Часть 7, Кⲟⲅⲇⲁ ⲏⲁⳡυⲏⲁⲉⲧⲥя ⲣⲁⲥⲥⲃⲉⲧ — фанфик по фэндому «Майер Стефани «Сумерки»»

Часть 7

6 апреля 2024 г. в 15:36

Настройки текста

В целом жизнь Карлайла текла в Вольтерре размеренно и приятно, даже несмотря на тот странный… Инцидент? Что вообще это было? Карлайл старался лишний раз об этом не думать. Ему были приятны ласки Аро и Кайуса, хоть и несколько непонятны. Вольтури были занятными личностями, недаром же разменяли не одну тысячу лет (сколько им было, Карлайл спрашивать боялся — не хотелось получить лишний раз, да и голова на месте нужна, а то больно часто Кайус отрывал подчинённым головы, руки-ноги, а стража кое-как успевала их ставить на место), так что знали и умели многое, если не все, что есть на белом свете, по мнению, юного рядом с ними новообращённого. Холодные и коварные, злобные, жестокие, как считал остальной мир, в доме родном Вольтури не отличались особой кровожадностью, даже Кай, хотя его лучше не бесить. Но так всегда; эдакий злой-презлой папочка, который подчиняется главе семьи, второму папочке, то бишь Аро, а Маркус служил в основном предметом интерьера, но и помочь и даже защитить мог в редкие моменты, особенно если ему хотелось. В целом Карлайла немало, помимо великой тройки, цепляла и стража, хладнокровная красавица Джейн с ледяным взглядом, как у кобры, задумчивый и молчаливый Алек, слегка заносчивый и самовлюблённый Деметрий, вспыльчивый и безжалостный Феликс, артистичная Хайди… Они все были его друзьями, хоть и не такими, как трое Владык. Карлайл чувствовал себя в замке относительно свободно; у него всего и всегда было вдоволь, в том числе и крови животных, хоть Старейшины и покачивали головами, глядя на то, как он кормится. Всего было достаточно, и по малейшему требованию всё приносили и отвечали на любые вопросы. Даже Кайус, который вначале с брезгливостью наблюдал за трапезами Карлайла, несколько раз водил его в леса вокруг Вольтерры, аргументируя это тем, что иначе новообращённый растеряет все навыки. И всё же… Всё же, пусть к Карлайлу и относились почтительно, он не ощущал себя здесь по-настоящему комфортно, как дома, и имелись на то причины. Во-первых, Карлайлу было в диковинку такое странное, мягкое, почти что нежное обращение, точно он хрупкий цветок, который может сорвать ветер. Куда бы он не пошел, практически везде находилась или стража, или кто-то из Старейшин, и он редко оставался в одиночестве. Его поселили в богато убранную комнату, даже больше прежней, и короли часто навещали его, было много книг, денег (которые он мог тратить на что угодно) и прочего. И для Карлайла все это было ново. Выросший в большой бедности, без любви, и сохранивший свою любовь к этому миру лишь чудом, Карлайл никак не мог понять, почему его так любят, почему заботятся, лелеют… Ему всё перечисленное казалось непривычным и необычным… Но было то, чего Карлайл не мог объяснить никак, — он находил в своей комнате подарки! События развернулись с того дня, когда Карлайл мог смело отмечать десятилетие в клане Вольтури. Утро началось с большой фарфоровой чашки на краю кровати. Карлайл, коротавший ночи в библиотеке за учёбой (благо, вампирское зрение позволяло), очень удивился неожиданной, неживой соседке, если так можно выразиться. Плоская, из тончайшего фарфора, белоснежная, точно вампирская кожа, правда, чуть желтоватая по сравнению с вышеупомянутой, она скромно стояла на огромном одеяле из тёмно-алого бархата, и свет играл на её изящных боках. Внутри плескалась звериная кровь. Карлайл в недоумении посмотрел на стоящую чашку и осторожно взял, а потом пригубил из неё. Кровь не пахла ничем, кроме обычного аромата металла и соли. Сладковатый привкус защекотал язык. Вкусно. И необычный подарок, от кого-то из клана? Абсурдно, даже смешно — кто, в самом деле, поставил ему на постель чашу с кровью? — Как тебе мой скромный подарок? — Аро Вольтури облокотился о дверной косяк, в полмеры, как и всякий вампир: человеческая мебель не предназначена для ударов крепких вампирских рук. — Ты не обнаружил других моих подарков, дорогой Карлайл. Карлайл обернулся. На кровати валялась бархатная коробочка. Бровь блондина приподнялась; красные глаза лидера Вольтури хитро, почти по-лисьи мигнули, подтверждая его сомнения. Новообращённый осторожно открыл её и замер от удивления. Внутри хранилось великолепное ожерелье, похоже, сделанное из серебра или белого золота, в которое вставили драгоценные камни, и, насколько мог судить Карлайл, то были аметисты или рубины; Аро нередко рассказывал ему что-то о драгоценностях. В первую минуту Карлайл просто замер от восторга, а затем слегка укоризненно посмотрел на Аро. Если это шутка, то крайне неудачная. Он не прекрасная барышня, чтоб ему дарили украшения! Судя по всему, Аро это ничуть не смущало. Наоборот, добавляло какое то незнакомое блондину удовольствие — наблюдать за изумлённым, шокированным лицом новообращённого, который боялся даже дыхнуть на столь хрупкую вещь, чтоб ни в коем случае разбить и не повредить её. В красных глазах лидера Вольтури мелькали смешинки смешанные с глубокой нежностью и лаской. — Это… — выдохнул Карлайл. — Так красиво, Аро… Я, я даже не знаю что сказать. Спасибо. — Я знаю о том, что ты не прекрасная барышня, мой дорогой Карлайл, — произнес Аро с мягкой улыбкой, что коснулась его губ. — Но позволь мне хоть иногда баловать тебя подобными мелочами, иначе мне будет чрезвычайно тоскливо и неловко перед тобой, ибо весь клан ходит в злате-серебре, и один ты, как простой смертный, нищий, не имеешь никаких украшений, живя в этих стенах с десяток лет. Прости меня за то, что не дарил тебе ничего раньше… С моей стороны это было в высшей степени глупо и неэтично по отношению к тебе, милый друг. — Аро, ты вовсе не обязан мне ничего дарить! — замахал руками блондин. Изящные брови брюнета взлетели вверх, да там и остались. — Мне достаточно твоей дружбы, это величайшее благо, какое я мог иметь в жизни. — Губы Старейшины тронула улыбка. — Я рад, что смог доставить тебе удовольствие, так и сделай ты мне небольшой подарок. Совсем небольшой, поверь. — Карлайл с готовностью поднял голову. Только бы не просил чего-то супертрудного!.. — Что угодно, — спокойно ответил златоглазый. Аро улыбнулся, загадочно и ласково, словно решив сложную задачу, пока другие не в силах осмыслить её. — Подари мне поцелуй, — сладко пропел он, нависая над новообращённым. Когда он успел очутиться столь близко? — Аро, я… Это же грех… — робко возразил Карлайл. Красные глаза цвета бургундского вина оказались слишком близко, так близко, что Карлайл видел алые прожилки внутри радужки и белые блики в прекрасных глазах. Такие красивые... Почему он считал, что Аро слеп? — И что? — Аро улыбнулся, как кот, который украл большой кусок мяса, вылакал сливок полную миску, так ещё и не получил по наглой морде метлой. — Я люблю тебя, разве тебе этого мало? — мягко произнёс Вольтури. — Один поцелуй… Или тебя что-то ещё может напугать после нашего совокупления, мой милый друг? Не ты ли сладко стонал подо мной и Кайусом? Не ты ли просил большего, о, Карлайл? Просил, чтоб мы тебя… Трахнули. Аро был прав. Аро был прав как никогда. Да, Карлайл стонал под ними с Каем, подобно шлюхе из борделя, да, просил, чтоб они входили в него… Что ему терять, за исключением собственной гордости, коль они уже брали его везде и по-всякому, как хотели? Грех это, грех... И отец Карлайла, Артур Каллен, прибил бы нечестивого сына; да только он давно мертв, и Карлайлу всё время приходилось самому решать, где как поступать. Один, поцелуй. Это же не очередная порция секса? — Я согласен, — прохрипел Карлайл, и, словно, дожидаясь подобной команды, Аро сорвался, бережно взяв лицо Карлайла в свои ладони, после чего приоткрыв его рот. Карлайл тихо выдохнул, и это стало спусковым крючком, сигналом к продолжению. Карлайл осторожно заправил за ухо непослушную прядь тёмных волос, которая мягко упала на глаза Аро. Красноглазый с досадой зарычал и приник к губам, легонько прикусывая их и слегка посасывая. Карлайл тихо застонал. — А ты не против подарить мне такой подарок? — Аро на миг оторвался от манящих и желанных губ блондина. — Я думал, что ты слишком горд… — Плевать на гордость, — просипел Карлайл, чьё тело жаждало большего. — Целуй уже. — Аро снова припал к губам. Карлайл закрыл глаза, чувствуя, как сладкие губы Аро мягко сжимают его собственные. Его язык смело и бесцеремонно проник в рот Карлайла, и тот, поддавшись напору, всё-таки отдался во власть искушения и более не противился. — Ты пахнешь очень сладко… — пробормотал брюнет, наконец оторвавшись от губ более младшего вампира. Карлайл вскинул бровь. — Ваниль, — добавил Аро с кривоватой улыбкой. — Мой нежный ванильный мальчик с прекрасными глазами, похожими на растопленное золото. Красивый, родной и мой.

***

Карлайл лежал на кровати и, грубо говоря, плевал в потолок. Заняться было нечем. Все уроки были сделаны, книги из комнаты прочитаны, а в библиотеку идти не хотелось — не дай бог, на углу встретится Аро и зажмёт, зацеловывая до дури. Ах… Карлайл перевернулся на живот. Вообще Аро и Кайус ему нравились, нравились до сладостной дрожи, просто он ещё не понимал этого и не считал правильным. Ему исполнилось двенадцать, когда его отец, покойный Артур Каллен, насильно затащил его в свой кабинет и провёл лекцию о всех карах и бедах, что обрушатся на голову Карлайла, при условии пренебрежения божественной заповедью в форме полового акта/поцелуев с мужчинами или с женщиной (до свадьбы с последней). Жуткие картины до сих пор всплывали в мозгу Карлайла, стоило ему вспомнить о том дне. Как наяву в воздухе гремел злобный, суровый голос отца. — Ежели ты, сын мой, хоть раз в своей бренной жизни преступишь закон, о том, что мужчины не должны быть вместе, после ты попадёшь в «Пояс Кайна», как и всякие предатели родных. Карлайл содрогнулся и постарался выбросить из головы мерзко звучащий голос. Он уже нарушил закон почти дважды. Один раз, когда переспал с Кайусом и Аро, другой —когда отдался во власть поцелуя последнего, значит ли это, что он после смерти угодит в ад, в этот странный и непонятный «Пояс Кайна». И где тогда покойный отец, если учитывать то, что он сам изменил покойной матери с соседкой? Ответов на эти вопросы у Карлайла не имелось. И, наверное, никогда не появится… — О чём глубоко задумался наш новообращённый, что даже не слышит собственного имени? — раздался рядом голос Кайуса, и Карлайл аж подпрыгнул. — А? Владыка Кайус, прошу прощения. — Кайус криво усмехнулся, выглядя при этом неимоверно сексуальным. Внизу стало жарко. — Ладно уж, — ответил блондин, сверкнув холодными, алыми, красновато-бордовые глазами в обрамлении белоснежных ресниц. — Я собирался выяснить, не голоден ли ты. Твои глаза больше не напоминают золото. Они, скорее, оливково-коричневого цвета. — Есть немного… — отозвался Карлайл, слезая с кровати. — Я как раз подумывал спросить у Аро разрешения сходить на охоту. — Кайус приблизился, и его элегантные, но сильные пальцы крепко схватили новообращённого за подбородок. Карлайл замер. Сейчас от Кайуса можно было ожидать чего угодно: это говорил его холодный, насмешливый, испытывающий и полный какого-то не ясного Карлайлу чувства взгляд карминовых глаз. Хорошо, если только голову оторвет, решив, что новообращённый не достаточно уважителен с ним. — Аро не будет против. если мы без спроса уйдём и немного покормим тебя… — тягучим, перекатывающим буквы голосом заметил блондин, глядя на младшего таким взглядом, от которого Карлайл почувствовал себя беспомощным кроликом перед удавом. — А ты как на это смотришь? — Как… Скажете… — просипел Карлайл. Будь он смертным, он бы уже задохнулся от волнения, страха и неведомого чувства. — Ну же… — Карлайл вспрыгнул на подоконник его комнаты и распахнул окно. — Идёшь? — Карлайл испуганно кивнул. Не хватало его только рассердить! Одной оторванной головой не обойдёшься!

***

Они прибыли в смешанный лес, полный дичи. Кайус отошёл от толстой ели, раскидистые ветви которой спадали до самой земли, осыпая её градом иголок, и тепло улыбнулся глядя в серо-коричневые глаза Карлайла. — Чего ожидаешь? Пока ослабеешь от жажды и плюхнешься, аки смертная дама, лишившаяся кислорода из-за жуткого корсета? — Он поморщился. — До сих пор помню мерзкий привкус после них. — А так… А так бывает? Можно упасть от того, что… — Ты охотиться будешь? Я расскажу тебе всё, что пожелаешь, как только ты поешь, — спокойно пояснил Кайус. Карлайл кивнул и постарался полностью сосредоточиться на охоте, жажда мучила его гораздо меньше, чем любопытство. Вскоре он обнаружил массивного зверя, похожего на козла, с рыжевато-бурой шерстью, белым животом и огромными витыми рогами, напоминавшими толстые бурые бревна. Рога причудливо изгибались, их острые, как кинжалы концы, мягко скользили по плотной шкуре необычного животного, не протыкая кожи, да и само животное выглядело крепким и выносливым. Ветер донёс до ноздрей запах крови и звук биения сердца, отчего рот новообращённого вампира тотчас наполнился ядом, который неприятно горчил на языке. Карлайл припал к земле и вдруг увидел другого зверя, кто хотел полакомиться найденным животным с витыми рогами. Медведь. Огромный, темно-шоколадный монстр, с густой шерстью и блестящими клыками, ломая папоротники, ринулся на добычу. Козёл встал и направил рога на встречу гибели (Карлайл невольно восхитился его отвагой), осознавая, что враг мощнее его. Хищник явно не ожидал того, что его изо всех сил боднут в морду, и глухо зарычал от ярости, понимая, что лакомая добыча так просто не дастся. Он пробовал достать его лапой, однако неизменно встречался с острыми и крепкими рогами, и злился всё пуще. Наконец Карлайлу это надоело. Нападавший ходил вокруг жертвы и пытался её убить, когда на его широкую, мощную, покрытую густой шкурой спину приземлился третий участник пиршества. Карлайл впился в его жилу, зубы резали шкуру, кожу и мышцы, словно горячий нож масло, и через несколько секунд всё закончилось. Животное рухнуло на землю, тяжёлой лапой сгребая козла и умерло. — Ого… Муфлон и медведь… Неплохой обед у тебя, Карлайл. — Кайус сидел на ветке кипариса, сверкая глазами тёмно-алого цвета. — Кто? — Карлайл оторвался от перекуса и поглядел на верх. Кайус усмехнулся. — Как много вопросов... Муфлон — дикий баран, мой юный друг. А про жажду тоже хочешь знать или тебе уже не так интересно? Кайус оказался так близко, как когда-то Аро в комнате; яркие, чарующие, завораживающие глаза в обрамлении густых белых ресниц совсем-совсем не походили на глаза Аро. Он нависал над Карлайлом, практически вжимая его в стоящее рядом широкое дерево. — Что вы делаете, Владыка?.. — робко осведомился Карлайл, глядя в глаза старшего вампира. Губы Кайуса тронула улыбка. — Мой милый друг... — усмехнулся блондин. — Тебе нечего меня бояться... Я не причиню тебе ни малейшего вреда, Карлайл. — Я... — попробовал пробормотать что-то Карлайл и тут же был перебит старшим вампиром. — Fammi un favore, Carlisle e stai zitto. Meglio ancora, lascia che ti baci. Uno stupido vegetariano che si è stabilito nel mio clan. — произнес Кайус и впился в его губы. Карлайл выдохнул. Кайус целовался жарко, страстно, горячо, ломая и подчиняя своей воле. Он не был похож в этом плане на терпеливого и понимающего Аро; он был другим, жёстким и жестоким правителем. И в интимном плане оставался таким же. — Кайус.. — выдохнул ненужный детям ночи воздух Карлайл, тщетно стремясь получить каплю тепла. Ярко горели желанием доминировать глаза Кая, похожие на горящие угли. — Заткнись, — рассердился старший блондин. — Я не Аро. Приносить в постель кровь и украшения не намерен. Это нелепо. — Я.. — Кай рыкнул и впился в губы младшего вампира, подчиняя себе. А Карлайл.. Карлайл просто отвечал, пока тот, покусывая и посасывая губу, дёрнул Карлайла на себя. — Ma mi stai facendo impazzire, cazzo. Un vegetariano sciocco con gli occhi dorati e un sorriso disgustosamente attraente su un viso carino. Che cazzo ho trovato in te?, — промолвил Кай. — Что? — глухо спросил Карлайл, встретившись с холодными глазами-рубинами. — Я сказал, что ты сводишь... Какого чёрта ты не понимаешь итальянский? — Он недовольно изогнул бровь. — Прости... — извинился Карлайл, глядя в глаза Кайуса, которые засверкали чем-то вроде ярости. — Какой ужас, — съязвил Кай и хохотнул. — Значит, время приступить к изучению итальянского языка. Просто глупо жить столько лет в Италии и не знать языка Вольтури... Неправильно, понимаешь? Карлайл мысленно дал себе по лицу. — Занятия начнутся завтра. — ухмыльнулся Кайус.

18+

Часть 7