***
Весь день Ханбин провёл как на иголках, не получалось сосредоточить внимание даже на работе, мысли снова и снова возвращались к предстоящему знакомству с будущим «мужем», ведя обратный отсчет до этой самой минуты. Сона воротит от одной уже мысли о том, что ему придется связать свою жизнь с незнакомым омегой из другой страны, когда в Корее находится человек, в которого он влюблен со старшей школы. На языке вкус желчи, а на сердце незаживающая рана от осознания того, что он столько лет пробыл рядом, окружал заботой и выжидал подходящего момента для признания в своих чувствах, чтобы в итоге судьба-злодейка подкинула ему на золотом блюдце не того, кто приходит к нему во снах, а того, с кем он даже не допускал мысли о совместном будущем, чье имя слышал лишь пару раз в жизни. Если бы не та ситуация, произошедшая месяц назад – Сону не пришлось бы прямо сейчас стоять перед входной дверью в его персональный ад на ближайшие несколько лет, если не на всю жизнь. Взгляд падает на руку, сжимающую букет белых орхидей. Цветы, которые принято дарить в Китае второй половинке в знак любви и теплых чувств. Цветы, которые Ханбин в мыслях посвящает другому, отдавая в подарок не только их, но и себя всего.***
– Здравствуйте, директор – Ханбин склоняется в полупоклоне, протягивая вперёд ладонь для рукопожатия. – Отпустим формальности, мы ведь не чужие люди, - Чжан Юншэн приветливо улыбается, протягивая руку в ответ. – Здравствуй, Чжан Хао. Я - Сон Ханбин. Приятно познакомиться. Ханбин переключает свое внимание на стоящего поодаль омегу и скользит по нему нечитаемым взглядом. Хао в это время пытается расслабить напряженные до предела мышцы и натянуть на лицо самую непринуждённую улыбку, на которую только был способен, когда альфа вручает ему букет. – Привет, взаимно, - парень притягивает цветы ближе и вдыхает по глубже нежный аромат орхидей, лишь бы не ощущать запаха мяты, исходящего от альфы. – Давайте пройдем к столу, вечер обещает быть приятным.***
– Как дела в Корее, Ханбин? - начинает непринужденно Юншэн, словно не замечая напряжения между молодыми. Те, уткнувшись каждый в свои тарелки, стараются даже не смотреть друг на друга. – Всё хорошо, продажи в норме, клиенты довольны. – Рад слышать, - мужчина довольно хмыкает, - В головном офисе работа практически не отличается от той, что ты выполнял у себя. Хао тебя ознакомит со всем на следующей неделе и передаст отчёты по текущим делам. Не спеша привыкай ко всему, ведь после помолвки почти вся основная работа перейдет в твои руки, - продолжает старший. – Обещаю, что не подведу вас, - Ханбин в ответ неловко улыбается и кидает мимолётный взгляд на сидящего напротив блондина. Тот на первый взгляд абсолютно спокоен, да и запах у него настолько слабый и неуловимый, что определить его состояние в данный момент практически нереально. Однако от альфы не укрывается то, как младший Чжан сжимает в своей руке столовый нож так, словно ещё секунда и он проткнет им либо себя, либо самого Ханбина. – Не сомневаюсь. Кстати, Хао, в офисе ведь всё в порядке? - мужчина переключает свое внимание на, все это время молчавшего, сына. – Да, отец. Нет ничего, о чем вам стоило бы беспокоиться. – Замечательно. После ещё пары попыток втянуть молодых в разговор, Юншэн решает, что возможно им неловко из-за его присутствия и стоит их оставить наедине. Поэтому попросив прислугу убрать со стола его приборы, встает с места. – Я вынужден отойти. У меня сегодня встреча с партнёром, а вы пока знакомьтесь. Спасибо, что принял приглашение, Ханбин. До встречи. Попрощавшись с главой семейства, парни садятся обратно на свои места и продолжают трапезу. Тишина давит, петлёй затягиваясь на шее, мешая вздохнуть полной грудью. Спустя несколько минут, Хао, наконец решается, завести разговор о самой главной проблеме, нависшей над ним словно грозовая туча. – Надеюсь, ты понимаешь, что я не восторге от всего этого, - начинает блондин, пытаясь придать голосу скучающую интонацию, - Не принимай на личный счёт, но этот брак определенно не то, о чем я мог когда-либо мечтать. Так что будь добр - скажи моему отцу, что отказываешься от замужества со мной. Слова вылетают единым потоком, обрушиваясь на, не ожидавшего подобной прямоты, Ханбина и заставляют его самообладание пошатнуться. – Не принимай и ты на личный счёт, но ты не та омега, которую я бы хотел видеть рядом с собой, - возвращает подколку альфа, природный запах перечной мяты тяжелеет в воздухе, отдавая горечью, отчего Хао невольно морщит нос и старается дышать через рот,- Если бы у меня был выбор - я бы предпочёл никогда с тобой не знакомиться, выскочка. – Как ты меня назвал? – Выс-коч-ка, - по слогам произносит Сон, - Только и умеешь, что строить из себя кого-то важного. На деле даже с управлением компанией не справляешься, а иначе зачем бы папочка искал себе достойную замену? - продолжает он, пытаясь задеть оппонента посильнее. Хао не хочет признаваться даже сам себе в том, насколько сильно по нему бьют эти слова. Ему кажется, что каждое слово Ханбина пропитано смертельным ядом и те, острыми иглами вонзаясь в самые незащищённые места, посылают по всему телу порции адской боли. Вспоминается разочарованный взгляд отца в день, когда тот узнал о том, что его единственный сын является омегой. Хочется содрать с себя кожу, изменить свою внешность до неузнаваемости и бежать, бежать, бежать из этого места, которое когда-то было ему домом. Но вместо этого он в очередной раз проглатывает чувство собственной беспомощности и старается держать лицо. – Следи за языком. Явился из ниоткуда и думаешь, что можешь мне тут что-то предъявлять? – И кто мне запретит, ты что-ли?- издевательская усмешка трогает губы альфы и смотрится на миловидном лице совсем инородной,- Ну давай, пойди пожалуйся папочке какой я плохой и злой, как ты не хочешь выходить замуж за меня и попроси подыскать тебе другого альфу. – Иди нахуй, ублюдок, - попытки вести себя культурно терпят неудачу и лежащие рядом белые орхидеи летят Ханбину в лицо, - Забирай свой веник и выматывайся из моего дома. – Блядство, - шипит Сон, не успев увернуться от треклятого букета, после чего издевательски тянет, – Избалованной принцессе цветы пришлись не по вкусу? Ну и чудно, до встречи в офисе, истеричка. Там и узнаем, чего ты стоишь. Пока альфа быстрым шагом уходит прочь, громко хлопая входной дверью, Хао стоит, смотря на сломанные стебли цветов, что лежат рядом на полу. Такие же сломанные, как и он сам. Жертвы обстоятельств, которых выбросили, когда те стали не нужны.***
Пульсирующие ритмы звучат в воздухе, а свет и тени движутся в непредсказуемом ритме, образуя пятна света, играющие на лицах и телах танцующих. Каждый глоток коктейля, который он заказывает у бармена, помогает забыть гадкую ухмылку будущего супруга, и он поглощает его с жадностью. По мере того, как бокалы опустошаются, разум блондина начинает медленно затуманиваться, и, подобно занавесу, опускается над его сознанием. Его мысли теряют ясность, а реальность становится все более отдаленной и неопределенной. Свет, звук и алкоголь сливаются в одно целое, погружая в состояние блаженства и безмятежности. Тут нет места для беспокойства или тревоги, для чувства ненависти к своей сущности или мыслям о будущем замужестве, только мгновения, наполненные свободой. Время то замедляет, то ускоряет свой ход, голова идет кругом, а конечности будто становятся ватными. Прошло уже пару часов с того, как Хао, сбежав из дома после чудесного знакомства с Сон Ханбином, пришел в клуб, чтобы забыться. Пытающийся сгенерировать здравые мысли мозг подсказывает, что ему наверняка уже пора домой и, повинуясь ему, парень предпринимает попытку дойти до выхода, чтоб освежиться и вызвать такси. Он опирается на стены, иногда запутываясь в собственных шагах, и его взгляд блуждает по помещению, словно ища опору в море хаоса. Люди вокруг, словно прохожие в его сонном кошмаре, мелькают мимо, оставляя лишь размытые следы в его сознании. Громкие смех и звуки музыки становятся всё более неразборчивыми, смешиваясь в единый беспорядок. С растерянным взглядом и плавными, но неуверенными шагами, блондин борется с властью алкоголя. Его мир кажется немного наклоненным, словно земля под ногами начала расшатываться. В попытке дойти до выхода, неожиданно, его хлипкое равновесие нарушается, и он врезается в высокого альфу, который стоял на его пути. От столкновения с полом его спасают только крепко удерживающие за талию руки этого самого альфы. Хао поднимает глаза на незнакомца, но взгляд отказывается фокусироваться на лице. Последнее, что откладывается в памяти парня это то, как его тянут к выходу из клуба и садят в незнакомый автомобиль.***
Утро нового дня встречает Чжана ломотой во всем теле, головной болью и дикой жаждой. Хао медленно приходит в сознание, его размытый взгляд бегло проходится по незнакомой комнате. Он лежит на кровати в одном белье, и пытается понять, где он находится. В его памяти лишь осколки воспоминаний, о клубе, выпивке и руках незнакомого альфы. Но лица, голоса и обстоятельства исчезают, словно туман перед рассветом. Сердце парня начинает биться сильнее, волнуя его душу неопределенными чувствами и эмоциями. Неужели он переспал с кем-то вчера по пьяни. Он оглядывается по сторонам, и в его разгорающемся разуме мелькают мгновения возможных вариантов того, что могло произойти. Заметив свою одежду на кресле в углу комнаты, тот спешно одевается, на минуту задумываясь о том, чтобы послать всё к чёрту и выпрыгнуть в окно, но всё же пересилив себя выходит из комнаты, тревожно озираясь по сторонам. Впереди лестница ведущая вниз и сбоку от неё виднеется входная дверь. Стараясь не шуметь, блондин беззвучно переставляет ноги и стремительно движется в сторону выхода, как вдруг его окликают. - Доброе утро, пьяница, куда-то спешишь? Чжан вскрикивает от неожиданности, резко оборачиваясь на голос, замечает парня, который стоит у плиты и кажется что-то готовит. Незнакомец одет в пижамные штаны и майку, так что ему прекрасно видны многочисленные засосы и укусы в районе шеи и ключиц. Надо было всё-таки выбрать окно. - Боже... – начал было Хао, но оказался перебит. - Он самый, спустился вчера с небес по твоему зову, а прямо сейчас готовит тебе яичницу, так что будь хорошим мальчиком - садись за стол. Слишком удивленный, чтобы что-либо возразить, Хао просто пропускает мимо ушей половину фразы и действительно садится за стол. Некоторое время они проводят в тишине, пока первый продолжает как ни в чем ни бывало готовить, а второй занимается самобичеванием. Неужели он действительно умудрился вчера переспать с этим альфой? Он даже имени его не помнит, господи. - Слушай, не мог бы ты напомнить своё имя? – не выдерживает Чжан, когда причина его не радужных мыслей накладывает готовую яичницу в тарелки и ставит одну перед ним, вторую отставляя на противоположный край стола. - Вообще ничего не в памяти не отложилось? – интересуется тот и, усмехнувшись, отходит, чтобы заварить себе кофе. - К сожалению или к счастью, нет. Помню только как зашёл в клуб, а дальше темнота, - Хао издает нервный смешок разглядывая тарелку перед собой. Хочется провалиться под землю или хотя бы подавиться насмерть этой самой яичницей. Но ни первого, ни второго не происходит, а на замену им приходит нечто, а вернее некто, кто, громко матерясь, спускается по лестнице. - Чертов, Ким Кюбин! Я блять убью тебя, идиот! Просил ведь не оставлять следов, мне как сегодня перед менеджером оправдываться, по-твоему? Вышеупомянутый Кюбин на угрозу лишь смеется, теплым взглядом встречая подошедшего к столу блондина. Тот же, наконец заметив Хао, сразу меняется в лице и улыбаясь, садится напротив. - Ну привет, солнце.