You are my home

      Они знакомы уже 3 года. Встреча в Сеульском музее истории перевернула их взгляд на привычный образ жизни.       Хенджин всегда был закрытым и не понимал безумно активных людей, что предпочитают бесконечные тусовки, путешествия и неспособность сидеть дома в тишине, читать книги, или иногда в одиночестве прогуливаться по улочкам Сеула. Феликс, наоборот, постоянно в движении: работа в местах с большим скоплением людей, бесчисленное количество переговоров и общения, постоянные перелеты по рабочим вопросам. Его это делало живым.       Как два настолько противоположных человека смогли встретиться и обрести гармонию? Увы, ответа на этот вопрос нет.       В один из выходных Феликс решил посетить музей истории и отправился на экскурсию с группой людей, внимательно слушая, что рассказывает гид. Они подошли к экспозициям с миниатюрами старых эпох Кореи. Феликс завороженно всматривался в детали макета на огромном столе, на котором уместился королевский дворец и прием, который в нём проходил. Продвигаясь вдоль стола, он заметил в отражении стекла светлые до плеч волосы. Феликс перевёл взгляд и увидел напротив себя невероятной красоты парня. Тёмные глаза с идеальным разрезом, пухлые губы, которые сразу захотелось потрогать и понять, какие они на ощупь. Профиль лица выглядел одновременно очень мягким и в то же время жестким, будто он не из этого мира. Феликсу он напомнил Хаула из Ходячего Замка. Взгляд пронзал насквозь и смотрел прямо в душу. Но ощущение этого взгляда на себе не вызывало в Феликсе плохих ощущений, казалось, что этот парень просто изучал его.       — Привет! Я Феликс.       Ему всегда легко и непринужденно удавалось знакомиться с людьми, но в этот момент Феликс смутился. Этот парень притягивал. Хотелось узнать звучание его голоса, кто он такой, как его зовут, что он любит.       Хенджин удивленно поднял брови. Он совсем не ожидал услышать такой низкий голос от этого миниатюрного парня со светлыми волосами по имени Феликс. Немного помедлив, ответил:       — Хван Хенджин.       — Очень приятно, Хенджин. Ты здесь впервые? — голос Феликса вновь поразил Хенджина.       Они стояли напротив и смотрели друг на друга через стол. Экскурсионная группа уже начинала отдаляться, но Феликсу, откровенно говоря, уже было не до истории. Хенджин был немного смущен таким неожиданным знакомством, но когда он увидел этого миниатюрного парня, который немного завис, рассматривая с восхищением его лицо, то стало самому интересно, что это за такая личность. Он видел в нем чистую и светлую душу, горящие глаза и безумное желание задавать вопросы. А еще веснушки… Почему это выглядит так мило?       — Да. Я не особо увлекаюсь историей, больше искусством, и охотнее посещаю выставки с картинами.       — Ты как-то связан с искусством?       — Это всего лишь хобби. Я рисую в свободное время, пробую разные техники, — Хенджин сам не понимал, как он так легко рассказывал что-то о себе незнакомому человеку.       — Серьезно? — глаза Феликса округлились, а брови уползли вверх. — Покажешь?       Вслед за бровями Феликса, вверх устремились и брови Хенджина. Кажется, этот солнечный человек вообще ничего не стеснялся и был готов распылять весь свой свет на всех.       — У меня с собой только скетчбук с набросками, я не ношу с собой свои работы…       — Отлично! Может, по кофе? Я угощаю, — Феликс не дал договорить Хенджину. — Думаю, ты интересный человек, и по непонятной причине мне хотелось бы с тобой пообщаться и познакомиться поближе. Если ты не против, конечно.       «Кто он? Кто ты такой, Феликс? Почему я готов ответить на любое твое предложение «Да!» и не почувствую себя неловко?»       — Я не против, — Хенджин все же смутился и закусил губу.       — Тогда с меня самый вкусный кофе, — Феликс подошел к Хенджину и, взяв за руку, потащил к выходу. — Какой ты любишь?       — Достаточно американо со льдом.       — Он же горький! Как люди пьют кофе без молока? Никогда не пойму, наверное, — у Феликса брови сошлись чуть ли не в треугольник от того, как он сощурился, представляя вкус горького американо.       — Я раньше тоже пил с молоком. Но со временем привыкаешь к горькому вкусу и не видишь в этом минусов, это становится нормой.       Они вышли из музея и направились к ближайшей кофейне. Хенджин скромно показывал Феликсу свои эскизы, а тот с неподдельным восторгом восхищался его талантом.       Так и произошло их знакомство.       Слишком экстравертный Феликс разбавил жизнь Хенджина своими красками, а Хенджин, в свою очередь, немного осадил своей интровертностью и спокойствием Феликса. Они стали чаще видеться, по вечерам созванивались по видеосвязи и обсуждали все подряд, от того, как прошел день до того, в какой вселенной они хотели бы сейчас оказаться.       Они жили недалеко друг от друга, буквально 20 минут пешей ходьбы.       Под конец года, в который они познакомились, Феликс часто улетал по работе в Токио, но всегда был на связи с Хенджином.       Во время вечерних прогулок Хенджин часто доходил до дома Феликса, задерживал взгляд на темном окне и шел обратно. Он всегда так делал, когда его не было в городе. Осознание того, что он скучает по Феликсу, приводило в замешательство. Почему он скучает? Они ведь просто друзья. Может, это слишком близкая привязанность? А может, любовь? Хенджину не давали покоя его же мысли. И каждая прогулка, каждый шаг, каждый вздох сопровождали мысли о том, что сейчас делает Феликс. Замкнутость Хенджина не давала ему свободно раскрывать все свои чувства даже перед Феликсом, который, в свою очередь, уже сделал больше чем кто-либо за всю жизнь Хенджина. Феликс первый, кому он показал себя таким искренним и открытым. Вечно закрытый, одиночка, Хван Хенджин. Так его звали в школе. Его мучило, почему он так одинок? Почему у него нет даже одного друга, что мог бы его выслушать и быть рядом? Всегда, во всех этапах своей жизни были периоды знакомства с потенциальными «друзьями», которые по неизвестному стечению обстоятельств обязательно покидали его. На фоне этого выработалась мысль о том, что он надоедает людям. Хотя сам по себе он старался никого не напрягать, не надоедал лишними встречами, звонками. Не хотел, чтобы кому-то было дискомфортно его общество.       Но встреча парня с веснушками перевернула весь внутренний мир. Феликс действительно открыл в Хенджине новую сторону. Он стал чаще проводить время с ним, больше говорить, что-то активно обсуждать, спорить, искренне смеяться. Иногда в дни, когда Феликс приходил к Хенджину на просмотр фильма, они устраивали бой подушками. Тот, кто проигрывал и первым сдавался, готовил попкорн с любимым вкусом победившего. Вот только любили они одинаковый вкус попкорна.       В один из таких вечеров Феликс пришёл в неожиданном образе. Все бы ничего, но он покрасил волосы в чёрный. Хенджин завороженно смотрел на него через порог квартиры, пока Феликс умилялся с него.       — Ты чего так уставился? — он не мог перестать смеяться с реакции Хенджина на обновленный цвет волос.       — Это необычно. Тебе очень шёл блонд, ты был как… как солнце. Но этот цвет будто показывает твою другую сторону. Тебе идут оба цвета, но энергетика совсем другая. Более страстная, что ли… — лицо Хенджина, осознавшего, что он сказал только что, стало пунцовым.       Феликс замечал, как Хенджин порой смотрит на него, словно изучая и запоминая каждую деталь. Но самое сложное было выдержать его взгляд, когда он смотрел прямо в глаза. Феликс не мог понять, что именно было сложным в этом взгляде для него. Хенджин смотрел так, будто видел его душу насквозь.       — Страстная? — Феликс не повернул голову к Хенджину, но закусил губу в попытке сдержать улыбку.       — Прости, я не хотел… Я не это имел ввиду. Ты все тот же Феликс, просто… просто ты выглядишь потрясающе! Думаю, я имел ввиду это…       Хенджин глубоко вздохнул. Он не смог подобрать правильных слов, чтобы объяснить, что его так смутило.       Феликс сел на пол у дивана, на котором расположился Хенджин.       «Пора уже успокоить его шторм в груди», — мысленно произнёс Феликс.       — Джинни, обними меня.       Хенджин, как и ожидалось, впал в ступор. Феликс внутри ликовал, но знал, что это поможет сломать барьер недосказанности. Хенджин приподнялся и обнял Феликса со спины. Руки мягко опустились на грудь и легко прижимали его к себе, не желая отпускать. Феликс повернул голову и почувствовал горячее дыхание у шеи.       — Ты впервые назвал меня так, — прошептал Хенджин.       — Мне нравится, как это звучит, — Феликс прикрыл глаза.       Весь вечер они пробыли в объятиях друг друга. Хенджин впервые чувствовал тепло человека настолько родным, что не хотел отпускать его от себя. Феликс хоть и хотел поиграть с Хенджином и посмотреть на его реакцию, сам не заметил, как собственное тело пропускало искры от горячего дыхания и нежных объятий крепких рук.       Они стали более тактильны друг с другом. Феликс всегда был таким, но Хенджин все больше менялся рядом с ним. Он мог обнимать его со спины, или обнимать одной рукой, одновременно ложась головой на его плечо. Парни стали чаще засыпать в объятиях друг друга за просмотром фильма, или простых разговоров в одной из квартир где они отдыхали в конце дня.       Феликс ловил себя на мысли, что стал слишком серьезно думать о них. Что это? Любовь? Все прошлые отношения даже издалека не напоминали такие чувства, что он испытывал к Хенджину. У него было несколько попыток отношений с девушками, но они все закончились тем, что они не могли найти какие-то точки соприкосновения и компромиссов. Последние отношения у него были с парнем из Токио, но сложно иметь такие отношения, когда вы на расстоянии. Мирно все обсудив, они поставили точку и остались хорошими друзьями.       Но Хенджин… Он принес в душу Феликса гармонию, тепло и спокойствие. Будто он нашел ту самую половину себя, которой ему не хватало.       И в одно утро, когда Хенджин встречал его в аэропорту после двухнедельной командировки в Париже, Феликс понял, что хочет быть всегда рядом с ним. Не просто друзьями, что живут рядом и в любой момент могут завалиться друг к другу или созвониться, а именно быть рядом во всех смыслах.       На выходе из аэропорта Феликс издалека увидел знакомую фигуру, что разговаривала с таксистом. По виду Хенджина можно было понять, что он рано встал. Его внешний вид напоминал невыспавшегося хорька. Конечно, 8 утра, он в этом время спит еще, а учитывая, что в аэропорт дорога занимает 40 минут, то встал он очень рано.       «Такой ты чудной», — Феликс внутри весь сиял от чувства, что Хенджин пожертвовал своим самым любимым занятием ради него, и побежал к нему.       — Привет, Ликси, — Хенджин крепко прижал к себе Феликса.       — Джинни, ты меня задушишь, — он действительно с трудом дышал от того, как его захватили в объятия.       — Ой, прости, — Хенджин ослабил хватку и посмотрел в глаза напротив. — Поехали, но сначала заедем ко мне. Я подготовил сюрприз.       Они сели в такси и всю дорогу держали друг друга за руки. Через полчаса такси остановилось у дома Хенджина.       — Подожди в такси, я кое-что заберу и сразу поедем к тебе, — Хенджин не хотел задерживаться. Перелет из Парижа в Сеул занимает много времени, и Феликс вероятно устал. Он быстро направился к дому.       — Je suis prêt à attendre éternellement, — прошептал Феликс заходящему в дом Хенджину.       Через 5 минут Хенджин вышел с чем-то, напоминающим холст, но изображения не было видно через упаковку.       «Он хочет подарить мне картину? Интересно…» — Феликс решил не задавать лишних вопросов.       Оказавшись в своей квартире, он почувствовал усталость, которая пропала на время с того момента, когда они встретились с Хенджином в аэропорту.       — Как хорошо! — громко простонал Феликс, скидывая кроссовки с ног и полностью заваливаясь на диван. — Джинни, иди сюда, у меня нехватка обнимашек.       — Сначала подарок, — Хенджин поднес полотно к Феликсу и развернул рисунком к нему.       У Феликса отпала челюсть. На картине был он в Париже на фоне Эйфелевой башни с мороженым в руке.       — Я не был в Париже, но хотел бы поехать туда однажды. Пока ты был там, я все думал как, наверное, идеально ты сочетаешься с этим городом, и мне очень захотелось это нарисовать, — Хенджин от смущения нервно трогал пальцы на левой руке.       «Нервничает», — мысленно подметил Феликс.       На картине было немного деталей, но что он точно видел — себя в черной футболке, фисташковое зеленое мороженое в рожке, свои веснушки, которые Хенджин иногда трогал, что вызывало мурашки по всему телу, и Эйфелеву башню на фоне. На лице Феликса была та самая светлая и искренняя улыбка.       — Джинни, поехали в Париж со мной. Мы должны там побывать вместе. Это замечательный город. Будем много гулять, фотографироваться, есть вкусные десерты, посмотрим на «Маки» Монэ. Покажу вечернюю Сену, ты будешь в восторге. Промолчу про Елисейские поля и дворец Версаль.       Хенджин подошел к дивану, где лежал Феликс, и устроился рядом с ним.       — С удовольствием. В какое время года ты хочешь? — Хенджин положил голову ему на грудь, а Феликс нежно перебирал его светлые волосы.       — Мне вообще без разницы, я был там много раз и застал все варианты погоды. Даже как-то переживал метель в аэропорту всю ночь. Но думаю, что нам стоит полететь летом. Это идеальное время года для отдыха в Париже, да и много красивых пейзажей. Мы ведь хотим создать красивые воспоминания?       — Тогда решено. Летим летом. Но я совсем не знаю как… — Хенджин не успел договорить, как Феликс его оборвал.       — Я все организую, не переживай!       Феликс не удержался и потянулся носом к волосам Хенджина. От них как обычно пахло цветами. Запах стал совсем родным. Сам не понимая зачем, он мягко прикоснулся губами к волосам и оставил легкий поцелуй в копне светлых волос. Хенджин закрыл глаза от удовольствия, и задремал.       — Ах ты соня. Ладно. Я так скучал, — прошептал Феликс все в ту же макушку со светлыми волосами, и, закрыв глаза, провалился в глубокий сон.       С того разговора прошло уже 7 месяцев, и вот они уже стоят в аэропорту Инчхон на посадку в самолет до Парижа.       Хенджин нервно трогал губы двумя пальцами, задумавшись о том как он боится летать. Он никогда не летал так далеко и так долго, буквально пара-тройка полетов в Токио туда и обратно что не занимают много времени. Больше всего его всегда пугал взлет, посадка была уже не так страшна. Но Хенджина всегда завораживал вид, когда самолет уже поднялся выше облаков, где много солнца, а внизу только пушистые облака, похожие на сахарную вату небесно-голубого цвета. Ну и нельзя не упомянуть вид ночного Сеула, от которого в первое путешествие захватило дыхание, когда он возвращался обратно. Всю посадку он не переживал и просто смотрел в окно, наблюдая за снижением и ночным городом.       — Все хорошо, не бойся, я рядом, — сзади подошел Феликс и обнял его за талию, потом развернулся лицом к нему, посмотрел прямо в глаза и улыбнулся. — Пойдем, нам пора.