Додекаэдр Warcraft: грани предательства

Если тебя много раз предавали, а ты всё равно продолжаешь верить людям, то рядом с тобой обязательно окажутся и такие, кто не предаст никогда. Олег Рой "Писатель и балерина"

Хотя астрал – это план тонкий, разряженный, сотканный из неплотских веществ и неплотных энергий, он всё-таки является материальным. И астральные тела обитающих в нём существ склонны осуществлять многие же функции мира физического. Например, отдыхать путём сна. …Светловолосая женщина в чёрно-фиолетовом костюмчике, нескромном и странном своими короткими рукавами и штанинами, сидела на широком стуле перед деревянным столом изогнутой формы и вырисовывала в толстой тетради с бумагой в клеточку ромбики, закорючки и многогранники, бормоча при этом: "Двенадцать вершин, образующих двадцать пронзающих граней. Икосаэдр двойственный додекаэдру. Опорные точки, так… Началом мог бы стать День карманных вселенных, но правда в том, что сочинять я начала на шесть дней раньше, в смартфоне, ещё не добравшись до клавиатуры компа. Значит, витраж получается следующий: ото дня выпускания птиц души ко дню зажигания маяка; днём прокладывания тропинок через день нарушения причинно-следственных связей ко дню поисков смысла жизни, приближающему день положительности в уме; минуя дни таинственных знаков и предсказаний, заглядывания в будущее и борьбы с провалами в памяти, обретая день свободного ветра в крыльях; и, наконец, через день ответов на незаданные вопросы ко дню перевоплощений! То есть 14.12, 18.01, 12.02, 10.03, 20.04, 03.05, 08.06, 24.07, 31.08, 02.09, 04.10, 20.11. Используя полное датирование, с годами 2019-2020, в пересчёте получаем 4, 9,127, 12, 90, 118, 174, 244, 541, 1077 и 1447,64. Так… Особенно интересны здесь задвоения единиц, семёрок и четвёрок – причём последних даже неоднократное. Так-так! Не только вершины, но и грани, и плоскости получившегося икосаэдра пролонгируют занятные обещания…" Внезапно женщина подняла голову, и её взгляд встретился с шафраново-жёлтыми глазами сновидицы. "У Кил'джейдена и Иллидана есть их собственные крылья, у Каэль'таса – его феникса, а тебе, Ваэшж, я подарю крылья кетцалькоатля [54], чтобы ты не отстала от остальных. В конце концов, если разработчики Warcraft'а путают наг с горгоной Медузой и феей Мелюзиной, то почему бы и мне не вспомнить другие виды мифологических змей?.. – женщина рассмеялась, но почти тут же снова стала серьёзной. – Поспешите, если хотите успеть! – то ли предупредила, то ли призвала она. – Здесь ваше время выходит, да и я не могу вечно удерживать дверь для побега открытой для вас!" Картинка отдалилась, перевернулась кверху тормашками, закрутилась вокруг себя и улетела куда-то в темноту. Прянули в стороны вспышки незнакомой энергии, напоминающие фантомных птиц, бабочек и драконов, набежали бурные волны, вспыхнули искры над успокаивающейся гладью… Ваэшж проснулась и попыталась осмыслить тревожный и не совсем понятный сон. Ей хотелось посоветоваться. Не нащупав рядом с собой любовника, она, потянувшись, села на ложе. В цитадели Кил'джейдена царили вечные сумерки, но по ощущениям женщины сейчас было утро. Натянув корсаж и кое-как прибрав змеек на голове, нага выскользнула из комнаты. Она предполагала, где искать эредара. Он нередко любил размышлять, глядя на воду. Анфилада почти неосвещенных, но богато обставленных залов быстро была оставлена позади хвоста, и леди вскоре добралась до новой переговорной залы, обставленной и украшенной по вкусу её союзника-син'дорея – той самой, где накануне велось долгое утомительное совещание, состоявшее из монологов и обменов мнениями. Толкнув диссонансно пастельную для здешних мест створку дверей, отделанных литьём из светлого металла, Ваэшж услышала знакомые мужские голоса. – Ты вправду думал, что я так мало дорожу тобой, что обижусь на предательство?! – услышала краем уха нага и еле сдержала удивлённое хихиканье. Это звучало донельзя парадоксально. На самом деле, ей уже попадалась похожая фраза [55] – в безразмерно огромных архивах информации, утащенной Кил'джейденом из ноосферы Земли. Кому там она принадлежала?.. Нага не помнила, да и не в атрибутировании была суть. Интереснее было то, чем следовало счесть произнесение Иллиданом подобной реплики: случайным совпадением или неким указанием судьбы? И если последним, то что оно означало, какое задавало направление?.. Впрочем, охотник на демонов, ставший демоном, всегда был существом парадоксальным, поэтому, пожалуй, на его странностях просто не следовало концентрировать внимание, как Ваэшж и делала чаще всего. Иллидан тем временем перебил сам себя, словно вознамерившись собственную парадоксальность опровергнуть: – То есть я хотел сказать… О-ох! Эта фраза мне приснилась когда-то, и тогда мне казалось порой, что я мог бы сказать её тебе… Вот и вырвалось. Каэль, не надо оправдываться. Я знал, что ты, возможно, не предатель… Или не совсем предатель. Или совсем не предатель. Я почти поверил в это и… "А чём они, собственно, занимались все часы отдыха, если до объяснений у них дело дошло только сейчас? – спросила саму себя женщина и себе же добродушно ответила: – Трахались как мурлоки, без сомнения. Молодцы!" – Знал? – переспросил Каэль'тас. – Почти поверил?.. Почему?! – Потому что одна красноволосая пиявка, как теперь оказывается, еженощно наполняла мои сны видениями того, что с тобой делалось!.. У син'дорея мгновенно ярко вспыхнули щёки. – Краснокожая, – поправил он, пытаясь скрыть за риторикой большое смущение и пояснил: – Краснокожая пиявка, когда не маскируется под красноволосую. – Да хоть краснозадая! – хмыкнул Иллидан и вздрогнул от раздавшегося совсем рядом шипения. – Но-но, мой драгоценный друг, – прошуршала бесшумно приблизившаяся Ваэшж, – будь уважительнее к моему партнёру и нашему общему спасителю. Подобной пошлой грубости он не заслуживает. Полудемон, признавая ошибку, склонил голову, а потом перевёл пылающий Скверной взгляд на фигуру обсуждаемого архидемона, развалившегося на широкой кушетке просторной, видимой через прозрачные окна, веранды, выводящей к огромному внутреннему бассейну цитадели, сплошь засаженному светящимися растениями. Кажется, ман'ари слушал музыку – точнее пение иллюзорного хора, выступающего под аккомпанемент такого же оркестра. Нага подарила своим давним союзникам благосклонный кивок и быстро заскользила к дверям, ведущим наружу. Три минуты на передышку – И снова в бой, в бой, в бой! Три минуты не знать, не слышать, Как корчится шар земной, Три минуты из тех, из многих Мгновений святой войны. Мы не боги, нет, мы не боги, Мы – армия Сатаны. Нас о жизни молить не надо – Молите свой храм и крест. Пламя гнева из сердца Ада Схлестнется с огнем Небес. Рикошетом по ветру слоги Брызнут, как от стены. Слово Бога... Но мы не боги, Мы – армия Сатаны. Ваэшж неспешно подползла и, облокотившись о перила недалеко от кресла эредара, принялась рассматривать неспешно набегающие на борта огромного бассейна зеленоватые волны, ритмичное покачивание бирюзово-мерцающих хищных водорослей, шевеление улиток и рачков. Ваша святость, ах, ваша святость, Речистый святой отец! На заклание под распятье Гоните своих овец, Гнивших праведно и убого, Да сгинувших без вины, Звавших Бога. Но мы не боги, Мы – армия Сатаны. Эй, Всевышний, гляди, Всевышний, Как корчится шар земной! Три минуты на передышку – И снова в бой, в бой, в бой... Вновь под меч подвели итоги, Боже, твои сыны Волей Бога. Но мы не боги, Мы – армия Сатаны. Запрокинувший голову и устремивший взгляд куда-то на теряющейся в темноте высокий потолок Кил'джейден постукивал когтями по подлокотнику в такт музыке. Брось-ка споры. Пора за дело: Видишь, как мир устал. Хватит Землю считать наделом Тщедушных рабов Христа. Мы – сигнал боевой тревоги, Вторгшийся в ваши сны. С нами Дьявол! И к черту боги! Мы – армия Сатаны! [56] – Не знаю, где они есть, как их найти, да и существуют ли они на самом деле, но к такому легиону (или точнее: легионам) я бы присоединился с удовольствием, – негромко, почти интимно поведал эредар, когда песня смолкла, – потому что у них есть высокая цель и созидательные планы на будущее. – Демон всегда остаётся демоном, – усмехнулась нага. – Ну… По меркам мира создателей ты тоже демон! Все мы. – Даже Каэль? – Практически классический пример одержимого мага. – Уже не одержимого, – заметила Ваэшж. – О, да, – хмыкнул Кил'джейден, – уже снова сознательно выбирающего манипулирование Скверной, демонологию и прочее чернокнижье. – Ну, вообще-то, некромантии он чурается как чумы. – По понятным причинам. Но только некромантии изо всех прочих запретных для добродетельных магов знаний. "Добродетельных" прозвучало, как издевка, но зная не рассуждающую жестокость фанатиков Света, нага и не подумала спорить с этим. – Всё хорошо? – спросила она, ощущая какой-то еле уловимый и плохо идентифицируемый отголосок тоски. – Да, змейка, – кивнул ман'ари и, сев ровнее, прохлопал рядом с собой по кушетке, предлагая устроиться рядом. – Знаешь… Я просто ищу применение себе в мире создателей. Придающую смысл жизни цель… Ведь когда мы все там окажемся, нам потребуется ассимилироваться, вчувствоваться в их действительность, становиться её частью. – И ты хочешь продолжать оставаться демоном? – со смешком констатировала леди. – Не вижу причин переставать им быть, – вернул усмешку Кил'джейден. Он довольно пошевелил щупальцами бороды, и Ваэшж, успевшая не только заползти на кушетку, но и вплотную подобраться к коленям любовника, хихикнув, игриво дернула за ближайшее правое, одновременно пытаясь обвить кончик своего хвоста вокруг его ближайшей нижней конечности. Порождённый спонтанной магической вьюгой небольшой смерч, поднявшийся от бассейна, распахнул закрытые двери веранды, сделав слышимыми голоса оставшихся внутри полудемона и кровавого эльфа. – Может, не будем уходить? Или пытаемся забрать с собой кого-нибудь ещё? – спрашивал Каэль. – А в этом есть смысл? – отзывался Иллидан с искренним недоумением в голосе. – Желаешь спасения кому-то, кроме присутствующих? Уж не Артесу ли? – Это… несмешная шутка. Я не Джайна и никогда не стремился оправдать его поступки. Может быть, я и предвзят, но мне кажется, что этот человек не из тех, кто стал бы противится воле создателей, пусть даже и декларировал беспрерывно, что никто не может приказывать ему. На самом же деле, он служил даже не существам, не сущностям, ни идеям, а предмету! Он упивался свой праведностью, будучи паладином, и абсолютно также стал упиваться убийствами, став рыцарем смерти. По-моему, его все устраивало в том пути, который он прошёл, и даже если бы я мог, то не стал бы спасать его. – Мстительность? – Возмездие. А что насчёт тебя? Ещё есть время спасти Малфуриона или Тиранду… – Им не нужно спасение. Они не захотят и не примут его, даже если им его предложить. Скорее уж сочтут очередным предательством – бунтом против законов мироздания, а, следовательно, и богов… В том числе, Элуны. – Но ты бы хотел? Спасти их, забрать с нами?.. – Нет, Каэль. Откуда такие сомнения? Мне тысячи лет с ними не по пути, даже если я порой забывал об этом… – и удивлённое понимание: – Да ты ревнуешь! Хоть нага и не поворачивалась назад, и не пыталась подглядывать, она в своём воображении чётко увидела смущенную гримаску, на мгновение исказившую лицо блондина. – А ты бы не ревновал на моём месте? – возмутился он. – На твоём – не знаю, – голос полудемона стал бархатным, и в нём появились игривые нотки. – Мне достаточно ревности на своём… – И к кому меня можно сейчас ревновать? – с наигранным недоумением осведомился принц. И снова Ваэшж не видела того, что происходит, однако представила так ярко, что ощутила буквально каждой чешуйкой то, как Иллидан склонился к уху своего бывшего вассала, ученика и любовника – склонился и отвечает что-то почти неслышно. "Ну, заворковали-заворковали, птички мои," – мысленно похихикала она и, потершись носом об ухо своего демона, попутно примерилась куснуть его за ближайшее щупальце бороды. После недолгой приятной, но не результативной возни двое расселись по разным сторонам кушетки. – Мне приснилась светловолосая женщина, – сообщила нага. – Она говорила что-то о том, что нашла много замечательных дат, но надо было выбрать самые подходящие, самые действенные для расстановки путевых вех и формирования граней. А потом начала перечислять и записывать их… Сказала ещё, что время выходит. Кил'джейден кивнул. – Да, я тоже видел сходный сон. Полагаю, это "мамочка" Азшары предупреждает нас. Значит, на Земле период нашего забвения заканчивается, и скоро кто-то из нас снова станет частью замыслов создателей. Нам надо поспешить. – Это уж точно! – согласился звонкий высокий, но необычный какой-то внутренней реверберацией голосок, и из пустоты, из неоткуда упала вниз маленькая бело-чёрная кошка. Круглый стол тёмного дерева материализовался под ней прямо в ходе полёта, плавно и деликатно подстелившись под лапки. Она грациозно приземлилась, встряхнулась и встопорщила хвост. Ваэшж одним слитным движением стекла с кушетки, ещё не осознавая, что делает. Потерянная: совершенная и недоступная – та, которой она была готова поклоняться, но которая никогда не требовала молитв. – Моя королева! – ахнула нага. – Вы материалы! Узкая ладонь проклятой эльфийки робко потянулась, притронулась к шелковистой шёрстке своей реинкарнированной повелительницы. Пальцы ощутили тепло. – Конечно, Ваэшж, ведь мы все находимся сейчас в одной общей реальности, и здешние тела наши схожи. Астрал, мир снов. Тут лежит звёздный путь между мирами, открытый для духов и демонов. – И кошек? – подначивающе усмехнулся Каэль'тас, вышедший на веранду из зала цитадели. Подруга стрельнула в него сердитым взглядом, огорчённая его чересчур непринуждённым, почти бесцеремонным поведением, однако не прокомментировала его, поскольку этот эльф был всё же принцем высших, и потому мог позволить себе маленькие вольности в отношении монархини своих предков. – И кошек, – спокойно подтвердила Азшара, сверкнув изумрудным отсветом в двухцветных глазах. Очевидно, она не имела ничего против фамильярности принца син'дорей. В конце концов, даже оставайся она до сих пор королевой, он действительно был бы ей ровней. Потому она просто перевела взгляд на молчаливо разглядывавшего её, стоя за спиной кровавого эльфа, полудемона и столь обворожительно нездешне улыбнулась, что все присутствующие почувствовали себя лишними. – Моя несравненная королева, – в учтивом признании склонил рогатую голову недавний Владыка Аутланда. – Вернейший из моих рыцарей, – мурлыкнула кошка в ответ. – С арканой или Скверной ты неизменно радуешь меня. Эта встреча приятна, но… довольно радостей! Время не ждёт. Мяурк дописывает последние строки, проход между Вселенными закрывается, Космос становится ограниченным внутренним бытием. Вами принято решение? – Оно должно быть принято действительно срочно? – как не странно этот вопрос задал Кил'джейден, ещё вчера торопивший всех остальных. – Несомненно, – был категоричный ответ. – Создатели прямо сейчас сочиняют загробный мир для смертных рас, ведь до сих пор в Warcraft'е существовала только Круговерть Пустоты для демонов и давние, отвергнутые и теперь почти забытые людские легенды, подобные религиозным мифам, в которых сами создатели были воспитаны. Они придумывают там сейчас для тебя, Каэль'тас, – чёрные вертикальные зрачки снова сверкнули глубокими изумрудными отсветами, – пытки и душевные мучения, потому что считают, что ты должен искупить предательство своего народа. – Только народа? – опустил глаза золотоволосый принц. – Предательство, которого он не мог не совершать, – одновременно с глухим неприятием в голосе отметил Иллидан. – Их двойная мораль выпестовала в них представление о том, что предавать предателя – дело оправданное, – ответила Азшара сначала син'дорею, потом перевела взгляд двухцветных глаз на полудемона: – А уж, что он мог или не мог, их и вовсе не волнует. Он же просто персонаж, кукла, марионетка – их творение, их собственность. Они не считают его живым, реальным, мыслящим и чувствующим существом, мой рыцарь, если ты ещё не понял. И поэтому станут изгаляться над ним так, как будет им наиболее выгодно. Это отвратительно, конечно, но для вас даже не плохо кое-чем… – В чём же, ваше величество? – осведомилась Ваэшж. А Кил'джейден понимающе кивнул, задумчиво почёсывая подбородок когтем. – В том, что они даже не заметят вашего исчезновения, – сопроводила фырканье довольным утробным рыком чёрно-белая кошка. – Свято место пусто не бывает – так у них говорят. И поверьте, они не заметят, как сами на опустевших местах создадут новых марионеток, новые игральные фишки. – Которые будут изначально всего лишь бездушными пустышками, – предположил архидемон. – Как новая Азшара… – Да. Когда-нибудь постепенно одушевлены окажутся и они, но это произойдёт не сразу, если, вообще, когда-нибудь произойдёт… – То есть в месте, подобном придуманному людьми Аду, возникнет новый Каэль'тас Санстрайдер? – спросил эльф крови, пряча смятение, и не удержал его до конца: – Вовсе ни в чём невиновный, но наказываемый за мои поступки? И вы мне предлагаете сбежать, бросить этого… ещё не рождённого духовного близнеца?.. Я… я не понимал, на что соглашаюсь, когда раньше давал согласие! Иллидан поморщился на слове "близнеца", леди Ваэшж покачала головой, а Кил'джейден недовольно нахмурился, прикидывая чем и как ему придётся опять успокаивать самого молодого участника их квартета. – Не близнеца, – мягко поправила Азшара. – Ни в коем случае. Не плоди в своей голове не нужные цепи и вины, потомок моих подданных. Этот новый Каэль'тас Санстрайдер даже физически будет не очень-то похож на тебя нынешнего, ведь его образ перерисуют и анимируют по-новому. А уж о духовном родстве и вовсе речи не идёт. Ты, видно, плохо слушал расшифровки, Каэль! Тот, кто появился вместо тебя, живым разумным существом не будет – только шаблоном будущей личности – образом, который могут одухотворить игроки, но могут и не делать этого. Зависит от того, как они его примут… В любом случае, страдать от пыток ему не придётся – там просто не чему ещё будет страдать. И душевных терзаний не может быть у куклы, ещё не имеющей души… – Почему ты так в этом уверена? – за вызывающим тоном пряча хрупкую надежду спросил огненный маг. – Из собственного опыта, – невозмутимо ответствовала Азшара. – Кто-то ещё здесь может похвастаться этим? Трое покачали головами, а четвёртый в раздумье сделал несколько шагов по веранде, от прозрачных дверей в витому ограждению. – А потом? – спросил он. – Когда этот мой двойник окажется одушевлён, я начну чувствовать его? Он будет знать о моём существовании? – "Нет" на оба вопроса или, по крайней мере, "маловероятно", – кошка стукнула себя пару раз по бокам чёрным хвостом, показывая отголоски раздражения. – Во всяком случае, так было с нынешней Азшарой, остающейся в этом мире. Она считает себя единственной и неизменной, хотя первоначально являлась лишь аморфной и бездействующей подделкой, служившей моим окном в родной мир. Однажды я даже надевала её, как одежду… Это был неприятный опыт. Слишком уж она отличается от меня… Поэтому я его не повторяла. Так или иначе, но она (или, пожалуй даже, "оно") в ту пору была органическим предметом, вещью, а не разумным живым существом, как сейчас. Однако с тех пор как её образ создатели принялись расширять и дорабатывать, всё чаще вводя её в игровой сюжет, она стала всё более и более одушевляться, и теперь я не могу дотянуться до неё… Я не вижу через неё, как прежде, не могу занять её тело. Она постепенно становится полностью самостоятельной, и теперь уже она – это не я. Так понятнее? – Да, – кивнул Каэль'тас и нашёл вопросительным взглядом взор Иллидана. Тот кивнул ему с почти незаметным намёком на подбадривающую улыбку. – Вот и хорошо, – одобрила их молчаливый диалог Азшара. – Тогда оставим частности и поговорим о главном. В исходном мире демоны – это существа духа, а не плотной материи. Пути их передвижения – это каналы снов, мечтаний, фантазий и информационных трансляций. Им не нужны овеществлённые двери. А учитывая то, где и в каком виде вы все сейчас находитесь, можно с уверенностью сказать, что для перехода в желаемое место вам остаётся один только шаг. Посыл был дан – и принят. Доли секунды. Сейчас – или никогда. – Я смогу протащить вас в изначальный мир, – уверено проговорила расхаживающая по тёмному столу кошка, и шерсть её посверкивала искрящимся чистым блеском, стуки коготков вызывали слабое, но волнующее нервы эхо, а водовороты чёрной бездны зрачков засасывали в беспредельность. – Кстати, хм… А кто-нибудь заметил, такое ёмкое и при этом, в данном случае, возможно, неуместное слово "изначальный"? Я совсем не удивлюсь, если окажется, что создатели наши – сами всего лишь неписи в игре существ из другого мира… – и, поймав нечитаемые взгляды одновременно четырёх пар глаз, ничуть не смутившись: – Что?.. Ах, извините, отвлеклась на философствования! Так вот, я смогу вас протащить в мир создателей, но суметь остаться, закрепиться там можете только вы сами. Раньше замысел ваших творцов не позволил бы вам этого. Сейчас же, когда материальные тела больше не будут тянуть вас назад, в родной мир, как продолжалось это пока вы были живы в сюжете создателей, улизнуть будет намного проще… Впрочем, не ждите, что совсем легко! – Ничто не даётся задаром, – подтвердил понимание эредар, и трое эльфов согласно кивнули. – Хорошо! Ну… Значит готовы? Тогда цепляйтесь за мой хвост и держитесь крепко! В зубах всех четверых мне не унести, а помчусь я быстро… – в кошачьей ухмылке мелькнули клыки. – Чтобы создатели нас не догнали, даже если снова вспомнят о вас! И чёрно-белая кошка начала стремительно увеличиваться в размерах, а стены Цитадели стали рассеиваться, словно утренний туман, открывая со всех сторон звёздную черноту Космоса. Азшара была для четырёх бунтарей уже ростом с дом, когда Кил'джейден предложил руку Ваэшж, а Иллидан и Каэль'тас, одновременно потянувшись друг к другу, сомкнули ладони. В следующее мгновение пол пропал под ногами, четверо рванулись вперед, вцепляясь в ставшие огромными чёрные шерстины хвоста, и кошка скакнула на расстелившийся ей полотном под лапы Млечный Путь.