Butterfly: Dance!

- Под цветами и огнями Пары весело танцуют. Черные костюмы, лёгкие платья Тур за туром проплывают в вальсе. Я следила за вашим танцем, Дрожа от сладкого возбуждения. Вы повернули свое лицо В мою сторону, но почему? Единственный взгляд, одна улыбка и всё. И с тех пор я думаю только о вас. Ночью и днём, без отдыха, память о вас Бередит все мои мечты о безумной страсти. Единственный взгляд, одна улыбка и всё. Однако, этого слишком мало, скажете вы, Но для тех, кто умеет прочесть улыбку, Пусть и мало, но пока что это всё. Тёплый, богатый и крупный драматический меццо-сопрано с заметной в пении хрипотцой господствовал в ярко освещённом зале роскошного заведения. Молодая певичка в травянисто-зелёном платье, пританцовывая в такт музыке, взмахивала рукавами из кремового кружева, поощряя публику выйти на танцевальную площадку и станцевать что-то чувственное и страстное. «Сириус», судя по его планировке, был переделан из старого театра. Огромные, закрытые портьерами окна, балконы, бельэтаж, танцевальная площадка около невысокой сцены, огромный круглый стол в центре зала и около трёх десятков столиков по периметру зала. Вдоль стен уютные диванчики, до которых едва-едва доходило яркое в зале освещение, наверняка наследие театрального прошлого. Но не кричащие ало-золотые тона, как ждёшь это от театров, а пурпурно-бежевые господствовали в этом излюбленном южной столицей месте. Немногочисленные девочки-официантки, как знак принадлежности, носили тёмно-пурпурные наряды северных регионов. Длинные женственные платья без рукавов, что демонстрировали кокетливые рюши рукавов и глубокого декольте блузы, с атласной лентой на месте шнуровки лифа. Одна из них, плавно перетекая в пространстве, небрежно поставила перед Дольчетто полный бокал майдера. Вообще, это вино из Аэруго особенно ценил Кимбли. Дольчетто выбрал его, опираясь на рассказ невольного товарища. Сам же предпочитал что попроще. Но спустя неделю бестолковых и затратных визитов в «Сириус»,на публику пришлось выйти скрещённому с псом химере. Понятно, что он не похож на по постоянного завсегдатая подобных мест, скорее, на случайного командировочного. Но пришлось ставить на его нюх. Господин Райдер отказывался спускаться в зал и следил за делами своего клуба с высоты балкона. Но, кажется, и Дольчетто было нечего предложить. Деннис Райдер, не в пример своему дядюшке-доктору, выглядел очень неприглядно. Невысокий, с одутловатым грустным лицом, усиками-щёточкой и жиденькими чёрными волосиками. Судя по слухам, имея столь неприятный вид и не такой толстый, как могло показаться на первый взгляд, кошелёк, он заимел мерзкий, обидчивый и мстительный характер. Его заведение пользовалось большой популярностью среди военных всех рангов и возрастов. И обе эти стороны взаимно молчали. Главным «блюдом» заведения мистера Райдера были не контрабандные напитки или бурлеск-шоу по выходным, а запрятанный в стенах этого действительно огромного здания бордель. Желающий сделать действительно значимую карьеру в армии должен иметь и безупречную репутацию. Но куда девать нужды плоти? И вот тут на сцену выходит господин Райдер со своей ненавистью к обделившим его вниманием женщинам. Из-за наличия борделя и происходила столь жуткая текучка кадров среди артисток, которых - Линор с этим уже столкнулась - управляющая всеми силами толкала на «подработку». Жестокость провластных людей имеет место быть. Но и Райдер во всю пользуется властью над своими девочками. И, конечно же, все варятся в одном котле и будут молчать. Проституция в Аместрисе имеет массу ограничений по месту работы. Так и хочется порой спросить: а где работать можно? Запрет распространяется на трактиры, питейные дома и прочие увеселительные заведения и места массового скопления людей. И на казармы тоже. Так что здесь все будут молчать, и на смерть очередной девочки, которую найдут где-нибудь в мусоре на окраине города, попросту закроют глаза. Это злило, и, пусть дело не касалось конкретно этих нарушений, Линор, раздражённая неудачами, подумывала что-то сделать от себя. Чисто из женской солидарности. Но, может быть, когда им всё же повезёт, после. Сейчас вечер вновь окончился ничем. Сегодня Райдер исчезает с какой-то официанткой. Линор переодевается в гримёрной, получает от управляющей расчёт, слушая неоднозначные намёки о дополнительном заработке. Но сегодня это звучит как-то иначе, тон мадам Марго уже не такой заговорщический, а более настойчивый. Линор поднимает голову и в упор смотрит на высокую и дородную женщину с пышно взбитыми высветленными волосами. - Что? Мадам, явно подумав, что что-то ей удалось затронуть в сознании новой коллеги, покровительственно накрывает своей пухлой ладонью её плечо. - Линор, здесь опасно оставаться без покровителя, и, при этом, драть нос к потолку. Я понимаю, ты явно девушка не простая. Наверное, папа был каким-нибудь офицером с большими звёздами. Образование и всё такое. Но, да, так бывает, родители не вечны и приходится зарабатывать самой. Но родители - это не только деньги, но и защита. - А девушки тут имеют определённую репутацию, так? Марго будто бы смущённо замялась. Линор, положа руку на сердце, мало верила, что Марго была той девушкой из небольшого процента, что шли в профессию по зову сердца. Пусть она и вовлекала девушек в проституцию, в целом она была беззлобной. Линор мало знала о внутренней кухне «Сириуса», но подозревала, что Марго была столь прилипчива из-за того, что считала, что лучше добровольно перетерпеть, чем нарваться на неприятности. А ещё Линор ставила на то, что Марго начала торговать собой после обмана возлюбленного. Так что, к мадам, пока что, молодая женщина испытывала некую жалость. А потому не стала грубить, а лишь устало вздохнула: - Я подумаю, мадам. Но не завтра, дам ответ после выходных. В голове Линор их план уже несколько видоизменялся. Она рисковала, очень. Арчеру, как она подозревала, было плевать. Он посидел в зале один день, спустил немалую сумму финансирования на напитки и далее оставлял дежурить в зале кого-то из химер Жадности. Да даже Жадность, наименее всего заинтересованный в этом деле, два раза дежурил в зале. Дело нужно было двигать с мёртвой точки. Потому, выйдя на улицу, Линор пошла не в сторону дома, а между домов, что были напротив «Сириуса». Туда, где прятался самый шустрый и юркий из гомункулов – Бидо. - Сегодня снова ничего, Бидо. Передашь завтра Кимбли и Жадности, чтобы утром зашли ко мне? И Мартель пусть захватят. Бидо удручённо вздыхает и, скрываясь в тени, возвращается в «Гнездо Дьявола». Ему наверняка надоело ожидать здесь, пока остальные за казённый счёт наслаждаются жизнью. Линор делает заметку в своей памяти вытащить в следующую смену для несчастного бутылочку чего-то особенного из заведения. В «Сириусе» платят неплохо, а потому, на случай слежки, никто не заподозрит что-то неладное. Линор снимает недалеко от центра крошечную квартирку, которая больше походит на номер в не самой дорогой гостинице. В её комнате есть неплохая двуспальная кровать и хорошо сохранившийся диван вдоль стены, два окна закрыты плотными шторами, а стены из кирпича скромно выкрашены в белый цвет. Второй комнаткой, отгороженной от идеального прямоугольника большой комнаты парой перегородок, была скромная ванная. Но со всем необходимым для нормального существования: унитаз, раковина, ванна и горячая вода. Квартира была тёплой. Да, без кухни. Словно бы всем своим скромным видом говорила, что создана для того, чтобы поспать и приготовить жильца к новому трудовому дню. За подготовкой к новому трудовому дню её и застали сообщники. Будто бы смущённо кутаясь в нежно-розовую пену кружев пеньюара, Линор из мягких, спускающихся на плечи локонов пыталась аккуратно завязать низкий хвост. Кажется, сегодня она готовилась изменить образ с возвышенной актрисы гранд-оперы на что-то более раскрепощённое. На постели лежал новый наряд. Нижний слой – тёмно-бордовое узкое платье, по квадратному вырезу лифа отделанное золотистым кружевом. Верхнее платье – ярко-алый шёлк, свободно струящийся по телу, кружева были чёрного цвета и располагались на широких рукавах. Талию должен был перехватывать шёлковый пояс с тонкой вышивкой золотом в виде цветов, золотые тяжёлые кисти венчали столь изысканный пояс. Грид, глядя на эту роскошь, одобрительно кивнул: - Я всегда говорил, что никто не будет ценить женщин «Сириуса». Они – обычные проститутки, число которых никогда не иссякнет. Другая категория женщин для утех – куртизанки. Женщины искусства. Между прочим, плотская любовь – тоже искусство. Ты решила рискнуть? Перехватив волосы заколкой, Линор кивнула, от чего широкий рот Багрового как-то особенно злостно растянулся, а Мартель напряжённо сжала губы. - Оставив всё как есть, мы всё равно что полагаемся на слепой случай. Нужен скандал. Провокация. - Я хочу на это взглянуть. - Конечно, Грид, но сядешь с Мартель за разными столами. Пухлые губы Мартель удивлённо распахнулись. Линор, не спеша что-то объяснять, вынесла из ванной белый костюм-тройку. Широкие брюки, жилет с глубоким вырезом и просторный пиджак с четырьмя парными пуговицами, на вороте красовалась брошь в форме белой орхидеи. Блуза к наряду прилагалась из плотного кружева со стоячим воротником, украшенным широким рюшем. - На мой вкус, наряд довольно броский. - В том и смысл, Мартель. Как мы спровоцируем Денниса, если он нас даже не замечает? Стоило признать, что тактика сработала. Брюнетка с рассыпавшимися по алому шёлку волосами, в ослепительном свете действительно не могла не остаться незамеченной. Полётный бархат голоса ненавязчиво выводил легкомысленные песенки о любви. Мартель достойно отыгрывала свою роль – смотрела на сцену и пила апельсиновый ликёр. В общем, казалась несколько чужеродной для этого места. Линор, вновь дав обещание подумать, выпорхнула в зал, пряча в ридикюль честно украденный для Бидо Асбах Уралт . Подойдя к поднявшейся на ноги, не менее броской в ослепительно-белом, Мартель, Линор, без всякого стеснения, нежно поцеловала ту в уголок губ. - Спасибо, что встретила. Идём домой. Грид, ставший свидетелем этой необычной сцены, с удивлением отметил изменения в атмосфере зала. Женщин провожали заинтересованными взглядами. Половина мужчин зала так уж точно. Деннис был среди них. И, пусть он считал, что этот сокрушительный эффект стоит закрепить, Линор не вышла на работу спустя два дня, отговорившись от Марго болезнью. Задобрив женщину обещанием нового репертуара, Линор вернулась к переделке костюма к своему триумфальному возвращению. - Я всё понять не могу, нужно вам в эту психушку или нет? Почему ты тянешь? - Потому что если после столь долгого времени план сорвётся, то Арчер мне мозги выест чайной ложечкой. Лучше промариновать публику подольше и добиться более сокрушительного эффекта. - И какого же эффекта ты ждёшь? Линор ласково улыбнулась, подрезая ножницами подол платья ещё на одну ладонь выше. Грид с ехидной усмешкой глянул на это действо, после чего качнул головой. - Что вообще произошло в тот вечер? Почему всех так взволновало происходящее? - Это ты, Грид, знаешь, что мы с Мартель лишь случайные знакомки. В глазах не привыкшей себе в чём-то отказывать публики мы сладкая парочка любовниц, которым для полного счастья не хватает члена. - Чего?! Линор задумчиво отхлебнула из чашки, отмечая, что заработалась и чай успел неприятно охладиться. - В представлении большинства лесбийский половой акт представляет собой имитацию полового акта с мужчиной. А так как женщинам остро не хватает этого органа, то они вполне могут быть согласны пустить к себе мужчину третьим. - Похоже на чью-то слишком самонадеянную эротическую фантазию. - А людям в принципе свойственно приставлять к чужой голове свои думы. Совершенный щит бросил взгляд в окно. Разгар дня. Все честные трудяги ещё работают. Время развлечений наступит через несколько часов. А в «Сириусе» главное представление задержится. Это интриговало. Особенно, когда ты входишь в число тех немногих, кто знает, что главное действо разворачивается за кулисами. - Когда планируешь вернуться в «Сириус»? - В субботу. Выходной день. Утром никто не был на работе. Завтра ещё выходной день. Народу будет больше, чем в любой другой день. - Меня не отпускает чувство, что ты готовишь что-то особенное. - Ты прав. Но не хочу портить сюрприз. Грид вновь замолчал. У них с Линор не так уж и много общих тем для разговоров. Но это предприятие стесняло его со всех сторон. Если бы не конкуренция с «Сириусом» и личная заинтересованность его химер в этом деле, он в жизни не связался бы с военными. - Тебе не обидно быть на побегушках у Арчера? Ты умная, ответственная, готова рисковать и вообще, план разрабатываешь ты и на передовой тоже ты. - Ничуть. Потому что он – говорящая голова. Арчер известен своей хваткой и амбициозностью. За этим он забывает обо всём. Он, как поисковая псина, раскапывает скрытое, а что с ним делать, решить не может. И в этот момент выступаю я. Или такие, как я. Понимаешь, Арчер – это возможность для тех, кто хочет что-то изменить, действительно что-то поменять. Грид не понимал. И с этим же вопросом во время дневной прогулки на следующий день обратился к Кимбли. Ну, не то чтобы они гуляли. Прошлись по главной улице, послушать и понаблюдать. Багровый, чьё лицо всегда выражало какое-то маньячное превосходство, на мгновение стало серьёзным. - Арчер? Он – амбициозный дурак. Наверное, самая страшная категория военных. Он хочет славы, признания. Быстро и сразу. И непыльно. Он очень приблизительно понимает, что и, главное, как делать. Ещё хуже понимает последствия тех или иных действий. Он напоминает мальчика, который, несмотря на родительские запреты, всё равно играет со спичками. А что такого? Это же так ярко и красиво. А потом стоит на пепелище дома и думает: «Хм, надо же, как интересно получилось». - А как же вопрос: «И что теперь делать»? - А это пусть теперь другие думают. Он своё дело сделал. Я подозреваю, что у него в распоряжении достаточного пушечного мяса, такого, как Линор. Проходя мимо дорогих бутиков центральной улицы, Грид с интересом взглянул на батистовое платье в витрине. Нежно-кремового цвета, с чернильными росчерками кружева по лифу и бокам. - Линор. Она задумала что-то опасное. - У неё в принципе есть дурная черта – терпеть. Помедлив, Грид всё же вошёл в бутик и приветливо улыбнулся продавщице. Багровый с интересом наблюдал, как девушка сноровисто обнажает манекен, а после перевёл вопросительный взгляд на Жадность. - Решил помочь Линор с постановкой её выступления. - Благородно с твоей стороны. - Вовсе нет. Есть одно, назовём его так, джентльменское правило: кто женщину одевает – тот её и раздевает. Кимбли открыл было рот, чтобы одёрнуть своего случайного начальника, надумавшего таким своеобразным способом протянуть руку, и не только руку, помощи молодой, угнетаемой и красивой женщине. Но в голове быстро зародилась мысль, что промолчать и наблюдать будет гораздо интереснее. Линор явно зацепила этого старика. И тот понять всё не мог, чем именно. Почему Линор считает себя особенной? Почему она так уверена в успехе своих предприятий, хотя никогда не просит даже банальной помощи? Кимбли ничего не скажет. Ему действительно интересно, куда же заведёт Жадность его слепое любопытство.