Хочу мир делить с тобой

Миша влюбился. По уши влюбился в новенькую. Она была идеальной: красивой, доброй, милой….Тилькин просто не мог налюбоваться ею, мог часами наблюдать как та играет на синтезаторе, который ей подарили универсамовские ребята. Ералаш прожужжал своей бабушке все уши по поводу неё, а та лишь мило улыбалась, гладила внука по голове и говорила: «Ну раз уж ты считаешь её идеальной, то крест тебе в руки, Мишенька» А Мишенька не успел. Убили Анечку раньше, чем тот ей признался. Когда была очередная драка с Хади-Такташ, Васильева была с ними. Правда, в стороне стояла и не дралась ни с кем, но всё же! На ней шапка его отца была, да пальто. В этих вещах она слишком походила на пацана, который ссыкует в замес зайти. И вот, кто-то из хадишевских к ней приблизился, деревяшкой ударил по голове. Ничего бы не случилось, знай этот мудак, что в деревяшке были гвозди, которые полностью вошли в голову бедной Анечки. Она даже пискнуть не успела, как безвольным мешком её тело упало на холодный снег. Турбо сразу же к ней рванул, пытался в чувства привести, но….заметив кровь на своей руке, сжимавшей затылок Васильевой, завыл, прижимая к себе труп девочки. К нему сразу же все остальные прибежали, не только универсамовские, смотря на жестоко убитую. Её глаза – стекляшки смотрели в голубое небо, они не успели закрыться веками, как смерть своей мерзко-холодной рукой задушила в этом теле жизнь. Убийцу Хади-Такташ не загораживали, ведь он посмел ударить девушку, но не только ударить,убить! Его сразу Универсаму отдали, а те забили его до полу-смерти, да в ментовку скинули, сказав, что это он убил Васильеву Аню. Тогда, Ералаш почувствовал в душе, что скоро и его кончина настанет, и он будет также безвольно лежать на чьих-то руках, смотря в небо. А потом он наконец встретит Анечку, признается ей, и они наконец будут вместе. Неживыми правда, но вместе. И вот, в очередной раз навестив могилу своей возлюбленной, Тилькин вместе с Кириллом возвращался домой. Он уже представлял, как бабушка будет успокаивать его, потому что после каждого визита к ней, слёзы сами собой наполняют глаза, а из рта будет слышаться вой, дикий, неразборчивый шёпот и бесконечные признания в любви. Но он опять не успел. Теперь, на месте жертвы стоял именно он, Михаил Тилькин, и умирал, лёжа на холодном асфальте без возможности двинуться. Хади-Такташ……никчёмные предатели, решившие отомстить….но за что? За невинную Аню? Или за того ублюдка, что её убил? Хотя, это уже не важно. Слёзы опять наполнили глаза, хриплое дыхание начало медленно угасать, как и жизнь в Ералаше. Он умирал с мыслью, что скоро встретит её, Аню, наконец признается и никогда, никогда не отпустит её. Тело Ералаша захоронили рядом с ней, чтобы тому было легче найти свою любовь или из-за лени. Но это уже не важно. Теперь Тилькин и Васильева в лучшем мире, в котором нет места жестокости. В котором вечная тишина и лишь старые деревья, мерно покачиваясь на ветру, могли издать какой-то звук. В этом мире нет бабочек, птиц или каких-нибудь других животных. Только вечно синие небо, вечно зелёная трава и вечно молодые Аня и Миша.