***
Настал день экзаменов. В школе все буквально молились. Некоторых уже увезли с нервным срывом с утра пораньше, кто-то пил тридцатую за последние сутки таблетку успокоительного, кого-то увезли от передоза этим самым успокоительным. Хёнджин закинул в рот таблетку валерьянки и запил кофе. Он вернулся к перечитыванию тетради, в которой был записан материал. Хван не помнил, когда в последний раз ел и спал хотя-бы три часа за сутки. Всю эту неделю он готовился к экзаменам, даже на танцы не ходил. Последний пробник был написан на сто балов, чем мать была чрезвычайно довольна. Минхо лениво листал книгу, сидя на подоконнике, рядом с ним сидел Хан и тихо повторял то, что нужно запомнить. Сынмин стоял, облокотившись на стену и спокойно, словно удав, читал материал, что-то помечая карандашом. Ким, Хан и Феликс наверное единственные в этой школе, кто не пил вообще успокоительного с утра. Ёнбок просто быстро пробежался глазами по страничкам и сейчас что-то царапал в тетрадке. Их начали звать по кабинетам. Они сели за парты и взяли в руки листы с заданиями. Хёнджин быстро просмотрел все задания и отметил в голове, что всё это он знает идеально. Ручка быстро запархала по бланкам, отмечая правильное и занося ответы в специальное место. Сынмин как только сел так сразу начал выполнять задания по порядку. Ничего не вызывало трудностей. Мозг быстро соображал и проверял ответы через несколько разных решений, правил и источников, которые он за эти выходные просмотрел. Минхо перечитал все задания и выполнял их в рандомном порядке. Ему так легче. Он чувствовал хаус в подобном, и это дало странное ощущение спокойствия. Джисон посмотрел задания и начал с тех, что показались легче. Было и то, что он не мог решить быстро, но он хорошо соображал и посему смог ответить на все вопросы. Феликс сел выполнять всё по порядку, пропуская то, на что уходило больше трёх минут, но после возвращаясь к ним и прорешивая не одним способам. Прямо во время экзамена одна девочка потеряла сознание, и её увезли на скорой. Кто-то впал в истерику. После экзамена всех отпустили домой. Хёнджин весь измотанный поплёлся вдоль од живлённой дороги. Ноги почти не держали, и в какой-то момент он просто потерял сознание, упав прямо на тротуар. Очнулся он в больнице, рядом с кроватью сидела мать. — Хёнджин, — на её лице появилось что то похожее на радость и облегчение, если она вообще волновалась за сына. — Сколько прошло времени? — спросил Хван, даже не удивляясь и не пугаясь тому, что он в больнице, а на руке явный след от иглы, видимо ему вводили какой-то препарат. — Часа три, — ответила женщина, — ты упал на улице в обморок и тебя привезли сюда. Полежи чуть-чуть, сейчас с документами разберутся и мы поедем домой, — сказала она. — Хорошо — Джин кивнул. Падать в обморок для него стало нормой, но на улице он ни разу не отключался. Они оказались дома уже через два часа и мать отправила Хвана спать, сказав, что он сдал экзамены и теперь можно, и даже нужно, потому что он должен продолжать учиться, а такими темпами он чисто физически не сможет этого делать. Хёнджин уснул, как только его голова коснулась подушки. Измотанное тренировками и голодовками тело быстро отключилось и обмякло на постели, пахнущей лавандовым маслом. Хван таки купил его, распылял на подушку и в комнате в принципе. Его успокаивал этот запах. И он даже засыпал быстрее, когда комната пахла лавандой. Мать ничего не говорила на это, замечая что сын становился более работоспособным, когда в их доме пахло этим растением. Даже когда запах прямо таки был удушающим. Хёнджин лишь лучше и больше учился, лучше танцевал. Был более способным и идеальным. А это - главное***
Минхо и Хан лежали на кровати Джисона. Госпожа Хан знала об ориентации сына и посему легко выпустила парней, накормила и познакомилась с Ли. Она осталась от него восторге. Парень был мил, учтив и вежлив. Спокойно рассказал о себе и семье, умолчал, конечно, о многом, но это не так важно. Важно лишь то, в семье Хан приняли его. Они тихо переговаривались и нежно обнимались, тёрлись носиками, а Джисон периодически дышал куда-то в шею, пуская мурашки по коже. — Можно поцеловать тебя? — вдруг подал голос Минхо. Хан поднял взгляд на Ли, который выглядел таким маленьким сейчас, несмотря на то что в обычной жизни выше Джисона и шире в плечах. — Конечно, — Джисон улыбнулся и сам подался вперёд, накрывая губы Минхо своими. Хотелось раствориться в моменте. Остаться навсегда в этой маленькой квартире с Ханом. Не хотелось обратно в то место, которое именовал домом. Там было холодно и одиноко. Там было больно. А здесь тепло и нежно. Джисон целовал его так мягко и любовно, словно если он сделал бы лишнее движение, то Минхо испарился бы. Исчез. Сломался. От этого щемило где-то в груди. Это было так приятно. Но увы всё заканчивается, как и этот поцелуй и время, которое Минхо провёл у Хана дома. В его просторной комнате было одиноко. Кровать слишком большая и холодная для него одного. Хотелось объятий и любви. Но в голове всплыли фразы отца. "Терпи. А то в последнее время стал слишком уже неженкой". Было ли больно? Очень. Но отец был прав в этом мире нужно терпеть и скрывать боль. Иначе могут сломать. Его уже сломали. А Джисон пытался починить. Хотя и самого Хана активно пытались сделать таким же. Ли удивляло то, как он относился к жизни. " Какой смысл пытаться спастись, или спрятаться, если в любом случае кто-нибудь всё равно припрётся и устроит пиздец" — сказал как-то Джисон в ответ на слова Минхо о том что каждому нужен план, если вдруг человек бросит, для защиты от моральной боли. Хан прав. Люди ломают друг друга каждый день. Многие даже не задумываются об этом. Почему это происходит? Причин много. Кто-то в погоне за идеальной жизнью для ребёнка ломает хрупкую психику. И да, он может вырасти успешным и богатым, но будет ли он счастлив? Навряд ли. Скорее он будет разбит. Возможно с реальными внешними дефектами оставленными, или самим собой, или кем-то другим, или это будет лишь отклонение, которое сможет подтвердить только психиатр. Кто-то это делает намеренно, получая изощрённое удовольствие от того, как человек рушиться на его глазах. Кто-то просто сам поломан и случайно слишком резко прикоснулся к хрупкой душе другого. Причин много. Способов тоже. Результат отличается. Но боль всегда есть. Физическая, или моральная не важно. Так какой смысл стараться спрятаться от этого?***
Феликс обжёгся о Хвана и оставил на своей душе и сердце шрамы, а в медицинской карте диагноз от психотерапевта. Ли стал бредить идеей о парне. Первые недели две после того сообщения его буквально душили чувства. Это не было нормой. Он и сам это понимал. Он старался с этим работать и даже успешно. Стало немного легче. Но лишь немного. Врач говорил, что это пройдёт и что скоро станет проще. Время лечит и это правда. После долгого времени проведённого вдали от Хвана он перестал зацикливаться на этом. При виде угрюмого Хёнджина всё так же невыносимо хотелось подойти и обнять его. Поговорить. Сказать что всё хорошо. Но это больше не было настолько больной и навязчивой мыслью. А Хван с каждым днём становился всё более похожим на восставший из могилы труп. В течении недели после сдачи экзаменов, пока они ждали результатов, Сынмин и Минхо снова начали общаться с Хёнджином. Всё, кажется, вернулось в прежнее русло. — Что у тебя получилось в той задаче? — Хёнджин ткнул Сынмина в бок, в надежде, что тот решил задание, ибо сам он был не уверен в правильности ответа. — Сорок восемь, — ответил Ким не отвлекаясь от тетради. — Совпало, — кивнул сам себе Хёнджин. Так они периодически тыркали друг друга, проверяя свои ответы на уроке. И не дай бог не сойдётся — потом вместе ебали себе мозг этой задачей. На переменах делились мнениями о новых книгах, фильмах, или увлечениях. —...ну и короче они просто отпустили этого бедного пацана с маньяком,— Хёнджин снова вещал о каких-то преступниках. В этот раз об Американском серийнике. Сынмин и Минхо слушали с искренним интересом, после рассказывая о своих увлечениях, или историях Феликс же сильно сблизился с Джисоном. На протяжении всей недели они каждый день после учёбы ходили к Ли домой. — Твоя мама готовит самые вкусные печенья, — Джисон промычал это и взял ещё одну. Они сидели на кровати Ликса и смотрели аниме а рядом стояла большая тарелка шоколадного печенья, приготовленное заботливой мамой Феликса. — Ага — согласился Ёнбок, не отвлекаясь от экрана, на котором шло "Унесённые призраками" - вечная классика. Хан пересмотрел его наверное раз двадцать. Вот так уютно они проводили почти каждый день после уроков. Феликсу это помогало меньше думать о Хёнджине, а Джисон нашёл человека, который его постоянно поддерживал. Всё вроде как вернулось в исходную точку, но теперь начинать этот путь будет сложнее.