***
— Он в порядке? — Да, мисс Грейнджер. Гарри просто нужно отдохнуть. Думаю, через пару дней он даже сможет вернуться к занятиям. А сейчас, не будем мешать ему отдыхать. Голоса постепенно затихали, пока едва различимый щелчок замка не оповестил, что он остался в Больничном крыле один. — Думал, они никогда не уйдут, — проворчал парень, лежащий на одной из коек и притворявшийся до этого спящим. Быстро откинув одеяло, мальчик встал и, прихватив с собой наполовину оплавленную свечу, подошёл к большому зеркалу, установленному в углу Больничного Крыла. Осмотр тела не занял больше нескольких минут. Обычный тринадцатилетний подросток. Подтянутый, спортивный, явно занимающийся квиддичем. На голове беспорядок из чёрных волос, глаза насыщенного зелёного цвета, как два изумруда. В умелых руках этот пацанёнок имел все шансы вырасти в привлекательного мужчину. — Что же, — ещё немного покрутившись перед зеркалом, переставляя свечу то так, то эдак, мальчик наконец отставил её в сторону и достал волшебную палочку. — Всё могло быть куда хуже. Подросток попытался улыбнуться, но вместо привычной всем доброй и открытой улыбки на знакомом каждому лице заземлилась ядовитая усмешка. — Добро пожаловать в мир живых, Том. Этот шанс я не упущу! Том Марволо Реддл, сохранивший в себе зачатки воспоминаний о себе настоящем и томившийся долгие тринадцать лет в виде крестража, расправил плечи, некогда принадлежавшие бывшему владельцу тела — Гарри Поттеру. — Как удачно подвернулся тот дементор, — лёгкий смешок всё же не удержался на губах. — Хотя всё прошло не так, как я задумывал. Всё же, крестражи ещё так плохо изучены, — Том недовольно цокнул. Восстановление потерянных знаний, талантов, сил и умений, которые ощущались как проплешины в собственном сознании, займёт годы, но бывший Тёмный Лорд готов потратить их, чтобы вновь вернуться к былому могуществу. Единственное, что не давало ему покоя и на что он старательно не обращал внимание, это странное, чуждое чувство потери чего-то родного и близкого, снедающее его изнутри.***
«Дементор!» — эта мысль не давала покоя Гарри уже несколько дней к ряду. Он не сразу осознал, что именно произошло там, на берегу небольшого озера в Запретном лесу. «Меня поцеловал дементор и поглотил мою душу! — всё усугубляли взявшиеся из ниоткуда провалы в памяти. Мальчик не помнил всех подробностей того дня и того мгновения. — Но как тогда я мог стать им? Почему я в теле дементора?! Где Гермиона, когда она так нужна?» Не поддаваться панике и отчаянию было невероятно сложно. Когда вся твоя суть создана лишь для того, чтобы внушать отчаяние всем окружающим, самому не пасть в эту пучину отрицательных эмоций было невероятно сложно. Гарри раз за разом облетал школу по кругу, стараясь как можно реже сталкиваться с остальными дементорами, от которых его самого бросало в дрожь, и мир едва не поглощала тьма. Мальчик отчаянно пытался пробиться внутрь школы, найти Гермиону или Дамблдора, чтобы сказать им, что он жив и здоров. Но день тянулся за днём, а школу всё так же опутывали защитные заклинания, прикосновение к которым жгло не хуже огня. — Цветы пожухли, — Гарри висел над холмом, недалеко от опушки Запретного леса, и с тоской осматривал весенние пейзажи. Хогвартс очаровывал в любое время года. За те три дня скитаний вокруг школы мальчик старался не впасть в отчаяние, и чтобы хоть как-то отвлечься от мешающих голосов в голове и волнами накатывающего страха, стал делать пометки когтями на найденном бруске. Во-первых, он видел. Судя по тому, что ему рассказывал профессор Люпин, дементоры слепы, и ориентируются исключительно благодаря своим способностям ощущать эмоциональный и ментальный фон потенциальных жертв. Гарри же без труда мог смотреть и видеть, как обычные люди. Что объединяло его в зрении с дементорами, это отмеченные ещё в первое своё «пробуждение», как Гарри для себя назвал выныривание из тьмы, вспыхивающие вокруг виденных издалека людей чёрные и белые искры. Ещё вокруг некоторых из них была едва заметная дымка, как марево, мешающая нормально рассмотреть их силуэт. Как именно существа, одним из которых он стал, видели эмоции людей, никто не знал. Сами они не рассказывали, а узнать, как бы то ни было, никто не удосужился, или просто не смог. Поэтому для себя Гарри решил, что таким образом может видеть эмоции, хорошие и плохие. Во-вторых, теперь он мог летать без метлы и преодолевать довольно большие расстояния. С усталостью тоже предстояло ещё разобраться. Во время полётов вокруг замка гриффиндорец отметил, что на двадцать пятом круге он стал медленнее, и мир начал сереть. Перед глазами то и дело темнело, и приходилось прилагать усилия, чтобы оставаться в сознании. В-третьих, броски дерева с его пометками всеми игнорировались. Первая же попытка подать сигнал, что он жив, провалилась, так как стайка первокурсников, подошедшая слишком близко к охранным чарам, кинулась врассыпную, едва завидев его фигуру приближающуюся к ним. Остальные попытки также не возымели успеха. А никто из знакомых учеников и друзей, как назло, не показывался ни вне стен замка, ни во внутренних дворах. — Да что они там, вымерли, что ли? — Гарри печально вздохнул и полоснул когтями по земле, оставляя глубокие борозды, вмиг покрывшиеся ледяной коркой. Что ещё раздражало? Он не мог говорить. Дементоры, помимо того, что слепы, так ещё и немы. И если со зрением Гарри фантастически повезло, то, увы, на голос его удачи не хватило. Как бы он ни старался, но так и не смог издать ни звука, оставаясь холодной молчаливой тенью. — Интересно, со всеми ли так происходит, когда их целует дементор? Этот вопрос тревожил Поттера весь последний день. Сосредоточиться на чём-то одном было сложно: слишком велик был шок от произошедшего, но тревога от осознания, что, возможно, где-то там всё ещё есть его тело, которое живёт и дышит, мучила сильнее всего. Ведь все его друзья, знакомые, профессора скорее всего думают, что он стал очередной жертвой поцелуя, и теперь удостоен участи хуже, чем смерть. Жалкое существование тела без души, больше напоминавшее состояние овоща, пускающего слюни. — Но ведь я здесь и жив! Мне нужно найти способ им рассказать! Несмотря на порывы энтузиазма и желания действовать, собраться с силами было сложно. Накрывающая апатия и безразличие сильно мешали. Чувства, их негативная сторона порой выходила из-под контроля, и большая часть сил уходила на борьбу с самим собой. Гарри изо всех сил старался держаться за все светлые воспоминания, прокручивая их у себя в памяти. На пятые сутки, когда гриффиндорец делал очередной облёт школы, ему показалось, что удача вновь с ним. Во внутренний двор вышла Гермиона, а значит, он сможет привлечь её внимание. Сможет подать знак! Ускорившись, Гарри начал снижаться к самой кромке защитной магии, когда вдруг замер, неверя тому, что видит. Вслед за Гермионой во внутренний двор Хогвартса вышел он, Гарри Поттер.