***
Сынмин лежал на кровати и читал очередной детектив. На телефон пришло уведомление, и он нехотя отвлёкся от книги и посмотрел на экран гаджета, где высветилось пуш-уведомление о новом сообщении от... Чонина. Ким моргнул и нажал на него переходя в чат с Яном Ян Чонин: Привет:) Может встретимся сегодня? Сходим в кафе, я знаю хорошее Сынмин ещё раз моргнул и перечитал сообщения. У Кима не было планов, (кроме как дочитать книгу) так что он не был против похода в кафе. Особенно с Яном. Он вызывал трепет в груди, хотя был совсем незнакомым человеком. Вы: Привет Давай Во сколько? Ян Чонин: Через час здесь **** Вы: Хорошо До встречи Ян Чонин: До встречи;) Сынмин отложил телефон и слез с кровати. Кафе находилось буквально в паре кварталов от его дома, так что он мог спокойно собраться и неспеша дойти до места. Он вытащил джинсы и футболку, а сверху зипка, ну и куртка, ибо на улице дубак. Он вышел из дома и направился к кафе, адрес которого прислал ему младший. — Сынмин, — Ян как только завидел старшего, то окликнул и подбежал к нему. — И тебе привет, — усмехнулся Ким. И снова это чувство. Что происходит? Мысли в голове в беспорядке, эмоции резко меняются, вообщем тараканы в голове танцуют, словно черти в аду. Они вошли в кафе и выбрали столик. Полистав меню, Ян заказал чёрный чай и какой-то торт. Сынмин выбрал себе кофе и тоже десерт. Пока они ждали заказ Чонин всё спрашивал Кима о том, чем тот увлекается, что любит и вообще, чем живёт. Сынмин отвечал сухо и по делу, не вдаваясь в долгие рассуждения и рассказы историй из детства и разных поездок, хотя их у него было очень много. Чонин наоборот рассказывал более долго и развёрнуто, когда Ким что-нибудь спрашивал. Он говорил это так эмоционально и радостно, что у Сынмина это вызывало странные чувства. — Почему ты такой грустный? — вдруг спросил Чонин и слегка надул губы. "Это мило" — пронеслось в голове Кима — Я не грустный, всё хорошо, — сухо проговорил Сынмин. — Тогда почему ты так отвечаешь? Холодно что ли... — не унимался Ян. — Я всегда так общаюсь, — отрезал старший. — Бука, — пробормотал Чонин и надул губы. На лице Кима поселилась кривая ухмылка. Младший выглядел мило и даже немного глупо, когда так делал. Хотелось подойти и потрепать за щёчки этого ребёнка, поддразнить, а после заключить в тёплые объяти,я прям до хруста рёбер, что бы неповадно было так издеваться над итак заёбаной нервной системой Сынмина. — Может пройдёмся? — предложил Ким, видя что Ян уже всё доел и допил и сейчас просто пытался вытянуть из Сынмина ещё хоть пару слов о его жизни. — Давай, — кивнул Чонин и начал собираться. Они ушли из кафе и пошли вдоль дороги. Ян снова вещал о своей жизни и задавал миллион и один вопрос о жизни Сынмина. Он отвечал. Так прошло наверное полтора часа, пока они гуляли по извилистым улицам города, стараясь не уходить слишком далеко, дабы потом не плутать в поисках выхода. Когда пришло время расходиться, Чонин встал перед Кимом и, немного краснея, сказал: — Ты мне нравишься... Я не знаю нравлюсь ли тебе, но мне бы очень-очень хотелось что бы да... — Ты тоже нравишься мне, — проговорил Сынмин. В его случае это было наверное не просто нравиться, а влюбиться. — Правда? Тогда ты не против встречаться со мной? — в глазах младшего горел огонёк надежды — Не против ,— Сынмин криво улыбнулся и почувствовал как в груди разливается что-то тёпле и светлое, что-то, что он уже долго не чувствовал - влюблённость. Чонин ярко улыбнулся и, сделав шаг навстречу, заключил старшего в объятия, да так, что он аж охнул от того, как Ян сжал его. Тот засмеялся и прижался ещё теснее. Может стоит дать шанс своим чувствам?***
На улице холодно, солнце не появлялось уже месяц, учителя из-за экзаменов будто с цепи сорвались и стали давать заданий в два раза больше. Родители стали больше работать, сёстры тоже погрязли в учёбе. Тяжело. Но нужно улыбаться. У других и без него проблем хватает. С каждым днём все сложнее банально вставать с кровати. Но Феликс вставал. Каждый чертов день. — Ликс, — Хёнджин помахал парню и подошёл ближе, дабы обнять. Ёнбок натянул на лицо улыбку и раскрыл руки для своих целительных объятий. Все дни были однообразными. Проснуться, хотя не очень хотелось, соскрести себя с кровати, собраться, дойти до школы и не попасть под машину, ибо водители пр утрам не видят никого на дороге, на учёбе задолбаться над уроками и решить кучу чужих проблем, после этих восьми часов ада добраться до дома, потом занятия, домашка и попытка начать жить, а не выживать. Феликс понимал, что сие не норма, но времени и сил сделать что-то не было. Чужие проблемы, в решение которых он ушёл с головой, учёба, которой завалили учителя и занятия, которые тоже отнимали время. Тяжело, но нужно держаться. Ёнбок держался, но это пока что.***
Суббота, долгожданная суббота. Сегодня, после сеанса Хёнджина, они вместе пойдут в кино. Феликс сидел и ждал парня в коридоре. Это третий сеанс Хвана и второй, когда с ним Ли. Когда старший вышел из кабинета, они вместе пошли на выбранный фильм, он оказался довольно интересным и сюжет быстро завлёк их обоих, а после даже стал темой для обсуждения, когда они шли по тёмной улице к дому Хёнджина. Потом они ещё долго обнимались и снова целовались. Хвану до жути это нравилось. Нравилось чувствовать человека и его любовь, нравился запах Ли, нравился вкус его губ. Но они не знали, что в этот самый момент невидимым наблюдателем их нежностей стал ещё один человек. Человек, который не должен был ни под каким предлогом этого видеть. Человек, которого многие считают близким и любят, но Хван, увы не считал её таковой. Мать. Она стояла возле окна, наблюдая за тем, как её сын самозабвенно целуется с каким-то парнем. С парнем, чёрт возьми! Когда Хёнджин вошёл в квартиру, она вышла в коридор, и одного взгляда в её холодные глаза хватило, чтобы понять: она всё знает. — Кто это был? — голос женщины был холодным, даже ледяным и резал похлеще лезвия. — Мой парень, — врать не было смысла. — Как давно? — Около нескольких недель, — прикинул Хёнджин — Ты же знаешь что подобное мерзко? — Скривилась женщина. — Или я тебя недостаточно хорошо воспитала? Плохо обучила? "Ты меня не воспитывала, а лишь требовала хороших оценок" хотелось ответить, но Хёнджин смолчал. А мать между тем продолжала: — Джинни, я в тебе разочарована. Твои оценки стали хуже. Тренер говорит, что ты набрал в весе и стал танцевать хуже. — В её голосе было столько отвращения к собственному сыну, что никогда в жизни нельзя было подумать, что они семья. — Я знаю, что ты начал ходить к психологу. Ты же знаешь, что это бесполезная трата денег? От чего тебе лечится? Я жива, ты обут и одет, получаешь хорошее образование. Что не так, Хёнджин? — Мам, у меня депрессия... — начал было Хван, но мать его перебила с насмешкой — Депрессия? Это та, которая у вас, подростков, возникает каждый раз, когда родители на вас голос на пол тона повысят? Хёнджн, не обманывай себя. Это всё бесполезная ерунда. Не забивай ей голову. Я не для этого тебя рожала, хотя сейчас смотрю на тебя и думаю, что рожать тогда явно не стоило. Нужно было послушать мать и сделать аборт. — Эти слова отдались болью где-то в груди. Как мать может так ненавидеть сына? — Вообще, я вижу что ты совсем распустился. Я вернулась в Корею и буду жёстко следить за тобой. И да, я запрещаю тебе общаться с этим парнем, — прозвучало словно приговор и окончательно вышибло всю почву из-под ног. — Хорошо, мам. — Хёнджин знал, что с матерью спорить нельзя. Да и может она права? Он стал хуже, а эти чувства и правда что-то мерзкое и аморальное? Стало противно от самого себя и захотелось пойти в душ и смыть с себя все это. Он, опустив голову, прошёл в свою комнату, где написав одно сообщение Феликсу и заблокировав контакт, взял полотенце и пошёл в душ.***
Ёнбок шёл по улице и уже подходил к дому, как вдруг в его кармане завибрировал телефон. Ли достал гаджет. Это Хёнджин написал. Он с улыбкой открыл чат, ожидая увидеть милое сообщение, или что-то в этом духе, но то, что он увидел, вышибло из груди воздух, сдавив лёгкие и не давая вздохнуть. ~Джинни💞~: Феликс, нам нужно расстаться*пользователь заблокировал вас*
Ёнбок подумал, что это розыгрыш, но его заблокировали во всех соц сетях. Внутри начало расползаться противное чувство собственной никчёмности. Он больше никому не был нужен. Он стал бесполезен. Феликс дрожащими руками набрал сообщение маме о том, что задержится. "Нужно успокоиться" — пролетело в его голове. Феликс шёл к высотке. У него были ключи от крыши. Он их спиздил, находясь первую неделю в Сеуле, слишком уж ему понравился вид оттуда. Его успокаивало смотреть на людей с такой высоты. Казалось, будто это не люди вовсе, а так, муравьишки. Но даже у них у всех была своя жизнь, свой путь, свои трудности. Это заставляло чувствовать себя неодиноким в своих проблемах, ведь где-то там внизу тоже были люди, испытавшие, или испытывающие подобное. Он провёл там почти всю ночь, плача и кидая коробки и балки, лежащие там. Он танцевал. Он кричал. Он довёл себя. Когда Ли уже под утро вернулся домой, мать не задала ни одного вопроса, лишь сочувственно посмотрела, притянула в тёплые объятия и тихо извинилась. За то, что не увидела раньше.***
Это тяжело. Это больно. Но он справится. Обязательно. Ему в этом помогут. Это тяжело. Это больно. Но он должен терпеть. Обязан. Иначе ничего не добьётся.