Семейная идиллия. Обратно в Орден.

Как приятно обнимать близких после долгого отсутствия, словно и не уходил вовсе. Или просто уходил по делам. Осознание того, что каждый член Семьи никогда не умрёт, а лишь оставит на некоторое время грело Аллену душу. Он сам прожил с ними всего лишь век-другой, но чувствовал себя окрылённым и вечным. Он никогда не познает боль потери близкого человека, больше никогда… Невольно привязываешься к постоянному окружению и терять их теперь казалось невыносимым, нереальным. Чтобы они в прошлом не делали, Аллен полюбил их, тихонько замылив часть экзорциста. Они волновались за него, они ждали всех, в том числе и Аллена. Аллен снова изменил немного положение и смирился со всеми неудобствами. Скорее всего, если бы Аллен был уже зрелым мужчиной, то Мана всё равно называл его маленьким, смышлёным ребёнком. Что бы Аллен ни делал, Мана всегда умилялся. Несмотря на возраст, он всегда видел его слишком юным и неопытным мальчишкой. И сейчас, сидя на коленках Главы, который и при смерти не отпустит его из своих объятий, Аллен всё чаще и чаще соглашался с этим утверждением, отбросив все абсурдные мысли. Сейчас он являлся юношей на вид двадцати лет. Невысокий, худощавый, но лицо было явно не детское, поэтому это только в глазах Маны он выглядел маленьким. Немного другой разрез глаз, сами же они казались серо-голубыми, вздернутый нос, пухлые, как и щёки, губы. Также к нему вернулся его родной цвет волос из-за чего он казался в глазах Ноев вздорным юношей, а значит, тишины в этом доме им больше не видать (они и рады). Мана обратил взгляд на непослушные, рыжие пряди, которые чуть ли не вставали дыбом. Всё-таки при правильном питании и уходе, и хорошем самочувствии волосы мальчика всегда были густыми и непослушными, не то, что раньше. Глава Семьи погладил их и, одолжив пару заколок у Мечты, прибил особо длинные и мешающиеся локоны. Всё настоящее, живое. И нет никакой иллюзии. Лишь шелест листов какой-то книги в руках Алчности и ленивое времяпровождение остальных. Неторопливые разговоры одних и торопливые других. — Граф, может отпустите Аллена по-доброму? — прищурился Правосудие. Половина как минимум активно закивали. Неа начал зло смотреть на Графа спустя час, пытливо зыркая на Аллена, мечтая, чтобы паренёк сел хотя бы рядом с ним; много разного и увлекательного накопилось за это время у Четырнадцатого Ноя, и это «интересное и увлекательное» Неа хотел показать Аллену, зная, что он оценит. Роад лишь искоса смотрела на свой предмет интереса, и была всё ещё обиженной: ей пригрозили, если она ещё раз предпримет попытку забрать Аллена, то её выгонят отсюда и не пустят. Ну, подумаешь, Роад тоже загорелась желанием потискать, взять на руки и утащить юношу, что такого-то? В Мечте это было сделать проще простого, а Роад не воспользовалась этим шансом вовремя. Раньше Граф частенько таскал мальчика на руках и, видимо, видевшие это Нои, заразились этим нехитрым занятием. У Алчности были иные, но не менее долгожданные планы; ему как раз не хватало рук в дипломатии, а тут Аллен появился, совпадение? Мальчик-то маску взрослого, сообразительного человека всегда держал отменно, в свои на вид десять лет. Тем более у кого-нибудь внезапно появлялись срочные дела к только пробуждëнному Ною. Вспомнили что-то или озарило их — неважно. Но первый в очереди (не считая Графа) идёт Одарённость. Аллен ощущал себя жертвой в крепких объятиях Маны. Впрочем, Мана был по-своему хищником. И отдавать свою «жертву» он не намерен. Зато сам Аллен хотел видеть перед собой Ману, а не только его руки. Поэтому, выбравшись из плена рук, юноша уселся рядом с Графом, прижал к груди ноги и облокотился левым боком о чужую руку, положив голову на плечо Маны. Так он не только чувствует тепло и саму жизнь родного человека, но и видит его, краем глаза. Вообще, он не прочь и с другими обитателями завести разговор. Но сперва Аллену не терпится решить одну проблему, из-за которой его снова могут посадить под домашний арест. — Мы так и не узнали, почему Аллен до сих пор не пробудился, — кинул красноречивый взгляд Правосудие в сторону спокойного Майтры, который слишком подозрительно качал в руках непонятную жидкость в баночке. — Да всё с ним нормально, гены в норме, тело тоже, — отмахнулся Ной и продолжил говорить растянуло и довольно тихо. Так неестественно вёл себя Одарённость, что даже Жалость разлепил глаза и опасливо покосился на Тринадцатого. Также Нои приметили бегающие в разные стороны глаза Аллена. — Вспомните нашего знаменитого Четырнадцатого. Он в рамки нормального тоже не вписался. — Ага, теперь и Аллен туда же. — Лучше спросите как дела у нашего маленького Ноя, — подметил Тринадцатый, толкнув ногой стоящий на полу ящик. Такой же подозрительный, но с несколькими баночками. Одна была в руках самого Ноя. — Но сперва возьмите успокоительное. Аллен кашлянул и привлёк к себе еще больше внимания. — Не такая это уж и ошеломляющая новость, — буркнул юноша. — Какая новость? Аллен опасливо покосился на Ману, на эти встревоженные золотые глаза, которые будто гипнотизировали и не давали возможности солгать или хотя бы скрасить новость. Зная, что его папочка наверняка будет против, если и того хуже не закроет его снова в Ковчеге. Насиделся уже! Земелька его тоже привлекает, знаете ли! Столько всего в мире происходит, а Аллен что? Отсиживаться должен? С тех пор, как заботы в виде чистой силы и убийства Акум ушли из его жизни, Аллен будто открыл глаза и понял, как разнообразен мир, и этот мир ещё не видел Аллена! Даже столь безумные идеи стали посещать его, но это, скорее всего, из-за генов. Он улыбнулся. Мягко и незатейливо, будто скрывая свою тревогу, а потом… — Я работаю в Ордене. В тишине Нои услышали это как приговор. Смертный приговор для Маны. — Мана? — Скажи честно, Аллен, — Граф повернул голову и уставился своими стеклянными, шокированными глазами на юношу. — Ты в могилу меня свести хочешь? — Что за глупости! — ощетинился юноша, который частенько вёл себя агрессивно и одновременно пугливо при упоминании могил, гробов и самой смерти. Нои считали это неприятным рефлексом, если вспомнить его прошлое. Мана снова приуныл и зарылся руками в свои волосы, опустив голову, тихо взвыл. Может быть, это было его кошмаром? Только вот оказался намного страшнее наяву. Аллена несильно ударили по голове, и, обернувшись, он увидел недовольные, сияющие солнцем, глаза. Это был Неа. — Мана, — Аллен дёрнул его за рукав. — Всё не так плохо. Честно, — утвердительно закивал юноша, когда на него обратили внимание. — Я всего лишь инспектор в Чёрном Ордене, заменяю дядю. — Дядю? — прошептал Мана. — Ну, он заболел сильно, вот я и немного его… подменяю. — Кстати! Мы не знаем из какой он семьи! — закивал Шерил. — Из семьи Эллингтон. — А. Я слышал о их, — Шерил поднял глаза к потолку. — Довольно строгая, по слухам, семья. — Но зачем именно в Орден? Так много разных похожих профессий, — Мана растëкся безжизненной тушей по дивану, едва не сползая на пол. — Я же говорю, заменяю дядю. — Думаю, его помощники отлично бы справились и без замены. Да, он был прав. Аллен не осмелился сказать, что он сам напросился заменить его. — Ну, это одна причина, — Аллен загнул один палец. — А вторая связана с новым проектом Ордена. Кто-то ударил себя по лицу, заставляя юношу подпрыгнуть на месте. Аллен смог даже услышать звон пружин под собой. Настолько притихли Нои, что завывающий за окном ветерок был оглушительным. — Ещё лучше… — И скажи на милость, — Глава выглядел очень уставшим и измотанным. — Почему тебя это должно касаться? — Потому что интересно? — скромно предложил он. Теперь Мана ударил себя по лицу. — «Соскучился по стенам Чётного Ордена» — звучит намного правдоподобнее, — одними губами промямлил Граф, опираясь локтями о ноги, свисая кисти вниз. Аллен знал, что Мана принимает всё слишком близко к сердцу. Но плохого в том, что он решил немного полюбопытствовать? — А что за проект-то? — Секрет, — Аллен отвёл глаза в сторону, встретившись с недобрым взглядом Неа. Поëжившись, юноша собрался с духом, но, открыв рот для новых высказываний, его перебили. — В этом проекте нет ничего страшного, пока что, — икнул Одарённость. — Молчи уж, Аллен! А то от Графа не останется и мокрого места! — Молчу… — стушевался мальчик. — Проект довольно интересный даже для меня. Вычислить в нём Ноя они не смогут, и должность довольно хорошая и безопасная. — И ты хочешь, чтобы я вот так просто отпустил Малыша Аллена к тем, кто однажды его на опыты собирался сдать? Отпустить в эту гнилую среду? Когда он такой беззащитный и уязвимый? — Пап, я не такой наивный, — Аллен чувствовал некую скрытую злость от Графа, из-за этого становилось страшно. Чтобы Мана и злился? Аллену стало жарко, конкретно жарко, будто воздух начал плавится, смешиваясь с необъятным гневом. И то, что Нои притихли не знаменовало ничего хорошего. Аллен боялся глаза оторвать от пола и посмотреть хотя бы на кого-то! Мана, прищурившись, осмотрел свернувшийся клубочек с головы до ног. С одной стороны его защищал Одарённость, который, скорее всего, знает о проекте, с другой это был Чёрный Орден. И он собрался вернуться туда снова? Инспектор напрямую связан с Ватиканом, что ещё больше удручало Ману. Но Аллен не побоялся рассказать всю правду, не скрывал, зная, как остро реагируют на Орден Нои, что внушало ещё больше уверенности Графу. Только какой? — Помнишь, из-за чего ты сбежал с Тики? Потому что тебя считали предателем. Ты ничего плохого не сделал, но Орден посчитал иначе, игнорируя твои слова, домыслы. Что ты на это скажешь, Аллен? — он не был зол. Немного погорячился и напугал юношу — вот что сейчас его волновало. Мальчику стало интересно, любопытно настолько, что решил стать первым зрителем. Губить интересы Аллена не стоит, какими бы они странными не были — кивнул сам себе Мана. Стоит лишь вспомнить с кем мальчик проводил время, как сомнения сразу уходят. — Ничего… Но сейчас всё иначе, — он поднял голову и повернулся к Графу, желая увидеть надежду в золотых глазах. И он её увидел. — Я не буду ходить на миссии, не буду влезать в драки, буду сидеть тихо и ходить незаметно. Всего лишь на месяц, можно? — На целый месяц? — Глаза Ноя округлились. — Тебе так важен этот проект? — Да, я бы хотел увидеть его конец, — решительно кивнул Аллен, внутренне ликуя. — Майтра сказал, что у меня как раз есть месяц, поэтому… — Жить там до Пробуждения очень рискованно… — Я буду каждый день к тебе приходить. — Находиться около действий учёных небезопасно… — Я буду приходить в обеденное время. — Граф, вам не кажется, что вы намеренно находите повод остановить Аллена? — уверенно заявил Вайзли, которому надоело смотреть за шепчущимися Ноями. Подумаешь, мальчику захотелось немного поиграть в шпиона, ну, не совсем обычного… Сама по себе Семья Ноя считалась необычной, проблемы в этом Мудрость не видел. Мана сверкнул глазами на спокойного Вайзли, после перевёл взгляд на Аллена, который как струнка вытянулся, ожидая ответа. Недоверчивый взгляд смягчился, и под напором мальчишеских, ждущих положительного ответа глаз, Мана сдался и кротко кивнул. Наверное, будь Аллен солнцем смог бы обжечь кожу, затмить тëмные ночи и послужить вторым освещением на Земле. Улыбка не сползала с губ мальчика, а он сам бесконечно благодарил Ману за понимание. Обнимал его крепко-крепко и поцеловал в щеку. Светлый, немного наивный, но, самое главное, по-настоящему живой. И Первому Ною волноваться больше не стоило. Нои смогли вздохнуть с облегчением и предложили это отметить. — Ах да, Узы хотели передать, что тоже вернуться через месяц, — хлопнул в ладоши радостный юноша. — Они работают там учёными. Пара Ноев еле сдерживал смех, а остальные были страшно удивлены. — Знаете, — натянуто улыбнулся Граф. — Я пойду выпью, — и неспешным шагом удалился из комнаты. — А он пить умеет? — прошептал Аллен. — Последний раз он пил ещё, когда мы восемнадцатилетие отмечали, — ответил Неа. — Ой.