Дети Охотницы

Дедушка вечером на улицу не отпускал. Любые мольбы тот присекал или ударом топора по скамье, или шлепком ремня по колену, или пинком по раскиданным игрушкам. А иногда и полено швырял (главное стоять на месте, ноги не расслаблять и слёзам волю не давать). Но когда охотничий оскал не помогал, тот использовал хитрости и ловушки: истории таёжников. Так он и проболтался про Зайчиху. - Бушь себя плохо вести — Зайчиха схватит! - буркнул дед, начищая карабин. - Деда, - сказал я. - А кто такая Зайчиха? Он сжал правое плечо. Глаза опустил. Нахмурил нос, поднял губы и заскрипел зубами. Дедушка смотрел то на отражение в дуле, то на меня. Мялся. Сгорбился, протёр лицо и оттянул мешки под очами. В какой момент я начал замечать, что таёжный охотник, переживший не одну зиму и воспитавший меня без чьей-либо помощи, начинал стареть? - Если расскажу… - сказал дедушка, протянув ладонь, - на крови поклянёшься, что ночью в пургу не выйдешь? Я открыл рот. Готов был выпалить речь, что поклянусь не только на крови, но и на руке, ноге, языке и вислюке между ног ( особо взрослые мужики, что усы закрученные носили, только на ней и клялись). Дедушка расправил ладонь. Показал шрамы и впадины на коже. Схватил мой голос и сжал его. - Поклянёшься, - сказал охотник, - что НИКОГДА не выйдешь в пургу ночью. Хоть там баба воет, или скот грызут. Иль я о помощи прошу. Я промолчал. Кивнул. Начертил крест на груди. - Тогда тащи нож, - сказал он, закатив рукав.