах, волосах рисуют его образ еще более устрашающим. Он сам как живое пламя, только Бомгю совсем не страшно. И Тэхен сдается уверенности в глазах напротив, тянет его руку на свои плечи. — Я не буду медлить из-за тебя. — с какой-то горькой и яростной обидой произносит он, прежде чем сделать первый шаг и сорваться на бег. — Я знаю. — коротко отвечает Бомгю и бежит с ним, сжимая зубы от резкой боли. Когда они добираются до остальных, все становится только хуже. Енджун, Субин и Кай стоят на пустых путях, испуганно озираясь, в то время как огонь продолжает окружать их со всех сторон, пожирая цветы и иссушивая душную ароматную дымку. — Что происходит? — Поезда нет. — ошарашенно говорит Енджун, будто это самая невероятная вещь на свете. — Его нет. Тэхен не спрашивает, что им теперь делать. Видит в глазах остальных — никто не знает ответа на этот вопрос. Кай в панике, Бомгю повесил голову и пытается держать себя в руках, Субин замер и смотрит куда-то остекленевшими глазами. Безумие. Они умрут прямо здесь. И огонь действительно секунда за секундой толкает их на смерть. Вскоре все стоят практически на рельсах, просто потому что других мест больше не осталось, мир охвачен пламенем, дым взвивается во тьму — ни луны, ни звезд в ней. И тут Енджун вскрикивает, показывая куда-то вдаль. Все невольно смотрят в том же направлении, даже оцепеневший Субин. Тэхен щурится, но тоже видит это — зеленый и голубой огни в царстве оранжевого. Они напоминают ему что-то, но разум вдруг становится таким тяжелым, неповоротливые шестеренки в голове отказываются крутиться, затянутые дымом. Зеленый и голубой, они приближаются и в мгновение ока оказываются прямо перед ним, а он все стоит на рельсах. Мир дробится на хрупкие секунды, которые он запоминает с кристальной ясностью. Бомгю, стоящий на кромке земли рядом, грубо хватает его за плечи и проворачивается вокруг своей оси, опираясь на здоровую ногу. Меняется с ним местами. Тэхен падает на мягкий мох, и у него на глазах Бомгю сносит поезд. Зеленый-голубой, зеленый-голубой, зеленый и голубой огни… Он открывает рот и кричит громко, так, чтобы земля разверзлась прямо под ним и забрала его, спрятала от страха и боли, но взамен Тэхен теряет сознание, и в этом его спасение.***
Субин через силу открывает и закрывает глаза, голова немеет от боли. Вокруг — ничего, только ветер, такой сильный ветер, что режет глаза, как песок. Он протягивает руки, борясь с ним. Не зная, зачем, не зная, куда бредет, просто потому что чувствует — так правильно. Но его хватает ненадолго — голова раскалывается так, будто по ней проехал поезд, и теперь его мозг слишком настойчиво просится наружу. И все равно Субин упрямо пытается вновь открыть глаза, и когда удается, зрелище его не радует. Ребята рядом, но слишком далеко, чтобы дотянуться. Они страдают, им тоже больно. Тэхен сжимает глаз — то ли вдавливает в голову, то ли пытается достать. Кай валяется на полу, хватаясь за сердце. Енджун? Субин озирается, пытаясь найти его, но он обнаруживается только на самом краю видимости. На коленях. Сжимающий горло. Енджуну, его Енджуну так больно, но… Весь большой и многогранный мир сжимается для Субина в одну крошечную точку бесконечной пульсирующей боли где-то глубоко в черепной коробке.Это не лимб, это ад.
Он закрывает глаза, тонет в этой боли, бросается в ее объятия, будто это исцелит его. И словно по щелчку выключателя она исчезает. Субин устало открывает глаза. Он стоит в вагоне поезда у самых дверей. Его потряхивает — от неровностей путей, может, но скорее от воспоминания о боли. Парень смотрит пустыми глазами в стекло, в нем находит отражения остальных. Все выглядят как прежде. Вот только никто уже не будет прежним.