*
Завтрак был бы тихим и обычным, если бы не вернувшийся Свенельд, принесший за стол запах холода и свежего снега. — Аркадий Валерьянович, тут дело серьезное… С Поповым возникла проблема… — С Поповым? Вампиром? — Им самым. — Меня вот к чему дергать, я понять не могу?.. Свенельд, без меня никак? — Убитая… Нет, обезображеная, — исправился, задумавшись, Свенельд. И вовсе замер, не донеся до рта вилку. — Ну, после смерти обезображеная… Убитая и изуродованная… В общем, была из работниц в поместье; стало быть, относилась к рабочим с вашей земли. Дело приняло личный окрас. Мужики сильно недовольны тем, что преступника прикрывает аж сам Попов. Еще и немертвого преступника. Аркадий тяжело вздохнул. — Генерал Попов живет особняком вместе со своими приемными детьми и редко покидает поместье. Он же саму Екатерину застал, на службе при ней и поместье получил… Консерватор, по всей видимости, страшный… Аркадий еще раз вздохнул и уронил щеку на ладонь. — Я слышал от мужиков, что у него целый штаб слуг. Таких и во дворце не каждый день отыщешь! Разного рода повара и кондитеры, садовники и зодчие, егеря и охотники, рыбаки, цирюльники, парикмахеры… — Едем! — Не выдержавший Митя аж заискрился от счастья: — Едем, папа́, к чему пылиться тут!.. Аркадий… Эх. Встал и потрепал сына по голове. — Едем, что же… Буду рад познакомиться с генералом.*
Митя против воли старался держаться плеча Ингвара: черная земля, проклевывающаяся сквозь рваное покрывало снега, невнятно пугала его ассоциациями со свежим кладбищем. Само поместье возвышалось французской модой ввысь, кучерявясь ажуром и строго хмурясь арками. Монументальность этого строения, ни в коем разе не напоминающего хоть бы и отблески уюта, угнетала, унижала. Но, несмотря на весь ужас, в самом поместье царила уютная тишина. В гостиную им подали чая и свежих пряников — в четверо больше количества гостей… — Николя рассказывал мне, что вампиры и альвы по сути своей схожи, и нет никаких различий меж семидесятилетними представителями обоих видов. — И тех, и других стоит опасаться, — вздохнул отец. Вскоре к гостям, оглядывающим богатый, изысканный по провинциальным меркам интертьер, вышли приемные дети генерала Попова. Навеки замеревшие во времени, как бабочки в январе… — Кирилл Андреевич и Мария Павловна, господа-с… После долгих обменов любезностями и муторных ритуалов знакомства все, наконец, расселись за столиком, и Митя возымел счастье рассмотреть вампирское семейство. Вальяжно развалившийся в кресле Кирилл Андреевич подпирал подбородок тыльной стороной хрупкого запястья и поглядывал на гостей сквозь густой занавес ресниц. Его красоту можно было сравнить с залежами драгоценных камней — или каменного угля… Хотя подобное сравнение должно́ исходить из ума Ингвара… И его волосы… Кудряшки, лежащие аккуратными волнами… Мите не удалось добиться этого же великолепия, а он ходит с ними так, будто просыпается с этой аккуратностью! Мария Павловна походила на золотые украшения, украшающие красоту мертвого, иссохшего тела. Ее острые клычки, то и дело мелькающие в аккуратной ране алых губ, вынуждали Митю оправлять манжеты сорочки. — Свенельд Карлович, я об вас много слышала… Слово за слово — и Свенельд утек с вампиршей в увлекательный разговор об археологии и скифах, в который ухитрился вплестись всегда готовый к обсуждениям отец. Митя остался один на один с Кириллом Андреевичем. Не считая, конечно, Ингвара… Но раз тот возражал против своей женственности и даровал ее всю Мите, то Митя готов был пустить ее в оборот — и занялся этим, с игривой улыбкой сощурившись на юношу. Кирилл Андреевич оценил легкий флер его внимания и перебрал пальцами — принял игру, натянул поводья… — Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты, — поднялся Кирилл Андреевич. Ночные коридоры распахивались темными кишками исполинского чудовища: свечи мало помогали осветить все убранство. — Прошу прощения, но вы не думали о газовом освещении? — подал голос Ингвар, едва они стали полниматься по широкой, но совершенно погруженной в чернильный мрак лестнице. Впереди что-то пшикнуло, и Ингвар дрогнул, едва не свалившись на Митю. — Батюшка против, — коротко ответил вампир, взбежал по лестнице и подал голос туда, в темноту: — Демьян, ты приготовил комнаты? — Да, сударь-с… — ответил тот, потирая нос. — Кирилл Андреевич, не желаю нарушать наше хрупкое взаимодоверие, но… Дело, по которому мы прибыли… — Ваш батюшка обсудит это с моей сестрой. — Некий Демьян зажег свечи, и троица остановилась в коридоре. — Так вышло, что ума она большего, чем я сам, и она сама старше меня. В отсутствии отца я тут заместо женушки-воробушки, знаете ли… Скоро будет Богоявление, и я желаю на праздник устроить для слуг небольшой ужин. Все же, им тоже нужно отдыхать и праздновать. — Меня радуют ваши мысли и рвения, — вновь встрял Ингвар, чем заслужил мягкую улыбку Кирилла, пускай он и растратил ее напрасно: Ингвар и не глядел в его сторону. — Рад, что вас греют мои планы. Эти комнаты, друзья, будут вашими. Демьян доложил мне, что вы прибыли без багажа… Думали уехать сразу же? Я так и подумал. Ну что же вы, а я ведь давно не видел никого! И сестра так довольна наконец поговорить с кем-то умным… В шкафах вы найдете одежду, а наши швеи за считанные мгновения подошьют ее под ваши фигуры, выстирают и накрахмалят… И… — Кирилл обернулся и улыбнулся Мите, понизив тон: — Ваши чудесные кудри, Дмитрий, как я заметил, вселяют в вас чувство неуверенности. Позвольте, я навещу вас утром после принятия ванны и дам пару советов? Митя услышал, как гокнула дверь — это вспыхнувший Ингвар ретировался с поля боя двух обольстителей.*
На ужине встретились все равно все, и Митя оказался счастлив продолжить невинные заигрывания с Кириллом под аккомпанемент разговоров о различиях религий и их конфликтах в солдатских кругах… В общем, сонливость налетела весьма ожидаемо.