Чёрная вдова

Заседание проходит на удивление гладко. Всегда, когда Хигурума и Мисора не остаются наедине, вдова ведет себя, как полагается. Ему кажется, из нее бы получилась отличная актриса, и так она смогла бы заработать даже больше денег, чем получила от трех мужей-стариков. Смотрит грустно, опустошенно, глаза если и блестят, то от слез, говорит тоже тяжело – безутешная трижды вдова просто хочет любить и быть любимой, простого женского счастья. Все свидетели тоже ей сочувствуют. С ними даже не пришлось особо договариваться о том, что им нужно говорить, – люди, знавшие пару, приносили свои искренние соболезнования и расписывали девушку, словно она – ангел, сошедший с небес на эту бренную землю. Даже судья начал сопереживать бедняжке. Лишь только дети покойного (и Хигурума) не верили ей. Поэтому-то дело продлили на еще одно заседание. Но Хироми заранее убедился в том, что остальные наследники не найдут доказательств виновности мачехи. Дело заведомо выиграно в их пользу. Но от этого на душе нисколько не легко.  Он не знает, зачем пришел – в этом не было никакой практической цели. Все давно обсуждено и решено. Последний раз они увидятся в суде, на вынесении решения, а затем их судьбы разойдутся, как в море корабли. Но тянуло что-то. Убедиться в том, что все пройдет на высшем уровне. – Рада тебя видеть, Хироми, – говорит Мисора. Сегодня у неё снова свободны руки от наручников – как она только это делает, подкупила охрану? Чертовка. – Как дела? Хигурума не отвечает ей, молча садится на металлический жесткий стул, опускает портфель на пол. Ему даже доставать документы не нужно. – А у тебя? – он переводит взгляд на Рэйну. Смотрит на неё, как обычно, исподлобья. Словно она в чем-то провинилась. – Я нахожусь в тюрьме, как ты думаешь, как у меня дела? – смеется она стервозно. Ну каков контраст между женщиной напротив и женщиной в зале суда. Он невольно спрашивает себя, нет ли у неё сестры-близнеца. Сам знает ответ: нет такой. Семейное древо он уже исследовал. – Надеюсь, что хорошо, – спокойно отвечает Хигурума, – по крайней мере, заседание прошло успешно. Пресса на твоей стороне, судья – тоже. Апелляция от родственников твоего погибшего мужа подана скорее из желания отомстить. По завещанию им не достанется ничего, кроме трети акций в фирме по наследству. Ты довольна? – Довольна ли я твоей работой? – уточняет она, забрасывая ногу на ногу. – Ты не представляешь как, сладуля. Ну а как твои дела? Он смотрит устало. Как могут быть его дела? Он опять пришел к своей клиентке, которую на дух не переносит и с которой с удовольствием расстался бы прямо сейчас и больше никогда не встречался вновь, но зачем-то он пришел. При том, что в этом не было необходимости. Его привело что-то другое. В чем он себе признаться не готов. – Ты что, язык проглотил, котенок? – грустно спрашивает она. – Какой-то ты печальный. Как я могу тебе помочь? Хигурума не отвечает. Ловит себя на мысли, что ему даже любопытно, как на этот раз Мисора сведет все к одному. Долго ждать не приходится. Она свободно поднимается со своего металлического неудобного стула – ей такое не подходит, ей нужен исключительно трон, самый дорогой и роскошный – и медленно подходит у нему. Встает за спиной. Опускает руки на плечи. Начинает массировать сквозь пиджак. – Ой, как ты напряжен, Хигурума, – ахает она, – это никуда не годится. Ты хоть когда-нибудь расслабляешься? – На работе – нет, – строго отвечает он, но ее не останавливает. Приятно. – А не на работе? – Два года, – почему-то разоткровенничался адвокат. – Что два года? – Рэйна хочет услышать это полностью. – Два года… не расслаблялся. И то была встреча на одну ночь после еще более длительного перерыва. Мало какая постоянная партнерша выдержит его режим работы – что есть у тебя молодой человек, что его нет. Так что можно смело называть и пять лет, но Мисоре лучше об этом не говорить. Ее и цифра два ужасает. – Два года! Малыш, у тебя там точно не отвалилось ничего? Ручки не стерлись?  – она вспоминает, какие его ладони на ощупь, – вроде нет… – Я редко занимаюсь подобным, – отвечает Хироми. – Скажи честно, ты девственник? – Нет. – А мне кажется, ты вполне можешь идти в монахи.  – Я вашего мнения не спрашивал, – старается вернуться к приличиям. Но бесполезно – заранее понятно. Он неожиданно чувствует тяжесть на своих плечах – она навалилась на него из-за его спины. Очевидно, своей грудью, иначе почему затылку так мягко?  – А мне не нужно твоё разрешение, – шепчет она ему на ухо. Руками его за грудь обнимает, забирается ладошками в его нагрудные карманы, гладит.  – Стоп, – говорит он, пытаясь скинуть с себя её руки, но она вцепилась в него мертвой хваткой – не вырваться. – Остановись. – Или что? – она проводит язычком по его ушной раковине, а коготки приставляет к его шее. Ничего она ему, понятно, не сделает, навредить не способна, да и глупо это было бы – убивать своего адвоката за пять минут до выхода на свободу. – Или.. я за себя не отвечаю, – говорит Хигурума. И едва не глохнет от её смеха, который раздаётся ему прямо на ухо. Он? И за себя не отвечает? Вот уморил!.. Её заливистый смех мужчину оскорбляет. Но самое главное – она расслабилась, а потому он ловко меняет позиции – хватает её за плечи и прижимает к столу. Смотрит на подсудимую сверху внизу, держит за плечи, а хотел бы – за шею и задушить к чертовой матери эту стервозину. Она словно мысли его читает. Улыбается по-блядски. Не сопротивляется, а помогает – одну руку себе на шею перемещает.  – Сжимай, сжимай, – ухмыляется. – Я люблю пожестче.  Его как кипятком окатили. Сразу же руку убирает, отскакивает от клиентки. Берет дипломат с пола и хочет уже сбежать отсюда, когда властный голос Рэйны останавливает его: – Бежать некуда. Мы заперты. Что? – Не может такого быть, – правда, не может. – Ха. А ты проверь. Хигурума проверяет. Дверь и правда не открывается. – Пока мы на моей территории, – ее голос приближается, – играть будем по моим правилам. Она уже за его спиной. Дышит в спину. – Снимай штаны, Хигурума. Он отрицательно качает головой. Она явно сумасшедшая. И лишь подтверждает это своими следующими действиями. По силе она, разумеется, ему уступает, но ей на руку играет эффект неожиданности. Она разворачивает его к себе и вжимает в дверь, сразу же хватаясь за болезненно ноющий член, давит, вырывая предательский стон с его губ.  – Ну-ну, котенок, я тебя не обижу. О тебе же забочусь. Спасибо потом скажешь.  Припадает к шее. Кусает параллельно со сжатием своими пальцами места внизу. Мужчина тяжело дышит. Кажется, принял свою судьбу быть оттраханным в тюрьме подозреваемой в убийстве. Интересно, а своих почивших супругов она тоже так…? Он не видел заключения психотерапевта, но уже сейчас может предположить, что она, по всей видимости, нимфоманка. В противном случае, какой нормальный человек накинется с таким голодом на другого?  – Стой… – пытается остановить её мужчина, – не надо.  – Надо, сладенький, – терроризирует его женщина. – Должна же я отблагодарить тебя за то, что ты вызволяешь меня из тюрьмы? Помогу тебе расслабиться, а? Он чувствует, что её пальцы ловко расправляются с ширинкой на его брюках. Он ловит её руки и останавливает. Рэйна коленку между его ног просовывает, смотрит на него вызывающе. Перевес на ее стороне. Тем более, у него так болезненно стоит. Хигурума отпускает ее руку. Решает, что чем быстрее она сделает то, чего хочет, тем скорее он отсюда выйдет. Противиться этой ласкающей руке нет никаких сил.  Перестав встречать сопротивление, Мисора забирается рукой ему в штаны, параллельно знакомясь ближе с кожей на его шее. На губы даже не покушается. Хотя бы так. Хироми давно не занимался сексом. Он очень возбужден. Настойчивость случайной партнерши так велика, что он кончает очень быстро – прямо ей в руку. Рэйна демонстративно слизывает сперму со своих пальцев, похабно облизываясь.  – Так и знала, – комментирует она, – что сладкий. Внезапно раздается стук в дверь. Охранник предупреждает: – Свидание окончено. Рэйна Мисора, отойдите к стене напротив двери и сведите руки за спину. Должна же быть какая-то плата за то, что она без наручников…