Пишу тебе из южных берегов

       От драки генералов юга пострадали несколько дворцов и брусчатка на улице. Служащие средних небес уже принялись за восстановление дороги. Линвэнь стояла у пролома в ограде и с несчастным видом объясняла что-то хозяину одного из дворцов. Небожитель размахивал руками, громко возмущался и всем своим видом показывал недовольство.        — … Третий раз за месяц! Да сколько можно! У меня все павлины скоро перемрут!        — Мне очень жаль ваших павлинов, — тоном «мне абсолютно плевать» ответила Линвэнь, складывая руки за спиной, — Однако почему вы требуете объяснений от меня? Идите к Наньяну и Сюаньчжэню и не мешайте мне делать мою работу.        Вежливо кивнув, она развернулась и увидела Гуаньяо. Тут же забыв про остолбеневшего небожителя, она поспешила к коллеге.        — Старина Чэньхуань, ты вовремя. Нас без работы не оставляют.        — Ну что ж мы без работы будем делать? Отдыхать что ли? — хмыкнул Гуаньяо.        Распределили обязанности. Гуаньяо отправился разбираться с недовольными небожителями, выслушивать их жалобы, сочувственно кивать и оценивать ущерб. Уже к полудню он напрочь забыл о Лань Сичэне — числа и имена вытеснили мысли о нём. Ещё через несколько часов Гуаньяо стал думать, где можно достать яд и как подсыпать его Наньяну и Сюаньчжэню, чтобы те больше не могли устраивать драки и обеспечивать Гуаньяо бессмысленной работой, ведь не пойдёт и неделя, а они снова сцепятся из-за чего-нибудь, и лежать Небесной Столице в руинах.        Только ближе к полуночи Гуаньяо освободился. Составив список дел на завтра, он вышел из кабинета и поспешил в спальню. В эти минуты он мечтал только об одном — упасть на кровать и уснуть хотя бы на несколько часов. Но Небеса вспомнили о своей привычке смеяться над ним. На небольшом прикроватном столике лежало письмо Лань Сичэня. Гуаньяо взял его в руку и осмотрел со всех сторон, не доверяя своим уставшим глазам.        Письмо было тем самым, Гуаньяо не сомневался, — те же кривые столбцы, те же полустертые иероглифы, те же слова и мысли. Интересно, как оно здесь оказалось? Гуаньяо вновь перечитал письмо, а потом ещё раз, и ещё. На память он никогда не жаловался, поэтому вскоре помнил послание наизусть. Повинуясь внезапному порыву, он поднёс письмо к лицу и глубоко вдохнул. Бумага пахла немытыми волосами, дымом от благовоний и Лань Сичэнем.        В глаза словно насыпали песка. Гуаньяо зажмурился и сел на кровать, прижимая письмо к себе. На обратной стороне век ярко горело «Порой я думаю, что наложить на себя руки — не такая уж и плохая идея». Нет, Гуаньяо этого не допустит. Сичэнь как никто другой заслуживает жить, заслуживает счастье, любящую семью и смерть во сне в глубокой старости, но помня о Гуаньяо он не сможет… Помня о Гуаньяо…        Усталость как рукой сняло. Он спрятал письмо в кармане на груди и отправился в библиотеку Линвэнь. По дороге он никого не встретил, и в самой библиотеке тоже было пусто. Гуаньяо тихо шёл вдоль стеллажей. Книг было не счесть. Найти необходимое заклинание будет трудно. А что, если его вовсе нет? Что тогда делать?        Сейчас он предпочитал не думать об этом. Он нашёл секцию, в которой были собраны самые основные заклинания. Стоит начать отсюда. Гуаньяо выбрал несколько книг и стал просматривать их, устроившись за небольшим столом под окном. Луна светила ярко, так что даже свечи зажигать не пришлось.        Книга за книгой снимались с полок, пролистывались и возвращались на место. Гуаньяо всё чаще закрывал глаза, чтобы те хоть немного отдохнули. Луна скрылась за крышей одного из соседних дворцов, а небо начало светлеть. Вскоре по нему разлились розовые. жёлтые и фиолетовые брызги рассвета. Гуаньяо стоило больших усилий оторваться от книг, подняться из-за стола и отложить поиски до вечера. Работа не ждёт. Он хотел бы плюнуть на неё и не вылазить из библиотеки до тех пор, пока не нашёл бы необходимое, но не мог так поступить. Он чувствовал ответственность перед Линвэнь и не хотел её подвести. К тому же вдруг подвернётся возможность спросить у неё совет.        С этого дня Гуаньяо стал тенью себя прежнего. Обычно приветливый со всеми теперь он избегал любых контактов с другими небожителями. Мог пройти мимо не поздоровавшись, с подчинёнными стал более строгим. Он старался как можно быстрее выполнить свою работу, качество при этом сильно страдало, и спешил в библиотеку. Что-то подходящее всё никак не попадалось. Встретилась конечно парочка заклинаний, стирающих память, но одно из них стирало абсолютно всё, а другое могло убрать только какие-то не очень продолжительные моменты. Гуаньяо же был в жизни Сичэня на протяжении долгих лет. Зато он выяснил, как к нему попало письмо. Скорее всего высшие силы приняли его за молитву. Немудрено, ведь во время написания Сичэнь думал о Гуаньяо.        Шли недели. Нужное заклинание всё никак не находилось. Гуаньяо стал нервным и постоянно находился на грани. Поговорить с Линвэнь у него тоже возможности не было — у той перед новым годом накопилось слишком много дел.        — Ну неужели никто никогда не сталкивался с подобным?! Неужели я первый?!        В один из дней Гуаньяо не выдержал и швырнул бесполезную книгу на стол. Та задержалась на краю, чудом не упав.        — Это в чём это? — поинтересовалась Линвэнь, подойдя ближе и поправив книгу.        Гувньяо обернулся к ней. Тут же стало неловко за всплеск эмоций, но они подавил это чувство. — Долго объяснять, но ты, наверное, единственная, кто сможет помочь, — задумчиво произнёс он, мысленно спрашивая себя: «Что она тут делает? Неужели меня ищет?»        — Я тебя внимательно слушаю, — вздохнула Линвэнь и села напротив.        Гуаньяо замешкался. Он конечно собирался попросить помощи у Линвэнь, но теперь колебался Никого не хотелось посвящать в свою историю — это было слишком личным. Но раз подвернулась возможность, надо ей воспользоваться.        — Есть один человек, — наконец начал он, подбирая слова. — Мы были с ним очень близки. Недавно я узнал, что у него всё не очень хорошо складывается в жизни. Он многое сделал для меня, и мне хотелось бы ему помочь.        — Могу тебя утешить. Ты далеко не первый сталкиваешься с такой проблемой, — после недолгого молчания ответила Линвэнь. — У каждого небожителя есть свой скелет в шкафу.        Гуаньяо передёрнуло.        — В этом то я как раз не сомневался, — отозвался он.        — Какого рода помощь нужна? — Линвэнь стала перечислять варианты: — Если убить кого-нибудь, то надо действовать очень аккуратно. Если же нужны деньги, с этим проще.        — Нет, всё это не то, — Гуаньяо покачал головой и подался вперёд, — Вот если бы можно было стереть часть воспоминаний в моей ситуации это стало бы лучшим решением.        — Так тоже можно.        У Гуаньяо загорелись глаза. Линвэнь молча поднялась и ушла куда-то. Вернулась она через несколько минут со старым свитком в руках. Положив его на стол перед Гуаньяо, она негромко сказала:        — Надеюсь после этого ты вновь станешь работать, как прежде. А то похоже только ты тут умеешь работать так, чтобы это устраивало меня.        «Так вот чего она приходила» — пронеслось в мыслях Гуаньяо, пока он разворачивал свиток. Выслушав Линвэнь, он пообещал.        — Конечно, дорогая Цзэ. Подобное не повторится больше. Прошу прощения за последние недели.        — Надеюсь на это.        Линвэнь ушла. Гуаньяо перечитал свиток несколько раз. Не то чтобы заклинание было очень сложным, но он испугался. Сичэнь забудет его. Да, ему станет легче, но он всё забудет. Всё, и хорошее тоже. А Гуаньяо всю оставшуюся вечность придется помнить обо всём. Помнить и понимать, что выбери он другой путь, всё сложилось бы совсем по-другому. Они бы могли быть счастливы. Вместе…        Гуаньяо дал себе день на то, чтобы решиться. Времени было безумно мало, но и больше он ждать не мог. Передумал бы. За час до заката он вышел из дворца и спрыгнул с небес, Приземлившись у подножья гор. Мог, конечно, и сразу на территорию Облачных Глубин, но решил, что будет символично пройти весь путь пешком.        С каждым шагом что-то давило на плечи всё сильнее и сильнее. Перед воротами он надолго остановился. Стражники его не видели, и он мог не торопиться. Что-то подсказывало, что как только он окажется на территории Облачных Глубин — дороги назад не останется. Наконец Гуаньяо сдвинулся с места и, используя цигун, перебрался через стену. Защитный барьер никак не отреагировал на его появление. Оглядевшись по сторонам, Гуаньяо пошёл по знакомым дорожкам. Снег отражал закатное солнце. Всё вокруг окрасилось в розовые тона. Выглядело это красиво, но как-то неестественно.        Вскоре впереди показались очертания знакомого дома. К удивлению Гуаньяо окна были открыты. Он замер у одного из них и заглянул в комнату. Лань Сичэнь был не один. За столом напротив него сидел Лань Ванцзи. И, как не странно, говорил именно второй нефрит. Сичэнь слушал его с отстраненным выражением лица. Он выглядел ещё хуже, чем в прошлый раз. У Гуаньяо землю выбило из-под ног, словно его ударили в живот и скинули с высокой лестницы. Он вцепился в подоконник, чтобы не упасть. У виска Лань Сичэня отчётливо виднелась седая прядь.        На столе стояли две нетронутые пиалы с чаем. Когда прозвенел отбой, Лань Ванцзи поднялся с места. Из рукава он достал небольшой мешочек и положил его перед старшим братом.        — Брат, ты совсем не спишь. Лекари пообещали, что от этого снотворного не будет снов. Только не больше двух таблеток за раз, — тихо произнес он.        — Спасибо, Ванцзи, — безжизненным голосом поблагодарил Сичэнь.        Ванцзи, прежде чем уйти, долго смотрел на него. Опустив голову, он принялся закрывать окна. Гуаньяо перемахнул через подоконник и затаился в углу комнаты. Ванцзи попрощался с братом и ушёл, закрыв за собой дверь.        Сичэнь сидел неподвижно, глядя на мешочек перед собой. Помедлив, он взял его, развязал тесёмки и высыпал содержимое на ладонь. Горка таблеток не внушала доверие. Сичэнь ссыпал часть обратно, однако их всё ещё оставалось куда больше, чем две. Гуаньяо подошёл ближе, готовый вмешаться, если Сичэнь решится сделать непоправимое. Но тот не стал. Он убрал всё лишнее, выпил снотворное и лёг в кровать, а через несколько минут он уже спал.        Гуаньяо сел на край кровати. Сердце испуганной птицей билось о рёбра. С каждым мигом, приближающим Гуаньяо к задуманному, самообладание куда-то испарялось. Решив, что будет как-то нечестно в такой момент остаться невидимым, Гуаньяо развеял божественное сияние. Невольно смутившись, он взял Сичэня за руку. Та была холодной, а тонкие пальцы казались невесомыми и хрупкими — чуть сожми и сломаются. Помолчав некоторое время, Гуаньяо прошептал:        — Теперь моя очередь высказаться. Надеюсь ты не против.