Достучаться до сердца

Вильям был на взводе. Он сам не понимал почему, но сильно нервничал перед встречей с Джеймсом. Пару раз даже трусливо думал о том, чтобы написать ему и отменить поход на выставку. Однако усложнять все еще больше точно не хотелось, даже несмотря на собственные сомнения и страхи. Вильям сам решился на это. Сам переборол себя и позвал Джеймса на выставку и вовсе не из жалости, как он пытался доказать Нолану. К Джеймсу тянуло. Отрицать этот факт уже не имело никакого смысла. Хватило всего несколько дней общения с этим парнем, который скрывался под профилем «Джимми», чтобы прочувствовать его и понять, насколько он интересный и глубокий человек. Его хотелось узнавать и открывать для себя, наплевав на прошлые ошибки и боязнь обжечься снова. Как ни странно, но истерика, которую в понедельник устроил Рэй, и долгий разговора с Ноланом после, позволили Вильяму многое переосмыслить и проанализировать. Как бы не хотелось пару раз ударить Рэя головой об стену за то, что из-за него теперь Нолан ходил мрачнее тучи и почти не разговаривал ни с кем, даже с Вильямом, но в чем-то этот придурок все-таки был прав. Например, в том, что неудачные отношения Вильяма в прошлом — это только его боль. Ничья больше. Джеймс не должен был страдать из-за его неуверенности в себе, страхов и боязни кому-то довериться. Пускай Вильям по-прежнему не мог открыться ему полностью, но отчего-то теперь он был уверен в том, что чувства Джеймса — такие внезапные и глупые на самом деле чистые и искренние. Вряд ли бы он терпел все закидоны Вильяма, если бы просто решил на него поспорить. И уж тем более, Рэй бы так не взрывался и не психовал, если бы все те чувства, который Джеймс даже не пытался скрывать, оказались фальшью. Да, Вильям до сих пор не понимал причину, по которой Джеймс внезапно обратил на него внимание, но, честно говоря, на данный момент он не особо и хотел ее знать. Было наплевать. Главное, на что он надеялся — это на искренность. На искренность, которую он так боялся и о которой мечтал все это время. Вильям не знал, что ждать от сегодняшней встречи с Джеймсом, но верил, что хотя бы сегодня они смогут поговорить спокойно и увидеть друг друга настоящими. Без масок, наигранной смелости, грубости и прочей херни. Конечно, было страшно, но Вильям пообещал самому себе, что хотя бы на день снимет маску, которая буквально срослась с его лицом, и покажет себя настоящего, не прячась за своим напускным равнодушием и насмешливой ухмылкой на губах. И если он настоящий разочарует Джеймса, тем самым скатив их общение в неловкость, дурацкий смех и удушающе тяжелые паузы, значит это будет их последняя встреча. Но если вдруг Джеймс окажется именно тем, кем так долго боялся видеть его Вильям, парень пообещал самому себе, что он постарается снова кому-то довериться и открыться. Делать это безумно страшно, если честно. Но лучше уж броситься под пули и жалеть о полученных ранениях, чем трусливо поджимать хвост, сидя в бронежилете и плача из-за того, что он даже не испытал, какого это быть рядом с Джеймсом. Они договорились встретиться возле входа на выставку за десять минут до начала. Поэтому Вильям постарался откинуть подальше все эти мысли и начал собираться, злясь на самого себя из-за того, что сейчас он подсознательно смотрел на себя в зеркало и думал о том, что именно ему надеть, чтобы Джеймс заценил. Чувствовать все это было немного странно и глупо, но отчего-то волнительно и тепло. Вильям ощущал, как безумно он соскучился по этому самому чувству, которое заставляло его быть по-настоящему глупым и влюбленным подростком. То чувство, когда все нервы оголены, а эмоции хлещут через край, заглушая разум. Только вот подростком Вильям давно не был, да и собственные эмоции научился контролировать, чтобы больше никто и никогда не смог сыграть на его чувствах. Но почему тогда сейчас в душе такой раздрай, страх, сомнения и при всем при этом дикое желание выглядеть на все сто для одного конкретного человека? Вильям сделал глубокий вдох и посмотрел на часы. Времени оставалось не так много, а опаздывать он не любил. Поэтому парень отбросил в сторону все свои мысли и постарался расслабиться, чувствуя как внутри патокой разливается предвкушение от предстоящей встречи… Он в действительности слишком давно не испытывал подобного, отчего и ощущал себя сейчас взволнованно и взвинчено. После своего болезненного расставания с Джоном, он даже представить себе не мог, что когда-то сможет снова кому-то открыться. Все его отношения за последний год были основаны только на одноразовом сексе. И то это было не так часто, только в те моменты, когда одиночество буквально прожигало его изнутри и хотелось близости хоть с кем-то. Даже ничего не значащей, пустой и отвратительной на утро. Это помогало забыться, не думать ни о чем и хотя бы на несколько часов ощутить себя кому-то нужным. Но и от этой иллюзии Вильям быстро устал, прекратив не просто ходить в клубы, чтобы кого-то снять на одну ночь, но и в целом заводить хоть какие-то знакомства. И вот теперь у него свидание с Джеймсом… Его первое. Забавно, что не за последний год, а, наверное, за всю жизнь. Ведь вряд ли встречи в клубе ради секса на одну ночь и звонки от Джона, чтобы приехать и потрахаться, можно было назвать свиданиями. Вильям усмехнулся, наконец осознав, что причина его сегодняшней нервозности кроится именно в этом. В том факте, что он в целом даже понятия не имеет, как следует вести себя с Джеймсом. Что ему говорить? Как сдержать собственную защитную реакцию и вместо ответов на чужие неудобные вопросы снова не скатиться в грубость и раздражение? Как бы там ни было, но Вильям отчаянно не хотел ссориться с этим парнем. И причиной тому было желание не просто провести с ним этот день, чтобы наконец-то решить для себя, что делать дальше. Ему хотелось увидеть чужую искреннюю улыбку и понять, что сейчас она только для него. Для Вильяма. Улыбка у Джеймса была действительно красивой. Такой, в которую чисто теоретически Вильям даже бы смог влюбиться… *** Такси привезло Вильяма к зданию, где должна была проходить выставка ровно за пятнадцать минут до ее начала. Парень вышел из машины, думая о том, что как минимум десять минут ему придется торчать здесь и ждать Джеймса. Вильям медленно поднялся по ступенькам, решив подождать парня недалеко от центрального входа в здание и с удивлением для себя обнаружил, что он уже здесь. Джеймс стоял за колонной, отчего Вильям и не заметил его сразу. Парень улыбался, с кем-то негромко болтая по телефону. И от этой самой улыбки — искренней, открытой и чистой, совершенно некстати засосало где-то под ложечкой. Однако окончательно его добила даже не улыбка… Как бы не хотелось отрицать очевидное, но сегодня Джеймс выглядел по-настоящему шикарно. Вильям, наверное, впервые в жизни видел этого парня не в привычных для него толстовках и спортивках, которые отчего-то так любил Джеймс, а в черных зауженных брюках, белой футболке и кожаной куртке, которая добавляла в его образ изюминку. Все-таки в кожанке этот и без того красивый парень смотрелся по-настоящему горячо, отчего Вильяму вмиг захотелось побиться головой об стену от осознания того, что в его голову лезут все эти непрошенные и дурацкие мысли. Однако думать о том, что он так оделся не из-за выставки, а потому что хотел впечатлить Вильяма, было безумно приятно. Парень невольно улыбнулся собственным мыслям, но быстро отмахнулся от них, кое-как взял себя в руки и направился в сторону Джеймса, решив, что скрывать свое появление больше не имело никакого смысла. В эту самую минуту Джеймс, будто бы почувствовав его приближение, закончил разговаривать по телефону, засунул мобильный в карман куртки и медленно обернулся, тут же сталкиваясь взглядом с подошедшим к нему Вильямом. Наверное, следовало сказать что-то привычно язвительное или хотя бы поздороваться как делают все нормальные люди. Но встретившись с чужими внимательными глазами Вильям почувствовал будто бы лишился всего своего словарного запаса вместе с язвительностью. Все что он сейчас мог — это хлопать ресницами и молча пялиться на застывшего напротив парня. Отчего-то только сейчас Вильям по-настоящему понял, насколько же Джеймс красивый. Вернее, он понимал этот факт и раньше, но не обращал внимания на чужую внешность, считая ее такой же пустой, как и внутренний мир этого человека. Но теперь, зная каким он может быть на самом деле, Вильям позволил оценить его внешность по достоинству. А оценивать и в самом деле было что… Правильные черты лица, волнистые каштановые волосы, красивая улыбка и бешеная харизма. Теперь понятно, почему почти все девчонки с его потока пищали лишь при одном упоминании имени этого парня. — Привет! — расплылся в улыбке Джеймс. — Сегодня обещали хорошую погоду, но на моем небе, кажется, снова тучки. — Чего? — раздраженно фыркнул Вильям, на минуту забывая о данном себе обещании быть спокойным, открытым и дружелюбным. — Ты хмуришься, похож на тучку, — пояснил Джеймс, улыбаясь уголком губ, — складывается такое впечатление, будто бы я затащил тебя сюда под угрозой смертной казни. — Просто плохое настроение, — пожал плечами Вильям, доставая билеты из кармана куртки и протягивая один из них стоящему рядом парню. — А разве твое настроение бывает хорошим? — не остался в долгу Джеймс, еще и подмигнув Вильяму, тем самым явно желая вывести его из себя. Очень хотелось ответить что-то из разряда: «Мое настроение бывает хорошим, когда я не вижу тебя на горизонте», но Вильям сдержался. Он обещал себе не прятаться за собственные колючки хотя бы в этот вечер. И самое главное, он искренне хотел узнать, какого это общаться с Джеймсом нормально не только в Интернете, но и вживую. Однако была одна мысль, которая засела на подкорке его сознания и никак не хотела покидать его мысли. Он помнил недавний разговор с Рэем и не мог выкинуть из головы все то, что этот придурок тогда наговорил. Интересно, вылил ли он все это на самого Джеймса? Или все-таки догадался промолчать и не усугублять ситуацию еще сильнее? Очень хотелось прямо спросить Джеймса об этом, снова наплевав на то, что они встретились для того, чтобы нормально провести время, а не ссориться. И Вильяму стоило много усилий, чтобы банально взять себя в руки, сделать глубокий вдох и, инстинктивно схватив за руку опешившего от такого Джеймса, потащить его внутрь. Только чтобы не продолжать этот дурацкий разговор и не выливать на него все то, что сейчас витало в мыслях Вильяма. *** На выставке они провели около полутора часов. Даже практически не общались друг с другом. Только ходили от одной работы к другой, фотографировались и слушали аудиогида в одних наушниках на двоих. И это было по-своему атмосферно. Без лишней болтовни, ненужного выяснения отношений, сопливых признаний и всего того, что так не любил Вильям. Несмотря на то, что выставка его совсем не впечатлила, эти полтора часа, проведенные с Джеймсом, оставили после себя приятное послевкусие. — По твоему лицу я вижу, что тебе не зашло, — усмехнулся Джеймс, решив заговорить с ним в тот самый момент, когда они забрали куртки из гардероба, оделись и вышли на улицу. Октябрь в Лондоне был достаточно ветреным и прохладным, а потому не спасали даже пятнадцать градусов тепла и капюшон куртки, который Вильям небрежно накинул себе на голову. Но, как ни странно, холод практически не ощущался и наоборот будто бы спасал, остужая перегретый от мыслей и переживаний разум. — Я ожидал большего, — честно признал Вильям, пожимая плечами, — две оригинальные работы, а все остальное дурацкие инсталляции и фотки из интернета. Да, формат интересный и локация классная. Но в целом хрень. — Ты такой дед, — закатил глаза Джеймс, негромко, но беззлобно смеясь, — если ты хотел увидеть его оригинальные работы, то тебе явно следовало приходить не сюда. Мне, если вдруг тебе интересно, понравилось. Единственный минус — слишком мало работ. Здесь в основном выставлялись самые известные. Те, которые я давно уже изучил и раскрыл для себя их смысл. — А ты оказывается философ? — хмыкнул Вильям, спускаясь по ступенькам и украдкой наблюдая за улыбающимся Джеймсом, что шел рядом и, кажется, выглядел по-настоящему расслабленным, счастливым и спокойным. — Нет, конечно, — отмахнулся парень, — просто люблю искать глубокий смысл в арт-искусстве. А во всех его работах этот смысл есть, поверь мне. — Ага, — хмыкнул Вильям, — особенно если смотришь не на оригинальную работу, а вот на эту хрень с выставки. — Повторюсь, ты дед и не понимаешь все прелести современных технологий! — настаивал на своем Джеймс, останавливаясь неподалеку от здания и тем самым, вынуждая Вильяма также замереть рядом с ним. — Какая работа понравилась тебе больше всего? — Не знаю, — пожал плечами парень, — наверное, «Девочка с воздушным шаром». Напомнила мне о детстве, которое давно закончилось. — Не хочу умничать, но этой работой художник решил поддержать своего хорошего приятеля, который тяжело переживал развод. Символично, что девочка находится в одной части картины, а шарик в форме сердца в другой. И между ними в центре пунктирная линия. — То есть эта работа означает не утраченное детство, а мотивирует на то, что пора отпустить человека и чувства к нему? — выгнул бровь Вильям, поймав себя на мысли, что для него это особенно символично. — Что-то типа того, — кивнул Джеймс, улыбаясь. — Хорошо. Если уж ты находишь там такой глубокий смысл, какая из работ понравилась тебе? — осторожно спросил Вильям, поймав себя на мысли, что его действительно интересно услышать его ответ. — И что она означает? В эту минуту, смотря в чужие улыбающиеся глаза, Вильям осознал, насколько ему сейчас комфортно. Вот так просто стоять рядом с Джеймсом, болтать с ним о выставке, осознавая при этом собственную неосведомленность по данному вопросу, и при этом совершенно не чувствовать себя тупым или уязвленным. Ему в действительности было интересно слушать Джеймса. И куда интереснее было на него смотреть. Вот на такого — без его дурацких ухмылок, самодовольного взгляда и тупых подкатов, как при их первой встрече. — Мне многие его работы нравятся, — пожал плечами Джеймс, задумчиво глядя на стоявшего рядом Вильяма, — но если брать конкретно эту выставку, то мне нравится «Метатель цветов». Это та, где парень держит в руке букет. Вообще эта работа вдохновлена протестами во Франции в 1960-е годы. Только вместо «коктейля Молотова» у парня в руках цветы. Это выглядит необычно и символично. Я сразу вспоминаю протесты в США и Эллисон Краусе с ее знаменитой фразой: «Цветы лучше пуль», которую она произнесла накануне своей смерти. Как по мне, это очень сильно. — Ты сейчас таким образом пытаешься произвести на меня впечатление? — усмехнулся Вильям, при этом для себя отмечая, что Джеймс, наверное, единственный человек (не считая Нолана) за последние несколько лет, с которым ему по-настоящему нравится разговаривать. — У тебя точно мания величия! — беззлобно рассмеялся Джеймс. — Ты спросил меня о моей любимой картине. Я ответил. Все не крутится вокруг тебя, Вилл. — Не реагируй так бурно, — хмыкнул Вильям, при этом позволив себе улыбнуться, — иначе я подумаю, что ты передо мной оправдываешься. — Думай, что хочешь, — отмахнулся от него Джеймс, — главное улыбайся почаще. Тебе идет. Повисла неловкая пауза. Наверное, следовало сказать что-то колкое в ответ, однако обижать Джеймса не хотелось, а других слов и вовсе не нашлось. А потому, вместо того, чтобы ехидно ответить, Вильям банально смутился, очень надеясь, что сейчас он не покраснел щеками и не выставил себя полным идиотом. — Ну что, — подал голос Вильям, стараясь хоть немного избавиться от этой дурацкой реакции на чужие, ничего не значащие слова, — по домам или прогуляемся по Риджент-стрит раз уж мы здесь? — Если ты еще не замерз, то я бы прогулялся, — улыбнулся Джеймс, осторожно глядя на парня рядом. — Не строй из себя заботливого и прекрасно бойфренда! — закатил глаза Вильям, вновь позволив себе улыбнуться. — И нет, я не замерз. Могу позволить тебе сопроводить меня на прогулку. Только давай не особо надолго. Завтра нам поставили первую пару в восемь утра. Ненавижу рано вставать. — Повторю в третий раз, ты однозначно самый настоящий дед, — ухмыльнулся Джеймс, переходя на шаг, — песок еще не сыпется? — Доживи до моих лет, а потом поговорим! — фыркнул в ответ Вильям, при этом не чувствуя никакого раздражения и всячески пытаясь скрыть рвущуюся наружу улыбку. — Ты наверняка всего лишь на пару лет старше меня, — закатил глаза Джеймс, — твоя ментальная старость никак не влияет на нашу разницу в возрасте. — Все, не беси меня и просто наслаждайся нашей совместной прогулкой, — отмахнулся от него Вильям, выворачивая на одну из самых известных улиц города. — Знаешь, когда я только переехал в Лондон из Ливерпуля и впервые побывал на этой улице, то находился под впечатлением, наверное, сутки, — произнес Джеймс, тепло улыбаясь, — здесь очень атмосферно, стильно и красиво. Необычная архитектура, куча интересных магазинчиков, которые работают после шести и уют, который исходит от каждого из этих заведений. А еще я влюбился в лондонский Чайнатаун. Обожаю азиатскую культуру, которая шикарно здесь отражена. Можем сходить в какое-нибудь кафе или ресторанчик в выходные, если ты свободен. — Ты думаешь, что я снова захочу куда-то с тобой пойти? Вильям понимал, что произносить подобного не стоит, но в силу своего характера он банально не смог смолчать, подсознательно желая посмотреть за чужой реакцией. Однако эта самая реакция ему совершенно не понравилась. Заметив, как быстро улыбка сползла с красивого лица Джеймса, он в очередной раз переборол сам себя, решаясь сказать то, что на самом деле чувствовал, а не то, что смогло бы защитить его от Джеймса и той боли, которую в теории этот парень мог бы ему причинить. — Если честно, — начал Вильям, стараясь не дать заднюю и все-таки предложить то, на что вот так спонтанно сейчас решился, — я терпеть не могу шумные улицы и большое количество людей. И в выходные пойти с тобой у меня никуда не получится. — Хорошо, — кивнул в ответ Джеймс, улыбка которого выглядела фальшивой и натянутой, — я не хотел на тебя давить, просто… — У меня День рождения в эту субботу, — признался парень, — обычно я провожу этот день с семьей, а потом ко мне заваливается Нолан с бутылкой виски. В этот раз у Нола не получится прийти в субботу и мы договорились встретиться в воскресенье. Так что, если вдруг захочешь, я могу скинуть тебе адрес. Вильям говорил все это спокойно и серьезно, очень надеясь, что его голос не дрожал и не ломался от того, что в эту самую минуту совершенно неожиданно и спонтанно даже для самого себя он позвал к себе парня, которого еще совсем недавно и знать не хотел… В эту субботу ему в действительности исполнялось двадцать четыре года. И он планировал сначала посидеть с семьей, а после просто приехать домой, напиться и, может быть, поехать в клуб. Или же упасть на кровать и уснуть до утра. Нолан на выходные собирался поехать к родителям, которые отмечали двадцать пять лет семейной жизни. И потому не мог поддержать их извечную традицию, заключавшуюся в посиделках у Вильяма дома, поедании пиццы и просмотре старых фильмов. Вильям не знал, зачем он пригласил к себе Джеймса, но его ошарашенная реакция явно того стоила. В эту самую минуту удивленное и явно взволнованное лицо Джеймса очень сильно хотелось запечатлеть, отчего парень даже пожалел о том, что он не может вот так просто вытащить телефон и сфотографировать Джеймса, ничего ему при этом не объясняя. — Ты приглашаешь меня к себе? — едва слышно произнес Джеймс. — Чтобы мы вдвоем отметили твой День рождения? — Ну видимо, да, — усмехнулся Вильям, неожиданно для себя отмечая, что он и в самом деле хотел бы провести этот день с Джеймсом. Он ведь пообещал себе прекратить носить маску, перестать язвить и постараться ему открыться? Так почему же наконец не начать это делать? — Это… Неожиданно, — нервно рассмеялся Джеймс, — но я согласен. — Кто бы сомневался! — громко фыркнул Вильям, при этом улыбаясь, — позже я скину тебе в Директ адрес и время. — Я сейчас точно не сплю, да? — с нескрываемым сомнением в голосе произнес Джеймс, с подозрением смотря на ухмыляющегося Вильяма. — С чего такие перемены, Миллз? Неужели мой эскиз растопил твое ледяное сердце? — Я не знаю, — пожал плечами Вильям, тяжело вздыхая, — наверное, я просто устал морозиться. И, если уж совсем откровенно, мне хочется узнать тебя. Настоящего. И не в Инстаграм, а в жизни. — И поэтому ты позвал меня на свой День рождения? — не унимался Джеймс. — Знаешь, это очень двусмысленно звучит, особенно если учесть, что будем мы там только вдвоем. — Боже, заткнись! — закатил глаза Вильям. — Я просто не хочу оставаться один в этот день. Но если у тебя есть другие планы или же, если твои ожидания слишком завышены на этот счет и ты напридумывал себе всякое, то можешь отказаться. — И что же тогда будешь делать? — усмехнулся Джеймс, голос которого из расслабленного стал немного напряженным и раздраженным. — Найдешь другого кандидата на эту роль? — Скорее всего, просто останусь у родителей, — задумчиво ответил Вильям, не сразу распознав посыл в чужом вопросе, — или приеду домой и завалюсь спать. А что? Неужели ревнуешь? — Во избежание очередной порции насмешек скажу, что нет, не ревную, — спокойно произнес Джеймс, грустно улыбаясь, — начинает холодать, Вилл, да и почти все магазинчики уже закрыты. Может, по домам? Вильям тяжело вздохнул, внезапно ощутив напряжение, которое снова возникло межу ними. Неужели он в очередной раз все испортил своими внезапными порывами пригласить Джеймса к себе и дурацкими колкостями в придачу? — Как хочешь, — пожал плечами Вильям, — я на метро тогда поеду. Ты со мной? — Нет, — помотал головой парень, хмурясь, — вызову себе такси. — Тогда… Пока? — До встречи, Вилл, — кивнул Джеймс, доставая телефон из кармана куртки, — и спасибо тебе за этот вечер. — Ага, — раздраженно выплюнул Вильям и резко развернулся, чтобы уйти. Однако так и не смог. В эту самую минуту Джеймс его невероятно бесил потому, что обиделся и закрылся непонятно из-за чего. Но еще сильнее Вильям злился на самого себя из-за того, что он в очередной раз не смог сдержаться и своими руками испортил ту теплую и светлую атмосферу, которая возникла между ними. — Твою мать! — выругался Вильям, резко разворачиваясь и возвращаясь обратно к удивленному Джеймсу. — Объясни мне, что не так?! Я засунул куда подальше все свои сомнения и страхи. Приперся сюда, старался быть максимально вежливым. И вроде бы все было нормально. Но по итогу все свелось вот к этой херне! — Эй, успокойся! — удивленно произнес Джеймс, едва ощутимо касаясь своими пальцами чужой раскрытой ладони. — Я просто слишком растерян сейчас, наверное. Поэтому не знаю, что сказать. — И почему же ты растерян? — Тебе ответить честно? — серьезным тоном произнес Джеймс, тем самым заставив Вильяма напрячься, но уверенно кивнуть. — Мне страшно, Вилл. Мне никогда раньше по-настоящему не нравился парень и для меня это в какой-то мере новые чувства. Новые эмоции и ощущения. У меня была близость с другими парнями, но на ментальном уровне меня ни к кому не тянуло. А ты… Я не знаю, как умудрился так вляпаться. И меня это напрягает. У меня такой раздрай в душе, ты даже не представляешь себе. Такого Вильям явно не ожидал услышать, а от того замер напротив парня, бездумно смотря на него в упор и совершенно не понимая, что ему на это отвечать. — Слушай, — тяжело вздохнул Вильям, собираясь с мыслями, — я много думал обо всем этом. И я не знаю почему, но меня к тебе тянет. Знаю, что это глупо, особенно после того, как я сам был с тобой груб и постоянно тебя отшивал. Но вот так получилось. И мне тоже страшно, Джеймс, очень. Я боюсь, что снова ошибусь. Боюсь обжечься. Боюсь, что ты сделаешь мне больно. Я пиздец как много всего боюсь. Но знаешь о чем я подумал, когда ехал сюда? Я устал бояться. Поэтому и решился сделать первый шаг к тебе на встречу, несмотря на то, что все это время только и делал, что отдалялся от тебя. И теперь только тебе решать, куда сделать шаг — ко мне или от меня. Джеймс не спешил с ответом. Он долго молчал, внимательно смотря на стоящего напротив Вильяма, периодически хмурился и закусывал губу, явно нервничая. Вильям поймал себя на мысли, что сейчас ему очень хотелось подойти к Джеймсу, взять его за руку и пообещать, что у них все обязательно получится. Но разве имел он право обещать то, во что и сам слабо верил? — Такси приехало, — подал голос Джеймс, тем самым заставив Вильяма вздрогнуть и усмехнуться, почувствовав горечь на губах. Как бы там ни было, но он явно не это ожидал услышать после затянувшегося молчания. — Хорошо добраться, — сухо произнес Вильям, поправляя спавший с головы капюшон и проклиная привычный лондонский ветер, — я погнал в метро тогда. — Вилл, подожди! — остановил его Джеймс, схватив парня за руку и тем самым, не позволяя ему уйти. — Я хотел сказать… Еще раз спасибо за сегодняшний вечер. Было здорово, даже если тебе и не понравилось, надеюсь, что моя компания тебя не слишком разочаровала. И спасибо за приглашение на День рождения. Я подумаю об этом и завтра дам тебе окончательный ответ, хорошо? — Хорошо, — кивнул Вильям, стараясь скрыть собственное разочарование. Он подумает, серьезно?! В целом сомнения Джеймса были вполне понятны и легко объяснимы. Только вот принять это было куда сложнее, чем понять. — Напиши, как доберешься до дома, — улыбнулся Джеймс, а после совершенно внезапно подошел ближе и, не дав Вильяму опомниться, крепко обнял его, придерживая за плечи и едва слышно шепча на ухо: — это был замечательный вечер, Вилли. Особенно он был прекрасен в те моменты, когда ты мне улыбался. Думаю, что твоя улыбка отпечаталась у меня на сетчатке глаз. — Ты ужасно флиртуешь! — закатил глаза Вильям, выпутываясь из чужих объятий, но при этом не в силах сдержать рвущуюся наружу улыбку. — Иди уже. И тоже напиши мне, как будешь дома. — Волнуешься за меня? — Это банальная вежливость. — И все-таки ты волнуешься, — улыбнулся Джеймс, помахал ему рукой на прощание и резко перешел на шаг, оставив за собой сладкое послевкусие от этого вечера и очередной ворох сомнений.