Образец

«Какой же паршивый день. Дело дрянь, даже не так, нет. Пиздец. Вот, что сейчас происходит.» Сацуки стояла в кабинете директора колледжа. Перед ней на кофейном столике лежали фотографии трёх мужчин, из них её попросили выбрать фото того, кто казался бы ей знаком. Вроде ничего необычного, если бы на одной из фотографий не был изображен её отец, сильно постаревший и какой-то весь осунувшийся. Снова совпадение? Такое же как внезапно покладистая Иэйри, так легко согласившаяся оставить её одну в больничном крыле? Ну, конечно. Сацуки уже в который раз прокляла тот день, когда решила укрыться на той чертовой ферме. Слишком быстро разворачивались события, слишком быстро они узнают о её прошлом. Хотя, на что она рассчитывала? Что колледж так просто примет ее в свои ряды? Человека, который, на минуточку, чуть не поубивал учеников этого самого колледжа? Конечно, они начали копать. Они должны быть уверены в ней и в том, что она говорит правду, иначе план провалится. Они не должны усомниться в её искренности, а затем — и в преданности колледжу. Без их помощи Сацуки — труп, в прямом смысле слова. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как молча указать на фото своего отца и, глядя в глаза Масамичи, спокойно произнести: — Миура Кадзуо. Мой нерадивый папаша. — Да? А так и не скажешь… — задумчиво протянул Яга. Из него вышел отвратительный актер, даже у того белобрысого получалось лучше. — Ну почему же,— решила подыграть Сацуки,— Посмотрите на его глаза. Нетипичный для японца цвет. У меня такие же. — Почему Вы сказали нам, что сирота? — директор прекратил ломать комедию и перешел к делу. Сразу бы так. — Потому что мама умерла, когда я была еще совсем ребенком. А этот,— девушка пренебрежительно глянула на фото,— Для меня он давно мёртв. Мне проще сказать, что я сирота, чем признать, что он мой отец. — Вот как,— задумчиво произнес Яга, подперев подбородок рукой,— Давайте впредь договоримся быть максимально честными друг с другом? Вы обвиняете очень влиятельный клан в серьезном преступлении. Опущение некоторых деталей может сыграть Вам вовсе не на руку. Я бы очень хотел верить Вам, Сацуки. И помочь. Не только с защитой. Девушка не смогла скрыть удивления. Её слегка дрогнувшие плечи и расширившиеся глаза сказали всё за нее. — Вы ведь хотите отомстить клану? Призвать к ответственности? Сацуки не отвечала. Она не могла понять, где оплошалась. Как он так быстро всё понял? Как он понял, что она хочет использовать колледж в своей «войне» с Зенин? Что он собирается теперь сделать с ней? Отправит обратно к ним? Сердце девушки колотилось как бешеное, казалось, оно вот-вот окажется у нее где-то в глотке. Она не могла даже пошевелиться, не то, что ответить или как-то попытаться опровергнуть слова директора. Масамичи долго смотрел на нее, а потом как-то даже по-отечески улыбнулся: — Сацуки, прошу успокойтесь. Чего Вы так распереживались, в самом деле? — директор протянул ей стакан воды, всё это время стоявший рядом с ним на столике. Сацуки, не глядя, схватила стакан и осушила его одним глотком. Девушка совсем не женственно протерла рот рукавом кофты и сокрушенно рухнула в пустое кресло. Паника немного отступила. — Да, я хочу мести. Хочу, чтобы они ответили за свои зверства и смерти ни в чем неповинных людей. Хочу спокойно жить, не озираясь по сторонам. Хочу быть свободной,— всё это девушка говорила полушепотом, облокотившись лбом о ладони, смотря куда-то перед собой в пол. — Сацуки, возможно Вам сложно в это поверить, но не все вокруг враги,— спустя какое-то время начал Яга,— Если всё то, что Вы говорите — правда, мы поможем Вам найти доказательства и призвать виновных к ответственности. Девушка подняла голову и пристально всмотрелась в лицо директора, пытаясь найти в нем признаки лжи. — Зачем? Какая от этого Вам выгода? С чего Вам помогать какой-то незнакомой девке? Я вам никто. — Потому что это правильно, Сацуки. Все в этом колледже, по большому счету, мне никто. Но я готов каждого защищать ценой своей жизни. Девушка завороженно слушала директора, пытаясь осознать то, что он говорит. Его мысли были ей абсолютно непонятны: в трущобах все были сами за себя. Там не было понятий «правильно» и «неправильно», были скорее «выгодно» и «невыгодно». У Зенин так же. По крайне мере, у тех, с кем ей «посчастливилось» встретиться. Они, члены огромного влиятельно клана магов, судили мерками выгоды, как обычные бедняки из трущоб. Сацуки и подумать не могла, что бывает иначе. — Посудите сами, Сацуки,— продолжал Яга,— Почему мы каждый день рискуем своими жизнями и спасаем людей? Почему многие умирают во имя других? Зачем мы здесь, в колледже, воспитываем следующие поколения, которые, подобно нам, могут пойти на корм проклятьям? — директор сделал небольшую паузу, глядя прямо в глаза девушке,— Потому что так правильно, Сацуки. Виновные должны быть наказаны. Мир не справедлив, и мы никак это не исправим, но обязаны попытаться.— с этими словами Яга встал со своего места, подошел к девушке и положил руку ей на плечо. Сацуки приложила все усилия, чтобы рефлекторно не дернуться от прикосновения,— Через пару дней Вы официально станете частью колледжа. Так что, в целом, можете уже самостоятельно передвигаться по территории. Мы решили не выдумывать Вам новое имя. Вы будете Миурой Сацуки, новой ассистенткой Токийского Магического Колледжа. Пока я попрошу Вас воздержаться от использования проклятой энергии за пределами техникума, до тех пор, пока мы не убедимся в безопасности Ваших способностей. Здесь же можете тренироваться, если хотите, но только в присутствии кого-то из шаманов. Сацуки лишь кивнула в ответ. Яга похлопал девушку по плечу и вышел из помещения. Девушка еще какое-то время находилась в прострации, глядя куда-то перед собой, погруженная в свои мысли. Но вдруг она с силой хлопнула себя по щекам, вскочила и быстрым шагом вышла на улицу. Ей был необходим свежий воздух. Сацуки огляделась: было так тихо и спокойно. Деревья мирно раскачивались от легкого ветерка, светило теплое солнце, на небе плыли облака. Неужели так правда бывает? Неужели нормальные люди живут вот так? Неужели и она сможет так жить? Сацуки села на ступени, откинулась на руки и подняла лицо к солнцу, прикрыв глаза. Ей так хотелось верить в искренность директора. Так хотелось просто довериться. Не врать, не изворачиваться, не искать к каждому свой подход. Хотелось свободы, той, которая даже не снилась никому из Зенин или из трущоб. Это не та свобода, когда человек волен выбирать, что съест сегодня на обед, что наденет и куда пойдёт, нет. Это свобода от вечных интриг, планов, от чужих ожиданий, от ответственности, от обязательств. Это возможность быть собой и не подстраиваться под окружение, возможность выбирать самой свой путь, возможность не оглядываться на мнение остальных. За всеми этими мыслями Сацуки не заметила стоявших в тени деревьев двух мужчин, внимательно наблюдавших за ней. Годжо как раз направлялся к директору, когда Яга вышел из здания и встретил белобрысого шамана. Они отошли недалеко от строения, откуда вскоре вышла и сама девушка. Мужчины вкратце пересказали друг другу свои недавние беседы: Сатору поделился впечатлениями от не самого приятного разговора с отцом Сацуки, Масамичи же поведал, что девушка прошла проверку и не стала врать о Кадзуо. — Мне присмотреть за ней? — тихо спросил Годжо, сунув руки в карманы брюк. — Да. Попробуй потренировать её. Если она правда может контролировать свои способности, из нее выйдет неплохой шаман. Нам лишние руки не помешают. — Будет сделано,— усмехнулся Годжо, продолжая, как и Масамичи, неотрывно наблюдать за девушкой, греющейся на солнце,— Мы сейчас походим на каких-то маньяков-извращенцев, тебе не кажется? — повернул голову в сторону директора шаман. — Есть такое,— еле заметно ухмыльнулся Яга и ушел прочь.

***

— Проснись и пой, соня! — прозвучало слишком громко над ухом. Сегодня был, наверное, первый день, когда девушку не мучали кошмары, и она надеялась выспаться, как следует. Однако одному белобрысому шаману было на это абсолютно по барабану. Сацуки с трудом открыла глаза и первым делом посмотрела на часы: 7:45. У нее было еще, как минимум, 15 минут законного сна, который у неё так беспардонно отобрали. Она тихо замычала, пытаясь натянуть одеяло повыше, но нарушитель её покоя решил пресечь подобные действия и выдернул теплую материю из её рук. — Пора вставать!— растягивая гласные пропел Годжо, наклонившись над девушкой,— Какой из тебя ассистент, если шаману приходится самому будить тебя, а?! — Да встаю я уже, господи!— невнятно промычала девушка, принимая сидячее положение и протирая глаза,— Что ты вообще тут забыл?! Где Иэйри? — О, у Сёко праздник! Сегодня ты наконец станешь полноправным членом нашего прекрасного колледжа и перейдешь в моё попечение,— с умным видом произнес шаман, поднимая указательный палец вверх. — Я что, настолько ее достала? — скептически приподняв бровь, спросила девушка. — Не слушай этого придурка, Сацуки,— произнесла вошедшая в комнату (а если быть точнее, палату, где всё это время жила девушка) медик,— А ты прекрати орать,— нахмурилась в сторону Годжо врач, неизменно держа сигарету меж тонких пальцев,— Ты и мертвого поднимешь. — Без ножа режешь, Сёко,— картинно охая, запричитал шаман, прижимая руку к сердцу,— А я думал, у нас любовь! Сацуки недоуменно уставилась на мага. С виду ему было чуть больше 23-25, высокий, как черт. Вот так посмотришь и подумаешь, что он — серьезный и сильный шаман, но стоит ему открыть рот, и невольно задумываешься, а не болеет ли он чем-то? — Что от меня требуется? — прервала театр одного актера Сацуки,— Я помню, что сегодня я официально стану частью колледжа. Мне нужно подписать какие-то бумаги или типо того? — Ну, для начала, пойди и приведи себя в порядок, а там посмотрим,— лукаво улыбнулся шаман. У Сацуки нервно дернулся глаз, она не понимала, на кой черт он вообще приперся сюда в такую рань, но продолжать этот бессмысленный трёп не хотелось, поэтому она просто вышла из комнаты и прошла в сторону ванной. Через полчаса девушка была полностью собрана. Она переоделась в принесенный Годжо костюм (как выяснилось, именно за этим он и пришел), состоящий из строгих прямых брюк, белой рубашки, черного галстука и пиджака. Смотрелось вполне сносно. Волосы Сацуки завязала в низкий хвостик, насколько это вообще позволяла длина ее шевелюры. И в этом своём новом амплуа девушка вышла из больничного крыла на улицу, к ожидавшему её белобрысому шаману. Завидев Миуру, тот весело присвистнул: — А тебе идет! Ты теперь даже не похожа на сумасшедшую бездомную-наркоманку. Сацуки шутку не оценила и раздраженно взглянула на мага, тот лишь засмеялся и в примирительном жесте поднял руки: — Не злись, Сацу-чан, так тебя описали дети. — Куда мы идем? — проигнорировав фразу Годжо, спросила девушка. — Подпишем пару бумажек у Яги, а затем я познакомлю тебя со своими подопечными. Думаю, вы часто будете пересекаться, нужно как-то снивелировать послевкусие от вашей последней встречи. Сацуки невольно поморщилась, она смутно помнила тот день, но вот лицо одного из ребят отпечаталось в её мозгу слишком хорошо. — В тот день на ферме был пацан, темненький такой,— Сацуки повернулась к Годжо, указывая на свои волосы,— Как его зовут? Сатору некоторое время не отвечал, молча продолжая идти вперед, но затем повернулся к девушке и абсолютно серьезно, без тени ухмылки ответил: — Фушигуро Мегуми. Он наполовину Зенин, Сацуки, но к твоему делу никак не причастен. Среди студентов колледжа так же есть Зенин,— шаман остановился, вставая перед девушкой, немного склонившись к ней,— И заруби себе на носу, они — дети, не имеющие никакого отношения, к тому, что с тобой сделали их нерадивые родственнички. И если с твоей подачи с их головы упадёт хоть один волосок… Сацуки, поверь мне, ты пожалеешь, что не осталась у Зенин в лаборатории. От тона Годжо по спине девушки прошли нехорошие мурашки. Отчего-то она верила в то, что,при желании, шаман мог устроить ей настоящий ад на земле. Сацуки кивнула, отходя от шамана на шаг. Она явно недооценила его: местный шутник-дурачок оказался совсем не тем, кем себя выставляет. Девушка боялась таких людей, никогда не знаешь, что у них на уме. Иошики был таким же, с милейшей улыбкой на лице он кромсал её бесчисленное количество раз. Впредь она будет куда более осторожной с этим Годжо Сатору. Свой путь они продолжили в тишине. Сацуки не хотела даже смотреть на шамана, он пугал её. Не было ничего плохого или странного в том, что учитель встал на защиту своих учеников. То, как рьяно Годжо принялся оберегать своих студентов от Сацуки, могло даже вызвать уважение, если бы предметом его агрессии не была сама девушка. Они ей не доверяют, это очевидно. Но зачем тогда выпускают? Держали бы дальше в больничном крыле, она бы писала отчеты о вскрытиях и даже в теории не могла бы никому навредить. Масамичи очень сладко пел про правильное и неправильное, про мораль и справедливость, а что на деле? Сацуки слишком быстро расслабилась, купилась на сказки директора и подумала, что, возможно, сможет найти здесь свободу и понимание. Хер там. Может, не так уж и глупы были Зенин? Может, свободным человек может стать только после смерти? Что ж, даже если это так, Сацуки еще поживет, и никакие Зенин или Годжо не смогут ей помешать. Не можешь освободиться от гнёта? Тогда забери бразды правления себе. До здания, где находился кабинет директора, дошли молча. Годжо изредка посматривал на спутницу, размышляя, не переборщил ли он с ней. Пусть та и неплохо держалась, шла, выпрямив спину и гордо уставившись перед собой, стоило Годжо сделать хоть малейшее движение в её сторону, она рефлекторно отдалялась от шамана, что даже немного забавляло мага. Дверь в кабинет отворилась и девушка склонилась в глубоком поклоне. — Добрый день, Сацуки,— произнес Яга, только завидев девушку,— Годжо,— кивнул директор шаману, подзывая к себе. Масамичи передал Сацуки бумаги, объяснив что и где она должна подписать и, склонив голову немного набок, стал внимательно наблюдать за движениями девушки. Что-то с ней было не так сегодня, двигалась она резко, дёрганно и невпопад. Директор, скептически приподнял бровь и повернулся к Годжо, стоявшему справа от него: — Твоих рук дело?— понизив голос, чтоб его мог услышать только Сатору, произнес Масамичи, еле заметно кивая в сторону девушки. — Воспитательные меры,— пожал плечами шаман, сунув руки в карманы брюк. Не сказать, что психоэмоциональное состояние девушки сильно его волновало, куда больше его заботила безопасность студентов. К тому же, он ничего такого не сделал, лишь предупредил её о возможных последствиях. Годжо был уверен, что Сацуки переживала куда бОльшее дерьмо за свою не длинную, но богатую биографию, чем просто его резкий тон. Закончив с бумагами, Сацуки не торопилась отдавать их директору. Она держала документы перед собой и, как завороженная, что-то рассматривала в них. — Сацуки? Всё в порядке? — поинтересовался Яга, немного озадаченный поведением девушки. — А? — девушка резко вскинула голову на Масамичи, явно выдернутая из каких-то своих мыслей,— Да, простите, вот,— она протянула бумаги Яге,— Я просто впервые расписывалась в документах,— немного понизив голос, промямлила девушка. Годжо, глядя на всю эту сцену, весело хмыкнул: — То ли еще будет, Сацу-чан,— пропел шаман, одним широким шагом подойдя к девушке и положив ладони ей на плечи, отчего та вздрогнула,— Пора знакомить тебя с детьми,— провозгласил Годжо, подталкивая Сацуки к выходу под неодобрительный взгляд директора. — Постойте, — словно опомнившись, окликнул шаманов Яга, доставая что-то из ящика своего стола,— Сацуки, прошу, наденьте это,— директор протянул девушке тонкий металический браслет с небольшой лампочкой-индикатором. С внутренней стороны поверхность напоминала солнечную батарею. — Что это?— недоуменно приподняла бровь девушка, беря в руки переданную ей вещь. — Мера предосторожности,— спокойно ответил Яга,— Как Вы помните, я просил Вас не активировать проклятье без присмотра кого-нибудь из шаманов. Этот браслет призван отслеживать потоки проклятой энергии, исходящие от Вас, и пресекать использование способностей. — Я как-то заставила Вас усомниться в своей честности?— металлическим тоном спросила девушка, глядя в глаза директору, так и не решаясь надеть браслет. — Как я и сказал, это лишь мера предосторожности,— с тяжелым вздохом произнес директор. Он ожидал подобной реакции, но в глубине души всё же надеялся на понимание девушки,— Я не сомневаюсь в Вашей честности, Сацуки. Именно поэтому я абсолютно уверен, что браслет не доставит Вам никаких хлопот. — Ясно,— на выдохе произнесла девушка, нацепляя на себя безделушку. Та, с тихим щелчком, который больше напоминал звон кандалов, закрылась на её запястье, плотно прилегая к коже. Сацуки горько усмехнулась, всматриваясь в своё отражение в металле. Вот, значит, как. Значит, это, по-вашему, правильно, господин Яга? — Сацуки,— вновь окликнул девушку директор,— Повторюсь, мы тебе не враги. — Разумеется,— выдавив из себя улыбку, ответила Миура, а затем удалилась прочь из кабинета.