Ça va, monsieur Joncière?

Облака не давали солнечным лучам коснуться земли, рассеивали яркий свет. Рабочая смена Марка уже подходила к концу. Но сам день на этом никак не заканчивался: ему предстояло ещё одно очень важное дело, если его можно было так назвать. Кивнув Приору в последний раз на сегодня, Инквизитор направился к своей машине с явным намерением поскорее покинуть работу. Он всегда был трудоголиком — поэтому график 7/0 для него было абсолютно обычным делом. А ещё имело большое негативное влияние на его отношения с женой: Летиция была в чистом виде нарцисской, очень любящей внимание. Ей нравился высокий статус мужа и его фамилия. Детей попросту не хотелось — было бы меньше времени на трату денег, примерки и светские встречи. А без внимания было никак. Но, тем не менее, после дней на работе Марк почти всегда сразу ложился спать. Всё же, он был старше супруги, и сил на многие вещи не хватало после целого дня интриг и расследований. Он был человеком, полностью вовлеченным в свою работу. И результат, и извилистый путь к нему были важнее всего для мужчины. Именно это увидел в нем Иво Мартен, когда впервые узнал Жонсьера. Это увидела в нём и Летиция, когда познакомилась с будущим мужем. Однако, кое-что не учла — страсть к работе совсем не означает наличие страсти в отношениях. Как таковой любви до последнего вздоха так и не вышло. Постепенно пара научилась уважать друг друга, сдержанно и гордо вести себя в обществе. Союз был почти полностью платоническим. Почти. Не имея других близких связей с кем-то, Жонсьер привык к обществу жены, несмотря на всю скверность её характера и вечные детские капризы. В конце концов, брак был выгодным для обеих сторон. Общество очень высоко оценивало их семью. Но совсем недавно у Инквизитора кое-что изменилось. И это кое-что ждало его уже через пару часов. На экране автомобиля голубым отобразилось: Входящий вызов Летиция Нахмурившись, Марк ответил на звонок. Игнорировать жену просто так он не мог. Сделав максимально нейтральный голос, сказал: — Здравствуй, Счастье. Он всегда называл её так. Это тешило эго супруги. Она очень любила своё имя и его значение. Его дали ей родители, простые нестабильные, надеясь, что судьба девочки сложится лучшим образом. В общем-то, буквальнее имени было не найти — с латыни оно переводилось, как счастье. Когда пара только познакомилась, Жонсьер сразу взял себе это знание в распоряжение. Постепенно называть жену таким образом стало привычкой. Она ответила нарочито сладковатым голосом: — Привет. Как работа? Когда возвращаешься? Он, словно задумчиво, ответил: — Не знаю. Расследование затягивается. Мне удобно ездить в Корпус оттуда. Марк уловил нотки недовольства в голове Летиции. — Ну хорошо. Я буду ждать… Ухмыльнувшись, ответил: — Что, так скучаешь сильно? Нечем заняться? Он знал, что ей было чем. И он знал, что сотрудник службы снабжения, на вид скромный парень, прошедший семинарию, на самом деле никто иной, как любовник жены. Она изобразила смех: — Хахах. Ладно. До связи, Марк. В конце звонка послышался небольшой чмок, как от поцелуя. «Всё-таки не скучает», — подумал Инквизитор, завершая вызов. Посмотрел на часы — на размышление и звонок было потрачено всего полтора часа. Значит, была возможность приехать на место встречи пораньше и хорошенько подготовиться — ведь к нему должна была прийти Лу.