Разыскивается смысл. Оплата кровью

      Если долго всматриваться во тьму бесконечной бездны…

Однажды бездна посмотрит в тебя.

      Серафима вздрогнула, выронив из рук застекленное насекомое. На её глазах, медленно крутясь в воздухе, коробочка падала в дыру в полу. Откуда взялась эта дыра? Девушка не была уверена.       Словно всегда была здесь… Но никогда и не было. С каждым этажом дыра становилась всё более темной, отчего казалось, что ей нет конца. Звук… Должен был раздаться звук битого стекла. Но его не происходило.       Серафима села на край дыры, свесив ноги книзу. Она не знала, сколько времени прошло: минута, пять, десять. Разбитое стекло так и не ударялось о поверхность, чем вызывало её нестерпимое любопытство.       Не сдержав интереса, и забыв всё, чему учили старые сказки, Серафима прыгнула следом за бабочкой в темную дыру. Но не учла, что крыльев у нее не имеется. Как… Теперь и ориентации в пространстве. Падая явно больше положенных пары секунд, девушка поняла, какую же она ошибку совершила.       Увидев где-то дальше в падении бабочку, Серафима внезапно словила себя на мысли о том, что законы физики здесь как-то странно работают, абсурдно можно сказать. Любое тело, вне зависимости от его веса, падает с одинаковой скоростью, на это влияет лишь сила притяжения поверхности.       Поверхности… А где сама эта поверхность? Серафима не была уверена уже ни в чем, кроме того, что, протянув руку вниз, она смогла схватить коробку с бабочкой и прижать к себе.       — Звучит как затянувшаяся и тупая шутка, — подытожила Серафима, продолжая парить уже не первый десяток минут. За это время она успела и бинты поменять, и энциклопедию полистать, и даже бутылку воды погладить. Осталось только шторами обмотаться, как импровизированным парашютом — и точно за полоумную сойдёт.       Где-то далеко внизу постепенно, весьма тихим эхом начинали слышаться звуки капающей на железо жидкости. Словно кислота, когда стекала с крыш в аккумулятивные контейнера. Но здесь… Серафима не была уверена ни в чём.       До её носа доходил пряный и терпкий запах, от которого чутка чесался нос, а в животе происходило неприятное урчание. Всего три дня назад поела, и уже, на те!       Сплюнув окровавленный кусок слизистой, вновь начавшей переваривать саму себя, Серафима заключила:       — Верно говорят, не дырка, а отверстие. Потому что в пизде я бы оказаться не хотела!       И тихий звон был разбавлен хрустом костей и битого стекла.