Разыскивается смысл. Оплата кровью

      Опускаясь по лестнице четвертого этажа, Серафима услышала лязг падающего металла, что заставило ее невольно обернуться. На одной из ступеней лежал нож, покрытый ржавчиной и разъеденный кислотой. Но даже в таком состоянии прекрасно можно было разглядеть его красную как кровь рукоять.       Девушка не могла не вздрогнуть, осознавая, что это — её нож. Нож, который она выбросила в старый пруд много лет назад, пытаясь утопить в отходах производства аккумуляторов… Но, неудачно. Этот нож, обожжённый и затупленный, всё ещё сохранял на лезвии несколько засохших следов крови.       Серафима взяла его в руки, разглядывая и вспоминая тот злополучный день, когда она его получила. Ей едва исполнилось шестнадцать, она несколько лет подряд за сокрытую дополнительную плату вылизывала клиентам её проституции ноги, а полученные деньги прятала в грудях и трусах. И наконец, скопив достаточную сумму чаевых, ей удалось приобрести тот нож.       Его лезвие ярко сияло в ладонях, а красная рукоять напоминало о желании мести, о нестерпимой жажде крови, что разрывала её душу. В тот день Серафима вернулась домой позднее, и отец бросился на неё в пьяном угаре. Алкаш не сразу понял, что так сильно обожгло его грудь, но не прошло и пары секунд, как он упал, едва дыша. Следующей без чувств осталась мать, так и не узнав, что убило её: бухой храп был последним этапом ее жалкого существования.       В тот день руки страшно тряслись. И что? Что Серафиме тогда нужно было делать? Она потеряла всё и всех, жить негде — скоро дом заберёт правительство за долги. Жить не с кем — за проституцией она не видела ни жизни, ни образования, ни общения с людьми. Оставалось только избавится от себя, но нож… Он пугал девушку. Она искала другой шанс, другой способ.       Серафима стояла на краю обрыва старого пруда. Говорят, там когда-то была вода, но теперь лишь грязь и реагенты распада. В ту грязную жижу медленно упал нож, последняя улика её жизни. Хотела упасть и Серафима… Но в тот день её прервала бледная рука с черными ногтями. Тогда ей не позволили умереть.       Чертов нож, что запустил бесконечный путь страдания и желаний. Она хотела сдохнуть, и не могла уйти. Как ей хотелось тогда просто перестать жить, но гадкая судьба решила поиграть. И сейчас, этот нож, так ярко напоминал о дне, когда…       — Ты правда думала, что сможешь сбежать, оставшись в абсолютной тишине? О наивная девочка, которая будет жить, пока желает умереть… — раздался в тишине скрипящий смех.