You are my home

      — Присядь.       — Не хочу, — Феликс опустил взгляд на руку с белым колечком.       — Взгляни на меня, Ликси, — Хенджин мягко приподнял милое личико за подбородок, направляя взгляд на себя. — Твои глаза… Они как бездна. Вроде не видишь глубины, но чувствуешь ее.       — Ты говоришь так, потому что у меня карие глаза? — Феликс, смутившись, попытался пошутить.       Хенджин нежно провел большими пальцами по веснушкам, борясь с желанием поцеловать их.       — Нет, потому что это твои глаза, без которых я не могу жить.       И не смог сдержаться.       Пухлые губы мягко прикоснулись к созвездиям веснушек, оставляя тёплый след на щеках. По телу Феликса будто бы пробежал электрический ток. Какое приятное чувство. Он потянулся носом к щеке Хенджина, который уже своими руками притягивал его к себе.       В номере отеля, где они находились, ощущался лёгкий запах роз. Они обнимались, сидя напротив друг друга, и казалось, что время остановилось. Хотелось, чтобы этот момент не заканчивался и чтобы не было этого ощущения, что это последняя ночь в городе любви в этом небольшом отпуске, которая пропитана тёплым запахом лета, вкусными круассанами, чёрным кофе и музыкой уличных музыкантов с улицы Риволи.       — Пойдём, прогуляемся? Может, ещё успеем застать закат, — предложил Феликс. Хенджин нехотя поднялся и протянул руку:       — Идём.       Они шли вдоль Сены, любуясь достопримечательностями Парижской архитектуры. Хенджин держал Феликса за маленькую руку и ощущал тепло, исходящее от нее, что пробуждало в нем желание разделить это чувство со всеми вокруг.       Феликс без остановки крутил головой, осматривая магазины с простыми, но созданными со вкусом вывесками, восхищался кофейнями, где были самые обычные круглые столики, но рядом всё было украшено цветами. Он часто доставал телефон, продумывал в голове примерную концепцию будущего фото из деталей кафе и цветочных композиций и делал снимки, чтобы в дальнейшем добавить немного обработки и выложить в инстаграм.       Когда Феликс в очередной раз вдохновился и решил сфотографировать пожилую пару, что сидела на скамейке и читала газету, обсуждая активно на французском последние новости, Хенджин немного отошел назад, чтобы запечатлеть этот момент на свою камеру.       — Джинни, смотри, какая живая фотография, — Феликс обернулся, и в этот момент сработал затвор.       Хенджин залился смехом и открыл последнее фото, которое у него вышло. Он не мог оторвать глаз. Феликс искренне улыбался, повернувшись боком к камере. Взгляд был направлен чуть выше объектива, но эти карие глаза искрились счастьем и восторгом.       «Такой милый. Он словно ангел, не бывает таких светлых людей…» — подумал Хенджин, но не успел он даже додумать свои мысли, как Феликс подбежал, схватил его за руку и потащил его к кофейне.       — Хочу латте с соленой карамелью. И макарон. С удовольствием ещё бы съел вкусную пасту, но я бы хотел с тобой попробовать её в Италии. Давай как-нибудь поедем в Рим? И пиццу, пиццу тоже надо попробовать.       Неугомонность Феликса восхищала. Он мог говорить без остановки часами. Хенджин любил слушать этот низкий бархатный голос, что вещал о том, какой разный вкус у клубники в зависимости от сорта, о том, как правильно делать кофе, какая обжарка ему больше нравится, о том, как хотел бы посетить все страны в Европе и везде попробовать местную кухню, отдельно отмечая, что важно пробовать еду не только в ресторанах, но и в простых кафе.       — Конечно попробуем. Ликси, я хочу тебе сказать важную вещь, — Хенджин нервничал от осознания того, что он давно хотел признаться в своих чувствах.