Будь моим светом

Джисон бежал по лестнице, в надежде успеть до конца перемены и поговорить с Ли. — Минхо, — он пытался отдышаться, стоя рядом с опешившим старшим, который непонимающе уставился на него. — Что? — задал вполне логичный вопрос он. — Мы можем поговорить? Я знаю о... — Сон запнулся, — о том, что с тобой сделали плохие вещи, — выдохнул Джисон, — Сынмин рассказал, — добавил он виновато. У Минхо, кажется, все эмоции пронеслись после этих слов. Первое желание - врезать этой белке, а потом пойти найти эту тварь-полиглота и врезать уже ему. Второе - разрыдаться и рассказать всё Хану. Третье… А третьего не было. Было лишь желание выплеснуть хоть как-нибудь, неважно как, пойти поебошить кулаками в стену, до сбитых костяшек, или рассказать всё то, что так долго копилось в больном сознании, ещё больше калеча и так помершую где-то в подворотне, ещё лет так пять назад, психику. И он почему-то решил выполнить второй вариант — Давай прогуляем китайский, и я тебе расскажу всё от начала и до конца? — Минхо искренне надеялся, что Джисон ответит согласием, ибо он и в правду был бы не против это сделать. Хан красивый, умный, милый, а ещё… Очень понимающий и умеет поддержать. И хоть Минхо старался всячески отрицать это, но он влюбился. Влюбился вот, как та самая семиклассница. — Хорошо, — Джисон кивнул, а Минхо облегчённо выдохнул. — Но куда мы пойдём? Только не говори, что в тот идиотский коридор, — взмолился Хан — Не переживай, сам его ненавижу всем сердцем, — Минхо усмехнулся, — мы идём в кабинет, — в руках старшего сверкнули ключи, и он сразу спрятал их, — я уже не помню, что там проводили пять лет назад, но что-то там было Джисон кивнул, и они вместе с Ли, озираясь пошли к кабинету. По пустому помещению разнёсся щелчок замка, и Минхо, спрятав ключ в карман, повернулся к Хану, который уже уселся на парте. — Ну что, — Джисон заинтересованно уставился на одноклассника — Что? — передразнил Минхо, подходя ближе и садясь на край парты. — Ну большую часть ты знаешь, — начал он, — родители с ебанцой — это отличительная черта всех, кто здесь учится и мои - как ты знаешь - не исключение, — Минхо задрал рукав рубашки, показывая шрам на руке, — это из-за отца. Когда мне было лет девять, и я получил четыре, он швырнул меня на комод, на котором стояла какая-то ваза. В итоге мне руку чуть-ли не по кусочкам собирали, — рассказал Ли и опустил рукав обратно. Хан был в шоке, конечно старший уже рассказывал, что его семья не сахар, но что бы на столько… — Я думаю, что никто сильнее отца меня уже не ранит, — поделился Ли, — и даже тот больной ублюдок не смог, но всё равно местами страшно возвращаться мысленно в тот вечер, — плечи Минхо начали подрагивать, и он сглотнул ком, подступивший к горлу и грозившийся разлететься слезами по аккуратному личику. Хан заметил это и тихо спросил — А можно обнять тебя? — это окончательно добило, как контрольный в голову, эти слова попали по изрезанной и истерзанной душе, которая как у Волан-де-Морта уже разделена на части, но их у Минхо гораздо больше семи. И он в них уже запутался, все они кричат о боли и невыносимой усталости. Осталось, наверное, две-три, которые как заученную мантру, монотонно продолжали повторять слова отца и матери о терпении, но увы, их слишком мало, чтобы сдержать этот поток боли. Поэтому Ли заплакал навзрыд, окунаясь в объятия Хана. Где-то на подкорке сознания всё ещё красным горели воспоминания с того вечера. Те мерзкие касания и тихий змеиный шёпот. Но довольно быстро пришло осознание, что это Джисон, и что он ничего плохого не сделал и вряд ли сделает. Сон просто молча обнимал и гладил того по спине слушая тихие всхлипы в плечо. Когда ли не много успокоился он сам отстранился. — Знаешь, — начал он, уводя взгляд немного в сторону, — ты понравился мне, ещё в тот первый день, когда перевёлся к нам, — на щеках появился лёгкий румянец от смущения. — Давай встречаться? — резко выдохнул Минхо — Давай, — Хан улыбнулся и приобнял Ли, прижимая к себе ближе. Тёплые объятия. Разговоры по душам. Поцелуи. И бесконечная поддержка. Они провели так все два урока по китайскому и перемену перед следующим уроком. Вернулись в класс они уже с глупыми улыбками на лицах, держась за руки и хихикая. Сынмин хмыкнул, наблюдая за друзьями и отмечая в голове, что ещё одна парочка воссоединилась. «Что ж, в ближайшее время можно не волноваться об их жизнях — точно не помрут» — отметил Ким в голове. Сынмин сам не понял, как всего за неделю их привычная тройка депрессивных подростков превратилась в крепкую и яркую пятёрку. Конечно, проблемы никуда не делись, но теперь они хотя бы не так ярко видны. Хёнджин и Минхо находились в активном поиске психотерапевтов, а Сынмин отмахивался, говоря, что здоров. Он не был готов к лечению, хотя понимал, что нужно. Он твёрдо решил, что после того, как сдаст экзамены тоже пойдёт ко врачу, ибо его тараканы были тоже не совсем здоровы. — Я хочу вас познакомить со своими друзьями, с которыми пишу музыку, — Джисон выглядел воодушевлённо. — Вы сможете на этих выходных встретиться в кафе? — спросил Хан и, услышав от всех согласие, расплылся в радостной улыбке, быстро печатая что-то в телефоне, — я сейчас вам адрес смс-кой скину, — через несколько секунд телефоны завибрировали, оповещая хозяев о новых сообщениях. Хёнджин достал свой и посмотрел на экран. Кафе находилось близко, а время было идеальным. Как раз после тренировки по танцам. Ещё и домой успеет забежать. Все согласились с местом и временем встречи.

***

Хёнджин толкнул дверь кафе и вошёл внутрь, запуская следом Минхо и сразу замечая нужный им столик, за ним уже сидели сам Хан, несколько незнакомых парней и Сынмин. Феликс должен был подойти с минуты на минуту. — Привет, — они подошли к столику. — Привет, — Джисон лучезарно улыбнулся и кинул влюблённый взгляд на Минхо, стоящего рядом с Джином, и только открыл рот снова, собираясь представить их как вдруг — Я не опоздал? — Феликс буквально влетел в кафе на ходу, снимая с себя куртку и стаскивая шапку с блондинистых волос, которые после головного убора почти дыбом стояли. Хёнджин усмехнулся. Все расселись за столом и Джисон сделал ещё одну попытку представить всех друг другу, вполне успешную на этот раз. — Итак, это Чан, или Крис, у него два имени, – Хан указал на парня с кудряшками, у него были большие губы и добрые глаза, — он самый старший в нашем дур-доме, второкурсник, будущий психолог вокалист. — Чан улыбнулся, показывая ямочки на щеках. — А это, — Джисон указал на парня в футболке с коротким рукавом, не скрывающей мышц того, — Чанбин. Он учится в выпускном классе, — Чанбин тоже улыбнулся, — он у нас репер, любит покушать и ходить в тренажёрку, ну это видно, — Хан получил шутливый подзатыльник от Со, сидящего рядом, и тихо зашипел, а все вокруг захихикали. — Это, — Джисон показал на паренька с лисьими глазами, по виду он был самым младшим, — Чонин, он учится на класс младше нашего, вокалист, — Ян улыбнулся, показывая ямочки на щёчках такие же как и у Криса, — у нас тут Чан и Бин встречаются, — спокойно сказал Сон и перешёл на рассказ о своих одноклассниках. — Вот как-то так, — закончил свой рассказ Хан. — Мы рады наконец-то познакомиться, — кивнул Крис, — давайте закажем что-нибудь, я угощаю, — проговорил он с улыбкой. Они выбрали по напитку и все, кроме Хёнджина выбрали десерты, но Хан предупреждал друзей о его проблеме — Может попробуешь, — Феликс протянул Хвану ложку с тортом, но тот лишь отрицательно покачал головой. Да, дома он мог кушать более менее нормально. Ну как нормально. Относительно. Он мог есть немного риса, или овощей один-два раза в день. Но это было уже хоть и маленькое, но достижение. Ли был уверен, что уже через несколько месяцев у Хёнжина получится нормально есть. Он готов ему помогать как может. Он это и делал. За разговорами и едой прошло несколько часов. В течении, которых Сынмин не мог понять, что происходит у него внутри. Чувства как будто резко включили, но только некоторые, потом резко выключили и включили обратно, но на этот раз другие и так по кругу. Парень, которого Джисон представил как Чонина, не давал больному сердцу Кима покоя, и он не мог понять, что чувствует относительно Яна. Он знал по рассказам Хана о том, что Чонин два года назад потерял отца из-за его болезни. Эта утрата далась ему очень тяжело, но сейчас Ян почти полностью оправился от этого. Ким не мог понять, почему его так тянуло к этому парню. Он знает о нём буквально ничего. Но эта улыбка с ямочками, которая могла согреть, кажется, даже в минус тридцать, эти лисьи глаза, в которых отражалась вся вселенная. «Это что, влюблённость? — пронеслось в голове Сынмина — вот это да…». Ян весь вечер активно поддерживал беседу со всеми, рассказывая о себе. Рядом сидящий парень показался ему довольно милым. Он знал лишь обрывками что-то и нём, и то только то, что писала пресса про его семью и то, что рассказал Джисон, но все эти знания были увы очень скудны. Читать людей он не умел, не приходилось учиться. И поэтому он просто старался понять, кто это, на свой манер. Чонин был чертовски любопытным и жадным до новых знакомств. А Ким был кем-то, кто не поддавался логике Яна, от того и вызывал ещё больший интерес и даже азарт. — Может обменяемся номерами? — Чонин подошёл к Сынмину после, — я бы хотел встретиться с тобой снова, — слегка краснея проговорил младший. А у Кима будто весь воздух из лёгких вышибли. То есть, это не единоразово он так страдать будет? Отказать просто не хватило моральных сил, ибо все они были истрачены на стабилизацию чувств. — Хорошо, — Ким выдохнул и продиктовал радостному Чонину свой номер телефона. — Прекрасно, — Ян убрал мобильник в карман после того как отправил смайлик Киму, дабы его номер тоже сохранился у старшего. — Ты красивый, — Чонин слегка наклонил голову вбок, глядя на то, как скулы Кима розовеют. — Спасибо, ты тоже, — пришлось прочистить горло, дабы голос звучал более менее нормально. — Я знаю, — его глаза горели озорством. — До встречи, — Чонин улыбнулся и быстро зашагал прочь, оставляя Кима в смятении. Этот лис с порога выломал дверь, разнёс всё, что Сынмин так долго собирал в кучу упорядочивал и разлёгся на этом бардаке и, судя по всему, не собирался уходить. — Точно с врачу нужно, — пробормотал себе под нос Сынмин, твёрдо решив, что сегодня же сядет за поиски психотерапевта и себе.

***

Феликс обнял Хёнджина, прижимая к себе ближе. Они лежали на большой кровати младшего, на фоне шёл какой-то фильм, а они тихо переговаривались, хотя можно было и не тихо, вся семья Ли уехала за город на выходные, но тогда это бы спугнуло волшебную атмосферу. Хвану нравилось вот так обниматься, чувствуя чужое тепло. Нравился Феликс и его тёплые руки. Его веснушки. Нравилось целоваться с ним. Его губы мягкие и нежные, а на вкус как карамель. Совсем не похожи на губы Хвана: сухие и с трещинками. Феликс говорил, что на вкус они как горячо обожаемый Хёнджином кофе. — Ликси, я нашёл психолога, — поделился Хван. — Это здорово, — Ёнбок был искренне рад за парня. — Да, скоро первый сеанс, — с улыбкой сказал Хёнджин и уткнулся носом в чужую шею, вдыхая любимый запах. Лаванда и солнечный весенний день. Хотелось раствориться в этом моменте. Они заснули вот так в объятиях друг друга. Хёнджин знал что не сможет справится со своей болью один, а феликс был готов помочь ему с этим. Хёнджин знал и об этом и был безмерно благодарен ли за это.