Дар или проклятье? Торендо. Плата за содеянное

Встреча с Меланией, как и слова Ребекки, оказались действительно значимыми для него. Малышка росла, одновременно радуя его и причиняя самую большую боль, которую ему доводилось испытывать. Но он любил её. Действительно любил. И баловал настолько, что её характер выходил из-под контроля. Иногда и на него самого. Но её печальный взгляд буквально вынимал из него сердце, и он просто не мог её наказать. Хотя в других вещах он старался проявлять строгость. Ведь теперь девочкой занимался не он, а учителя и няни. Более-менее восстановив свои позиции в глазах Мальбонте, он стал получать поручения, некоторые из которых требовали отъезда на долгое время. Мелания восприняла это тяжело. Она не хотела надолго расставаться с «папой», Торендо всё ещё не верилось, что кто-то мог называть его так, но спустя время ей пришлось с этим смириться. Как и с тем, что Торендо никогда не был её родным отцом. Он никогда не врал ей. Но не говорил всей правды о родителях. Она узнавала о них от тех же нянь и учителей, но только поверхностные факты — никто не осмеливался говорить о близости Амалии и Торендо или его прошлом. В глазах ребёнка он был идеальным опекуном. Он ожидал, что она недолго будет называть его папой, но не ожидал, что это будет так болезненно. Мелания росла. А вместе с этим рос и страх. Страх потери контроля над ситуацией. Чем старше она становилась, тем больше у неё было вопросов, тем больше она отдалялась от него, тем больше стеснялась и закрывалась в своей комнате. Теперь он не везде мог помочь или наставлять её. Теперь Мелания стала девушкой, и он оставил эти обязанности её няням и Ребекке, с которой она сближалась всё больше. С Вики она тоже проводила время, но та чаще была занята управлением. Торендо не так давно вернулся с задания. Передав все данные Мальбонте, который принимал его исключительно лично, он отправился домой, к Мелании. Её комната была привычно закрыта, и он постучался прежде чем войти. Услышав ответ, он повернул ручку и вошёл. В комнате Мелании всегда царила своя атмосфера, отдельная от обстановки в их доме. Ей было интересно всё: книги, рукоделие, человеческие приспособления, боевые искусства. Атрибуты всего этого лежали по всей комнате, создавая атмосферу заполненности, но не бардака. Торендо не понимал, как ей удавалось соблюдать эту тонкую грань. В прочем, Мелания всегда была для него источником новых открытий. Сейчас она сидела перед туалетным столиком, разрисовывая каким-то замысловатым узором зеркало. — Ты задержался. — Сказала она, не поворачивая головы — она видела его в зеркале. — Это вместо «я так скучала по тебе»? — Нет, это перед. — Ответила Мелания, сверяясь с рисунком на столе, который она и переносила на зеркало. Торендо вздохнул. Мелания всё ещё обижалась из-за его частого отсутствия — она была слишком привязана к нему с детства, буквально ходила за ним по пятам, как маленький хвостик. Когда он останавливался, чтобы поговорить с кем-то, малышка, обиженная потерей внимания к себе, принималась дёргать перья из его крыльев. Вспомнив об этом, он невольно шевельнул крыльями. Казалось, это было так давно. Он часто слышал фразу, что дети растут быстро. Но осознал это в полной мере только сейчас. — Я принёс тебе кое-что. Он поднялся и достал из-за пазухи небольшой тканевый тёмно-синий мешочек, расписанный под ночное небо, и положил его на стол возле Мелании. Отложив кисть, она несколько секунд рассматривала его, а потом взяла в руки. Торендо не часто делал ей материальные подарки, помимо лакомств. Малышку обожали все, вероятно, из-за её родного отца, и подарков у неё было в изобилии. В особенности после званных вечеров, которые ей так нравились. Она открыла мешочек и осторожно выложила на стол содержимое, с интересом рассматривая каждую вещицу. Это были серебряные украшения с тёмно-синими камнями, которые идеально подходили к её волосам и цвету глаз. — Это украшения для волос. Я не совсем понимаю, как это крепится, но ты же любишь всякие причёски, разберёшься. Он едва договорил, как Мелания бросилась к нему, стискивая в объятиях. Она едва доставала ему до груди, и он прижался щекой к её макушке, обнимая в ответ. Мелания всегда искренне радовалась его подаркам. — Они чудесные, — сказала она и вернулась на место, принимаясь прикладывать украшения к своим волосам и вертя головой. — Можешь надеть их завтра, на ужин. — Правда? — Она обернулась к нему, и он заметил след от краски на её левой щеке, и потянулся стереть его. — Я не хотел идти, но ты их так любишь. Все будут ждать тебя. — Ты мог бы остаться дома. — Бросить тебя на растерзание этим подхалимам? Ну уж нет, — Торендо качнул головой, выпрямляясь. Он был не готов отпускать её одну на такие вечера. — Ты будешь водить меня за ручку до старости лет? — Укоризненно сказала Мелания, доставая шкатулку с другими украшениями и бережно складывая туда новые. — Извини, мне тяжело принять тот факт, что моя принцесса растёт. — Так уж и быть, про мальчиков пока спрашивать не буду. — Ох, Мелания, побереги меня, — шутливо ответил Торендо. Но на душе заскреблись кошки. Он избегал темы секса и отношений как мог, но Мелания неумолимо росла и затрагивала её всё чаще. — Тебе кто-то нравится? — Да, престарелый дядька серафим. — Какой? — Торендо моргнул один раз, второй, смотря на серьёзное лицо Мелании в зеркале. — Не шути так со мной. Она всё же рассмеялась. — Ты правда поверил? — Принцесса, я очень устал после дороги. Извини. — Да, ты прав, — Мелания вдруг поникла и снова отложила кисть. — Ты снова вернулся только на пару дней? — Нет, в этот раз я задержусь на ещё пару. — Я хочу посмотреть на мыслительное дерево. Я читала о нём в книге, но Нелли сказала, что оно очень далеко, и я не долечу туда сама. — Хорошо, я возьму морского дракона, и мы слетаем туда. — Правда? — Она обернулась к нему, и её глаза буквально засветились. — Правда, — он поцеловал её в макушку и отправился спать. Со стороны Торендо было наивным полагать, что всё будет стабильным. Всё больше трудностей подстерегало его на каждом шагу. Мелания начала отдаляться от него, больше времени проводить в одиночестве, всё чаще пребывать в растерянных чувствах и ругаться с ним, возможно из-за его частого отсутствия. Но Торендо лишь молча выслушивал её тирады, смотря перед собой. Сначала её это злило. Но когда она успокаивалась, и в ней просыпалась совесть, Мелания молча садилась рядом. Иногда, когда она злилась слишком сильно, она плакала, и Торендо прижимал её к себе, ласково поглаживая по волосам. — Почему ты всегда молчишь? — Однажды спросила она, прижавшись лбом к его шее. — Так ты быстрее успокаиваешься. Если бы я кричал в ответ, чтобы тут было? — Руины, — ответила Мелания без тени смеха. — Вся моя жизнь подобна руинам, — сентиментально заметил Торендо раньше, чем осознал это. — Почему? — Мелания тут же уловив что-то неладное подняла голову. — Я не могу тебе сказать. Ещё не время. — А когда будет время? — Когда я умру. Мелания поджала губы. Тема смерти была болезненной для неё. Она имела опекуна, но не имела родителей. И после зачисления в Школу, среди сверстников, она осознала эту утрату в полной мере. Пока остальные обсуждали, как проводили каникулы в обществе своих родителей, она сидела в стороне и молча слушала. Она знала, что Торендо не очень жалуют в обществе, но никто не говорил почему. Некоторые одноклассники иногда говорили что-то про предательство, но ведь он всё ещё работал на главу Небес, поэтому Мелания в это не верила. Однажды даже подралась. Учителя лишь покачали головами, а Торендо, узнав об этом только от неё, расстроился. Потом он сказал, что ей не стоит наживать врагов из-за него, а она ответила, что не позволит обижать её и её близких. — Это связано с моими родителями? — Да. — Подробнее ты не скажешь? — Нет. — А если я узнаю от других? — Ты в любом случае это узнаешь. Но я прошу тебя оставить эту возможность мне. — Ты думаешь, что мне будет не так больно, если ты скажешь сам? — Это моё наказание. — Что это значит? — Мне сохранили жизнь, хотя не должны были, — Торендо прикусил губу, понимая, что, если он продолжит, это приведёт к ссоре. — Нет, я больше ничего не скажу. — Но папа, — она назвала его так впервые за несколько лет, и это слово пронзило его больнее, чем кинжал Амалии. — Этот разговор окончен, Мелания. — Отрезал он, понимая, что она совершенно точно обидится и уйдёт. Он не мог сказать ей, что она и являлась его наказанием. Хотя бы потому что она в этом не виновата. И Торендо не хотел, чтобы она считала себя обузой для него. Он был готов умереть, лишь бы не говорить ей всей правды. Этого и хотел Мальбонте? Казнить было бы слишком просто. Мелания не разговаривала с ним несколько дней. И это были самые долгие дни в их совместной жизни. И самое долгое ожидание её возвращения из Школы. Ведь теперь у неё было ещё больше вопросов. Но к его удивлению вернулась она в хорошем настроении и больше к этой теме не возвращалась. Из-за чего Торендо решил, что у неё появилась какая-то тайна. — Ты такая загадочная с самого возвращения, — сказал он, садясь на крышу рядом с ней. Мелания любила смотреть на небо, когда не могла уснуть. Иногда засыпала прямо там, и Торендо будил её, чтобы она случайно не упала с крыши во сне. Поэтому сам не ложился спать, пока Мелания не окажется в своей кровати. — Я совершенно обычная, — ответила она, поднимаясь и принимая сидячее положение. — Влюбилась? — Предположил он, понимая, что этот разговор рано или поздно был неизбежен. Мелания промолчала. — Какой он? — Спросил Торендо, приняв её ответ за согласие. — Высокий. Сильный. Заботливый. — Ответила Мелания слегка приглушенным голосом. — Мне так спокойно рядом с ним. — Тогда я могу чуть расслабиться. Если он и правда такой хороший. — Улыбнувшись сказал Торендо. Его действительно нервировала мысль о том, что рядом с Мелании появится какой-то неизвестный ему парень. В особенности потому что он знал, что из этого могло получиться. Потому что он помнил, как поступил с Амалией, так и не рассказав ей правду, хоть это и не оправдывало его. Мелания молчала, и он подумал, что она заснула и повернулся, чтобы проверить её, но она внезапно поддалась ближе и мягкие девичьи губы накрыли его в неловком поцелуе. Ещё не осознав до конца, что она только что сделала, он схватил её за плечи и отодвинул от себя. — Что ты делаешь? — Спросил он, чувствуя неприятное ощущение внутри. Мелания растеряно опустила глаза. Её губы задрожали, и он понял, что она едва сдерживается, чтобы не расплакаться. — Я не злюсь. Просто не делай так больше. — Сказал Торендо, в попытке успокоить её и закрыть тему навсегда. Она закрыла лицо ладонями и отодвинулась от него. Он потянулся к ней рукой и понял, что она описывала его. Только этого не хватало. Мелания влюбилась в него. Сколько ещё боли эта девочка принесёт ему? Может она ещё и причиной его смерти станет? — Ну-ну, принцесса. У тебя ещё будет много всяких мужчин в жизни, — он всё же коснулся её плеча, но она откинула его руку. — Я не хочу других. — Сдавленно сказала она. — Перестань. Ты капризничаешь. — Пусть так. — Она подняла голову и посмотрела на него. — Ты меня такой и воспитал. — Вот именно, что я тебя воспитал. Это неправильно. — Мы не связаны кровными узами. — Он яростно стёрла слёзы с лица до боли напомнив этим Амалию. — И ты будешь говорить о том, что правильно? Ты, дважды предавший Небеса? Торендо молчал. Его не удивляло то, что она узнала это. Но расстраивало то, что она не выполнила его просьбу. — Снова будешь молчать? Такими темпами я сама тебя убью. — Ты удивительным образом вобрала в себя самые скверные черты характера их обоих. Мелания замерла. Он впервые заговорил об её родителях сам. — Амалия так и не смогла овладеть контролем над своими эмоциями. Если бы не это, меня бы здесь не было. А Эрагон всегда был самоуверенным и упрямым. Но кроме тебя их объединяло ещё одно — доброта и милосердие. Вот этого я и не вижу в тебе. Ты в растрёпанных чувствах. Поговорим завтра. Не дожидаясь ответа, он поднялся и ушёл, оставив её одну. Она что-то крикнула и бросила ему вслед туфлю, но, как он и ожидал, промахнулась.